Ее ошибка его план

Глава тридцать шестая. Ошибка в плане

Chapter
Thirty Six. The Flaw in the Plan

Он снова лежал ничком на земле. Ноздри
наполнились запахами леса. Он чувствовал
под щекой твёрдую холодную почву, а
дужка съехавших на бок во время падения
очков впилась в висок. Казалось, болела
каждая клеточка его тела, а место, куда
попало Смертельное Заклятие, саднило,
как ушиб от удара кувалдой. Он не
шевельнулся, оставаясь лежать, как упал,
с заломленной под неестественным углом
левой рукой и раскрытым ртом. 

Он ожидал услышать крики восторга и
ликования по случаю своей смерти, но
вместо этого воздух наполнился лишь
звуками поспешных шагов, тихим ропотом
голосов и страстным шепотом:

— Милорд… Милорд… 

Голос Беллатрисы звучал так, словно она
обращалась к возлюбленному. Гарри не
осмелился открыть глаза, но попытался
с помощью других чувств оценить
обстановку… Он знал, что его палочка
всё ещё спрятана под мантией, потому
что чувствовал, как прижимает её грудью
к земле. Ощутив что-то мягкое под животом,
Гарри понял, что Мантия-Невидимка тоже
всё ещё была с ним, укрытая от посторонних
глаз.  

— Милорд…  

— Довольно, — произнёс Волдеморт.  

Еще шаги… Несколько человек отступали
от одного и того же места. Отчаянно желая
увидеть, что и почему происходит вокруг,
Гарри чуть-чуть приоткрыл один глаз.  

Волдеморт, похоже, поднимался на ноги.
Многие Пожиратели Смерти бросились от
него врассыпную, присоединяясь к толпе
у кромки леса. Только Беллатриса не
побежала со всеми, а осталась стоять на
коленях возле Волдеморта.  

Гарри снова закрыл глаза, обдумывая
увиденное. Пожиратели Смерти суетились
вокруг, по всей видимости, упавшего
Волдеморта. Что-то случилось, когда он
поразил Гарри Смертельным Заклятием.
Волдеморт тоже рухнул на землю? Похоже
на то. И оба они на какое-то время потеряли
сознание,  а сейчас оба очнулись…  

— Милорд, позвольте…  

— Я не нуждаюсь в помощи, — ответил
Волдеморт холодно, и хотя Гарри не мог
этого видеть, он представил, как Беллатриса
отдёрнула протянутую ему руку помощи. —
Мальчишка… Он мертв?  

На поляне воцарилась абсолютная тишина.
Никто не подошёл к Гарри, но он чувствовал
на себе пристальный взгляд, который,
казалось, еще сильнее прижимал его к
земле. В этот момент Гарри испугался,
что  у него может дернуться палец или
веко.  

— Ты, — сказал Волдеморт, послышался удар,
и кто-то взвизгнул от боли. — Осмотри его
и скажи, мертв ли он.  

Гарри не знал, к кому обращался Волдеморт.
Он мог только лежать и ждать, что будет
дальше, и слушать, как сердце предательски
колотится в его груди. Но в то же время,
как ни ничтожно было это утешение, но
Гарри находил его в том, что Волдеморт
опасался подходить к нему, видимо,
подозревая, что всё идёт совсем не так,
как предполагалось ранее.  

Руки, гораздо более нежные, чем он ожидал,
коснулись лица Гарри, подняли веко,
затем проследовали к его сердцу. Он
слышал учащенное дыхание женщины, её
длинные волосы щекотали его лицо. Он
знал, что она чувствует упорное биение
жизни под его ребрами .  

— Драко жив? Он в замке?

Это был едва различимый шёпот. Женщина
так низко склонилась над Гарри, что её
губы почти касались его уха, а длинные
волосы закрывали его лицо от глаз
собравшихся вокруг Пожирателей Смерти.
 

— Да, — выдохнул он.  

Он почувствовал, как рука сжалась на
его груди, и её ногти впились впидись
ему в кожу. Затем рука убралась. Женщина
села прямо.  

— Он мертв! — провозгласила Нарцисса
Малфой.  

И только теперь Пожиратели Смерти начали
кричать, ликовать и топать ногами. Сквозь
опущенные веки Гарри видел красные и
серебристые вспышки, взмывающие в
небо в честь торжества.  

Гарри, продолжая притворяясь мёртвым,
всё понял. Нарцисса знала, что её
единственной возможностью попасть в
Хогвартс и найти сына, было примкнуть
к штурмующей армии. Её больше не волновало,
победит Волдеморт или нет…  

— Вы видите? — пронзительно крикнул
Волдеморт сквозь шум. — Гарри Поттер
умер от моей руки, и с этих пор никто из
ныне живущих не может быть для меня
угрозой. Смотрите! Круцио!  

Гарри был к этому готов, он знал, что его
тело не оставят неосквернённым лежать
на лесной земле, оно будет подвергнуто
всевозможным унижениям для пущей
убедительности победы Волдеморта. Гарри
подбросило в воздух, и ему потребовалось
невероятное усилие, чтобы его тело
оставалось обмякшим и безжизненным.
Однако, боль, которую он ожидал, так и
не пришла. Его  подбросило в воздух
один раз… другой… третий… Очки слетели
и упали на землю, а палочка под мантией
сползла куда-то в сторону, однако он
продолжал притворяться мертвым. Когда
он в последний раз упал на землю, поляна
огласилась веселыми криками и взрывами
хохота..  

— Ну а теперь, — крикнул Волдеморт, — мы
отправляемся в замок, чтобы всем показать,
во что превратился их герой. Итак, кто
потащит тело? Нет… Погодите, — тут Гарри
услышал новый взрыв смеха, а через
несколько секунд почва под ним задрожала.
— Его понесешь ты, — сказал Волдеморт, —
в твоих руках он будет очень мило
смотреться и будет виден всем. Подними
своего маленького друга, Хагрид, и очки…
не забудьте надеть на него очки, а то
вдруг кто-нибудь его не узнает без них
…  

Кто-то нарочито сильно напялил на Гарри
очки, но огромные руки, поднявшие его в
воздух, действовали удивительно бережно.
Он чувствовал, как они сотрясаются от
рыданий Хагрид. Огромные слезы шлёпались
на него сверху, но Гарри не посмел сейчас
хотя бы малейшим движением или словом
дать своему другу знать, что ещё не всё
потеряно.  

— Вперёд, — приказал Волдеморт, и Хагрид
побрел сквозь лес, с трудом продираясь
через густо растущие деревья. Ветки
цеплялись за одежду и волосы Гарри, но
он продолжал оставаться неподвижным,
все так же, с открытыми ртом и закрытыми
глазами, и в темноте — ни окружавшие их
со всех сторон Пожиратели смерти, ни
рыдающий Хагрид — не заметил, как бьется
жилка на обнаженной шее Гарри Поттера… 

Двое великанов шли позади Пожирателей
Смерти. Гарри слышал, как трещат и падают
деревья на их пути. Они производили
столько шуму, что даже язвительные
насмешки, отпускаемые Пожирателями
Смерти, тонули в нём, а птицы с криком
взмывали в воздух. Торжествующая
процессия направлялась к опушке, и
вскоре, Гарри  почувствовал через
закрытые веки, как темнота немного
рассеялась. Лес стал реже.  

— Бэйн! — неожиданный рёв Хагрида чуть
не заставил Гарри открыть глаза. — Ну
что, довольны теперича, что не пошли
драться, трусливое стадо!.. Ну что, вы
теперь счастливы, что Гарри Поттер…
м-мёртв?..

Дальше Хагрид не мог говорить, потому
что снова залился слезами. Гарри было
интересно, сколько кентавров наблюдают
сейчас за их шествием, но он не посмел
открыть глаза, чтобы взглянуть. Оставляя
позади кентавров, некоторые из Пожирателей
Смерти отпустили несколько обидных
ругательств в их адрес. Через какое-то
время Гарри почувствовал свежее дуновение
ветра, они достигли опушки.  

— Всем стоять.

Судя по тому, что Хагрид пошатнулся,
прежде, чем остановился, Гарри решил,
что его силой заставили подчиниться
приказу Волдеморта. На них опустился
пронизывающий холод, и Гарри услышал
хриплое дыхание дементоров, патрулирующих
окраину леса. Но теперь они не могли
повлиять на него. Факт его собственного
выживания, как талисман, горел у него
внутри, защищая, словно олень его отца
продолжал стоять на страже его сердце.
 

Кто-то подошёл ближе к Гарри, и он знал,
что это был Волдеморт, так как мгновение
спустя тот заговорил, и его магически
усиленный голос разносился далеко
вокруг и больно бил по барабанным
перепонкам Гарри:  

— Гарри Поттер мертв. Он был убит при
попытке бегства. Он пытался спастись,
в то время как вы отдавали за него свои
жизни. Мы принесли его тело в доказательство
тому, что вашего героя больше нет. Я
победил. Вы потеряли половину своих
бойцов. Мои Пожиратели Смерти численно
превосходят вас, а Мальчик, Который
Выжил, убит. Теперь не будет никакой
войны. Каждый, кто продолжит сопротивление,
будь то мужчина, женщина или ребёнок,
будут жестоко убиты, как и все члены их
семей. А теперь выходите из замка и
преклоните передо мной колени, и тогда
я пощажу вас. Ваши родители и дети, ваши
братья и сестры останутся в живых и
будут прощены, и все вы присоединитесь
ко мне в новом мире, который мы построим
вместе.  

Над землями школы повисла тишина, из
замка не доносилось ни звука. Волдеморт
стоял так близко от Хагрида, что Гарри
не решился открыть глаза.  

— Пошли! — сказал Волдеморт, и Гарри
услышал, как он двинулся первым. Хагрида
заставили следовать за ним. Теперь Гарри
смог слегка приоткрыть глаза, и увидел,
что Волдеморт идёт во главе всех. На
его плечах лежала Нагини, теперь
освобождённая от невидимой клетки. У
Гарри не было ни малейшей возможности
достать палочку из-под мантии незаметно
для Пожирателей Смерти, которые шли по
обе стороны от них в постепенно светлеющей
темноте…

— Гарри, — всхлипывал Хагрид. – О, Гарри,
Гарри… 

Гарри снова плотно закрыл глаза. Он
знал, что они приближаются к замку, и
теперь изо всех сил напряг слух, чтобы
сквозь ликующие крики и топот Пожирателей
Смерти уловить хоть какие-нибудь звуки
из школы.  

— Стоять.

Пожиратели Смерти остановилась, и Гарри
услышал, как они выстроились в ряд
напротив центрального входа Хогвратса.
Даже через закрытые веки он мог различить
красноватое свечение, которое означало,
что их освещал  яркий свет, льющийся
через открытую дверь школы. Он ждал. Еще
немного, и люди, ради которых он 
пытался умереть, увидят в руках Хагрида
его безжизненное тело. 

— НЕТ! 

Этот крик был потрясением, поскольку
никогда в жизни он не ожидал услышать
из уст профессора МакГонагалл подобного
звука. Рядом рассмеялась какая-то
женщина. Он знал, что это была Беллатриса,
торжествующая над отчаянием МакГонагалл.
Он на мгновение приоткрыл глаза, и успел
увидеть, как в открытую дверь выходят
люди. Те, кто остались в живых после
битвы за Хогвартс, теперь выходили на
крыльцо школы, чтобы встретиться лицом
к лицу со своими победителями и воочию
убедиться в смерти Гарри. Волдеморт
находился прямо перед ним, белым пальцем
поглаживая Нагини по голове. Он снова
закрыл глаза.  

— Нет!  

— Нет!  

— Гарри! ГАРРИ!  

Слышать голоса Рона, Гермионы и Джинни
было ещё невыносимей, чем МакГонагалл.
Больше всего на свете Гарри хотелось
сейчас ответить им, но вместо этого он
заставил себя молчать. Крики друзей
подействовали как спусковой крючок:
все защитники Хогвартса принялись
осыпать Пожирателей Смерти бранными
словами, пока…

— ТИШИНА! –послышался хлопок, и вспышка
яркого света заставила всех замолчать.
– Всё кончено! Опусти его на землю,
Хагрид, прямо к моим ногам, где ему самое
место!  

Гарри почувствовал, как его опустили
на траву.  

— Видите? – спросил Волдеморт, и Гарри
услышал, как тот заходил взад и вперед
рядом с тем местом, где он лежал. – Гарри
Поттер мертв! Теперь-то вы понимаете?
Вас просто обманули. Он был всего лишь
мальчишкой, который рассчитывал, что
другие принесут себя в жертву ради него!
 

— Он победил тебя! – крикнул Рон, чары
рассеялись, и наступившая недавно зыбкая
тишина опять наполнилась криками
сторонников Гарри, пока еще более сильный
хлопок вновь не заглушил их голоса.

— Он был убит, когда пытался трусливо
сбежать с территории замка, — продолжал
Волдеморт, явно наслаждаясь своей ложью.
– Он был убит, когда пытался спастись…
 

Но он не договорил. Гарри услышал звуки
борьбы и крик, за ним еще один хлопок,
потом последовала вспышка, и кто-то
застонал от боли. Гарри совсем чуть-чуть
приоткрыл глаза. Один из его сторонников
выскочил из толпы и выстрелил в Волдеморта.
Гарри увидел, как этот человек,
обезоруженный, рухнул на землю. Волдеморт
отбросил его палочку в сторону и громко
рассмеялся.  

— И кто это тут у нас? – спросил он шипящим,
как у змеи, голосом. – Кто это добровольно
вызвался показать, что происходит с
теми, кто продолжает сражаться, когда
битва проиграна?  

Беллатриса радостно расхохоталась.  

— Это Невилл Лонгботтом, милорд! Мальчишка,
который доставил столько проблем семье
Кэрроу! Сын Авроров, помните?  

— Ах да, я помню, — сказал Волдеморт, глядя
на Невилла, с трудом поднимающегося на
ноги. Безоружный и беззащитный он находился
на нейтральной территории между
выжившими в битве и Пожирателями Смерти.
– Но ты ведь чистокровный, мой храбрый
мальчик? – спросил Волдеморт у Невилла,
который теперь стоял перед ним, сжав
пустые ладони в кулаки.  

— А если и да, то что? – воскликнул Невилл.
 

— Ты храбр и силён духом, да еще и
происходишь из благородной семьи. Из
тебя получится отличный Пожиратель
Смерти. Нам нужны такие люди, Невилл
Лонгботтом.  

— Я присоединюсь к вашей братии, только
когда в аду станет холодно, – ответил
Неввилл. – Армия Дамблдора! – закричал
он, и люди за его спиной ответили громким
приветствием. Похоже, Заклятие Молчания
Волдеморта, неспособно было заставить
их молчать.  

— Очень хорошо, — произнес Волдеморт
бархатистым голосом, который показался
Гарри гораздо более опасным, чем самое
сильные чары. – Если это твой выбор,
Лонгботтом, мы вернёмся к первоначальному
плану. Пустть это будет, — тихо добавил
он, — на твоей голове.  

Сквозь ресницы Гарри увидел, как Волдеморт
взмахнул палочкой, и через секунду в
одно из разбитых окон замка вылетело
что-то, в полумраке напоминавшее уродливую
птицу, и приземлилось на ладонь Тёмного
Лорда. Он встряхнул этот покрытый
плесенью предмет за острый конец и тот
закачался, пустой и потрёпанный –
Сортировочная Шляпа.  

— В Хогвартсе больше не будет распределения,
— сказал Волдеморт. — Больше не будет
факультетов. Эмблема, щит и цвета моего
благородного предка Салазара Слизерина
станут теперь общими для всех. Не так
ли, Невилл Лонгботтом?  

Он направил палочку на Невилла, который
выпрямился и оцепенел. Затем он нахлобучел
шляпу ему на голову так низко, что она
закрыла ему глаза. В толпе наблюдающих
со ступенек людей послышался ропот,
Пожиратели Смерти подняли свои палочки
и взяли группу защитников Хогвартса
под прицел.  

— А теперь Невилл продемонстрирует, что
случиться с каждым, кто будет настолько
глуп, что продолжит сопротивление, —
сказал Волдеморт, и сделал палочкой
едва уловимое движение, и Сортировочная
Шляпа вспыхнула.  

Крики разорвали рассвет. Невилл быт
объят пламенем, прикованный к месту,
неспособный пошевелиться. Гарри не мог
больше этого выносить. Он должен что-то
сделать… И тут произошло сразу несколько
вещей одновременно.  

Послышался гул со стороны дальних
границ школы, будто сотни людей
вскарабкались через не видные отсюда
стены и ринулись в направлении замка,
выкрикивая боевые кличи. В тот же момент
из-за угла замка показался, идущий
неуклюжей походкой Гроуп, ревя единственное
слово: «ХАГГЕР!». В ответ ему раздался
рык великанов Волдеморта: они рванули
навстречу Гропу, будто боевые слоны.
Земля под ними затряслась. Затем
послышался звук копыт, пение тетивы
луков, и на Пожирателей Смерти неожиданно
обрушился град стрел. Те закричали от
неожиданности, их стройные ряды смялись.
Гарри вытащил свою Мантию-Невидимку,
накинул её на себя и вскочил на ноги.
Невилл тоже пошевелился.  

Одним стремительным движением Невилл
освободился от Связывающего Заклинания,
пылающая Шляпа слетела с него, и из её
глубин он вытащил что-то серебряное, с
блестящими рубинами на рукоятьи. 

Удар серебряного лезвия нельзя было
расслышать в шуме надвигающейся толпы,
рёве дерущихся великанов и топоте копыт
кентавров, но всё же, казалось, он приковал
к себе все взгляды. Невилл одним взмахом
отсек голову огромной змее, и та, подлетев
высоко в воздух, блеснула в свете, лющимся
из вестибюля. Рот Волдеморта открылся
в крике ярости, которого никто не слышал,
и тело змеи безжизненно рухнуло на землю
у его ног…  

Спрятавшись под Мантией-Невидимкой,
Гарри возвел Заклятие Щита между Невиллом
и Тёмным Лордом, прежде чем последний
успел поднять свою палочку. Вдруг над
полем битвы, перекрывая и крики, и рёв,
и громовой топот дерущихся великанов,
послышался мощный голос Хагрида:  

— Гарри! – закричал он. – Гарри! Где
Гарри?!  

Воцарился хаос. Атакующие кентавры
разбрасывали в разные стороны Пожирателей
Смерти, люди разбегались из-под огромных
ступней гигантов, и все ближе и ближе
слышались звуки подмоги, пришедшей
непонятно откуда.  Гарри увидел
огромных крылатых существ, парящих над
головами великанов Волдеморта. Тестрали
и гиппогриф Клювокрыл подлетали к
великанам и выцарапывали им глаза, в то
время как Гроуп их бил и мутузил. Защитники
Хогвартса, как и Пожиратели Смерти, были
вынуждены отступить в замок. Гарри
посылал заклятия и чары в всех Пожирателей
Смерти, которых видел, и те падали, не
зная, кто их атаковал, а их тела затаптывала
отступающая толпа.  Всё ещё прятавшегося
под Мантией-Невидимкой Гарри людской
поток внёс в вестибюль. Он искал глазами
Волдеморта и вскоре увидел его на другой
стороне помещения. Тот метал заклинания
из своей палочки направо и налево и
пятился в Главный Зал, попутно выкрикивая
распоряжения своим сторонникам. Гарри
наколдовал еще несколько Заклятий Щита,
чтобы защитить своих друзей. Шеймус
Финниган и Ханна Эбботт пробежали мимо
него в Главный Зал, чтобы присоединиться
уже к начавшемуся там бою.

Все больше и больше людей взбегало по
лестницам центрального входа замка.
Среди них Гарри заметил Чарли Уизли,
обгоняющего Горация Слагхорна, всё ещё
одетого в зеленую пижаму. Похоже, они
вернулись, ведя за собой родных и друзей
учеников Хогвартса, которые остались
защищать школу, а так же лавочников и
домовладельцев Хогсмида. Кентавры Бэйн,
Ронан и Магориан, громко стуча копытами,
ворвались в вестибюль. И тут за спиной
Гарри дверь, ведущая на кухни, слетела
с петель.

Толпа домовых эльфов Хогвартса хлынула
в вестибюль, крича и размахивая кухонными
и мясными ножами. Во главе них бежал
Кричер с медальоном Регулуса Блэка,
бьющего его по груди при каждом шаге,
вопя своим квакающим голосом, перекрывающим
даже царивший вокруг шум :  

— Сражайтесь! Сражайтесь за моего хозяина,
защитника домашних эльфов! Сражайтесь
против Тёмного Лорда во имя храброго
Регулуса! Сражайтесь!  

Со злобным выражением на маленьких
личиках эльфы сновали под ногами
Пожирателей Смерти, нанося удары ножами
по их лодыжкам и коленям. И везде, куда
бы не посмотрел Гарри, он видел, как
Пожиратели Смерти подавлялись
привосходящими слиами противника,
обрушившимися на них заклятиями,
вытаскивали из ран стрелы, получали
удары ножами по ногам от эльфов. Некоторые
из них пытались просто убежать, но тут
же утопали в ловине вновь прибывающей
орды.

Но это было ещё не всё. Гарри бытро
пробирался между сражающимися дуэлянтами
и пленными в Главный Зал.  

Волдеморт был в гуще сражения, выпуская
заклятия во всех, кто был в пределах его
досягаемости. Гарри не мог нанести
точный удар, поэтому он, всё ещё невидимый,
стал продвигаться ближе к нему. В Главном
Зале становилось тесно, поскольку
каждый, кто ещё был способен держаться
на ногах, устремлялся туда. Гарри увидел
Яксли, сбитого с ног Джорджем и Ли
Джорданом. Долохов с криком пал от рук
Флитвика. Хагрид ударил Волдена Макнейра,
и тот, пролетев через весь зал, врезался
в противоположную стену и затем без
сознания повалился на пол. Рон и Невилл
справились с Фенриром Грейбэком. Аберфорт
поразил Парализующим Заклятием Руквуда.
Артур и Перси атаковали Тикнесса, а
Люциус и Нарцисса Малфой бежали сквозь
толпу, даже не пытаясь сражаться, лишь
выкрикивая имя своего сына.  

Волдеморт в это время бился с МакГонагалл,
Слагхорном и Кингсли одновременно, на
его лице застыла холодная ненависть, в
то время как они, уклоняясь и пригибаясь
от его заклятий, предпринимали безуспешные
попытки покончить с ним.  

Беллатриса тоже продолжала борьбу в
пятидесяти ярдах от Волдеморта. Как и
её хозяин, она сражалась сразу с тремя
противниками: Гермионы, Джинни и Луны.
Все трое напрягали все силы, но Беллатриса
была равна им. И тут Гарри заметил, как
Смертельное Заклятие пронеслось в дюйме
от головы Джинни…

Он сменил направленин, вместо Волдеморта
бросившись к Беллатрисе, но не успел он
сделать и нескольких шагов, как кто-то
оттолкнул его в сторону.  

— НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ МОЮ ДОЧЬ, СТЕРВА!  

Миссис Уизли на бегу сбросила плащ,
чтобы высвободить руки. Беллатриса
развернулась и расхохоталась, увидев
своего нового соперника.  

— ПРОЧЬ С ДОРОГИ! – крикнула миссис Уизли
трем девушкам и лёгким взмахом палочки
начала дуэль. Гарри с ужасом и восторгом
наблюдал, как искусно Молли Уизли орудует
палочкой, и как быстро улыбка быстро
сходит с лица Беллатрисы Лестранж, и
как из её горла вырывается рык. Вспышки
света вылетали из обеих палочек, и вскоре
пол под ногами волшебниц раскалился и
растрескался. Обе женщины сражались не
на жизнь, а на смерть.  

— Нет! – прокричала миссис Уизли, когда
несколько студентов поспешили ей на
помощь. – Отойдите! Отойдите! Она
моя!  

Сотни человек сейчас отступили к стенам
зала и наблюдали за двумя поединками:
между Волдемортом и его противниками
и между Беллатриса и Молли. Гарри
продолжал оставаться невидимым,
разрываясь между желанием атаковать и
защитить, и в то же время боялся, что при
этом может пострадать кто-нибудь
невинный.  

— Что случится с твоими детками, когда
я тебя убью? – язвительно сказала
Беллатриса, такая же безумная, как и её
хозяин, ловко отскакивая от пляшущих
вокруг неё заклятий миссис Уизли. — Что
с ними будет, когда мамочка отправится
туда же, куда уже отправился Фредди?  

— Ты – Больше – Никогда – Не – Притронешься
– К – Нашим – Детям! – закричала миссис
Уизли.  

Беллатриса расхохоталась тем же веселым
смехом, каким рассмеялся её двоюродный
брат Сирус, падая спиной вперёд в Арку.
И тут Гарри неожиданно понял, что сейчас
произойдёт, за мгновение до того, как
это действительно случилось: заклятие
Молли пролетело под вытянутой рукой
Беллатрисы и поразило её в грудь, прямо
над сердцем. Улыбка застыла на лице
ведьмы, её глаза, казалось, выкатились
из орбит. Казалось, на какую-то долю
мгновения она поняла, что только что
случилось, затем медленно опрокинулась
навзничь. Толпа возле стен загудела, а
Волдеморт закричал.  

Дальше действия разворачивались для
Гарри, как в замедленной съёмке:
МакГонагалл, Кингсли и Слагхорна, что
те отлетели назад, вращаясь и кувыркаясь
в воздухе, а Тёмный Лорд взорвался с
силой бомбы. Он поднял палочку и направил
её на Молли.  

— Protego! – закричал Гарри, и в центре
зала возникли Чары Щита. Волдеморт стал
оглядываться по сторонам в поисках
источника заклинания. Гарри, наконец,
снял Мантию-Невидимку.

Вопль изумления, приветственные возгласы,
крики с обеих сторон: «Гарри!» и «ОН
ЖИВ!» — стихли почти мгновенно. Толпа
испугалась, внезапно наступила тишина.
Волдеморт и Гарри, встретившись взглядом,
одновременно начали двигаться по кругу.

— Я не хочу, чтобы мне кто-нибудь помогал,
— громко сказал Гарри. В полном молчании
его голос звучал подобно горну. – Все
должно происходить именно так. Я должен
это сделать сам.  

Волдеморт зашипел:  

— На самом деле он думает совсем по-другому,
– сказал он. Его красные глаза были
широко раскрыты. – Это не в его стиле,
правда? Кем, как щитом, ты собираешься
воспользоваться сегодня, Поттер?  

— Никем, — спокойно ответил Гарри. – Все
Хоркруксы уничтожены. Теперь только я
и ты. Ни один не может жить, пока жив
другой, и сегодня один из нас должен
уйти навсегда…  

— Один из нас? – насмешливо спросил
Волдеморт. Все его тело напряглось,
кровавого цвета глаза смотрели, не
моргая — змея, готовая к смертельному
броску. – Ты ведь считаешь, что это
будешь именно ты, не так ли, мальчишка,
который  остался жив благодаря
случайностям и вмешательству Дамблдора
в ход дела?  

— Случайность, что моя мама умерла, спасая
меня? – спросил Гарри. Оба они попрежнему
двигались боком, по идеальной окружности,
сохраняя равное расстояние друг от
друга, и для Гарри существовало сейчас
ничего, кроме лица Волдеморта. –
Случайность, что я решил сражаться тогда
на том кладбище? Случайность, что я не
защищал себя сегодня, остался жив и
вернулся, чтобы драться с тобой снова?
 

— Случайность! – закричал Волдеморт,
но он всё ещё не напал на Гарри. Окружавшая
их толпа была словно поражена Заклятием
Оцепенения, и казалось, что среди сотен
людей, заполнивших Главный Зал, дышат
только эти двое. – Случай, счастливое
стечение обстоятельств и то, что ты
увиливал и распускал сопли за спинами
более достойных людей, мужчин и женщин,
позволяя мне убивать их вместо тебя!  

— Сегодня ты больше никого не убьешь! –
сказал Гарри. Они продолжали кружить,
глядя друг другу в глаза – зелёные в
красные. – Ты просто не сможешь убить
кого-либо снова. Ты не понимаешь? Я был
готов сегодня умереть, чтобы ты прекратил
причинять боль этим людям…  

— Но ты не умер!  

— Я хотел, и этого оказалось достаточно.
Я повторил то, что когда-то сделала моя
мать. Они защищены от тебя. Разве ты не
заметил, что ни одно из твоих заклятий
не сработало? Ты не можешь их мучить. Ты
даже не сможешь ни к кому из них
прикоснуться. Ты не учишься на собственных
ошибках, Риддл, не так ли?  

— Ты
посмел…  

— Да, я посмел! – ответил Гарри. – Я знаю
многое, чего ты не знаешь, Том Риддл.
Много очень важных вещей, тебе неизвестных.
Хочешь услышать часть из них, прежде
чем совершишь еще одну большую ошибку?
 

Волдеморт молчал, но продолжал описывать
круг. Гарри понял, что на время его
противник заворожен, выведен из строя;
даже призрачная возможность, что Гарри
и в самом деле знает последнюю тайну,
удерживала его от удара…

— Неужели опять Любовь? – произнёс Тёмный
Лорд, и его змеинное лицо искривила
усмешка. – Любимая отговорка Дамблдора,
любовь, которая, по его утверждению,
может победить смерть, но не спасла его,
когда он упал с башни и сломался, словно
старая восковая фигура? Любовь не
помешала мне раздавить твою грязнокровную
мать, как таракана, Поттер, и в этот раз,
похоже, нет никого, кто любит тебя
настколько, чтобы броситься вперёд и
принять на себя моё заклятие. Так что
же сможет уберечь тебя от смерти, когда
я нанесу решающий удар?  

— Только одно, — сказал Гарри. Они продолжали
кружить друг за другом, и лишь последняя
тайна сейчас удерживало их от схыватки.
 

— Если на этот раз тебя не спасёт любовь,
– сказал Волдеморт, — тогда, должно быть,
ты считаешь, что владеешь магией, которая
мне не доступна, или же оружием, более
мощным, чем моё?  

— Думаю, что у меня есть и то и другое, —
ответил Гарри, и он увидел потрясение
на змееподобном лице,  однако, Волдеморт
быстро с ним справился и расхохотался.
Его смех был более пугающим, чем крик.
Невеселый и безумный, он эхом разносился
под сводами Зала.  

— Думаешь, что ты обладаешь большей
магией, чем я? – воскликнул он. – Я, Лорд
Волдеморт, который знает такую магию,
о которой сам Дамблдор даже не мечтал?
 

— О, он-то как раз мечтал, — ответил Гарри,
— но только он знал гораздо больше, чем
ты. Знал достаточно для того, чтобы не
сделать то, что сделал ты…  

— Ты хочешь сказать, он был слаб! –
закричал Волдеморт. – Слишком слаб для
того, чтобы решиться на такое, и взять
то, что скоро по праву будет принадлежать
мне!  

— Нет, он был умнее тебя, — возразил Гарри.
– Он был гораздо лучше тебя как волшебник,
и как человек.  

— Я обрёк Дамблдора на смерть!  

— Ты думал, что это так, — сказал Гарри. –
Но ты ошибался.  

Впервые с начала их диалога толпа
встрепенулась, и сотни человек, стоявших
по периметру зала, казалось, одновременно
втянули воздух. 

— Дамблдор мертв! – закричал Волдеморт 
с такой силой, словно эти слова должны
были причинить Гарри невыносимую боль..
— Я сам видел его тело, которое разлагается
в мраморной гробнице на территории
школы, Поттер, и он не сможет воскреснуть!
 

— Да, Дамблдор мертв, — холодно согласился
Гарри, — но он умер не по твоей воле. Он
выбрал свой собственный способ умереть.
Он выбрал свой путь за несколько месяцев
до смерти. И человеком, который помог
ему все организовать, стал тот, кого ты
всегда считал своим верным слугой.  

— Что за детские сказки? – усмехнулся
Волдеморт, но не нанес удара, неотрывно
глядя своими красными глазами в глаза
Гарри.  

— Северус Снейп служил не тебе, — сказал
Гарри. – Он стал на сторону Дамблдора
с того момента, как ты начал охоту на
мою мать. И ты никогда об этом не
догадывался, потому что не в силах понять
такие вещи. Ты никогда не видел Патронус
Снейпа, не так ли, Риддл?  

Волдеморт не ответил. Они продолжали
ходить по кругу, словно волки, готовые
разорвать друг друга на части.  

— Партронусом Снейпа была лань, — сказал
Гарри, — как и у моей матери, потому что
он любил её почти всю свою жизнь, с самого
детства. Ты мог бы и догадывался об этом,
— добавил он, когда увидел, как ноздри
Волдеморта затрепетали. – Он просил
тебя пощадить её жизнь, не так ли?  

— Он хотел её, вот и всё, — усмехнулся
Волдеморт. — Но когда она умерла, он
согласился с тем, что существуют другие
женщины, не грязнокровки, которые более
достойны его…  

— Не удивительно, что он говорил это
тебе, — сказал Гарри, — но Снейп стал
шпионом Дамблдора с того самого момента,
как ты начал её преследовать, и с тех
пор работал против тебя! Дамблдор уже
умирал, когда Снейп прикончил его!  

— Это не имеет значения! – крикнул
Волдеморт, который до этого очень
внимательно вслушивался в каждое слово,
сказанное Гарри, но сейчас издал безумный
смешок  – Теперь совершенно неважно,
кому служил Снейм – мне или Дамблдору,
или какие препятствия чинили эти жалкие
людишки на моем пути! Я уничтожил их
точно так же, как когда-то уничтожил
твою мать, которая была, по твоим словам,
великой любовью Снейпа! О, но это всё
имеет смысл, Поттер, ты только не так
его понимаешь! Дамблдор изо всех сил
старался не подпустить меня к Старшей
Палочке. Он хотел, чтобы её настоящим
владельцем стал Снейп! Но я догадался
об этом раньше тебя, малыш, — я завладел
палочкой прежде, чем она попала к тебе
в руки! Я добрался до правды первым! Три
часа назад я убил Северуса Снейпа, и
теперь Старшая Палочка, Смертельная
Палочка, Палочка Судьбы по-настоящему
моя! Последний план Дамблдора не удался,
Гарри Поттер!  

— Да, точно, — сказал Гарри, — Ты прав. Но
прежде, чем ты попытаешься убить меня,
я посоветовал бы тебе подумать о том,
что ты сделал… Подумай и попытайся хоть
немного раскаяться, Риддл…  

— О чём это ты? 

Ничто из ранее произнесенного Гарри –
ни откровения, ни насмешки — не произвели
на Волдеморта такого впечатления, как
эти слова. Гарри увидел, как его зрачки
сузились в тонкие щелочки, как побелела
кожа вокруг глаз.

— Это твой последний шанс, — ответил
Гарри. – Это все, что тебе осталось… Я
видел, во что-ты иначе превратишься…
Будь мужчиной… Попробуй… Попробуй
раскаяться…  

— Ты посмел… — снова проговорил Волдеморт.
 

— Да, я посмел, — опять повторил Гарри, —
потому что план Дамблдора не ударил по
мне, он срикошетил на тебя, Риддл.  

Рука Волдеморта, в которой он держал
Старшую Палочку, задрожала, Гарри
посильнее сжал в пальцах палочку Драко.
Он знал, до решительного момента
оставалось несколько секунд.  

— Эта палочка в твоих руках работает
неправильно, потому что ты убил не того
человека. Северус Снейп никогда не был
её истинным владельцем. Он не одерживал
победы над Дамблдором.  

— Он убил…  

— Ты что, совсем меня не слушаешь? Снейп
не побеждал Дамблдора! Смерть Дамблдора
была договорённостью между ним и Снейпом!
Дамблдор намеревался умереть непобежденным,
как последний хозяин палочки! Если бы
все пошло по плану, то власть палочки
умерла бы вместе с ним, потому что никто
не отобрал бы её у него силой!  

— Но в таком случае, Поттер, Дамблдор сам
отдал мне её! – самодовольно усмехнулся
Волдеморт. – Я выкрал палочку из могилы
её последнего владельца! Я забрал её
против его воли, так что власть палочки
перешла ко мне!  

— До тебя так и не дошло, Риддл, правда?
Просто обладание палочкой не дает тебе
ничего! Ты можешь держать её в руках,
пользоваться ею, но это не делает её
твоею. Ты слышал, что всегда говорил
Олливандер: «Палочка выбирает
волшебника…»? Старшая Палочка выбрала
нового владельца до того, как умер
Дамблдор, того, кто никогда на неё даже
не претендовал. Новый хозяин палочки
выбил её из рук Дамблдора против его
воли, сам не понимая, что делает, и что
самая опасная волшебная палочка на
свете признала его власть над собой…
 

Волдеморт часто задышал, и Гарри
чувствовал, как в нём зреет заклятие,
чувствовал, как оно растёт в палочке,
направленной ему в лицо.  

— Настоящим хозяином Старшей Палочки
был Драко Малфой.  

Потрясенный Волдеморт на мгновение
побледнел, но затем снова взял себя в
руки.  

— Но какое это имеет значение? – Мягко
проговорил он. – Даже если ты прав,
Поттер, для тебя и для меня теперь нет
никакой разницы. У тебя уже все равно
больше нет палочки с пером феникса. Все
дело теперь упирается в умение вести
дуэль… и после того, как я убью тебя, я
возьмусь за Драко Малфоя…  

— Ты опоздал, — ответил Гарри. – Ты упустил
свой шанс. Я разобрался с Драко первым,
несколько недель назад. Я забрал у него
его палочку.  — Гарри дёрнул терновой
палочкой и почувствовал, как глаза всех
присутствующих в Главном Зале были
устремлены на неё. — Так что теперь все
сводится к одному, — прошептал Гарри. —
Знает ли Страшая Палочка у тебя в руках,
что на ее последнего хозяина наслали
Разоружающее Заклятие? Потому что если
она это знает, то… я — настоящий хозяин
Бузинной палочки.

На заколдованном небосклоне Главного
Зала вдруг полыхнуло алой зарёй, когда
первый луч восходящего солнца, выглянул
из-за подоконника одного из ближайших
окон. Свет им в глаза одновременно, так
что лицо Волдеморта в одно сплошное
пылающее пятно. Гарри услышал, как
высокий голос Волдеморта произнес
заклятие, и сам закричал в ответ, что
было сил.  

— Avada Kedavra!  

— Expelliarmus!  

Раздался оглушительный хлопок, подобный
пушечному выстрелу, и в месте, где
встретились заклятия, в центре круга,
по которому они ходили, рассыпался сноп
золотых искр. Гарри видел, как зеленая
струя заклятия Волдеморта встретилась
с его собственным, видел, как Старшая
Палочка взлетела высоко вверх, темнея
на фоне восхода, кувыркаясь как отрубленная
голова Нагини, и понеслась по воздуху
к своему хозяину, убить которого она не
могла, чтобы тот, наконец, мог в полной
мере ею обладать. Гарри, с безошибочным
умением ловца, поймал палочку свободной
рукой, в то время как Водеморт уже падал
на спину, раскинув руки и закатив
вертикальные зрачки своих красных глаз.
Том Риддл рухнул на пол, окончи своё
земное существование. Его тело — ссохшееся
и ничтожное, белые руки — пусты, змееподобное
лицо – безжизненно и безучастно.
Волдеморт был мертв, настигнутый своим
собственным заклятием, а Гарри стоял,
держа обе палочки в своих руках и
пристально вглядываясь в останки
поверженного врага.  

Какое-то мгновение вокруг еще стояла
тишина, затем момент потрясения прошёл,
и воздух наполнился криками, приветственными
восклицаниями и восторженным возгласами
наблюдателей . Яркое утреннее солнце
теперь проникало во все окна, и сотни
людей устремились к Гарри. Первыми, кто
оказался рядом, были Рон и Гермиона,
обнимая его, что-то громко и неразборчиво
крича так, что чуть было не оглушили
его. Тут же подоспели Джинни, Невилл и
Луна, затем все Уизли и Хагрид, потом
Кингсли и МакГонагалл, Флитвик и Спраут.
Гарри не мог понять ни слова из того,
что ему кричали, не говоря уж о том, чьи
руки его обнимали, куда-то тянут, чтобы
обнять; сотни людей напирали со всех
сторон в надежде прикоснуться к Мальчику,
Который Выжил, благодаря которому все,
наконец, закончилось…  

Солнце
неуклонно поднималось над Хогвартсом,
и Главный Зал был
наполнен
жизнью и светом. Гарри был неизменной
частью всеобщего потока ликования и
траура, печали и торжества. Все хотели,
чтобы их лидер,
их символ, их путеводная звезда, он был
здесь, с ними, а
то, что он смертельно устал и нуждался
в компании только нескольких из них,
похоже, мало кого волновало. Он должен
был говорить
с родственниками погибших,
пожимать им
руки, видеть их слезы, получать
благодарности и слушать новости, летящие
сейчас сюда со всех уголков страны о
том, что все, находившиеся доселе под
действием заклятия Империус, теперь
пришли в себя; что Пожиратели Смерти
либо спаслись бегством, либо были
схвачены; что невинно осужденные узники
Азкабана выходили на свободу прямо
сейчас и что Кингсли Шеклболт назначен
временным Министром Магии.  

Тело
Волдеморта было перенесено в помещение
вне Главного
Зала,
подальше от останков
Фреда, Тонкс, Люпина, Коллина Криви и
пятидесяти человек,
погибших в борьбе с ним.
МакГонагалл  вернула столы факультетов,
но все
сидел как попало.
За
столами смешались
ученики и учителя, родители и привидения
замка, кентавры и домашние эльфы, Фиренц,
восстанавливающийся после ранения,
лежал в углу, Гроп заглядывал в выбитое
окно, а люди в Зале кидали еду в его
смеющийся рот. Окончательно измученный,
выжатый, как лимон, Гарри оказался
на скамье
рядом с Луной.  

—
На твоем месте, мне захотелось бы найти
тихое и спокойное местечко, — сказала
она.  

—
Да, я бы не отказался, — согласился он.  

—
Я всех отвлеку, — предложила она, — а ты
воспользуйся Мантией.  

И
прежде, чем он успел хоть что-то сказать.
Она закрчила:  

—
Ой, посмотрите Блиберинги Хамдингера!
– И указала на
окно. Все, кто услышал её возглас,
отвернулись, и в этот момент Гарри
накинул на себя Мантию и поднялся на
ноги.  

Теперь
он мог беспрепятственно пройти через
Зал. Он увидел Джинни через два стола
от себя. Она сидела возле миссис Уизли,
опустив голову ей на плечо. Он поговорит
с ней позже, времени для этого будет
предостаточно – часы, дни, а, может, и
годы. Еще он увидел Невилла, окружённого
группой горячих
поклонников. Меч Гриффиндора лежал
рядом с его тарелкой. Пройдя между рядов
столов, в дальнем конце зала он заметил
всю семью Малфоев, которые, по всей
видимости, не могли решить, должны ли
они сейчас находиться здесь или нетю
Но
никто все равно не обращал на них
внимания. Повсюду, куда бы Гарри
не
бросил взгляд, он видел воссоединенные
семьи, и, наконец, он заметил двоих
человек, в компании которых сейчас
особенно нуждался.  

—
Это я, — прошептал он, наклоняясь между
ними. – Пойдете со мной? 

Они
встали, и все трое вышли из Главного
Зала. Огромная часть мраморной лестницы
была разрушена, часть балюстрады тоже
исчезла, а на нескольких лестничных
ступеньках валялись булыжники и были
видны пятна крови.  

Из
дальних коридоров замка до ни доносился
голос Пивза, вопящего
победную песнь собственного сочинения: 

Забудьте
вы о Тёмном Лорде, 

Ведь Поттер дал
ему по морде!
 

—
Да уж… Его произведение дает полное
представление о масштабах и трагедии
произошедшего, — проговорил Рон, открыв
дверь и пропуская вперед Гарри и Гермиону.
 

Ощущение
счастья непременно наступит, подумал
Гарри, но в данный момент оно заглушалось
невероятной
усталостью,
и боль от потери Фреда, Люпина и Тонкс
пронзала его подобно физической боли
через каждые несколько ступеней.
И все же самым сильным чувством,
переполнявшим его сейчас, было огромное
облегчение и почти непреодолимое желание
поспать. Но сначала он должен был
объясниться с Роном и Гермионой, с
которыми он провел столько времени
вместе, и которые несомненно заслужили
знать
правду.
Во
всех подробностях
он рассказал о том, что видел в Омуте
Памяти и что случилось в лесу. Друзья
ещё
не успели выказать своё
потрясение и удивление от услышанного,
когда они подошли к тому месту, куда, с
общего молчаливого согласия, шли во
время всего разговора.  

Горгулья,
охранявшая вход в кабинет директора
школы, была сдвинута
в сторону, перекошена и выглядела немного
не
в себе.
Гарри даже задался вопросом, сможет ли
она в таком состоянии различать пароли.
 

—
Мы можем подняться? – спросил он у неё.
 

—
Проходите, – простонала статуя.  

Они
перелезли через неё и по винтовой
каменной
лестнице, которая медленно двигалась
подобно
эскалатору,
поднялись наверх. Наверху Гарри открыл
дверь. Он успел мельком заметить Омут
Памяти на столе, там же, где он его
оставил, как вдруг невероятный шум
заставил его вскрикнуть и подумать о
заклятиях, возвращении Пожирателей
Смерти и воскрешении Волдеморта…

Но
это были всего лишь бурные овации. Со
всех стен кабинета бывшие директоры и
директрисы школы аплодировали ему стоя,
махали шляпами, в отдельных случаях –
париками, пожимали друг другу руки через
рамы и танцевали в креслах, сидящими в
которых их нарисовали, Дилис Дервент,
не стесняясь, плакал; Декстер Фортескью
взмахивал своей слуховой трубкой; Финеас
Нигеллус высоким тонким голоском
выкрикивал лозунги: «Факультет Слизерина
тоже вложил свою лепту в общую победу!
Не забывайте об этом!»  

Однако
глаза Гарри были прикованы лишь к тому,
кто стоял в большой раме портрета,
висевшего прямо за директорским креслом.
Из-под
очков
с линзами в виде полумесяца
текли слёзы стекали прямо на длинную
седую бороду.
От него исходило столько гордости и
благодарности, что они наполнили душу
Гарри таким же бальзамом, как и песня
феникса.  

Наконец,
Гарри поднял руки, и портреты почтительно
замолчали, счастливо улыбаясь и утирая
глаза,
с нетерпением ожидая,
что он им скажет. Однако, свою речь Гарри
адресовал исключительно Дамблдору.
Пусть он сейчас валился с ног от усталости,
но должен сделать это последнее усилие,
должен в последний раз спросить совета.

—
То, что было спрятано в Снитче… — сказал
он, — Я оставил это в лесу и не собираюсь
туда возвращаться, чтобы найти. Правильно
ли я поступаю?  

—
Да, мой дорогой мальчик, правильно, –
ответил Дамблдор. Его товарищи по
картинам выглядели заинтригованными
и озадаченными. – Это очень мудрое и
мужественное решение, и именно такого
я от тебя и ожидал. Кто-нибудь еще знает,
где оно упало?  

—
Никто, — сказал Гарри, и Дамблдор
удовлетворенно кивнул.  

—
Я собираюсь оставить подарок Игнотуса
у себя, — сказал Гарри, Дамблдор
просиял.
 

—
Конечно, Гарри, он твой навеки!  

—
Ну, тогда еще одно…  

Гарри
поднял Старшую Палочку, Рон и Гермиона
смотрели на неё с таким благоговением,
которое совершенно не нравилось
Гарри, даже, несмотря на его сонно-одурманенное
состояние.  

—
Она мне не нужна, — сказал Гарри.  

—
Что?! – Воскликнул Рон. – Ты что, спятил?!
 

—
Я знаю, что она обладает большой силой,
— устало сказал Гарри. — Но с моей мне
было гораздо лучше… Так что…  

Он
порылся в мешочке, висевшем у него на
шее, и достал оттуда две половинки
палочки, соединенных между собой лишь
пером феникса. Гермиона сказала ему,
что палочку невозможно починить, что
повреждения слишком серьезные. Он
знал одно: если
это не поможет, то тогда уже ничего не
поможет.

Он
положил сломанную палочку на стол и
коснулся её концом Старшей Палочки,
произнеся «Reparo!» 

Когда
сломанные края
палочки
соединились, и из её
конца
посыпались красные искры, он понял, что
всё
получилось. Он взял в руки любимую
палочку и почувствовал тепло в пальцах,
словно рука и палочка праздновали
своё воссоединение.
 

—
Я положу Старшую Палочку туда, — сказал
Гарри Дамблдору, который смотрел на
него с невообразимой любовью и восхищением,
— откуда её взяли. Она может оставаться
там сколь угодно долго. Если я умру
естественной смертью, как Игнотус, её
сила исчезнет, так ведь? Потому что
прежний владелец палочки не был побежден.
И так она закончит свое существование.
 

Дамблдор
кивнул. Они улыбнулись друг другу.  

—
Ты уверен? – спросил Рон.
В его голосе слышался слабый оттенок
страстного желания, звучащем в его
голосе, когда он смотрел на Старшую
Палочку.  

—
Думаю, Гарри прав, — сказала Гермиона
тихо.  

—
Эта палочка приносит больше неприятностей,
чем пользы, – сказал Гарри. – И, если
честно, — он отвернулся от портретов,
думая сейчас только о кровати с балдахином,
которая ждала его сейчас в Башне
Гриффиндора и о том, что было бы неплохо,
если бы Кричер принес туда сэндвич, –
у меня было столько проблем, что их
хватит на всю оставшуюся жизнь…

В начало

Почему с возрастом у мудрого человека не должно остаться друзей: 3 мудрые цитаты Юрия Левитанского

Молодость дружбе располагает, а старость избегает ✔️

Дети заводят друзей по щелчку пальца, им достаточно узнать имя своего «‎нового лучшего друга» и принять его в объятья без задней мысли. Со временем человек лишается части друзей, а к пожилому возрасту и вовсе не должен их иметь. Почему? Юрий Левитанский считал, что дружба таит большую опасность, чем явный враг: «‎От явного врага мы ждем самого худшего, а от друга лишь прекрасного, лучшего» но каждый наш друг — простой человек, у которого есть свои интересы, свои слабости и желания, мы не хотим думать, что друг может предать или пожелать плохого, но человеческая природа всегда берет верх: «‎Больше всего нас ранят самые близкие, потому что наши души открыты для них».
[Spoiler (click to open)] [more]

С возрастом список тех людей, которых мы считали друзьями, сокращается до единиц: «‎Где понимание было, там оно уйдет, где было доверие, не останется и следа, кто был назван другом, придя однажды, уйдет навсегда». Таков закон жизни: чем дольше мы дружим с кем-то, тем больше встречаем непонимания, зависти, подлости и лицемерия, нужно лишь время, чтобы это проявилось: «‎Не давай свою руку своему лучшему другу, сегодня она спас тебя, потому что не сложно, но завтра подойдешь ты к колодцу и он скажет: прыгай, так нужно». Это не значит, что люди вокруг плохие, виноваты мы сами в том, что назвали их такими: «‎Разве можно назвать волка теленком и ждать, что он будет есть одну травку, а потом считать его предателем, если он съест стадо? Лишь потому, что мы назвали его теленком?». Волк остается волком, как его не называй: «‎Назови человека другом и не будь разочарован, помни: «Человек — это человек, как его ни называй» ».

Как относиться к людям вокруг, чтобы избежать разочарований в жизни? ✔️

Юрий Левитанский считал, что называя человека «другом», мы пытаемся приручить его, как бы это странно не звучало, сделать безопасным и дружественным, хотя до конца сделать это невозможно, человека невозможно приручить, как верного пса. Проблема заключается не в плохих друзьях, а в наших ожиданиях: люди не плохие и не хорошие, но назвав кого-то другом, мы ждем, что он пройдет с нами огонь и воду. Нам так хочется. Мы рады обманываться, но однажды придет час расплаты за нашу иллюзию: человек остался человеком, ни плохим ни хорошим, но мы то ждали лучшего. Именно поэтому взрослый, мудрый человек, не заводит друзей: «‎Мудрый человек делает добро и не ждет того же в ответ, а значит не будет разочарован».

Суть человеческих отношений всегда остается в том, что в них участвует два человека. Как не называй отношения: дружеские, супружеские, родственные, рано или поздно дадут о себе знать именно человеческие отношения, со своими интересами и целями, корыстью и мотивами. Обезопасить себя можно лишь одним: делать добро, если хочется, общаться, если интересно, помогать, если есть возможность и желание, но никогда не ждать, что тот, с кем вы хорошо общались и дружили, будет к вам благосклонен всегда: «‎Каждый может посочувствовать вашей неудаче, но мало кто может порадоваться вашему успеху». Люди меняются — это в человеческой природе, не нужно держать у себя «‎друзей» которые стали неприятны, как и воротить нос от тех, на кого раньше внимание не обращали: «‎Друзья становятся другими, тебя избавив от всего, а ты запомнил их лик такими, который был… До этого всего».

https://zen.yandex.ru/media/id/5aa6ba0857906a16ad6dfaba/pochemu-s-vozrastom-u-mudrogo-cheloveka-ne-doljno-ostatsia-druzei-3-mudrye-citaty-iuriia-levitanskogo-60b62d223efca05eed75c103

Исправьте предложения, в которых допущены речевые ошибки:

Исправьте предложения, в которых допущены речевые ошибки:
1. Бесспорно, клубным активистам этот вечер удался, и всё же и он мог быть ещё интересней и содержательней. 2. Не будем уточнять возраст актрисы: время ей неподвластно. 3. Узнав от Собакевича о том, что рядом живет помещик, у которого крестьяне мрут, как мухи, Чичиков очень обрадовался этому, что у него даже участилось биение сердца. 4. Благодаря тому, что не хватает времени думать о воспитании, растёт преступность. 5. Опоздавший признался, что он проспал. 6. Вскоре после возвращения рукописи в редакцию поступили новые материалы. 7. Необходимо отличать новые и старые методы. 8. Оппонент написал хороший отзыв на диссертацию. 9. Прошу предоставить отпуск ввиду болезни. 10. Благодаря тому, что не хватает время думать о воспитании, растёт преступность. 11. В дискуссии участвовали много учёных. 12. Внимательно прочитав статью, корректор внёс в неё необходимые поправки. 13. Пенсионерам трудно оплатить квартиру. 14. Он наконец собрался с духом и прыгнул в ледяную воду. 15. Многие люди сейчас нуждаются — разве в этом мы не можем не согласиться. 16. Мы доводим закон от начала до конца. 17. Уровень воды в реке заметно повышается после дождей. 18. Оратор отметил о том, что требуется много средств для выполнения намеченного плана. 19. Потому что эксперимент прошёл удачно, удалось сделать интересные выводы. 20. Первые переводы Джерома в России появились вскоре после выхода их на его родине. 21. Все приведённые факты говорят за то, что операция провалена. 22. Посмотрев фильм, началась работа над рецензией о нём. 23. Мы надеемся о том, что мирные переговоры завершатся успешно. 24. Он осуждён к пяти годам заключения. 25. Кротким характером девушка выдалась в отца. 26. Спортсмен понял о том, что тактику поединка нужно менять. 27. Исходя из набранного количества баллов, решается вопрос о принятии претендента на работу. 28. Всё это доказывает о том, что эти обвинения необоснованны. 29. Прильнув к окну, старики с грустью смотрели на удаляющуюся фигуру любимого сына. 30. Как писала мать Раскольникову, что Дуня готова на всё, чтобы помочь брату. 31. Согласно распоряжения директора срок представления отчёта истекает первого марта. 32. Принимая решения, я стараюсь продумать его последствия. 33. Необходимо запретить курение студентов, преподавателей и сотрудников в здании института. 34. М. Ю. Лермонтов пишет о своем поколении, что «и ненавидим мы, и любим мы случайно» . 35. Вчера принимал больных опытный терапевт Петрова.

Почему… Почему Люк Саббатини здесь?! Два года назад Люк — сын известного гостиничного магната — использовал и бросил меня. Он снова появился в моей жизни и пригласил меня на свидание, шантажируя меня и используя свою власть. Я думала, что у меня не осталось никаких чувств к Люку, но… мелочи, которые он делает, разжигают мое сердце. Я должна быть сильной. У меня есть большой секрет, который он никогда не сможет узнать. Если он все-таки узнает, это будет еще хуже, чем то, что случилось два года назад.