Чем отличается опечатка от арифметической ошибки

Заметили ошибку в решении суда — ничего страшного, всё можно исправить.

Ошибки бывают разные. В зависимости от того, какая ошибка, закон предусматривает разные пути её исправления.

Неумышленная описка в тексте решения или ошибка в расчётах исправляется просто. Сложнее, если суд ошибся в своих суждениях.

Имеет ли судья право на ошибку

Кто ничего не делает, тот и не ошибается — простое и понятное изречение.

Судья каждый день принимает решения и каждое решение несёт риск ошибки.

Можете возразить — судья представляет власть и не должен ошибаться.

Да, не должен, но иногда ошибается и с этим ничего не поделаешь.

Поэтому закон предусматривает многоэтапную проверку судебных решений — апелляция и кассация, в некоторых случаях надзор.

Вероятность ошибиться в нескольких инстанциях крайне низкая, но не нулевая. Ошибаются даже в Верховном Суде. И с этим то же ничего не поделаешь.

Что такое описка в решении суда

Были времена, когда текст судебного решения печатали на механической машинке, иногда писали от руки.

Нельзя было скопировать кусок текста из одного решение и вставить в другой. Мотивировка решения была скудной, а текст решения умещался на одной странице.

Сегодня тексты набирают на компьютере: быстро, удобно, повышает производительность.

Однако ошибались всегда: в рукописном тексте допускали описку, в печатном — опечатку.

В любом случае, описка или опечатка — это неумышленная случайная ошибка из-за невнимательности при подготовке текста.

Отличие от судебной ошибки

Описку в решении суда нужно отличать от судебной ошибки. Это важно, от этого зависит способ исправления дефекта в судебном решении.

Описка — это результат невнимательности: хотели написать одно, получилось другое.

Судья или помощник торопились при составлении текста решения, потом не проверили его, и вот результат.

Судебная же ошибка всегда осознанна — суд ошибается в суждениях, оценке доказательств, выборе и применении закона.

Описка или опечатка — ошибка в букве, слове, предложении. Судебная ошибка — ошибка в мыслях.

Ошибка в арифметике: явная и неявная

У судей нет времени сидеть с калькулятором, делать или проверять сложные расчёты.

Особо сложные, например проверку бухгалтерского или налогового учёта, судьи поручают экспертам.

Расчёт предоставляют участники процесса. Судья либо соглашается с ним, либо делает свой.

Обсчитаться может каждый. Не нужно забывать, что большинство судей гуманитарии не только по образованию, но и по типу мышления.

Арифметическая ошибка — ошибка в математических расчётах.

Неправильно умножили, не там поставили запятую перед десятичным знаком, сложили не те значения, наконец, просто потеряли ноль.

Явная арифметическая ошибка — очевидная, грубая, которую может определить человек со школьным уровнем знаний в арифметике.

Почти все ошибки явные. Поэтому не нужно забивать голову вопросом: «Явную или неявную арифметическую ошибку допустил судья?»

Способы исправления

Исправление описки или арифметической ошибки в тексте решении суда — это НЕ изменение самого решения

При изменении решения меняется его смысловое содержание. Неважно, полностью или частично.

Суд не вправе изменить своё решение. Это запрещено законом и разрешено только вышестоящему суду.

А вот неумышленную описку и ошибку в расчётах исправляет суд, который её допустил.

Отсюда следующее правило:

• Судья неумышленно в решении допустил описку (опечатку) или ошибся в математических расчётах — подаём заявление об исправлении
• Судья ошибся в суждениях, оценке доказательств, выборе и применении закона (допустил осознанную судебную ошибку) — подаем апелляционную жалобу на решение суда

Когда нужно исправлять решение

«Исправить или оставить как есть» — зависит от конкретной ситуации, от обстоятельств дела.

Важно определить, какие последствия может повлечь такая описка. Лучше, если это сделает юрист.

Немаловажно в какой части решения описка.

Описка в резолютивной части (после «суд решил») — лучше исправить.

В мотивировочной части (где выводы суда) — на усмотрение, опять же в зависимости от возможных последствий.

Арифметические ошибки нужно исправлять, когда обсчёт существенен.

Не нужно тратить силы и время, если судья ошибся на несколько копеек или рублей.

Кстати, исправить описку или ошибку в арифметике можно не только в решении суда, но и в определении, по аналогии.

Кто инициирует, кто исправляет, куда подавать

Исправление описки или арифметической ошибки инициирует тот, кто её обнаружил.

Если заметил судья — исправит по собственной инициативе, если участник процесса — суд на основании его заявления.

Не нужно ждать инициативы от суда — у судей много работы и нет времени на перепроверку своих же решений.

Просто помогите судье — подайте заявление об исправлении, не ждите что это сделает кто-то другой.

Заявление нужно подавать по принципу: кто ошибся, тот и должен исправить — кто должен исправить, тому адресуем и ему же подаём.

Заявление в суд об исправлении описки

Составить самому заявление в суд об исправлении описки не сложно. В Интернете масса образцов, само же заявление — на одну страницу.

Структура заявления проста и состоит из четырёх частей:

1. Обозначаем описку
2. Мотивируем, почему это описка
3. Ссылаемся на статьи 200 и 203.1 ГПК РФ (в арбитраже — статья 179 АПК РФ)
4. Просим исправить, предлагая свой вариант

В качестве примера. Разъясняя в мотивировочной части решения права истцу, судья перепутал его ФИО с ФИО ответчика.

Просительная часть заявления об исправлении описки будет выглядеть следующим образом:

— Прошу исправить допущенную в первом предложении последнего абзаца мотивировочной части решения суда описку:

«При таких обстоятельствах, Иванов Иван Иванович вправе требовать установления сервитута в отношении застроенного земельного участка»,

изложив его в следующей редакции:

«При таких обстоятельствах, Петров Пётр Петрович вправе требовать установления сервитута в отношении застроенного земельного участка»

Когда лучше привлечь юриста

Заявление не всегда простенький текст на половину страницы. Иногда его нужно дополнить смысловой нагрузкой.

Суд исказил фамилию участника, неправильно указал отчество, ошибся в дате рождения — всё это легко исправимо и не требует участия юриста.

Другое дело, когда не совсем ясно, почему суд допустил описку и описка ли это вообще.

В этом случае за составлением заявления лучше обратиться к юристу или адвокату, минимум — получить консультацию.

Почему меня не вызвали в суд

Раньше суд рассматривал заявление об исправлении описки в решении только в судебном заседании.

Рассмотрение вопроса об исправлении вне судебного заседания считалось процессуальным нарушением.

Сейчас у судьи два варианта:

1. Не проводить заседание, не извещать участников процесса
2. Провести заседание, предварительно сообщив участникам время и место проведения

Вариант определяет судья, по своему усмотрению. Сочтёт необходимым — вызовет и проведёт заседание, не сочтёт — рассмотрит не заседая в одиночестве.

Суд отказал в исправлении описки. Что дальше?

Рассмотрев заявление о исправлении, суд выносит определение — либо исправляет, либо отказывает в этом.

Если вопрос рассматривался в судебном заседании с вызовом, обычно копию определения вручают здесь же.

Если суд не проводил заседания, копию высылают в течение трёх дней по почте.

Почтовые отправления — всегда риск. Лучше отследить дело и получить определение в суде.

Судья отказал в исправлении, вы не согласны, позиции разошлись — можно подать частную жалобу

Здесь точно лучше обратиться к юристу.

Заметили ошибку в решении суда — ничего страшного, всё можно исправить.

Ошибки бывают разные. В зависимости от того, какая ошибка, закон предусматривает разные пути её исправления.

Неумышленная описка в тексте решения или ошибка в расчётах исправляется просто. Сложнее, если суд ошибся в своих суждениях.

Имеет ли судья право на ошибку

Кто ничего не делает, тот и не ошибается — простое и понятное изречение.

Судья каждый день принимает решения и каждое решение несёт риск ошибки.

Можете возразить — судья представляет власть и не должен ошибаться.

Да, не должен, но иногда ошибается и с этим ничего не поделаешь.

Поэтому закон предусматривает многоэтапную проверку судебных решений — апелляция и кассация, в некоторых случаях надзор.

Вероятность ошибиться в нескольких инстанциях крайне низкая, но не нулевая. Ошибаются даже в Верховном Суде. И с этим то же ничего не поделаешь.

Что такое описка в решении суда

Были времена, когда текст судебного решения печатали на механической машинке, иногда писали от руки.

Нельзя было скопировать кусок текста из одного решение и вставить в другой. Мотивировка решения была скудной, а текст решения умещался на одной странице.

Сегодня тексты набирают на компьютере: быстро, удобно, повышает производительность.

Однако ошибались всегда: в рукописном тексте допускали описку, в печатном — опечатку.

В любом случае, описка или опечатка — это неумышленная случайная ошибка из-за невнимательности при подготовке текста.

Отличие от судебной ошибки

Описку в решении суда нужно отличать от судебной ошибки. Это важно, от этого зависит способ исправления дефекта в судебном решении.

Описка — это результат невнимательности: хотели написать одно, получилось другое.

Судья или помощник торопились при составлении текста решения, потом не проверили его, и вот результат.

Судебная же ошибка всегда осознанна — суд ошибается в суждениях, оценке доказательств, выборе и применении закона.

Описка или опечатка — ошибка в букве, слове, предложении. Судебная ошибка — ошибка в мыслях.

Ошибка в арифметике: явная и неявная

У судей нет времени сидеть с калькулятором, делать или проверять сложные расчёты.

Особо сложные, например проверку бухгалтерского или налогового учёта, судьи поручают экспертам.

Расчёт предоставляют участники процесса. Судья либо соглашается с ним, либо делает свой.

Обсчитаться может каждый. Не нужно забывать, что большинство судей гуманитарии не только по образованию, но и по типу мышления.

Арифметическая ошибка — ошибка в математических расчётах.

Неправильно умножили, не там поставили запятую перед десятичным знаком, сложили не те значения, наконец, просто потеряли ноль.

Явная арифметическая ошибка — очевидная, грубая, которую может определить человек со школьным уровнем знаний в арифметике.

Почти все ошибки явные. Поэтому не нужно забивать голову вопросом: «Явную или неявную арифметическую ошибку допустил судья?»

Способы исправления

Исправление описки или арифметической ошибки в тексте решении суда — это НЕ изменение самого решения

При изменении решения меняется его смысловое содержание. Неважно, полностью или частично.

Суд не вправе изменить своё решение. Это запрещено законом и разрешено только вышестоящему суду.

А вот неумышленную описку и ошибку в расчётах исправляет суд, который её допустил.

Отсюда следующее правило:

• Судья неумышленно в решении допустил описку (опечатку) или ошибся в математических расчётах — подаём заявление об исправлении
• Судья ошибся в суждениях, оценке доказательств, выборе и применении закона (допустил осознанную судебную ошибку) — подаем апелляционную жалобу на решение суда

Когда нужно исправлять решение

«Исправить или оставить как есть» — зависит от конкретной ситуации, от обстоятельств дела.

Важно определить, какие последствия может повлечь такая описка. Лучше, если это сделает юрист.

Немаловажно в какой части решения описка.

Описка в резолютивной части (после «суд решил») — лучше исправить.

В мотивировочной части (где выводы суда) — на усмотрение, опять же в зависимости от возможных последствий.

Арифметические ошибки нужно исправлять, когда обсчёт существенен.

Не нужно тратить силы и время, если судья ошибся на несколько копеек или рублей.

Кстати, исправить описку или ошибку в арифметике можно не только в решении суда, но и в определении, по аналогии.

Кто инициирует, кто исправляет, куда подавать

Исправление описки или арифметической ошибки инициирует тот, кто её обнаружил.

Если заметил судья — исправит по собственной инициативе, если участник процесса — суд на основании его заявления.

Не нужно ждать инициативы от суда — у судей много работы и нет времени на перепроверку своих же решений.

Просто помогите судье — подайте заявление об исправлении, не ждите что это сделает кто-то другой.

Заявление нужно подавать по принципу: кто ошибся, тот и должен исправить — кто должен исправить, тому адресуем и ему же подаём.

Заявление в суд об исправлении описки

Составить самому заявление в суд об исправлении описки не сложно. В Интернете масса образцов, само же заявление — на одну страницу.

Структура заявления проста и состоит из четырёх частей:

1. Обозначаем описку
2. Мотивируем, почему это описка
3. Ссылаемся на статьи 200 и 203.1 ГПК РФ (в арбитраже — статья 179 АПК РФ)
4. Просим исправить, предлагая свой вариант

В качестве примера. Разъясняя в мотивировочной части решения права истцу, судья перепутал его ФИО с ФИО ответчика.

Просительная часть заявления об исправлении описки будет выглядеть следующим образом:

— Прошу исправить допущенную в первом предложении последнего абзаца мотивировочной части решения суда описку:

«При таких обстоятельствах, Иванов Иван Иванович вправе требовать установления сервитута в отношении застроенного земельного участка»,

изложив его в следующей редакции:

«При таких обстоятельствах, Петров Пётр Петрович вправе требовать установления сервитута в отношении застроенного земельного участка»

Когда лучше привлечь юриста

Заявление не всегда простенький текст на половину страницы. Иногда его нужно дополнить смысловой нагрузкой.

Суд исказил фамилию участника, неправильно указал отчество, ошибся в дате рождения — всё это легко исправимо и не требует участия юриста.

Другое дело, когда не совсем ясно, почему суд допустил описку и описка ли это вообще.

В этом случае за составлением заявления лучше обратиться к юристу или адвокату, минимум — получить консультацию.

Почему меня не вызвали в суд

Раньше суд рассматривал заявление об исправлении описки в решении только в судебном заседании.

Рассмотрение вопроса об исправлении вне судебного заседания считалось процессуальным нарушением.

Сейчас у судьи два варианта:

1. Не проводить заседание, не извещать участников процесса
2. Провести заседание, предварительно сообщив участникам время и место проведения

Вариант определяет судья, по своему усмотрению. Сочтёт необходимым — вызовет и проведёт заседание, не сочтёт — рассмотрит не заседая в одиночестве.

Суд отказал в исправлении описки. Что дальше?

Рассмотрев заявление о исправлении, суд выносит определение — либо исправляет, либо отказывает в этом.

Если вопрос рассматривался в судебном заседании с вызовом, обычно копию определения вручают здесь же.

Если суд не проводил заседания, копию высылают в течение трёх дней по почте.

Почтовые отправления — всегда риск. Лучше отследить дело и получить определение в суде.

Судья отказал в исправлении, вы не согласны, позиции разошлись — можно подать частную жалобу

Здесь точно лучше обратиться к юристу.

Н.
Д. Голев

Ошибка
или описка — что хуже? (к основаниям
теории функциональной орфографии
русского языка)

В
одной из предыдущих статей [1] нами был
поставлен и обоснован экспериментально1
довольно острый вопрос о помехообразующих
способностях ошибки и описки. Острота
этого вопроса заключается в том, что,
несмотря на очевидную более высокую
способность описок создавать помехи,
они рассматриваются как в обыденном,
так и в теоретическом сознании как менее
грубые (по сравнению с ошибками) нарушения
норм письменной речи; в соответствии с
этими представлениями опискам уделяется
мало внимания в методике и практике
преподавания русского языка в школе.
Коммуникативно-прагматическая постановка
вопроса резко противостоит основным
презумпциям традиционной концепции
русской орфографии и представлениям о
предназначенности орфографической
теории.

В
настоящей статье мы продолжаем, во-первых,
общетеоретическое обсуждение основных
аспектов очерченного противостояния
(в частности, в объективистскую картину
русской орфографии вводим когнитивный
параметр, предполагающий изучение того,
как орфографическая сфера письменной
речи отражается в языковом сознании
носителей русского языка) и, во-вторых,
— конкретное экспериментальное
исследование поставленных проблем,
входящих в сферу функциональной
орфографии русского языка (см.: [1-4]).

Наши
функциональные исследования принадлежат
к объективистскому направлению изучения
языка, в котором язык (и орфография, в
частности) во всех своих проявлениях
(и нормативном в том числе) рассматривается
как образование, существующее объективно
и функционирующее по законам
самоорганизующихся систем; такие законы
являются «вещью в себе» и подлежат
конкретно-исследовательскому изучению.

В
традиционной теории русской орфографии
сложилось столь много само собой
разумеющихся представлений о предназначении
и устройстве орфографической системы,
что весьма полезной для нее становится
такая исходная исследовательская
установка, при которой исследователь
как бы еще не знает, каковы орфографические
нормы обыденной письменной речи и чем
они обусловливаются; что такое принцип
орфографии, что такое основной принцип
орфографии и какой принцип орфографии
является основным в русском языке?2.
Объективистская модальность противостоит
модальности долженствования, характерной
для традиционной орфографической
теории. С позиций последней известный
спор об основном принципе орфографии
в сущности оказывается спором не о том,
какой принцип «есть», объективно
существует в русском языке, а о том,
какой принцип является в принципе
(априори!) «наилучшим», и, следовательно,
это спор, о том, какой принцип «должен
быть» в русской орфографии3. Априорным
утверждениям о том, что более всего
подходит пишущим на русском языке в
«орфографических» позициях:
фонетическое, фонематическое или
морфематическое письмо, на наш взгляд,
может быть противопоставлен подход,
при котором на эмпирическом материале
выясняется, как реально пишут и читают
рядовые носители языка в обыденных
ситуациях: пофонемно, поморфемно,
пословно и т.д.

И
такой подход к единицам, нормам, алгоритмам
письменной речи, по сути, мало чем
отличается от аналогичной постановки
вопроса по отношению к единицам (нормам,
алгоритмам) речи звуковой. Например,
вопрос о морфеме как «кванте речевой
деятельности» (А.А. Леонтьев) является
до сих пор открытым, и это обстоятельство
существенным образом способствует
развитию науки о языке, стимулируя
постановку принципиальных вопросов. К
примеру, Б.А. Гаспаров в своей новой
книге, написанной с позиций лингвистики
существования, еще раз подверг сомнению
«само собой разумеющиеся» положения
о том, что различительные свойства фонем
в реальной речи имею существенное
значение, что в речи активную роль играет
алгоритм производства и восприятия
слов «по морфемам» [5, с.51-64], автор
полагает, что подлинным квантом речевой
деятельности являются более крупные,
чем фонема, морфема или даже слово.
Возможно, это далеко не бесспорные
утверждения4. Однако, «свежий»
взгляд на самые общие и глубинные
проблемы, не осложненный «образами»
«неуместных» вопросов или
«самоочевидных» ответов, необходим
для нормальной жизнедеятельности любой
лингвистической концепции5. На этом
фоне достаточно явственно предстает
тот факт, что традиционная теория
орфографии «стремится» стать
исключением в этом аспекте.

Орфографическая
сфера языка как его объективное
образование определяется тем
обстоятельством, что она обеспечивает
прежде всего взаимопонимание участников
письменной коммуникации. С этих позиций
естественным становится следующее
предположение (требующее
конкретно-исследовательского
подтверждения): все, что находится за
пределами простого, удобного и достаточного
для взаимопонимания общения имеет
тенденцию становиться нерелевантным
для естественной письменной речи;
настаивание на априорно установленных
нормах и алгоритмах, не подтвержденных
заранее установленными потребностями
письменного общения, могут превратить
достижение декларируемых требований
в орфографическую «самоцель»6.

Взаимопонимание
предполагает признание фундаментальной
роли в орфографической деятельности
позиции читающего, ради коммуникативных
удобств которого в обычных условиях
пишущий и прибегает к орфографическим
алгоритмам7. Если что-либо из созданного
пишущим не замечается пишущим, то это
означает, что речевые усилия первого
были коммуникативно невостребованными
(=нерелевантными для данного коммуникативного
акта, а в перспективе — по отношению к
соответствующим орфограммам — и для
всей орфографической системы). В этом
смысле для функциональной объективистской
орфографии принципиально значим
следующий тезис: «Пока мы не замечаем
той или иной стороны языка, можно быть
уверенным, что построение ее соответствует
нормам употребления» [7, с.63]. Ср. в этой
связи следующую важную в данном аспекте
оппозицию письменной речи — ошибок и
описок. «Описка отличается от
орфографической ошибки, и очень резко.
Если человек сделал ошибку, то он может
десятки раз спокойно перечитать текст,
видеть свою ошибку — и все же не заметить
и не исправить. Или исправить, лишь
припомнив орфографическое правило,
иногда с трудом. Описку при внимательном
чтении сам пишущий замечает без всяких
правил» (выделено нами. — Н.Г.) [8, с.73].
Квалификация данного факта в рамках
функциональной орфографии предполагает
существенно другую модальность: то, что
мы не замечаем ошибок — свидетельствует
об их меньшей помехообразующей силе и
меньшем противоречии нормативному
письму; в некотором смысле ошибки даже
предполагаются языковой системой, так
как связаны с системно слабыми позициями,
допускающими варьирование без особых
помех для взаимопонимания; описки
нарушают сильные позиции, и потому они
более грубые (см. об этом [2, c. 53-54]).

Принцип
«замечаемости» вообще мало изучается
в современной лингвистике. Нетрудно
предположить, что помимо указанной
причины «незамечаемости», связанной
с востребованным, нормальным, нормативным,
спонтанно-автоматическим действием
языко-речевого механизма, может иметь
место и противоположная причина: то или
иное явление не замечается в силу
коммуникативной невостребованности.
Традиционная теория орфографии,
обслуживающая идею (можно сказать — и
идеал) обязательного для всех видов
письменной речи единообразия тех или
иных написаний, исходит из посылки
«замечания» всех «ошибкоопасных»
позиций: без этого система орфографических
правил, обеспечивающая названный идеал,
была бы недействующей, недейственной.
Такая теория оставляет без внимания то
обстоятельство, что «замечаемость»
разных неправильных написаний (слов,
морфем, типов слов и морфем) весьма
различна и что масса случаев, приближающихся
к полюсу «незамечаемости», составляет
отнюдь не периферию орфографической
деятельности.

Традиционная
теория орфографии, уверенная в
необходимости обеспечить идеал
«стопроцентного» единообразия
написаний, мало интересуется реальными
речевыми процессами письменной
деятельности в ее орфографическом
блоке. Модальность долженствования,
вытесняющая модальность реального
бытия, делает избыточным
конкретно-исследовательские (в том
числе экспериментальные) решения
принципиальных вопросов обыденной
орфографической деятельности, тогда
как без них развитие «объективистской
орфографии» принципиально невозможно.
В первую очередь это касается
социолингвистического, психолингвистического
и когнитивного аспектов функциональной
орфографии.

Далее
мы представляем результаты
социолингвистического эксперимента,
поставленного нами в рамках заочного
тура краевой олимпиады для выпускников
средних школ. Среди прочих заданий было
следующее. Чем по существу отличается
описка от ошибки? Почему к описке
отношение снисходительное, а к ошибке
— нет? Проанализируйте различия описки
и ошибки с точки зрения их большей или
меньшей способности создавать помехи
взаимопониманию между автором текста
и его адресатом. Найдите в тексте заданий
описки.

Теоретическая
«преамбула» задания очерчена выше:
описки, небрежности в каллиграфии и
плохой почерк обладают значительно
большими помехообразующими способностями
при восприятии текста, чем орфографические
ошибки, хотя отношение к ним в школьной
и вузовской практике (например, при
проверке абитуриентских сочинений и
изложений) достаточно снисходительное.
Описки в большей мере нарушают важнейшие
коммуникативные требования письменной
речи, они существенно мешают восприятию
(идентификации) слов. Описка нарушает
языковые правила (внутренний код языка),
а ошибка нарушает метаязыковые правила,
именно по отношению к ним описка
оценивается как нечто негрубое,
оправданное, требующее понимания и
снисходительности к пишущему, а ошибка
рассматривается как явление недопустимое.
Как представляется, такое отношение
проявлено и в приводимом выше высказывании
М. В. Панова о различии ошибок и описок
по их свойству быть замеченными и о
необходимости для замечания ошибок
знания правил. По сути, такие оценки
возникают на морально-пуристической
шкале, тогда как коммуникативно-прагматический
параметр оценки не востребован в теории
орфографии, а через нее — и в орфографической
практике. Данные соображения «навеяли»
данное задание в олимпиаде.

Ответы
на предложенные в олимпиаде вопросы
содержат информацию двоякого рода:
онтологическую (отражение узуальных
норм и алгоритмов обыденной письменной
речи) и гносеологическую (представление
говорящих о русском языке, его нормах,
их предназначении и т.п.). Далее мы
проанализируем гносеологическую сторону
вопроса. Предметом анализа при таком
подходе становится когнитивный план
орфографической деятельности, в
частности, метаязыковой компонент
обыденного языкового сознания. В ходе
его анализа выясняется,, каким образом
в языковом сознании рядовых носителей
языка отражаются представлении,
во-первых, о назначении орфографии, ее
устройстве и функционировании и, во
вторых, о влиянии орфографии на
представлении о русском языке. В последнем
случае наибольший интерес представляет
такой уникальный феномен, как
офрографоцентризм обыденного метаязыкового
сознания носителей русского языка.

Коммуникативно-прагматический
акцент в представленном олимпиадном
задании весьма «жесток». Это
потребовало от испытуемых более
осознанного отношения к функциональной
значимости графики и орфографии.
Большинство школьников вполне осознанно
склонялось к тому, что описка значительно
более мешает восприятию и пониманию
текста, чем орфографическая ошибка. Вот
несколько характерных суждений. «Описки
служат серьезной преградой в понимании
того или иного слова в тексте. Описка,
как правило, нелепа и ставит читателя
в тупик. Например, вместо слова УТКА
можно написать ДТКА. Понять, что хотел
сказать автор, очень трудно. Ошибки же
создают меньшие помехи взаимопониманию
автора и адресата, они не нарушают смысла
слов, хотя бывают и исключения». Многое
здесь подмечено верно, хотя вряд ли речь
должна идти о нарушениях именно смысла.
«Сравним: 1) Но ни красота ее ни молость
не принесли ей счастья (описка) и 2) Но
ни красота ее не моладость не принесли
ей счастья (ошибка). В первом случае
можно лишь по смыслу всего предложения
угадать смысл слова, во втором смысл
слова не искажен» И здесь точнее было
бы говорить об искажении формы, а не
смысла. «Описки в большей мере способны
создавать помехи во взаимопонимании
автора и адресата, так как при описке
нарушается звуковой облик слов. Ошибки
же произношение практически не меняют..»
Думается, что это справедливое наблюдение;
если его продолжить, то получится: через
произношение слово легко угадывается.
Впрочем, это, скорее гипотеза, нуждающаяся
в экспериментальной проверке.

Тем
не менее понимание высоких помехообразующих
способностей описок не мешало учащимся
согласиться, с одной стороны, с традиционно
снисходительным отношением к ним и тем,
кто их делает. «Описка не характеризует
грамотности учащихся, поэтому отношение
к описке снисходительнее» Именно так
— узко и догматично, или — иначе —
орфографоцентристски, понимается
грамотность, культура речи в школе;
современные представления о ценностях
устной и письменной речи значительно
шире и содержательнее (см. об этом,
например [9]). Но самые емкие определения
описки в этом аспекте, пожалуй, такие —
«невинная случайность» и «простительная
небрежность» — так сказать, милый
пустячок. Любопытна следующая защитительная
речь по отношению к описке: «Описка
— процесс неосознанный, без участия
нашего мышления, а все, что делается
бессознательно, не подвергается
наказанию. Например, преступления
совершенные преступниками психически
больными, не наказываются. Невозможно
обвинить человека в описке. Чего не
скажешь об ошибке» И лишь в одной
работе автор сурово осудил именно
описки: «Читатель теряет уважение к
автору, видя описки. Значит текст написан
торопясь, без души».

С
другой стороны, старшеклассники дружно
осуждали ошибки и ошибающихся, но уже
с других позиций. Эта смена регистра
логики, конечно, обусловлена сильным и
многолетним давлением установок
школьного курса русского языка с его
преувеличенным вниманием к орфографическим
ценностям, поддерживаемым вузовской
практикой вступительных экзаменов и
т.п. Именно в школьном курсе ослабленная
функциональная мотивация необходимости
орфографически единообразного написания
слов компенсируется мощной общегуманитарной
риторикой. Это и отражают суждения,
высказанные при выполнении олимпиадного
задания. Уже не результат (коммуникативный
успех или неуспех), а причины (мотивы)
генезиса противопоставляют описку и
ошибку на аксиологической шкале, полюса
которой составляют такие причины
(мотивы), как «невнимательность»
(описка) и «незнание» (ошибка). Отсюда
склонность к морально-пуристическим
оценкам ошибки. «Конечно, смысл слова
будет понятен, но (в этом «но» вся
суть! — Н.Г.) ведь возникнет некоторая
напряженность в доверии к человеку,
который допускает такие непростительные
ошибки» (речь шла о написании РЕМЕНЬ
через И)8.

Нужно
отметить и другие аспекты оппозиции
ошибки и описки, отмечаемые участниками
олимпиады, например, аспект «случайное
— закономерное»: «Ошибка совершается
всегда, постоянно, описка — только один
или два раза»; «Кто-то написал САС
вместо САД, но в следующий раз он напишет
это слово правильно». «Описка
делается случайно, поэтому отношение
к ней снисходительное». Действительно,
слабая позиция является причиной того,
что на ней регулярно «спотыкаются»,
что и делает ошибку в написании
определенных (или типовых) слов, морфем
повторяющейся. «Описки искажают
графический облик слова, а орфографические
ошибки нарушают нормы правописания».
Каждое в отдельности суждение понятно,
но их оппозиция здесь, кажется, «неуместна».

Отклонение
от единого функционального основания
ведет к разнице критериев оценки и часто
сопровождается мало нелогичными,
эклектическими суждениями, в которых
противопоставляются, скажем, рассеянность
(описка) и неправильность (ошибка) или
трансформируются причинно следственные
связи планов выражения и содержания.
Вот типичный пример рассуждений по
поводу необходимости быть требовательным
к ошибке («доказывает грамотность»)
и описки («просто техническая
оплошность, поэтому к ней снисходят»).
«Например, Иван стал приемником
Василия. В предложении допущена ошибка
в написании приставки. Автор не знает,
что приставка ПРИ в этом слове (ПРИЕМНИК)
придает лексическое значение принимать
сигналы из эфира. Допущенная ошибка
меняет смысл всей фразы. Описка в слове
ДЕКАБРЯ, например, ДЕАБРЯ не вносит
никаких смысловых затруднений» —
здесь мы видим еще одни пример на тему
гипертрофирования интерпретационной
функции русского правописания (см. о
ней: [1, с.38-42; 4]) и ее отражения в обыденном
метаязыковом сознании, порожденном все
тем же «орфографоцентризмом».

Некоторые считают, что ошибка – это одно, а опечатка – совсем другое. На самом деле, и ошибка, и опечатка являются непреднамеренными нарушениями установленных правил, однако причиной ошибки является их недостаточное знание, а причиной опечатки – случайность. Собственно, только этим они и отличаются, и более того: опечатка – разновидность ошибки.

Как и все люди, я допускаю и ошибки, и опечатки, однако, заметив их, стараюсь исправить (если есть такая техническая возможность). Конечно, исправить опечатку всегда легче, поскольку для этого не нужны знания – только чуточку внимания. Большинство моих опечаток появляются из-за желания быстро напечатать текст, и тогда между руками возникает секундная рассогласованность, достаточная для того, что буквы поменялись местами. Я думаю, что некоторый процент ошибочно написанных слов является совершенно нормальным явлением современного компьютерного текста.

Другое дело, когда число слов с опечатками значительно превышает число слов без опечаток. Я видела такие комментарии, в которых половина слов не дописана, половина написана искаженно, а знаки препинания, за исключением восклицательного, отсутствуют вовсе. За такими небрежными «сочинениями» я вижу неуважение к адресату: я написала без напряжения, а ты напрягись, чтобы меня понять.

Конечно, формат жж-комментариев – формат разговорной речи, не предусматривающей тщательной выверки текста, но ведь и в разговорной речи разборчивость должна быть безусловной.

Кстати, знаки препинания нужны не пишущему, а читающему, и если взять любой текст и вымести из него все точки, запятые и тире, то воспринимать написанное станет сложнее.

Последствия опечатки могут быть драматическими, однако это связано не с характером допущенных промахов, а с особенностями восприятия читающего. Меня весьма удивило, что одна из читательниц всерьез обиделась на слово, которое было опечаткой. Никакие пояснения не могли ее успокоить, и «друг» был потерян. Понятно, что в пространстве ЖЖ «потери» таких «друзей» относительны, но как штрих к портрету – интересно. В большинстве случаев человек, имеющий сохранное чувство юмора, видит в редких опечатках забавное несоответствие текста замыслу и не извлекает из них глубоких выводов.

В то же время текст, состоящий сплошь из опечаток, может вызывать раздражение и недоумение. Даже при наличии чувства юмора.

А как вы относитесь к ошибкам и опечаткам, которые встречаются в комментариях?

Опечатка это

Автор Маруся задал вопрос в разделе Лингвистика

Какая разница между опиской и опечаткой ? и получил лучший ответ

Ответ от Наталья Ромодина[гуру]
Описка – искажение при письме фонетического облика слова. Совершенно верно, это замена букв, пропуск или перестановка, как было приведено в ответе шапокляк: дулпо, рапотает.
Ошибка от описки отличается тем, что фонетический облик слова не нарушен (пример – тот же кросавчег) . Неважно, знаем мы или не знаем, как пишется слово, важно – его фонетический облик нарушен или нет.
А опечатки касаются механического набора букв на клавиатуре, например. Нажал не не ту кнопочку, и вот тебе опечатка. Она может быть любой. «Куда не ступала стога человека». Программа проверки грамотности фиг найдёт опечатку: слово «стога» в неё тоже заложено, а то, что оно тут не в кассу, по смыслу вообще не подходит, – это программы не касается!

Арбитражный суд Западно-Сибирского округа опубликовал на своем сайте ответы на вопросы судов, подготовленные по результатам совещания по проблемным аспектам применения норм гражданского, административного и процессуального законодательства, возникающим у арбитражных судов округа.

Всего тюменская кассация отвечает на 18 вопросов, поступивших, в частности, от АС Тюменской, Томской, Кемеровской, Омской и Новосибирской областей, Восьмого арбитражного апелляционного суда.

Так, АС ЗСО дает разъяснения относительно того, допустимо ли в принципе внесение изменений в объявленную резолютивную часть судебного акта в связи с допущенными описками, опечатками и арифметическими ошибками по правилам части 3 статьи 179 АПК РФ (путем их исправления в изготовленном в полном объеме решении либо в отдельном определении), либо указанные недостатки могут быть исправлены только судами вышестоящих инстанций при обжаловании судебного акта? (Этот вопрос Арбитражного суда Омской области содержит ссылку на постановление АС Западно- Сибирского округа от 05.12.2014 по делу № А46-38/2014.)

В соответствии с частью 1 статьи 170 АПК РФ решение арбитражного суда должно состоять из вводной, описательной, мотивировочной и резолютивной частей. Резолютивная часть решения должна содержать выводы об удовлетворении или отказе в удовлетворении полностью или в части каждого из заявленных требований, указание на распределение между сторонами судебных расходов, срок и порядок обжалования решения.

При полном или частичном удовлетворении первоначального и встречного исков в резолютивной части решения указывается денежная сумма, подлежащая взысканию в результате зачета (часть 5 статьи 170 АПК РФ).

Часть 2 статьи 176 АПК РФ предусматривает возможность объявления в судебном заседании, в котором закончено рассмотрение дела по существу, только резолютивной части принятого решения.

В силу части 4 статьи 169 АПК РФ исправления в решении должны быть оговорены и удостоверены подписями всех судей в совещательной комнате до оглашения решения. В равной степени это относится и к резолютивной части решения, принимаемой в предусмотренном статьей 176 АПК РФ порядке.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 14 постановления от 31.10.1996 № 13 Пленума Высшего арбитражного суда РФ «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции»,
резолютивная часть составленного мотивированного решения должна дословно соответствовать резолютивной части решения, объявленной в день окончания разбирательства дела.

В соответствии с частью 3 статьи 179 АПК РФ арбитражный суд, принявший решение, по заявлению лица, участвующего в деле, судебного пристава – исполнителя, других исполняющих решение арбитражного суда органа, организации или по своей инициативе вправе исправить допущенные в решении описки, опечатки и арифметические ошибки без изменения его содержания.

Частью 4 статьей 179 АПК РФ установлено, что по вопросам разъяснения решения, исправления описок, опечаток, арифметических
ошибок арбитражный суд выносит определение в 10-дневный срок со дня поступления заявления в суд, которое может быть обжаловано.

Следовательно, допускается исправление описок, опечаток, в резолютивной части решения, исключительно путем вынесения отдельного судебного акта определения об исправлении описок, опечаток либо арифметических ошибок.

Ошибка, допущенная при механическом вводе печатного текста цифр или чисел (либо написании рукописного текста), определение которых не связано с совершением арифметических действий, является опечаткой (либо опиской, если она допущена в рукописном тексте судебного акта).

В том случае, если цифра (число), указанная в судебном акте, является результатом неправильно, произведенных арифметических действий (сложение, вычитание и т.д.), данный недостаток судебного акта является арифметической ошибкой.

Поскольку причиной ошибки при указании суммы, подлежащей взысканию, допущенной в резолютивной части, может являться случайное введение отдельных неверных цифр, например, дублирование цифры или ввод соседней цифры при изготовлении резолютивной части с использованием компьютера, для проверки возможности возникновения указанной ошибки следует учитывать, в каком объеме требования заявлялись и в каком удовлетворены, в том числе исходя из смысла мотивировочной части. В том случае, если сумма, подлежащая взысканию, является результатом арифметического расчета, первоначально указанный в резолютивной части и объявленный результат, а также исправленную сумму следует соотнести с числом, являющимся правильным результатом расчета с использованием той методики, на применение которой указал суд.

Таким образом, исходя из характера внесенных исправлений, вышестоящая инстанция делает вывод, имеются ли основания для оценки их в качестве описок и опечаток, либо арифметических ошибок, либо указанные исправления изменят содержание судебного акта. В случае 31 если, указанное исправление изменяет содержание судебного акта, такой судебный акт подлежит отмене (постановление Президиума ВАС РФ от 27.07.2010 № 6196/10).

С полным текстом ответов на вопросы судов, подготовленных АС ЗСО по результатам совещания по проблемным вопросам применения норм гражданского, административного и процессуального законодательства, возникающим у арбитражных судов Западно-Сибирского судебного округа, можно ознакомиться здесь.

1. Данная статья содержит нормы, регулирующие два способа исправления законного и обоснованного судебного решения: 1) разъяснение решения; 2) исправление описок, опечаток, арифметических ошибок.

Разъяснение – это изложение судебного решения в более полной и ясной форме. Изложение решения в более полной форме осуществляется путем восполнения текста судебного решения за счет расшифровки кратких формулировок, восполнения логической связи между выводами суда. Изложение решения в более ясной форме производится в случае, если в решении содержатся расплывчатые, неясные по толкованию выводы (например, взыскать с ООО «Пламя» и ОАО «Темп» 75 тыс. руб. основного долга), в связи с чем текст судебного решения нуждается в уточнении.

Так, решением Арбитражного суда Оренбургской области 27 ноября 2003 г. договор от 14 января 2000 г. N 74, заключенный между ООО «Ардо» и Оренбургской дирекцией по обслуживанию пассажиров ФГУП «ЮУЖД МПС РФ» (в настоящее время – ОАО «Российские железные дороги»), признан возобновленным на неопределенный срок на установленных сторонами условиях в порядке ч. 2 ст. 621 ГК РФ.

Обращаясь с заявлением о разъяснении указанного решения, ООО «Ардо» просило разъяснить, обязан ли ответчик в связи с возобновлением договора от 14 января 2000 г. N 74 на прежних условиях вернуть четыре вагона-ресторана и два купе-буфета, которые должны осуществлять ходки в составе поездов N 43, 44, 199, 200, 629, 630.

Суд удовлетворил заявление ООО «Ардо» о разъяснении решения Арбитражного суда Оренбургской области от 27 ноября 2003 г., поскольку вопросы, которые разъяснены судом, не изменяют содержания судебного акта. Справки о движении вагонов-ресторанов и купе-буфетов в составе поездов N 43, 44, 199, 200, 629, 630, акты приема-передачи, письмо от 12 января 2000 г. N 61, ставшее основанием для заключения договора аренды от 14 января 2000 г. N 74 и передачи имущества, содержат информацию о количестве вагонов-ресторанов, купе-буфетов и условиях их использования в определенных судом номерах поездов .

Постановление ФАС Уральского округа от 17 июня 2004 г. N Ф09-1498/04-ГК .

Разъяснение судебного решения всегда связано с изменением текста, но без изменения содержания решения (изменения правоотношения, изменения субъектного состава участников, изменения состава имущества, подлежащего передаче истцу, и т.д.). Главное условие при разъяснении – нельзя изменять существо вынесенного судебного акта (не могут быть изменены выводы, мотивы, по которым суд пришел к таким выводам). Если в результате разъяснения в содержание решения вносятся изменения, то определение о разъяснении решения подлежит отмене.

Так, решением Арбитражного суда Нижегородской области от 24 декабря 2002 г. по делу N А43-10357/2002-17-361 по иску администрации Нижнего Новгорода к обществу с ограниченной ответственностью «Торговое предприятие «Нижегородец» (далее – ООО «ТП «Нижегородец») о взыскании задолженности по арендной плате за пользование земельным участком по договору от 24 июня 1997 г. N 724к с ответчика в пользу истца взыскано 377905 руб. 20 коп. долга, 247249 руб.

Судебный пристав-исполнитель Канавинского районного подразделения службы судебных приставов Главного управления Министерства юстиции РФ по Нижегородской области (далее – ССП) Н.В. Смирнова обратилась в Арбитражный суд Нижегородской области с заявлением от 15 июля 2003 г. N 906 о разъяснении исполнения принятого решения, мотивировав его тем, что в Нижнем Новгороде существуют два юридических лица с наименованием ООО «ТП «Нижегородец», зарегистрированные по разным адресам.

Письмом от 31 июля 2003 г. суд разъяснил, что взыскание указанных в исполнительном листе сумм следует производить с ООО «ТП «Нижегородец», находящегося по адресу: Нижний Новгород, Московское шоссе, дом 34, и являющегося стороной по делу.

Не согласившись с определением о разъяснении решения от 24 декабря 2002 г. (оформленным письмом от 31 июля 2003 г.), ООО «ТП «Нижегородец», находящееся по адресу: Нижний Новгород, Московское шоссе, дом 34, обратилось в ФАС Волго-Вятского округа с кассационной жалобой, в которой просило отменить названное определение.

По мнению заявителя, суд нарушил ст. ст. 167, 179 (ч. ч. 1 и 4) АПК РФ, так как решение от 24 декабря 2002 г. разъяснено без оформления отдельного судебного акта, при этом фактически изменено содержание решения и затронуты права и законные интересы лица, не участвовавшего в деле. Истец в исковом заявлении однозначно идентифицировал ответчика, указав его адреса: Нижний Новгород, улица Ларина, 13, и улица Пятигорская, дом 18б, квартира 22. В выданном исполнительном листе указан другой адрес: Нижний Новгород, Московское шоссе, дом 34, по которому с 8 января 2002 г. находится заявитель (другое юридическое лицо с таким же наименованием), не являющийся стороной по делу. Обратившийся за разъяснением решения судебный пристав-исполнитель указывал на нахождение по этому адресу другого юридического лица, однако суд без выяснения вопроса о наличии какой-либо связи между ответчиком и заявителем фактически возложил ответственность по делу на лицо, не являвшееся ответчиком по делу и не принимавшее участия в его рассмотрении.

Таким образом, суд обоснованно пришел к выводу, что фактически решение было изменено, в связи с чем определение о разъяснении решения было отменено .

См., например: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 15 ноября 2004 г. N А43- 10357/2002-17-361 .

С заявлением о разъяснении судебного решения могут обратиться лица, участвующие в деле, судебный пристав-исполнитель, другие органы и организации, исполняющие решение арбитражного суда. Арбитражный суд вправе по своей инициативе разъяснить вынесенное им решение.

2. Разъяснение судебного решения возможно после его вынесения и до момента фактического исполнения. Если срок для принудительного исполнения решения истек, то заявление о разъяснении судебного решения удовлетворено быть не может.

3. Исполнению судебного решения могут препятствовать описки, явные арифметические ошибки, опечатки, содержащиеся в решении суда.

Описки, неточности чаще всего связаны с искажением наименования организации, фамилии, имени, отчества гражданина, которые обнаружены после оглашения судебного акта.

Если судебный акт выполняется в машинописной форме, изготавливается на компьютере и судом допускаются указанные выше неточности, то можно говорить о наличии опечаток.

Арифметические ошибки – это ошибки, допущенные при подсчете, которые носят явный характер и обнаруживаются при следующем подсчете при тех же исходных данных.

Не считается арифметической ошибкой, если расчет по существу произведен неверно, т.е. когда избран совершенно другой принцип расчета или когда вместо солидарного взыскания оно произведено в долях. В таких случаях судебное решение подлежит отмене.

Субъектный состав лиц, по инициативе которых могут быть исправлены опечатки, описки, арифметические ошибки, аналогичен судебному составу, который участвует в разрешении вопроса о разъяснении судебного решения.

АПК 2002 г. не предусматривает сроков обращения в суд с заявлением об исправлении описок, опечаток, арифметических ошибок. Поскольку после фактического исполнения решения или истечения срока на принудительное исполнение судебного акта в данных действиях нет необходимости, то указанный способ устранения неполноты судебного акта может быть применен до этих моментов.

При устранении описок, опечаток, арифметических ошибок не может быть изменено содержание судебного решения.

4. Для решения вопроса о разъяснении решения, об исправлении описок, опечаток, арифметических ошибок не требуется проведения судебного заседания, как для вынесения дополнительного решения. Поэтому вопрос о применении данных способов устранения недостатков судебного акта решается арбитражным судом в 10-дневный срок со дня поступления заявления, о чем выносится определение. Указанные способы устранения неполноты судебного решения должны быть отражены только в судебных актах, а именно в определениях арбитражного суда, и не допускается разъяснять решение, исправлять описки, опечатки, арифметические ошибки посредством писем, резолюций, как это иногда происходит на практике .

См., например: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 15 ноября 2004 г. N А43- 10357/2002-17-361 .

Определение о разъяснении решения, об исправлении описок, опечаток, арифметических ошибок может быть обжаловано.

Данные способы устранения недостатков судебного решения применяются и к случаям устранения недостатков других видов судебных актов арбитражного суда (определения, постановления). На это обращается внимание ВАС РФ в п. 16 Постановления Пленума от 24 сентября 1999 г. N 13 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции», в п. 11 Постановления Пленума ВАС РФ от 19 июня 1997 г. N 11 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в апелляционной инстанции».

В процессуальном праве действует правило неизменяемости судебного решения. Согласно этому правилу суд, принявший решение, не вправе самостоятельно изменять его*(986). В то же время из этого правила есть исключение, которое сводится к тому, что суду, принявшему решение, предоставлено право исправить допущенные ошибки, не затрагивая при этом существа принятого решения и не касаясь тех вопросов, которые не были предметом судебного разбирательства. К таким ошибкам относятся описки, опечатки и арифметические ошибки.
Под опиской в соответствии с общеупотребительной лексикой понимается ошибка в письменном тексте, сделанная по рассеянности или невнимательности*(987). Опечатка — это ошибка в печатном тексте, допущенная при наборе, печатании на машинке*(988) (компьютере). Арифметическая ошибка — это неправильность, допущенная в каком-либо вычислении.
Таким образом, все вышеуказанные типы ошибок не являются правовыми ошибками, т.е. ошибками в применении правовых норм. Исправлять собственные правовые ошибки третейский суд не компетентен. Это прерогатива государственного суда, проверяющего в установленных законом пределах на основании заявления заинтересованного лица законность решения третейского суда (в том случае, если третейское соглашение не предусматривает, что решение третейского суда является окончательным).
Не все арифметические ошибки могут быть исправлены третейским судом. Так, если арифметическая ошибка допущена вследствие неправильного применения норм, устанавливающих порядок исчисления цены иска, то такая ошибка не может быть исправлена третейским судом, принявшим решение, поскольку такая ошибка по своей сути является правовой. В этом случае исправление ошибки возможно только путем отмены соответствующего решения третейского суда либо отказа в принудительном его исполнении.
Федеральный закон «О третейских судах в Российской Федерации» не предусматривает, какова должна быть процедура исправления описок, опечаток, арифметических ошибок. В частности, неясно, является ли обязательным проведение в данном случае судебного заседания с обязательным уведомлением сторон. Представляется, что вопрос о внесении указанных изменений должен решаться в судебном заседании, если суд посчитает необходимым проведение такого заседания. При этом лица, участвующие в деле, должны быть извещены о времени и месте проведения заседания.
Действующий закон не урегулировал и вопрос о сроке, в течение которого заинтересованная сторона вправе обратиться с заявлением об исправлении ошибок, опечаток или арифметических ошибок. Законодатель, как представляется, в данном случае сделал шаг назад. Ранее действовавшее Временное положение о третейском суде для разрешения экономических споров содержало норму, которая устанавливала такой срок, составлявший 10 дней (ст. 22). Представляется, что возврат к указанной норме способствовал бы стабильности и предсказуемости третейского процесса, понуждая стороны к более ответственному отношению к своим правам и обязанностям.
Исправление описок, опечаток, арифметических ошибок оформляется определением, которое рассматривается в качестве составной части решения и, как следствие, может быть обжаловано в том порядке, который установлен для обжалования решения третейского суда.

Если в поступившем к вам счете-фактуре неверно (в том числе с арифметическими ошибками) указаны:

• стоимость товаров, работ, услуг; и
• сумма НДС,

не берите налог к вычету, а попросите продавца исправить ошибку. Если ее найдут налоговики, вычет снимут. Об этом напоминает Минфин (письмо от 19.04.2017 № 03-07-09/23491).

Алгоритм исправления арифметической ошибки такой же как при исправлении технических ошибок. Продавец создает новый счет-фактуру и вносит следующие данные:

• в стр. 1 — номер и дату из строки 1 первичного экземпляра счета-фактуры. Эти данные менять нельзя;
• в строке 1а — порядковый номер и дату исправления;
• в графах 5, 8 и 9, в которых содержатся данные о стоимости поставки и суммы НДС, фиксирует правильные значения;
• в остальных строках и графах — данные из первичного экземпляра с правильными значениями.

При необходимости также вносит новые данные (ранее не отраженные).
Исправленный счет-фактуру подписывают руководитель и главный бухгалтер или ИП либо иные уполномоченные лица (п. 6 ст. 169 НК РФ, п. 7 Правил заполнения счета-фактуры).

Образец исправлений см. ниже.

В каких случаях используется исправленный счет-фактура, узнайте .

См. также «Нюансы нумерации счетов-фактур не по порядку в 2017 г.».

Более полную информацию по теме вы можете найти в КонсультантПлюс.
Полный и бесплатный доступ к системе на 2 дня.