Что не является процессуальной ошибкой

Классификация экспертных ошибок

Профессор Е.Р. Россинская, заведующая кафедрой судебных экспертиз МГЮА, д.ю.н. предложила следующую классификацию:

• ошибки процессуального характера;
• гносеологические ошибки;
• Деятельностные, или операционные ошибки.

Остановимся на каждом из трёх классов.

1. Ошибки процессуального характера

Эти ошибки возникают когда:

— эксперт нарушает процессуальный режим и процедуру производства экспертизы;
— эксперт выходит за пределы своей компетенции;
— эксперт выражает инициативу в форме, не предусмотренной законом;
— эксперт самостоятельно собирает материалы/объекты экспертизы;
— эксперт обосновывает выводы не результатами, а материалами дела;
— эксперт контактирует с заинтересованными лицами, и этот контакт не санкционирован судом или следователем;
— эксперт принимает материалы для экспертизы от неуполномоченных лиц;
— в экспертном заключении отсутствуют необходимые реквизиты.

2. Гносеологические ошибки

Причина этого класса ошибок лежит в сложности процесса экспертного познания. Такие ошибки возникают при познании сущности, свойств и признаков объектов экспертизы, также отношений между ними. Ошибки могут появится и при оценке результатов познания, итогов экспертного исследования, их интерпретации.

В учебной литературе гносеологические ошибки делят на логические и фактические (предметные).

Логическая ошибка — это нарушение какого-либо закона, правил и схем логики. Логические ошибки связаны с нарушением в акте мышления законов и правил логики, некорректным применением логических приемов и операций, например смешение причинной связи с простой последовательность во времени или обоснование тезиса аргументами, из которых данный тезис логически не вытекает.

Фактические ошибки обусловлены незнанием предмета и фактического положения дел. Фактические (предметные) ошибки появляются от искаженного представления об отношениях между предметами объективной действительности. Распространенной ошибкой является омонимия — смешение или подмена понятий. Эта ошибку относят к фактическим.

3. Деятельностные (операциональные) ошибки

Ошибки, связанные с деятельностью (процедурами), которую осуществляет эксперт. Например, он нарушил последовательность, неправильно использовал средства исследования, применял непригодные технические и иные средства исследования и т.д.

Есть ошибки, которые не зависят от эксперта. Их причины:

— в отсутствии разработанной и апробированной методики;
— в несовершенстве используемой экспертной методики;
— в применении ошибочно рекомендованных методов;
— в применении методов, находящихся в стадии экспериментальной разработки;
— в применении неисправного оборудования;
— в использовании методов и приборов, не обладающих достаточной чувствительностью или разрешающей способностью;
— в использовании для измерений физических величин приборов, не относящихся к сертифицированными средствам измерений;
— в применении неповеренных средств измерений и эталонов;
— в использовании неаттестованных методик измерений физических величин;
— в использование неправильных математических моделей и компьютерных программ;
и др.

Есть и субъективные экспертные ошибки. Которые могут являться причиной:

— профессиональной некомпетентности эксперта;
— неправильной оценки идентификационной значимости признаков, результатов, полученных другими членами комиссии при производстве комплексной экспертизы, и т.д.;
— неполноты или односторонности исследования;
— пренебрежения правилами и условиями применения методик экспертного исследования и технических средств;
— профессиональными упущениями эксперта; эксперт неаккуратен и небрежен, поверхностно провёл исследования и др. 

Экспертные ошибки могут быть связаны с определенными чертами личности эксперта. Речь идёт: 

— о дефектах или недостаточной остроте органов чувств эксперта: зрения, слуха и т.д.;
— о неординарном психологическом состоянии эксперта или его измененном сознании после/вследствие болезни, стресса и др.;
— о характерологических свойствах личности, например, неуверенности в своих знаниях, повышенной внушаемости, мнительности, излишней самоуверенности и др.;
— о психоэмоциональных свойствах: темперамент, психологическая устойчивость, волевые качества, мотивационные установки и т.д.;
— о стремлении проявить экспертную инициативу без достаточных к тому оснований;
— о дефектах в организации и планировании экспертного исследования.

Ошибки могут являться следствием и некритического осмысления материалов дела, предыдущего экспертного заключения, поведения руководителей, следователя, иных участников судопроизводства.

Кто и когда обнаруживаются ошибки?

В первую очередь ошибки обнаруживает сам эксперт, особенно на стадии формулировании выводов. Затем заметить ошибки может комиссия экспертов при производстве комиссионной или комплексной экспертизы, при контроле хода и результатов, которые осуществляет руководитель учреждения.

Также ошибки могут быть выявлены при оценке заключения эксперта следователем или судом (первой, апелляционной, кассационной, надзорной инстанций). А также при обобщении экспертной практики, осуществляемом в практических или научных целях.

Если обнаруженные ошибки повлекли за собой неправильный вывод эксперта, то руководитель экспертного учреждения ставит об этом в известность орган, назначивший экспертизу.

Важно: умение отличать экспертные ошибки и заведомую ложность заключения.

Так как заведомая ложность — это умышленное действие, направленное на сознательное и целенаправленное игнорирование или умалчивание при исследовании существенных фактов и свойств объекта экспертизы. И оно может состоять:

• в осознанных неверных действиях по проведению экспертизы;
• в умышленно неверном применении или выборе методики экспертного исследования;
• в заведомо неправильной их оценке.

Добросовестное заблуждение — это осознание экспертом ложности своих выводов или неправильности действий; это такое психологическое состояние, при котором субъект не осознает неправильности своих суждений или действий, а искренне полагает, что мыслит и действует правильно.

Естественно, ошибка может крыться и в исходных данных, которые могут быть сфальсифицированными. В этом случае нельзя говорить об экспертной ошибке, поскольку причиной является ошибка субъекта, назначившего экспертизу, либо его умышленно неправильные действия/правонарушения.

Как предупредить возникновение экспертных ошибок?

Возможности предупреждения экспертных ошибок во многом зависят от специфики того или иного рода или вида судебной экспертизы.

Ученые выделяют следующие подходы к предотвращению появления ошибок:

• полнота и достаточность представляемых на экспертизу объектов и материалов;
• совершенствование методов и средств экспертного исследования, внедрение в экспертную практику современных высокотехнологических и компьютеризированных методов исследования объектов экспертизы, активное развитие информационного обеспечения экспертной деятельности; 
• профессиональная подготовка квалифицированных экспертных кадров, подтверждение и повышение квалификации экспертов в рамках целевой профессиональной переподготовки; 
• контроль качества экспертных исследований, в том числе взаимное и внешнее контрольное рецензирование экспертных заключений с привлечением независимых специалистов.

 Источник: 

• Судебная экспертиза: типичные ошибки / Е.И. Галяшина, В.В. Голикова, Е.Н. Дмитриев и др.; под ред. Е.Р. Россинской. М.: Проспект, 2012.
• Энциклопедия судебной экспертизы. Под ред. Т.В. Аверьяновой и Е.Р Россинской. М.: «Юрист», 1999.

Степанова н.а.,

nadin8509@rambler.ru кафедра административного права и административной деятельности органов внутренних дел; Восточно-сибирский институт Министерства внутренних дел Российской Федерации, 664074, г. Иркутск, ул. лермонтова, 110

STEPANovA N.A., nadin8509@rambler.ru chair of administrative law and administrative activity of internal affairs bodies; East-Siberian Institute of the Ministry of the Interior of the Russian Federation, Lermontov St. 110, Irkutsk, 664074, Russian Federation

КЛАССИФИКАЦИЯ ОШИБОК, ДОПУСКАЕМЫХ ПРИ ПРОИЗВОДСТВЕ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

Реферат. Процессуальной ошибкой признается неправильное процессуальное действие (бездействие) следователя, прокурора, судьи, которое находит свое проявление в неполноте изучения обстоятельств дела, значительном нарушении требований уголовно-процессуального закона, его неправильном применении и принятии неправильного процессуального решения. к процессуальным ошибкам следует относить любое нарушение закона, недостатки, допущенные на любых стадиях уголовного процесса, а также ошибки в самой процессуальной деятельности независимо от момента выявления ошибки. классификация процессуальных ошибок позволяет более основательно осознать и определить их особенности, что увеличивает эффективность применения процессуальных норм с целью их устранения. Представлена классификация процессуальных ошибок в зависимости от возможности их выявления в суде первой инстанции, в соответствии с которой ошибки могут быть подразделены на выявляемые и такие, которые не могут быть установлены при разбирательстве в суде. Первая группа ошибок, в свою очередь, включает нормативно-правовые, логико-методологические, когнитивные, предметно-схематические ошибки. к ошибкам, которые не могут быть выявлены судом первой инстанции, относится ряд технико-технологических и тактических ошибок, допущенных на стадии предварительного расследования. Также рассмотрена классификация других процессуальных ошибок, которые могут иметь место в следственно-судебной практике при производстве по уголовным делам, в том числе при несоблюдении следователями (дознавателями) на досудебных стадиях уголовного процесса конституционных прав и свобод человека и гражданина; ошибки, выявленные в ходе процессуального (ведомственного) контроля. Рассмотрено соотношение таких понятий, как пробелы, упущения, недостатки, нарушения, заблуждения, отступления.

Ключевые слова: процессуальные ошибки; тактические ошибки; технические ошибки; ошибки в квалификации; классификация процессуальных ошибок.

CLASSIFICATION OF ERRORS MADE IN CRIMINAL PROCEEDINGS

Abstract. Procedural error is recognized as incorrect procedural action (omission) of the investigator, prosecutor, judge, which is manifested in incomplete study of the case, significant violation of the requirements of criminal procedure law, its wrong application and making wrong procedural decision. The procedural errors include any violation of law, shortcomings at any stage of the criminal procedure, as well as errors in the procedural activity itself, regardless of time of error detection. classification of procedural errors allows us to understand and identify their features more thoroughly, thus increasing the efficiency of application of procedural rules aimed at their elimination. The classification of procedural errors based on the ability to identify them in the court of first instance is presented. According to this classification, the errors can be divided into detectable and those that can not be identified during proceedings before the court. The first group of errors includes legal, logical and methodological, cognitive, object-schematic errors. The errors that can not be identified by the court of first instance include a number of technical and technological and tactical errors made at the stage of preliminary investigation. classification of other procedural errors is also considered. They may take place in the investigative and judicial practice during criminal proceedings, including failure to observe the constitutional rights and freedoms of man and citizen by investigators at the pre-trial stages of criminal process; errors detected during procedural (departmental) control. The correlation of such concepts as gaps, omissions, deficiencies, violations, delusions, deviations is analyzed.

Keywords: procedural errors; tactical errors; technical errors; qualifying errors; classification of procedural errors.

Генеральный прокурор Российской Федерации Юрий Чайка, говоря о состоянии законности и правопорядка, отметил, что качество следствия и дознания остается невысоким, поэтому значительное количество уголовных дел прокурорами возвращается для проведения дополнительного расследования. Так, за 10 месяцев 2014 года прокурорами выявлено 4,4 миллиона нарушений закона на стадии досудебного производства. Из них значительная часть — 2,9 миллиона допущены в рамках приема и рассмотрения сообщений о преступлениях [1].

В Иркутской области в 2014 г. из 25 688 уголовных дел, направленных в суд, было возвращено прокурору 122 уголовных дела, в 2013 г. из 21 493 уголовных дел, направленных в суд, возвращено 151 уголовное дело. Для дополнительного расследования (следствия и дознания) 249 уголовных дел (2014 г.) и 381 уголовное дело (2013 г.) было возвращено прокурорами по различным причинам*.

В научной и практической деятельности для обозначения процессуальных ошибок применяются различные понятия: пробелы, упущения, недостатки, нарушения, заблуждения, отступления.

По нашему мнению, процессуальная ошибка — это неправильное процессуальное действие (бездействие) следователя, прокурора, судьи, которое находит свое проявление в неполноте изучения обстоятельств дела, значительном нарушении требований уголовно-процессуального закона, его неправильном применении и принятии неправильного процессуального решения.

Под процессуальной ошибкой следует понимать любое нарушение закона, недостатки, допущенные на любых стадиях уголовного процесса, а также ошибки в процессуальной деятельности. Для самой сущности ошибки и факта ее существования момент выявления ошибки значения не имеет.

В литературе высказываются различные мнения относительно видов процессуальных ошибок в уголовном судопроизводстве.

Исследователями в области уголовного права и криминологии разработано множество оснований для классификации

* Данные предоставлены Информационным центром ГУ МВД России по Иркутской области.

процессуальных ошибок на виды. В частности, классификация осуществляется по следующим основаниям: характеру и содержанию ошибок; юридической природе; субъектам; характеру выявления и установления ошибок; характеру процессуальных последствий и т.п.

Классификация процессуальных ошибок позволяет более основательно осознать и определить их особенности, что увеличивает эффективность применения процессуальных норм с целью их устранения.

Анализ девяноста трех обвинительных приговоров, вынесенных судами, показал, что типичными процессуальными ошибками являются: неполное освещение доказательств, которые характеризуют личность обвиняемого или потерпевшего (7 %), приведение показаний допрошенного, которые не имеют прямого отношения к конкретному эпизоду (8 %), невыяснение точного времени совершения преступления (11 %), места совершения преступления (место указано неточно или не указано) (9 %) и т.п.**

Проанализировав обвинительные приговоры, можно сделать вывод, что в них установлены такие основания возвращения уголовного дела прокурору, как: несоответствие формы и содержания обвинительного заключения, обвинительного акта требованиям уголовно-процессуального закона или неутверждение его прокурором; явное несоответствие обвинения, изложенного в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, тому обвинению, которое изложено в обвинительном заключении (акте); несоответствие постановления о применении принудительных мер медицинского или воспитательного характера установленным процессуальным требованиям.

Анализ процессуальной ошибки, связанной с отсутствием или неправильным указанием в обвинительном заключении (акте) данных о личности обвиняемого, потерпевшего и других участников процесса, показывает, что не все обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, могут быть основаниями возвращения уголовного дела прокурору в случае их

** Обзор судебных решений Верховного Суда РФ по уголовным делам // Сайт Верховного Суда РФ. URL: http://www.vsrf.ru (дата обращения: 15 июня 2015 г.).

отсутствия в обвинительном заключении (акте) или в материалах уголовного дела. В то же время основаниями возвращения уголовного дела прокурору следует также считать такие ошибки, как неуказание или неправильное указание данных о личности потерпевшего, гражданского истца и ответчика, законного представителя несовершеннолетнего.

При этом дело подлежит возвращению прокурору лишь в том случае, если в других материалах дела данные, которые характеризуют лицо, изложены полно и правильно, и для установления сведений об этих лицах не нужно проводить следственные и процессуальные действия.

К процессуальным ошибкам относится несоответствие обвинения, изложенного в постановлении о привлечении лица как обвиняемого, тому обвинению, которое изложено в обвинительном заключении (акте). Явное несоответствие обвинения может заключаться в следующих конкретных ошибках: противоречивое изложение фактических обстоятельств обвинения; обвинение в обвинительном заключении (акте) не изложено относительно одного из обвиняемых по делу; изложение сути обвинения неполно или не соответствует содержанию постановления о привлечении в качестве обвиняемого; в обвинительном заключении (акте) не указана формулировка обвинения; формулировка обвинения изложена не полностью или не соответствует диспозиции статьи уголовного закона.

Анализ материалов прокурорской практики показывает, что в обвинительном заключении (акте) могут отсутствовать данные, которые конкретизируют размер и (или) характер причиненного преступлением вреда. Возвращение уголовного дела прокурору по этому основанию возможно лишь в следующих случаях: эти данные отражены в материалах дела, однако в обвинительном заключении (акте) они отсутствуют или изложены противоречиво, что не дает возможности установить действительный размер причиненного преступлением имущественного вреда; размер причиненного преступлением имущественного вреда, который указан в постановлении о привлечении лица как обвиняемого, существенно отличается от размера, который указан в обвинительном заключении (акте) [2].

К процессуальным ошибкам относятся и ошибки, допущенные при изложении в обвинительном заключении (акте) фактических обстоятельств преступления (время, место, способ, обстановка), юридической квалификации совершенного обвиняемым общественно опасного деяния, а также несоответствие формы обвинительного заключения (акта) установленным законом процессуальным требованиям. Основаниями возвращения уголовного дела прокурору будут следующие обстоятельства: в обвинительном заключении (акте) не указано, какая мера пресечения применена к обвиняемому; имеются противоречия при изложении формулировки обвинения относительно разных лиц, которые совершили преступление в соучастии; при изложении доказательств нет ссылок на соответствующие тома и листы дела; неполный список лиц, которые подлежат вызову в судебное заседание; факты недопустимой натурализации изложения в обвинительном заключении (акте) обстоятельств совершенного преступления против половой неприкосновенности лица, что исключает их публичное объявление; отсутствует перевод обвинительного заключения (акта) на родной язык обвиняемого или на язык, которым он свободно владеет.

К процессуальным ошибкам относятся также ошибки, допущенные при решении вопроса о применении принудительных мер медицинского или воспитательного характера. Возвращение таких дел прокурору будет способствовать более быстрому рассмотрению этих уголовных дел, создаст дополнительные гарантии охраны и защиты прав несовершеннолетних и ограниченно вменяемых лиц. При этом основаниями возвращения уголовного дела прокурору могут быть следующие: несоответствие постановления о направлении дела в суд для решения вопроса о применении принудительных мер воспитательного или медицинского характера установленным процессуальным законом требованиям при условии, что эти ошибки могут быть устранены путем составления нового постановления; постановление не утверждено прокурором или не подписано его следователем; отсутствие списка лиц, которые подлежат вызову в суд.

Среди всех типов ошибок следует выделить такие процессуальные ошибки, кото-

рые могут быть обнаружены во время судебного разбирательства в суде первой инстанции, и те, которые не могут быть обнаружены. Анализ материалов судебной практики показал, что во время судебного разбирательства может быть выявлено: ошибочное признание лица обвиняемым и составление обвинительного заключения для направления дела в суд (аналогично решению относительно применения принудительных мер медицинского характера к лицу) (4 %), неправильное выделение материалов уголовного дела в отдельное производство (3 %). Такое процессуальное решение суд обычно принимает в случае ошибочного определения им соучастия в преступлении*.

К ошибкам, которые могут быть выявлены на стадии судебного разбирательства, относятся нормативно-правовые ошибки, связанные с неисполнением или несоблюдением процессуальных и других правовых норм. Нормативно-правовая ошибка — это результат только неумышленно неправильных действий (бездействия), к которым можно отнести:

— несоблюдение требований составления процессуальных документов;

— использование доказательств, которые не соответствуют требованиям допустимости;

— неистребование дополнительных доказательств, которое приводит к неправильному выводу (в том числе к необоснованному выводу о невозможности решить вопрос по существу).

Значительную группу нормативно-правовых ошибок составляют ошибки в квалификации, под которыми понимается неправильное определение отсутствия или наличия состава преступления, а также его соответствия определенным нормам законодательства. К ошибкам в квалификации приводят недостатки законодательства и ошибки правоприменения.

При этом ошибки в квалификации обобщенно можно дифференцировать на три группы:

— неправильная квалификация состава преступления;

— непризнание состава преступления в деяниях или в совокупности деяний, в которых он содержится;

* Обзор судебных решений Верховного Суда РФ по уголовным делам // Сайт Верховного Суда РФ. URL: http://www.vsrf.ru

— неправильный выбор нормы УК РФ при квалификации преступлений.

Первая из названных ошибок является наиболее распространенной.

Второй тип квалификационной ошибки — это установление наличия в совершенном преступлении состава преступления, несмотря на то, что в действительности его нет. Исправление этой ошибки судами — показатель по большей части профессиональности судебной власти. Однако такое исправление на практике часто обусловлено определенными трудностями, поскольку в соответствии с законодательством и судебные органы, и прокуратура являются отдельными составляющими единой системы государственных правоприменительных органов. По-видимому, именно поэтому в подавляющем большинстве обвинительных приговоров судов мотивировочная часть на 80-100 % воспроизводит содержание государственного обвинения по делу.

Судебное решение должно быть пересмотрено в том случае, если обнаруженные значительные нарушения в ходе досудебного следствия свидетельствуют о наличии ошибки. В данном случае речь идет о процессуальных ошибках, имеющих принципиальный характер, когда неисправление такой ошибки способно исказить саму суть правосудия, суть приговора как акта правосудия.

К числу квалификационных ошибок, связанных с неправильной юридической оценкой совершенного, относятся «избыточные» квалификации. Они нередко допускаются правоприменительными органами сознательно, не только в связи с традиционным обвинительным направлением, а в первую очередь в связи с противоречиями уголовного законодательства. Судьи определяют при квалификации дополнительные статьи УК РФ неоправданно, обеспечивая искусственную реализацию принципа полноты уголовно-правовой квалификации. Так называемые «лишние» статьи суды могут исключать.

В результате по отношению к обвиняемому и подсудимому происходит обратный эффект. Квалификация преступлений сознательно выходит ошибочно завершенной со всеми соответствующими последствиями. При этом не исключается, что судебными инстанциями может быть

оставлена без изменений ошибочная квалификация по приговорам и обвинительным заключениям (актам).

ошибочная юридическая оценка совершенного в связи с неправильным избранием нормы УК РФ может иметь место в случаях квалификации:

— оценочных признаков преступления;

— общественно опасных последствий;

— единых совокупных и сложных преступлений;

— малозначительных преступлений и деяний, которые граничат с проступками [3, с. 387].

Учитывая вышеизложенное, можно выделить две основные причины ошибок в квалификации: правоприменительную и законодательную.

Первая проблема заключается в неточности формулировок отдельных норм в УПК РФ. Например, в ч. 3 ст. 317.4 УПК РФ указывается, что при возникновении угрозы безопасности обвиняемого или подозреваемого, его родственников в случае, если с лицом заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, следователь выносит постановление о хранении документов, которые указаны в ч. 2 ст. 317.4 УПК РФ, в опечатанном конверте. В то же время при необходимости принятия мер по обеспечению безопасности потерпевшего, его родственников и представителя следователь должен получить согласие руководителя следственного органа при вынесении постановления о сохранении данных. Следовательно, согласие руководителя следственного органа в первом случае не нужно, а во втором — требуется.

Неточность законодательных норм означает нарушение правил законодательной техники при осуществлении законотворческой деятельности. Это прежде всего системные и языковые правила. Многозначность слов, которая порождает квалификационные ошибки, имеет место при употреблении в УК РФ терминов, которые имеют несколько лексических значений. В таких случаях целесообразно использовать общепринятое значение данных слов.

Ко второй группе процессуальных ошибок, которые могут быть выявлены в ходе судебного заседания, относятся ло-ги ко-методологические ошибки. Они коренятся в сложности познания материалов

дела и могут быть допущены всеми участниками судебного процесса. Гносеологический аспект логико-методологических ошибок означает, что в сознании участника судебного процесса неадекватно отражаются объективные свойства объектов. Большинство ошибок являются именно логико-методологическими ошибками (в широком понимании). Их можно, в свою очередь, разделить на психологические, логические и фактические (предметные). Логико-методологические ошибки возникают, когда обоснование промежуточных, а также окончательных решений по делу основывается на недостаточной совокупности признаков, что обусловлено нарушением правил логики, а также некорректным применением логических приемов и операций [4]. Объективные предпосылки логико-методологических ошибок заключаются в недостатках организационно-управленческого характера судебной деятельности. В этой группе можно выделить ошибки, которые заключаются в неправильной последовательности применения методов, методик и процедур [5, с. 1-18].

Третью группу процессуальных ошибок, которые могут быть выявлены в ходе судебного разбирательства, составляют когнитивные ошибки. Они могут возникать из-за ошибочного разделения целостного объекта, явления, события, действия на независимые и не связанные между собой части; ошибочного объединения разных, не связанных между собой самостоятельных объектов, явлений, фактов в общее целое, которым эти факты в действительности не были.

В результате несовершенного представления об отношениях между предметами объективного мира могут возникать предметно-схематические ошибки, которые, в свою очередь, предопределены объективными и субъективными факторами [6, с. 48].

К объективным факторам предметно-схематических ошибок следует отнести недостатки современного уровня знаний, на которые опирается отраслевая судебная наука. Субъективные же факторы отражают недостатки в уровне овладения и применения методов и методик в судебной деятельности судьей, специалистом, экспертом определенной специализации. Ошибки третьей группы предопределены неправильны-

ми действиями судьи или его бездействием и возникают из-за неисполнения определенных процессуальных действий.

Предпосылки операционных ошибок заключаются в недостатках организационно-управленческого характера судебной деятельности. В этой группе можно выделить ошибки, которые заключаются в неправильной последовательности применения методов, методик и процедур [5, с. 1-18].

При этом разграничение процессуальных ошибок имеет относительный характер, иногда одни ошибки предопределяют возникновение других, а нередко являются также следствием влияния нескольких факторов.

К процессуальным ошибкам относится неправильный отказ в удовлетворении заявленных ходатайств по делу. Чаще всего такие ходатайства заявляются по поводу переквалификации преступления или привлечения к уголовной ответственности лиц, которые принимали участие в совершении преступления.

Во время судебного разбирательства может быть также обнаружено неправильное признание потерпевшим лица или гражданского истца. Такие дела на доследование не возвращают, а ошибки исправляют непосредственно в судебном заседании процессуальным решением судьи.

К процессуальным ошибкам на стадии досудебного расследования преступлений, которые также могут быть выявлены в суде, относятся технико-технологические ошибки — это ошибки, которые заключаются в неправильном использовании положений и рекомендаций при расследовании преступлений. Распространенными ошибками являются следующие: 1) проведение следственных действий без участия специ-ал иста-криминал иста или специалиста в соответствующей области; 2) несоблюдение технологии работы с определенным технико-криминалистическим средством в процессе поиска следов, осмотра вещественных доказательств при отсутствии соответствующего специалиста [7, с. 15-16].

Технико-технологические ошибки следователь может допустить при составлении отдельных процессуальных документов или в целом при оформлении материалов уголовного дела, что, в свою очередь, приводит к судебным ошибкам.

Такие технико-технологические ошибки следователя обычно относят к тактическим ошибкам [8, с. 2-6]. Но с этим мнением нельзя согласиться, поскольку обычные описки, грамматические или стилистические погрешности, допущенные следователем в документах, подготовлен -ных с использованием компьютера или другой компьютерной техники, отражают именно технический характер работы следователя. Результаты обобщения судеб-но-следственной практики позволяют констатировать, что следователи допускают такие технико-технологические ошибки, как: 1) неправильно указывают анкетные данные лиц, относительно которых возбуждено уголовное дело, или свидетеля, потерпевшего; 2) неполно или неверно описывают внешний вид вещественного доказательства; 3) неправильно описывают в фабулах постановлений процессуальных действий способ совершения преступления; 4) в обвинительном заключении непоследовательно представляют доказательственную базу; 5) протоколируют следственные действия неразборчивым почерком [9].

Тактические ошибки являются наиболее сложными для выявления судьей в процессе судебного разбирательства. Тактическая ошибка заключается в неприменении или ошибочном применении тактических приемов, операций, рекомендаций, направленных на сбор, исследование и использование доказательственной информации.

К недопустимым доказательствам, согласно ст. 75 УПК РФ, относятся показания потерпевшего, свидетеля, которые основываются на догадках, слухах, предположениях. Действительно, содержание доказательства должно быть доступно для оценки и проверки степени его достоверности. Если по делу все же устанавливаются «неполноценные» показания, то у сторон, которые заинтересованы в их проверке, отсутствует возможность проверить данную информацию путем проведения допроса лиц, которые являются «первоисточником» сведений получения доказательств. И это не может не нарушить принципы состязательности и равенства сторон в процессе.

В большинстве рассмотренных уголовных дел судья только диагностирует не-

достатки организации и планирования конкретного следственного действия или всего процесса расследования уголовного дела. Это следует объяснить тем, что тактические ошибки имеют по большей части деятель-ностный или операционный характер. Они связаны с активными действиями следователя в определенных фактических условиях следственной ситуации, которые в материалах уголовного дела будут отражены лишь в письменных планах расследования уголовного дела или (достаточно редко) непосредственно в протоколе проведения отдельного следственного действия. В связи с этим тактические ошибки имеют по большей части латентный характер.

Анализ особенностей материалов судебно-следственной практики позволяет разграничивать процессуальные ошибки по причине, которая вызывает их возникновение, на три вида: а) неверная правовая оценка общественно опасных деяний; б) недочеты законодательства; в) недостаточно высокий уровень правоприменителей.

Каждый из приведенных видов также имеет свою классификацию, предопределенную степенью распространенности конкретной ошибки и особенностями ее выявления судьей непосредственно во время ознакомления с делом в суде первой инстанции. Предложенное деление процессуальных ошибок будет иметь практическое значение в разработке путей их устранения.

Несмотря на правильное в целом применение правовых норм, следователи, прокуроры, судьи, эксперты допускают процессуальные ошибки. Ошибки ведут к нарушению истинности индивидуальных актов применения права, к нарушению законности.

Ошибка в процессуальной деятельности имеет чаще всего скрытый характер. С одной стороны, она обусловлена добросовестным обманом субъекта правоприменительной деятельности, который не предусматривает и не желает допустить ее, с другой — умышленным, неправильным применением права. Правовая аргументация такой деятельности с целью скрыть ошибку должна расцениваться как правонарушение, которое отличается от ошибки направленностью сознания, мотивов и форм вины.

Скрытые или неустановленные ошибки до определенного времени имеют латентный характер и не регистрируются статистикой. С целью систематизации процессуальных ошибок может быть предложена их классификация по ряду признаков:

— в зависимости от особенностей механизма формирования процессуальных ошибок — на неосторожные и ошибки, допускаемые в результате халатности;

— в зависимости от степени распространенности процессуальных ошибок — на типичные и нетипичные ошибки. К типичным относятся однородные ошибки, которые повторяются достаточно часто в процессе правоприменительной деятельности. Выявление типичных ошибок позволит установить наиболее уязвимые места в судебной практике и принять соответствующие меры по исправлению ситуации;

— по субъекту признания ошибки -на ошибки в зависимости от того, на какой инстанции и кем была признана ошибка (например, следователь или руководитель следственного органа, либо суд первой инстанции и суд апелляционной инстанции);

— по субъекту исправления ошибки: в связи с различной природой процессуальных ошибок их исправление относится к компетенции органов расследования, судов вышестоящих инстанций в кассационном и апелляционном порядке, устранение других ошибок возможно судом, который их допустил. Но в некоторых случаях ошибки могут исправляться и самим судом, который вынес решение.

В следственно-судебной практике могут встречаться и другие виды процессуальных ошибок:

1) ошибки следователя (дознавателя) при несоблюдении ими на досудебных стадиях уголовного процесса конституционных прав и свобод человека и гражданина. Данный вид ошибок может возникать при несоблюдении или нарушении таких конституционных прав и свобод, как:

— равенство всех перед законом и судом (ст. 19 Конституции РФ);

— неприкосновенность личности, жилища, тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ст.ст. 22, 23, 25 Конституции РФ);

— государственное обеспечение достоинства личности гражданина (ст. 21 Конституции РФ);

— право на судебную защиту (ст. 46 Конституции РФ);

— право на получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48 Конституции РФ);

— право не свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников (ст. 51 Конституции РФ);

— право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (ст. 53 Конституции РФ).

2) ошибки, выявленные в ходе процессуального контроля. Полномочия ру-

ководителя следственного органа или начальника подразделения дознания — это средства процессуального контроля, с помощью которых обеспечивается законность при производстве по уголовному делу.

Таким образом, классификация процессуальных ошибок позволяет их систематизировать в зависимости от способов выявления, в частности, в зависимости от причин, которые вызывают их возникновение, или от природы их происхождения, а также в зависимости от правовых последствий их допущения.

Список литературы

1. Интервью Генерального прокурора Российской Федерации Юрия Чайки // Рос. газ. 2015. 12 янв.

2. Возвращение уголовного дела судом прокурору. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-

Плюс».

3. Дугин А.Т. Проблемы борьбы с уголовно-процессуальными правонарушениями при расследовании преступлений средствами прокурорского надзора: дис. … канд. юрид. наук. М., 1995. 387 с.

4. Сорокина Ю.В. Логические юридико-технические ошибки в статье 244 Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающей уголовную ответственность за надругательство над телами умерших и местами их захоронений // Материалы заочной конференции Сибирской заочной ассоциации консультантов. URL: http:// sibac.info/index.php/2009-07-01…/3568 (дата обращения: 15 июня 2015 г.).

5. Меретуков Г.М. Противодействие судебному следствию и меры его преодоления в различных судебных ситуациях // Научный журнал КубГАУ. 2011. N 66 (02). С. 1-18.

6. Сабитов Р.А. Теория и практика квалификации уголовно-правовых деяний. М.: Изд-во МГУ, 2003.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

7. Назаров А.Д. Следственные и судебные ошибки при заключении под стражу // Российская юстиция.

2010. N 4. С 15-16.

8. Казгериева Э.В. Классификация судебных ошибок // Мировой судья. 2006. N 8. С. 2-6.

9. Феномен судебной ошибки в уголовно-процессуальной деятельности суда. М.: Консультант Плюс,

2011. 1 электрон. опт. диск (CD-Rom).

Не так давно меня пригласили выступить на Ковалевских чтениях в Екатеринбурге. Это мероприятие  в основном посвящено проблемам уголовного права, но была и общая панель, посвященная судебным ошибкам. Тема моего выступления была такая: почему судьи арбитражных судов допускают ошибки при разрешении дел.

Ниже — текст моего выступления, переданный очень близко к тому, что я говорил. Автор текста — Екатерина Стихина 

За приглашение участвовать в таком интересном мероприятии — большое спасибо Denis Puchkov.

* * *

— Семь лет своей жизни я провел в судебной системе, работал в аппарате Высшего арбитражного суда, не понаслышке знаю судейский корпус и вправе рассуждать о причинах судебных ошибок, которые допускают в арбитражных судах при рассмотрении гражданских споров. Для себя я выделяю пять ключевых причин появления судебных ошибок, которые потом обсуждаются в вышестоящих инстанциях.

Первая: к сожалению, правила Арбитражного процессуального кодекса требуют, чтобы суд огласил резолютивную часть судебного акта сразу после окончания слушаний. То есть стороны выступили, суд удаляется в совещательную комнату, потом выходит и провозглашает резолютивку. После этого суд должен в течение некоторого времени — которое установлено кодексом — написать полный текст судебного акта. Раньше я довольно часто слышал от коллег-судей, что дел у них очень много, а времени мало. За день, например, нужно рассмотреть 15 больших сложных споров.  

Я успеваю полистать дело, у меня сложилось какое-то первое впечатление о нем, потом послушал стороны, удалился в совещательную сторону, вынес решение, огласил, — говорили судьи. — Начал отписывать решение, погрузился подробнее в детали, изучил документы… Черт! Я неправильно решил дело! Провозгласил неверное решение! Надо было отказывать в иске, а я его удовлетворил.  

Можно ли упрекать судью в такой ошибке? Я думаю, нет. Это общий порок того, как устроено рассмотрение гражданских споров в России. Дел слишком много, судей мало, нагрузка на них чересчур большая. Кроме того, к огромному сожалению, процессуальные кодексы устанавливают краткие и неоправданные сроки для рассмотрения дел, в течение которых суд должен вынести решение. Это вообще стилистическая особенность именно российского гражданского процесса — устанавливать сроки для рассмотрения дел. А ведь хорошее правосудие не может быть быстрым. И уж тем более хорошее правосудие не может быть поставлено в жесткие рамки процессуальных сроков для рассмотрения дел.

То есть первую проблему можно эффективно решить, отказавшись от принципа обязательности оглашения судебного акта незамедлительно после окончания слушаний. Судье нужно дать время подумать, почитать, походить, возможно, пообсуждать с коллегами те правовые вопросы, над которыми он рассуждает.  

Вторая причина ошибок связана с тем, что многие судьи, которые рассматривают гражданские дела, не всегда осознают отличия стандартов доказывания, которые есть в гражданском процессе и в уголовном. Так, уголовный процесс основан на стандарте доказывания «Вне всяких разумных сомнений». То есть не должно остаться никаких сомнений в том, что подсудимый виновен.

В гражданском процессе стандарт доказывания совсем другой — «Баланс вероятности». То есть скорее был факт, чем его скорее не было. Скорее да, чем скорее нет. Скорее директор действительно подписал этот договор, чем скорее не подписывал. Скорее товар был передан, чем не был.

Мы видим огромную проблему в том, что судьи, которые разбирают гражданские дела, допускают смешение стандартов доказывания. И в первую очередь — в делах о взыскании убытков. Наша судебная практика на протяжении полутора десятков лет пришла к тому, что стандарт доказывания в делах о взыскании убытков был, по сути, задран до того же стандарта, что используется в уголовных делах. Итог очень простой: истец никогда не может доказать убытки. И получается, что самый главный иск в арбитражном суде, иск кредитора о возмещении причиненных ему убытков, — практически проигрышная история. 

Если посмотреть судебную статистику по спорам о взыскании убытков, особенно на их удовлетворяемость, она смехотворна! Такого не может быть в нормальном развитом правопорядке.  

Третья причина судебных ошибок — это относительно невысокая культура структурирования судебных текстов. Как устроено решение по гражданскому делу сегодня в России: это, как правило, сплошной текст. В лучшем случае мы увидим разделение на абзацы, но никаких частей типа «позиция истца», «позиция ответчика», «позиция суда».

Если мы возьмем, например, акты вышестоящих судебных инстанций, то тоже не увидим деления на блоки: позиция нижестоящего суда; причины, по которым вышестоящий суд не согласился с нижестоящим. Суды просто вываливают на нас сплошной текст на 10-15-20-30 страниц, в котором нет элементарной культуры письменной речи — разделения на смысловые блоки!

А когда ты пишешь такой текст, то ошибиться намного легче. Проще пропустить какие-то аргументы, которые были выдвинуты стороной, замолчать их. И наоборот: если в тексте вы указываете: «У истца было пять аргументов», и дальше, как судья, анализируете: «Первый не подходит потому-то, второй отклоняется по такой причине», то вероятность ошибки намного меньше.

Мы до сих пор не научились писать судебные акты правильно и красиво, и это, в том числе, порождает то, что судьи невнимательно относятся к аргументам сторон, просто иногда замалчивают их, и поэтому допускают ошибки. 

Четвертая причина тоже связана с культурой письменной речи, а именно, с культурой написания судебных актов с содержательной стороны.

К огромному сожалению, суды боятся открытых рассуждений. Очень редко когда судья имеет смелость написать: «Свидетель такой-то сказал то-то, но я ему не доверяю, потому что он нервничал, у него бегали глаза. Поэтому те показания, что он дал, скорее всего, недостоверны». Наши судьи не пишут судебные акты от первого лица — я.

Такая деперсонализация, деидентификация судебных актов просто приводит к тому, что судья отстраняется от результата своего творчества, своего детища, и не так тщательно относится к тому, как этот акт будет выглядеть, как будут воспринимать его читатели. (Например, я когда пишу решения по делам, где я выступаю в качестве арбитра, я всегда пишу текст от первого лица «я полагаю», «мне представляется», «меня не убедило» и т.д.).

Давайте возьмем средний акт по гражданскому делу! Что это такое? Это изложение обстоятельств дела, дальше вы увидите 10-15 абзацев, где будут просто процитированы нормы Гражданского кодекса. Например, «в соответствии со статьей 309 ГК РФ, обязательства должны исполняться надлежащим образом». Как будто мы не знаем, что написано в статье 309 ГК! Зачем это писать? Какой смысл в простом цитировании нормативных актов?  

И мы видим пулеметную очередь из абзацев-цитат законов и дальше: «На основании изложенного суд решил». А где логика? Где рассуждения? Как мы поймем, что суд действительно вывел из неких законоположений какое-то умозаключение? 

Есть исключения из этого правила, конечно. Но, к сожалению, подавляющее большинство текстов, которые сегодня выносят суды по гражданским спорам, на мой взгляд, не очень убедительны.   

И последняя причина ошибок, которые могу допускать судьи, кроется в принципе рекрутинга судейского корпуса.

Не секрет, что основной источник пополнения штата судей в арбитражных судах — это помощники, бывшие секретари судебных заседаний. И, по большому счету, карьера судьи такова: секретарь — помощник — судья. При рекрутинге судей очень опасливо относятся к юристам, которые пришли извне, не работавшим в судебной системе. Мне, например, неизвестны случаи, когда судьями арбитражных судов становились люди, имеющие за плечами практический опыт работы юрисконсультами или адвокатами.

Я не хочу сказать, что помощники судей как судьи хуже, чем бывшие адвокаты. Я хочу просто подчеркнуть: когда карьерная лестница, по которой человек пришел к должности судьи и надел мантию, не содержит в себе опыта практической юриспруденции, такому судье при рассмотрении коммерческих споров будет сложно. Ведь он не знает коммерческой жизни.  

При том что в спорах, которые рассматриваются в арбитражных судах, поднимаются сложнейшие вопросы, связанные с банкротством, с привлечением к субсидиарной ответственности лиц, которые довели компанию до несостоятельности. С оспариванием сделок, с привлечением к ответственности директоров, которые действуют во вред интересам компаний. На мой взгляд, крайне тяжело разрешать такие споры правильно, если у тебя нет практического бэкграунда. 

Если ты не знаешь бизнес-жизнь изнутри, ее изнанку, не имеешь представления, принято ли в бизнесе делать то, что делал директор, можно ли совершать такие сделки в тех условиях, в каких находился он, как ты можешь выносить суждение о том, действительно ли глава компании действовал против ее интересов?! 

Поэтому, к огромному сожалению, ошибки в делах, связанных с непременным наличием бизнес-опыта у того, кто рассматривает спор, завязаны на технологию формирования судейского корпуса. А она сегодня является в России доминирующей. 

Материал написан на основе выступления на XVI Международной научно-практической конференции «Ковалевские чтения». http://ekb.dk.ru/news/pyat-prichin-strashnyh-oshibok-sudey-v-arbitrazhah-pochemu-vy-nikogda-ne-dokazhete-svoi-ubytki-237118065?fbclid=IwAR2vVi5ZT-g0YXhSXDN5K7jPbnW6BZvS6MnjTZKkNsk3ihRkXss6xMqFMZY

В ходе судебного процесса участники спора могут совершать процессуальные ошибки, которые либо препятствуют рассмотрению дела по существу, либо значительно затягивают его рассмотрение, либо вовсе делают защиту своих прав невозможной. В данной подборке собраны иллюстрации из судебной практики. С одной стороны, они предостерегут от совершения подобных ошибок. С другой стороны, позволят узнать, на какие процессуальные нарушения второй стороны стоит указать суду. Одновременно мы подобрали несколько ситуаций с недочетами, которые не были признаны судами процессуальными ошибками.

В 2018 году Российской Арбитражной Ассоциацией (РАА) проведено исследование по применению Нью-Йоркской конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений за 2008-2017 годы. Результаты исследования показали, что в общей сложности за указанный период в России подано 472 заявления о признании иностранных арбитражных решений, 378 из которых удовлетворены, по 45 заявлениям отказано в удовлетворении, а 49 заявлений не были рассмотрены судами по тем или иным процессуальным причинам (подан неполный пакет документов или не соблюдены формальные требования к документам, сторонами заключено мировое соглашение, инициировано банкротство должника и т.д.).

В качестве оснований для отказа в признании арбитражных решений, наиболее часто сторонами заявлялись такие, как нарушение публичного порядка – в 42 делах (статья V2(b) Конвенции), за ними следует ненадлежащее уведомление или невозможность представить свою позицию – в 34 делах (статья V1(b) Конвенции), наконец, выход арбитрами за пределы своих полномочий – было заявлено в 13 делах (статья V1(c) Конвенции). Примечательно, что с увеличением суммы взыскиваемых средств, уменьшается процент удовлетворенных заявлений[1]. Зачастую, отказывая в приведении в исполнение арбитражного решения, вынесенного иностранным арбитражным институтом, российские суды ссылаются на неприменение права, подлежащего применению или его неправильное применение.

Российские суды в таких ситуациях указывают, что решение не соответствует принципу законности, и тем самым нарушает публичный порядок РФ. Однако в иностранных судах, зачастую, применяется другой подход к решению данной проблемы. Настоящее исследование посвящено процессуальным подходам зарубежных судов к последствиям ошибок состава арбитража при установлении применимого права и его применении.

Все ли ошибки в установлении права имеют одинаковые последствия?

Арбитраж рассмотрел спор, руководствуясь соображениями справедливости (ex aequo et bono)

Согласно Типовому закону ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже (далее – Типовой закон), Арбитражный суд разрешает спор в соответствии с такими нормами права, которые стороны избрали в качестве применимых к существу спора. Если отсутствует указание об ином, любое обозначение права или системы права какого-либо государства толкуется как непосредственно отсылающее к материальному праву этого государства, а не к его коллизионным нормам. Арбитражный суд принимает решение ex aequo et bono или в качестве “дружественного посредника” лишь в том случае, когда стороны прямо уполномочили его на это.

В Типовом законе отсутствует указание на то, какие последствия возникнут, если суд совершит ошибку при установлении применимого права или, например, если будет применено Английское право несмотря на то, что стороны избрали право Франции. Такой же вопрос возникает в случае, если суд решил спор ex aequo et bono, несмотря на отсутствие на то полномочий.

При решении этой проблемы имеет большое значение разграничение фактической ошибки суда и нарушения судом арбитражной процедуры или компетенции. Ни Типовой закон, ни Конвенция ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений не допускают отмену решения арбитража или отказ в приведении его в исполнение в связи с допущенной арбитражем ошибкой в праве или ошибкой в факте. 

Стороны могут предпринимать попытки отменить или не допустить приведения в исполнение решения арбитража в связи с тем, что процедура была проведена не в соответствии с соглашением сторон, или дело было рассмотрено не в соответствии с правом места арбитража, или суд вышел за рамки арбитражного соглашения. 

В деле Quarella Spa v Scelta Marble Australia Pty Ltd [2012] SGHC 166[2] стороны в арбитражном соглашении установили, что к спору будет применяться Венская конвенция 1980, и не будет применимо итальянское право. В начале рассмотрения спора стороны соглашались с применением к спору итальянского права. Но затем одна из сторон изменила свое мнение и сослалась на соответствующий пункт соглашения, исключающий применение к отношениям сторон права Италии. Тем не менее, арбитражный трибунал решил, что применимым будет итальянское право. Именно на данном основании проигравшая сторона попыталась отменить арбитражное решение. Однако суд счел, что арбитражем не было проигнорировано условие соглашения сторон о выборе применимого права. Из решения арбитража усматривалось, что арбитрами оценено соответствующее условие соглашения о применении Венской конвенции и сделан верный вывод о том, что стороны определили, что Конвенция применяется в той мере, в какой это предусмотрено самой Конвенцией. Если она не может быть применена полностью или в части, то применимым будет итальянское право. Сторона не смогла доказать, что арбитражная процедура не соответствовала соглашению сторон, а лишь ошибки в праве оказалось недостаточно для отмены арбитражного решения. 

В канадском деле SMART Technologies ULC v Electroboard Solutions Pty Ltd [2017] ABQB 559[3] сторона ссылалась на то, что арбитры вынесли решение ex aequo et bono, не будучи уполномоченными на это сторонами. Суд указал, что решение может быть отменено, если арбитражный трибунал вышел за рамки арбитражного соглашения сторон, и не может быть отменено лишь на том основании, что сторона не согласна с выводами решения. В данном деле арбитраж имел полномочия рассматривать дело и рассмотрел его. То, каким образом арбитражный трибунал пришел к тому или иному выводу, не может служить поводом для отмены решения на основании того, что арбитражная процедура не соответствовала соглашению сторон. 

Арбитраж не применил право или применил его неправильно: есть ли разница?

Зарубежные ученые единогласно приходят к выводу, что существует разница между ситуацией, когда суд не применил применимое право и когда суд применил его неправильно. Данные различия можно проиллюстрировать английским делом B v A [2010] EWHC 1626 (Comm)[4], в котором сторона ссылалась на то, что арбитраж допустил настолько грубые ошибки при применении испанского права, равнозначные тому, что он бы вообще его не применил, то есть арбитражная процедура не соответствовали соглашению сторон. Суд отказал в удовлетворении требования об отмене решения арбитража, указав, что даже принимая во внимание допущенные арбитражем ошибки, в отсутствие сознательного игнорирования арбитрами положений испанского права, решение арбитража не может быть пересмотрено. 

Только в случае если арбитраж полностью проигнорировал применимое право и решил спор на основании иного, чем избранное сторонами, права, можно сказать, что процедура проведена с нарушением соглашения сторон. В то же время в иностранной практике и такое нарушение редко приводит к отмене решения арбитража. Это объясняется тем, что жалобы сторон на то, что арбитры полностью проигнорировали применимое право, крайне редки. Намного чаще стороны ссылаются на неправильное его применение. В качестве примера можно привести дело Beumer Corp. v ProEnergy Services, LLC, № 17-2868 (8th Cir. Aug. 9, 2018)[5], когда в признании недействительным решения арбитража отказано. Фабула дела такова: стороны в договоре согласовали лимит ответственности, а также договорились, что в случае спора проигравшая сторона возмещает другой стороне расходы на представителя. Арбитраж взыскал убытки в размере, ограниченном договором, а также дополнительно расходы на представителя. Арбитр посчитал, что расходы на представителя не попадают под ограничение ответственности, установленной в договоре, поскольку они не являются убытками, размер которых был ограничен договором. Проигравшая сторона посчитала, что арбитр вышел за пределы своей компетенции, поскольку проигнорировал соответствующий пункт соглашения сторон, а также положения права Штата Миссури (стороны согласовали его применение), в соответствии с которым расходы на представителя являются убытками. Суд указал, что ошибка в праве или факте не является основанием для отмены решения арбитража. Суд также не нашел доказательств, подтверждающих, что арбитр намеренно проигнорировал выбор сторонами права штата Миссури. Суд также указал, что его оценка того, правильно ли арбитр решил дело по существу не имеет значения и не может являться основанием для отмены арбитражного решения[6]. 

Таким образом, зарубежные суды исходят из того, что решения, вынесенные арбитражем, сохраняют силу, даже если в них допущены ошибки в праве или ошибки в факте. Такие ошибки не приравниваются к проведению арбитражной процедуры в противоречии с соглашением сторон. Пороки в применении применимого права не могут являться основанием для отмены или отказа в приведении в исполнение арбитражного решения. 

Практика в России

Ситуация в Российской Федерации несколько иная. Основанием для отказа в приведение в исполнение решение суда может стать неверное определение арбитражем применимого права. Суды указывают, что в таком случае решение не соответствует принципу законности, и тем самым нарушает публичный порядок Российской Федерации.

Иллюстрацией такого подхода может служить Определение Верховного Суда РФ от 31.10.2018 N 305-ЭС18-17016 по делу N А40-239803/2017. При рассмотрении настоящего дела, отказывая в удовлетворении заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, суды руководствовались положениями статьи 31 Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» и исходили из того, что третейский суд неверно определил нормы применимого права.

В соответствии с п. 6.4 договора о беспроцентной финансовой помощи все споры, возникающие по договору или в связи с ним, и неразрешенные путем переговоров сторон, подлежат рассмотрению в соответствующем хозяйственном суде по месту нахождения ответчика в соответствии с действующим законодательством Украины.

Отказывая в удовлетворении заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, суд исходил из того, что третейский суд применил к спорным правоотношениям сторон право Российской Федерации, в то время как должен был руководствоваться нормами права, о применении которого стороны заключили соглашение.

Аналогичные выводы были сделаны судами и в иных судебных актах (Определение Верховного Суда РФ от 31.10.2018 N 305-ЭС18-17029 по делу N А40-239807/2017; Определение Верховного Суда РФ от 31.10.2018 N 305-ЭС18-17027 по делу N А40-239650/2017; Определение Верховного Суда РФ от 31.10.2018 N 305-ЭС18-17013 по делу N А40-239810/2017).

Сложившаяся в настоящее время судебная практика российских судов по данному вопросу, по нашему мнению, все же не является оптимальной. Учитывая договорную природу арбитража, представляется, что последствия ошибок состава арбитража в процессе установления и применения норм права должны лежать в частно-правовой плоскости. Такие негативные последствия должны возлагаться на стороны как риски совершенного ими выбора арбитража, а также арбитражного института, администрирующего процесс. Безусловно, такие обстоятельства за редким исключением не должны являться основаниями для фактического пересмотра арбитражных решений государственными судами.

Ссылки на источники:

[1] https://arbitration.ru/upload/medialibrary/b3b/RAA-STUDY-RECOGNITION-ENFORCEMENT-AWARDS-NY-CONVENTION-2018_rus.pdf

[2]https://uk.practicallaw.thomsonreuters.com/Link/Document/Blob/I5b54f1421ef511e38578f7ccc38dcbee.pdf?targetType=PLC-multimedia&originationContext=document&transitionType=DocumentImage&uniqueId=c638a70f-aa3a-4928-8cc6-b954e1bc3a0d&contextData=%28sc.Default%29&comp=pluk

[3]https://static1.squarespace.com/static/53726707e4b07b722fd941a8/t/5a284addec212dca4e843fda/1512590046186/SMART+Technologies+v+Electroboard+Case+Summary+%2800285792%29.pdf

[4] https://www.casemine.com/judgement/uk/5a8ff7c260d03e7f57eb1dff

[5] https://law.justia.com/cases/federal/appellate-courts/ca8/17-2862/17-2862-2018-08-09.html

[6] Ken Slavens on September 25, 2018 Why getting the wrong result in arbitration may be what you bought. Posted inclaims and disputes, construction contracting, litigation, state and local procurement law.