10 градостроительных ошибок
КОТОРЫЕ НЕ СТОИТ БОЛЬШЕ ПОВТОРЯТЬ
Несмотря на меняющиеся потребности в современной жизни, в российских городах до сих пор строят по нормам прошлого века. Какие из градостроительных ошибок обходятся нам дороже всего, влияя на качество и комфорт повседневной жизни?
Зачастую проект рассматривается строго в границах отведенного для освоения участка, в то время как для полноценного включения новой территории в сложившуюся городскую среду необходим более широкий контекст. Успешные проекты всегда включают исследование прилегающих территорий, анализ сценариев их развития и взаимодействия с новой территорией. Для этого необходимо изучить характер соседних территорий: типологию застройки, параметры улично-дорожной сети, сложившиеся пешеходные маршруты и пр. Важным шагом является выявление точек притяжения, с которыми будут выстроены транспортные связи, и объектов общественно-деловой инфраструктуры, которые могут использоваться будущими жителями проектируемой территории. Особенно тщательный анализ необходим для территорий, находящихся в радиусе пешеходной доступности от участка освоения.
Трасса между Южным Бутово и Коммунаркой, Москва, Россия
Трасса, соединившая московский район Южное Бутово с поселком Коммунарка в 2015 году, не учитывает градостроительный контекст территории. Появление магистрали может привести к изоляции примыкающих к ней жилых массивов, в том числе строящегося ЖК «Бунинский», и снижает связанность улично-дорожной сети.
Район Хай-Пойнт, Сиэтл, США
Хай-Пойнт, старый жилой район города, был полностью модернизирован в 2000-е. Одной из ключевых задач редевелопмента было создание тесных пространственных связей с прилегающими районами и формирование комфортной, стимулирующей пешеходные перемещения улично-дорожной сети.
В ряде случаев в план развития территории закладываются решения, которые не могут быть осуществлены в обозримом будущем по финансовым и иным причинам. Под объекты, реализация которых маловероятна в ближайшей перспективе, резервируются земельные участки, инфраструктура формируется в заведомо невостребованных объемах, требующих чрезмерно больших расходов как на организацию, так и на эксплуатацию городскими службами. Пустыри на месте долгостроя создают социально опасную среду. В итоге финансовые ресурсы расходуются неэффективно, возникают разрывы в городской ткани и случайные, непродуманные объекты, наскоро разработанные на замену тем, что были включены в план изначально.
ЖК «Царицынo», «Царицынo-2», Москва, Россия
Проект нового микрорайона в районе Бирюлево Восточное включают в себя более 500 тыс. м2 жилья. Строительство двух ЖК ведется с 2006 года, сроки сдачи неоднократно переносились по вине застройщика, не справившегося с обязательствами. Осенью 2017 года стало известно, что проект будет передан новым инвесторам.
Район Ватхорст, Амерсфорт, Нидерланды
Проект нового района в пригороде Амерсфорта предусматривал создание 11 000 жилых ячеек. Мастер-план определил ключевые параметры застройки, после чего объемно-планировочные решения разных участков разработали более 40 архитектурных бюро, а освоение велось поэтапно разными застройщиками. Такой подход обеспечивает экономическую устойчивость проекта и возможность быстро адаптировать отдельные решения к новым условиям.
3. ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯМИ
Девелоперы и проектировщики часто полностью опираются на решения, примененные на других территориях, что закономерно ведет к критическим ошибкам в проектировании. Прежде чем приступать к разработке проекта, необходимо тщательно исследовать территорию и выявить весь перечень ее возможностей и ограничений. Исследование инженерных сетей на участке, обеспеченности жильем, рабочими местами, особенностей состава населения на окружающих территориях может сыграть решающую роль в формировании жизнестойкого района, создавая подробное и связное обоснование мастер-плану. Природные или историко-культурные особенности свободной территории, выявленные в процессе исследований, могут серьезно изменить планы по размещению на ней новых объектов.
Район Квиллебакен, Гетеборг, Швеция
Мастер-план района, появившегося на месте промышленной зоны, разрабатывался без предварительных исследований и анализа градостроительного контекста. В результате, несмотря на комфортный масштаб застройки и благоустройство общественных пространств, в районе не сформировалась активная и разнообразная городская жизнь.
Район Фэллоу-Лэнд, Вена, Австрия
Участок, на котором сформирован новый район, был типичным примером земель отчуждения: транспортная и инженерная инфраструктура накладывала значительные планировочные ограничения на освоение территории. Строительству района предшествовало несколько лет исследо-ваний: проект был выбран на основе открытого международного конкурса и затем доработан с учетом интересов жителей, застройщика, городских служб и других стейкхолдеров.
4. БЕЗ ВОВЛЕЧЕНИЯ ГОРОЖАН
Отсутствие коммуникации с местными сообществами, общественными организациями и другими заинтересованными сторонами зачастую приводит к проблемам, которые можно было снять с помощью консультаций еще на начальных стадиях проектирования. Организованный, открытый процесс информирования и вовлечения граждан в процесс развития новой территории поможет наиболее полно выявить ее особенности, недостатки и достоинства — ни один эксперт не знает территорию так, как знают ее жители. Сбор мнений при помощи интернет-сервисов и социологических опросов, проведение круглых столов и глубинных интервью с представителями сообществ — не только источник информации, но и механизм повышения ответственности пользователей. Применение современных методик антропологических исследований позволяет адаптировать проектные решения к реальным, а не гипотетическим потребностям жителей.
Строительство Северо-Восточной хорды через парк «Кусково», Москва, Россия
Проект строительства транспортной магистрали через парк «Кусково» не был вынесен на общественное обсуждение, что привело к серии протестов со стороны природоохранных, общественных организаций и местных жителей.
Благоустройство центра Липецка, Россия
Планы благоустройства центра города, разработанные К Б Стрелка, обсуждались на встречах с участием жителей, стейкхолдеров и широкого круга экспертов, что позволило обеспечить прозрачность процесса и учесть интересы и предложения всех заинтересованных сторон на ранних стадиях проекта.
5. ПЛАНИРОВКА С ВЫСОТЫ ПТИЧЬЕГО ПОЛЕТА
Красота планировочных решений с сильно завышенной точки обзора не является критерием качества проекта: удобство и грамотность планировки территории могут быть оценены только с точки зрения пешехода. Одним из принципов жизнестойкого города является соразмерный человеку масштаб городской среды. Проектирование с высоты птичьего полета ведет к потере этого масштаба, формированию чрезмерно больших и неуютных открытых пространств, монотонности застройки за счет ее укрупненных объемов. Кроме того, пешеходные перемещения по территории основаны на визуальных ориентирах и узнаваемости общественных пространств — сложные крупномасштабные композиции планировки дезориентируют и создают ощущение психологического дискомфорта.
Микрорайон Ясенево, Москва, Россия
Результатом проектирования спальных районов с высоты птичьего полета стала потеря сомасштабности человеку, слишком большие общественные пространства и, как следствие, формирование монотонной и некомфортной городской среды.
Район Хафенсити, Гамбург, Германия
Мастер-план нового района в бывшей портовой зоне основывался не на красоте панорамного обзора, а на наборе параметров, регулирующих плотность уличной сети, высотность и типологию зданий, связанность общественных пространств, что позволило создать комфортную с точки зрения пешеходов городскую среду.
6. ПРИОРИТЕТ ЛИЧНОГО ТРАНСПОРТА
Улицы — сложные для изменения планировочные объекты, принципиально важные для обеспечения комфорта повседневной жизни горожан. При разработке проекта освоения свободной территории необходимо учитывать, что улицы — это не только транспортные магистрали, но и общественные пространства: приоритет на них принадлежит не автомобильному потоку, а пешеходам. Транспортное планирование должно быть увязано с размещением жилой застройки и мест концентрации пользователей и нацелено на создание комфортной для пешеходов среды. Активная уличная жизнь, обеспечивающая окупаемость ритейла, возможна только на безопасных и удобных улицах, предлагающих пользователям большое разнообразие функций.
Развязка на пересечении МКАД и Профсоюзной улицы, Москва, Россия
Транспортное планирование с приоритетом автомобильного транзита изолировало примыкающие районы, создало пространственные барьеры в городской среде, затруднило движение общественного транспорта и снизило возможность пешеходных перемещений. Кроме того, формирование скоростных транзитных магистралей вместо плотной сетки улиц решает проблему транспортных заторов лишь на короткое время, в дальнейшем только способствуя их увеличению.
Ланкастер-бульвар, Ланкастер, Калифорния
Трансформация транзитной магистрали
в бульвар включила сокращение полос движения, снижение скоростного лимита, организацию велодорожек и устройство мест для отдыха на озелененной разделительной полосе. Это решение способствовало активизации пешеходных перемещений, появлению на бульваре новых магазинов, ресторанов, культурных учреждений и экономическому росту района в целом.
7. МАЛО ОБЩЕСТВЕННОГО ТРАНСПОРТА
Новые городские районы не могут быть организованы без развитой сети общественного транспорта (метро, трамвай, наземный транспорт с выделенными полосами движения). Для территорий, находящихся на значительном удалении от мест приложения труда и центров досуга, особенно важно наличие скоростного транспорта (метрополитен, городская электричка, скоростной трамвай). Быстрый, комфортабельный и доступный общественный транспорт позволяет снизить зависимость от личного автотранспорта и повысить качество городской среды за счет уменьшения числа и размера автостоянок. Кроме того, приоритет общественного транспорта разгружает трафик, в результате чего снижается уровень выбросов выхлопных газов и улучшается экология города. Обеспеченность общественным транспортом также повышает ценность недвижимости, что сокращает сроки окупаемости девелоперского проекта.
Зеленоград, Россия
Низкая обеспеченность общественным транспортом значительно ухудшает качество жизни в Зеленограде, многим жителям которого приходится ежедневно совершать поездки в другие районы Москвы. Так, огромные очереди у остановки рядом с конечной станцией метро образуются из-за того, что автобусы курсируют с интервалом более 20 минут.
Мельбурн, Австралия
В Австралии плотность новой застройки регулируется с привязкой к обеспеченности общественным транспортом, благодаря чему большая часть городских территорий обладает высоким уровнем транспортной доступности.
8. ИЗОЛИРОВАННЫЕ школы и детские сады
Школы и детские сады занимают значительную часть территорий жилой и смешанной застройки. Согласно действующим нормативам, их участки должны быть огорожены и, следовательно, исключены из системы открытых общественных пространств, что снижает пешеходную проницаемость территории и препятствует компактности застройки. По возможности следует предусматривать интеграцию объектов образования в окружающую застройку, а также минимизировать негативный эффект от использования ограждений. Детские сады могут размещаться в первых этажах жилой застройки, школы — использовать соседние парки для учебных и спортивных занятий на свежем воздухе с целью оптимизации школьной территории. Территории и здания образовательных учреждений также могут использоваться местными жителями в неучебное время.
Школа в Краснодаре, Россия
Школа занимает огороженный участок во дворе спального района, нарушая пешеходную проницаемость квартала и создавая дисбаланс в использовании его пространства. Обустройство непроницаемых ограждений усиливает изолированность школьной территории, а слишком большой размер участка создает некомфортную и небезопасную для детей среду.
Начальная школа в Амстердаме, Нидерланды
Использование проницаемых ограждений обеспечивает необходимую степень безопасности и в то же время не препятствует интеграции территории школы в городскую среду. Яркое, запоминающееся архитектурное решение здания разнообразит застройку района и повышает его узнаваемость.
Применение типовых проектов жилой застройки приводит к формированию монотонной, эстетически непривлекательной городской среды. В таких районах не возникает полноценной городской жизни, так как их жители стремятся проводить досуг в других частях города, что, в свою очередь, увеличивает транспортную нагрузку. Кроме того, при появлении финансовой возможности жители стараются переехать, на их место въезжают горожане с более низким уровнем дохода, снижается стоимость недвижимости, происходит маргинализация территории. Разнообразные архитектурные решения, качественное строительство, высокий уровень благоустройства повышают лояльность жителей к своему району и их готовность принимать активное участие в его развитии, создают условия для насыщенной городской жизни и позволяют сохранить привлекательность недвижимости на долгие годы.
Микрорайон «Родники», Новосибирск, Россия
Новый жилой микрорайон возведен в традициях советского индустриального домостроения. Монотонная застройка (одинаковая этажность, отсутствие цветовых акцентов) вызывает чувство психологического дискомфорта, особенно в условиях сурового климата и недостатка солнца.
Район Рив Гош, Париж, Франция
Разнообразие архитектурных решений и использование цветовых акцентов создает привлекательную городскую среду. Концепция района также предусматривает широкую типологию жилых зданий — от блокированных домов с индивидуальными участками до высокоэтажных многоквартирных домов.
10. НЕ ОТКРЫТЫЕ ПРОСТРАНСТВА, а пустыри
Зачастую проектируемые пространства улиц, площадей, дворов слишком велики, несоразмерны масштабу человека — к этому эффекту приводит
в том числе планировка с высоты птичьего полета. Чрезмерно большие открытые пространства создают не только климатический (сильные ветра зимой, невозможность укрыться от солнца летом), но и психологический дискомфорт для пешеходов, которые воспринимают их как неуютные и небезопасные. В связи с отсутствием пешеходного потока на таких улицах и площадях невозможна разнообразная и насыщенная городская жизнь. Кроме того, подобные пространства дороги в благоустройстве и обслуживании— у муниципалитета не хватает средств поддерживать их в надлежащем состоянии, в результате чего они становятся еще более неуютными и безлюдными.
Район Парнас, Санкт-Петербург, Россия
Дворы в районе Парнас либо используются под плоскостные парковки, либо пустуют. Огромные размеры в сочетании с отсутствием защиты от солнца и ветра, недостатком освещения, озеленения и элементов благоустройства делают их некомфортными, небезопасными и непривлекательными для жителей.
Жилой район Асперн, Вена, Австрия
Во дворах в районе малоэтажной застройки организовано озеленение, места для отдыха, пешеходные дорожки. Компактность дворов создает ощущение приватности, а грамотное зонирование делает их привлекательным местом для отдыха и общения жителей.
По материала книги Стандарта комплексного развитий территорий
Градостроительные ошибки
13 сентября 2021 | 16:30| Где это
«Диалог» собрал материал о пяти «выдающихся» новых зданиях в историческом центре — выдающихся, к сожалению, в первую очередь буквально: выпирающих из исторической застройки, нарушающих её ткань, а зачастую — и градостроительные регламенты. Список этот далеко не полный и субъективный, но каждый из его «фигурантов» в своё время был на слуху — как предмет общественных споров, градозащитных конфликтов, а то и судебных разбирательств.
В День города-2021 Петербург получил «подарок» в виде презентации проекта «Лахта Центр 2». Горожанам посулили второе по высоте здание в мире (после дубайского «Бурдж-Халифы»): оно должно иметь высоту 703 метра и «символизировать неразрывную связь с историей города, который появился на свет в 1703 году». Нужно отметить, правда, что ещё не достроен первый «Лахта Центр», а общественность уже принялась обсуждать второй. И пока одни новыми высотками восхищаются, другие критикуют и заявляют, что небоскребы совершенно не вписываются в исторически горизонтальный Петербург.
Но стоит отметить, что критиковали новые постройки всегда. Исаакиевский собор называли огромной чернильницей, дома в стиле модернизма призывали сносить, а советский конструктивизм даже не пытались понимать или воспринимать всерьез. В итоге время расставляет всё по своим местам, но и сейчас есть в Петербурге здания, мнение о которых еще не «встало на своё место». Эти постройки одни жители называют самыми уродливыми в городе и портящими городскую архитектурную среду. Другие призывают понять, принять и даже полюбить.
ЖК «Аврора»
Подарком к 300-летию Петербурга в своё время должен был стать огромный жилой комплекс «Аврора» (официальный адрес – по Оренбургской улице, фактически — на углу Пироговской набережной и Финляндского проспекта). Но здание высотой более 70 метров, облицованное стеклом целиком и полностью, городу – а точнее, большинству горожан – не понравилось. Стеклянный комплекс, по задумке авторов, должен был растворяться в пространстве города и словно парить в невесомости, а вышло наоборот – огромный стеклянный дом отражает солнце и становится виден со всех сторон, странно выделяясь на фоне исторического центра. Именно этот жилой комплекс стал одним из поводов (вместе с соседним «Монбланом») для введения закона о соблюдении определённой высотности в центре города.
Кстати, здание увенчано огромным шпилем – и это не просто так. Этот шпиль был задуман как перекличка со шпилем Нахимовского училища, расположенного напротив, через Неву. Архитектор хотел таким способом в выразить архитектурную контекстуальность – дань уважения городу; вышло же так, что острословы окрестили здание «шприцем» или даже «одноразовым шприцем Матвиенко», хотя Валентина Ивановна, строго говоря, не имеет к этому объекту отношения, так как стала губернатором уже после того, как это строение согласовали (с нарушением действовавшего на тот момент регламента) и построили как минимум наполовину.
Renaissance Hall
О «гармонии» с Владимирским собором говорит и архитектор Владимир Жуков – автор знакомого почти всем горожанам БЦ Renaissance Hall (некогда известного как Regent Hall), расположенного напротив храма. По крайней мере, сам он предлагает рассматривать свое детище именно в сравнении с главной доминантой Владимирской площади.
«По легенде, архитектор компании «Зингер» повесился в шаре, потому что его здание не нравилось людям. Моё здание тоже не любят, но я решил, что вешаться не буду. Зачем мне это нужно?» – иронично заявляет архитектор.
Здание мы видим, как только выходим со станции метро Владимирская. Комплекс с огромной ротондой наверху строился в 90-ые годы, и как только проект был закончен, он вызвал бурю негодования у горожан.
«Этот комплекс строился в 90-е годы – самый сложный период последнего века в нашей истории. Мы выражали свое время. Окончательный вердикт для этого времени рано ещё выносить», – говорит Жуков.
Серое «чудо из стекла и бетона» предлагали снести или «надеть» на него костюм из другой эпохи. Но ведь архитектура затем и нужна, чтобы отражать то, чем живет город сейчас, указывают его защитники – упоминая, кстати, стоящий по соседству доходный дом И. В. фон Бессера работы финского архитектора Аллана Шульмана. Это здание тоже не любили и тоже предлагали снести – правда было это более 100 лет назад. А теперь из-за того, что Renaissance Hall не гармонирует с домом Шульмана, ликвидировать предлагают постройку Жукова.
«В этом моем проекте — противостояние и подчинение. Мирское (ТЦ) дополняет духовное (храм). Собор солнечный, Renaissance Hall – серый, скромный. Солнце и луна», – такими словами описывает автор свое творение.
ТЦ «Европа»
Еще одно ненавистное горожанам здание – это торговый центр «Европа», который строится уже почти 15 лет, начиная с 2007 года, на пересечении Рыбацкой улицы с Малым проспектом Петроградской стороны. С этим зданием произошёл удивительный случай – от него отказался сам архитектор. Почему – доподлинно неизвестно: из-за протестов ли градозащитников, или из-за личных предпочтений заказчика, который захотел видеть на здании целую череду скульптур, начиная от бога Нептуна и заканчивая Октавианом Августом, который здесь почему-то невероятно похож на одного небезызвестного политика.
Подтверждений тому, что «Цезарь – это Путин», конечно, нет, но, кажется, эта одна из городских легенд, которая вполне может оказаться правдой – присмотритесь!
БЦ «Толстой Сквер»
На той же многострадальной Петроградской стороне, на улице Льва Толстого, можно без проблем найти бизнес-центр, названный в честь писателя – «Толстой Сквер». Построен он был в 2010 году на месте сквера настоящего – что, конечно, возмутило градозащитников. Но уязвило их не только это: по мнению лидеров градозащитных движений города, это здание совершенно не вписывается в контекст исторического центра и портит его. Жители эту постройку называют «головой щелкунчика» – и это довольно точное сравнение.
Здесь много стекла, эркеры, башенки – в общем, все, что характерно для архитектуры 90-х и «нулевых». И хотя здание изначально и строилось для театра «Лицедеи», по факту занимает он там небольшую площадь, на одном из верхних этажей, а остальное, как водится – офисы, кафе и магазины.
«Биржа» и «Финансист»
Два уже не самых новых, но неизбывных «украшения» небесной линии Васильевского острова в своё время (в 2007-8 годах) вызвали в городе немалый скандал. Про одно из этих зданий кто-то из тогдашних членов Градостроительного совета высказался кратко и хлёстко: «Это какой-то омерзительный не то гриб, не то гроб. На месте архитектора я бы застрелился».
В итоге стреляться никому не пришлось, а вот два верхних этажа «Биржи» — небывалое дело! — снесли осенью 2008 года. К сожалению, с визуальной точки зрения это оказалось «как мёртвому припарка»: вид на Васильевский остров с востока и юго-востока (с Троицкого моста и далее по набережным вплоть до самого Ново-Адмиралтейского канала неизменно «украшен» двумя «сундуками».
ТЦ «Адмиралтейский»
Ещё одно здание, построенное на месте сквера и вызвавшее скандал – это торговый центр «Адмиралтейский» в начале Московского проспекта, у Сенной площади. Эта постройка идет вровень с другими домами на Московском и меньше других перечисленных выше зданий бросается в глаза. Однако официально комплекс ругают за то, что он, опять же, «слишком стеклянный» для своего окружения.
В защиту этого материала можно упомянуть, что дом Мертенса или дом купцов Елисеевых там же – славятся обилием стекла в отделке, но никого не смущают. Хотя раньше и эти здания подвергались критике общественности. Однако если «Адмиралтейский» (и другие вышеперечисленные строения) когда-то и будут признаны органичной частью петербургской градостроительной ткани, это явно произойдёт не скоро – слишком уж они выбиваются из неё.
Роман Деренский, Илья Снопченко / ИА «Диалог»
В мировой практике немало примеров того, как объекты, изначально сильно критиковавшиеся и считавшиеся «градостроительными ошибками», впоследствии признавались шедеврами и становились визитной карточкой городов, где они расположены. Классический пример – Эйфелева башня в Париже. Эту проблематику обсудили эксперты, приглашенные «Строительным Еженедельником» к участию в очередном заочном круглом столе по вопросам градостроительства.
«Строительный Еженедельник» («СЕ»): На ваш взгляд, как «градостроительные ошибки» становились шедеврами? Почему менялось их восприятие обществом?
Филипп Грибанов, представитель Фонда содействия строительству культовых сооружений РПЦ в Петербурге: Многие объекты, которыми сегодня гордятся петербуржцы и без которых сложно представить наш город, в свое время воспринимались современниками в штыки. Каких только эпитетов ни удостаивали тот же Исаакиевский собор. Искусствовед Наталия Толмачева приводит такие цитаты. Например, Владимир Стасов, критик и историк искусства, сын архитектора, говорил следующее: «Русский каменщик Тон может дружески пожать руку французскому каменщику Монферрану. Оба сумели заставить наше государство потратить множество миллионов на создания некрасивые, безвкусные по формам, ничтожные по остову, с неописанною роскошью мраморов, бронзы и позолоты, и несмотря на это, все-таки мрачные и скучные».
Я читал, что художник, основатель и главный идеолог объединения «Мир искусства» Александр Бенуа называл Спас-на-крови жалким подражанием Василию Блаженному, которое «поражает своим уродством, являясь в то же время настоящим пятном в ансамбле петербургского пейзажа». Дом компании «Зингер» и вовсе называли «гнилым зубом в челюсти Невского проспекта». Мы найдем десятки примеров, когда шедевры становились объектом нападок именитых современников. Здание городской думы тоже критиковали постоянно.
Однако прошли сотни лет – и мы видим только предмет для гордости, вся эта критика оказалась погребена временем.
Рафаэль Даянов, руководитель Архитектурного бюро «Литейная часть-91»: Опираться на конкретные примеры при рассмотрении проблематики градостроительных ошибок очень сложно. Дом компании «Зингер», который нам сегодня известен, радикально отличается от того, что изначально предполагалось проектом, а именно – небоскреба, на манер уже начинавших в то время строиться американских. Но главным архитектором и градостроителем Петербурга в то время был сам император, который и «укоротил» здание до привычной нам высоты. К тому же ревнители чистоты стиля и сегодня скажут, что этот дом противоречит эстетике Невского проспекта.
Если же говорить о массовом восприятии объектов, то надо понимать, что очень многое зависит от привычки. Мало кто задумывается над тем, что в историческом центре, даже на том же Невском проспекте, многие здания за советский период были надстроены двумя и даже тремя этажами. Горожане привыкли к их сегодняшнему облику, и он их ничуть не смущает, они считают, что дома изначально были именно такими. Подобные примеры были и в постсоветское время, и к ним тоже довольно быстро привыкли. Город живет, растет, меняется – это неизбежный естественный процесс. Таким образом, отношение большинства к тому или иному объекту – это вопрос скорее привычки, чем какой-то оценки его эстетических характеристик.
Никита Явейн, руководитель Архитектурного бюро «Студия 44»: В любое время были люди, негативно относившиеся к новым объектам, новым архитектурным стилям. Имела место и обратная ситуация, когда критиковались старые направления, а новшества отстаивались. По-человечески это понятно, новое часто старается самоутвердиться за счет вытеснения старого. В любом случае критика отдельными людьми того или иного проекта – и раньше, и сегодня – обычно выражение частных предпочтений.
«СЕ»: По вашему мнению, возможно ли «превращение» того, что сегодня многие считают градостроительной ошибкой, впоследствии в шедевр? Получил или получит в будущем признание, например, «Лахта Центр»?
Никита Явейн: Если говорить конкретно о «Лахта Центре», не думаю, что когда-либо его будут считать шедевром. И дело тут не в архитектуре – сам по себе проект вполне имеет право на существование, претензий нет – а в величине, масштабах, которые входят в диссонанс с традиционным архитектурным ландшафтом Петербурга.
Филипп Грибанов: «Лахта Центр», который был предметом ожесточенных споров и протестов, уже сейчас становится достоянием города, новым открыточным видом.
Рафаэль Даянов: Что в будущем будут считать шедеврами – сказать сложно, я не пророк. А вот то, что к новым объектам привыкнут – я практически не сомневаюсь. Собственно, к «Лахта Центру» по большей части уже привыкли. И не называют его «кукурузиной», как во время активной борьбы с проектом, еще когда его хотели разместить на Охте. Больше того, некоторые уже восхищаются комплексом новых, современных сооружений – мостами ЗСД, стадионом на Крестовском острове и «Лахта Центром». Думаю, лет через пятьдесят все эти объекты будут называть «архитектурным наследием начала XXI века». Так же, как сейчас наследием своего периода именуют здания 1960–1970-х годов, тот же СКК.
«СЕ»: Некоторые градозащитники считают самым надежным способом избежать градостроительных ошибок в центре города полный запрет на появление в нем новых объектов. Как вы оцениваете такую позицию?
Рафаэль Даянов: Термин «градозащитники» сейчас непонятно на каких основаниях присвоила себе некая группа людей, которая всех остальных – в том числе и специалистов: архитекторов и реставраторов – рассматривает как каких-то врагов наследия. Хотя, между прочим, первое выступление о недопустимости строительства башни «Газпрома» на Охте было написано именно Союзом архитекторов.
Строительство в центре можно остановить, но тогда не взыщите – город начнет очень быстро умирать. Никакие системы не работают вечно, их надо модернизировать и обновлять. Город – живой организм, и останавливать в нем любое движение значит просто его губить.
Никита Явейн: Полная остановка строительной деятельности в историческом центре – подход, имеющий некоторое распространение в мировой практике. Применительно к небольшим городкам это вполне допустимый вариант. Как правило, в таких случаях основным источником дохода является туризм, а население в этих «музеях под открытым небом» не проживает. Других положительных примеров такой практики мир не знает. Для Петербурга (мегаполиса, где в историческом центре по-прежнему живут люди, а доход от туризма вряд ли превышает 5% бюджета) пытаться реализовать этот подход – глупость несусветная. Город без постоянного развития, в том числе центра – разумеется, в строгом соответствии с законами, – имеет свойство умирать.
«СЕ»: Как, на ваш взгляд, можно обеспечить, с одной стороны, развитие центра, а с другой – избежать появления новых градостроительных ошибок?
Никита Явейн: Подавляющее большинство современных градостроительных ошибок – это превышение допустимых параметров либо же снос исторических объектов. То есть имеются определенные, достаточно объективные критерии, следование которым позволяет избежать появления новых диссонирующих объектов. В то же время наше градостроительное регулирование жутко переусложнено и в целом исходит из предположения, что все вокруг враги, стремящиеся изуродовать город. Поэтому регламентируется каждая мелочь, каждая деталь, и, кажется, даже авторы этих законов уже не могут в них разобраться.
Впрочем, основные его посылы можно признать верными. Хуже то, что это законодательство никак не коррелирует со строительными нормативами. И следствием этого становится то, что мировая практика, допускающая реконструкцию исторических зданий и даже объектов наследия, у нас становится невозможной.
Рафаэль Даянов: Обеспечить развитие исторического центра могут только законодательные изменения, для чего нужна соответствующая политическая воля власти. Необходимо сформировать целую систему реконструкции зданий исторического центра. Только не так, как это было в советские времена, когда практиковались достаточно резкие преобразования, а с максимально корректным подходом. Необходимо и изменение нормативов применительно к реконструкции, поскольку соблюсти современные требования по санитарной, противопожарной безопасности, инсоляции и др. просто невозможно.
Филипп Грибанов: Пора отходить аргумента «не нравится», который является основным в градостроительной дискуссии. Нужно думать о красоте и о будущем. Что мы можем вспомнить из ярких архитектурных произведений за последние двадцать лет? Что скажут об архитектуре начала XXI века через сто лет? Ничего, потому что сказать особенно и нечего. Я убежден, что сейчас не хватает новых ярких объектов, которые впишутся в городскую среду и станут гордостью нашего города спустя годы. Для этого необходимо в корне менять подход к строительству и ограничениям, которых сейчас слишком много и которые не позволяют развивать город.
АВТОР: Михаил Добрецов
ИСТОЧНИК:
СЕ №37(898) от 16.12.2019
ИСТОЧНИК ФОТО:
Никита Крючков
Градостроительную отрасль ожидает законодательная оптимизация. Она поможет устранить нормативно-правовые противоречия и повысить эффективность взаимодействия застройщиков с органами власти и надзорными ведомствами.
Комитет госстройнадзора и госэкспертизы Ленинградской области провел семинар для представителей строительных компаний и муниципальных образований. Он был посвящен последним изменениям законодательства в градостроительной сфере. Представители ведомства ответили на многочисленные вопросы участников семинара.
Заместитель председателя Комитета госстройнадзора и госэкспертизы Ленобласти Алексей Абузов отметил: новации в градостроительной сфере происходят постоянно. Только за прошлый год в Градкодекс РФ было внесено 337 изменений, в этом – уже 132. Многие изменения участники рынка не успевают отследить. Некоторые новшества требуют поправок в подзаконные нормативные документы.
По словам чиновника, в настоящее время на федеральном уровне разрабатывается реестр документов, содержащих требования для применения в ходе экспертизы проектной документации. Также эти требования касаются строительного надзора. «Предполагается, что реестр будет иметь все признаки «регулятивной гильотины», о внедрении которой сейчас много говорят. В него не попадут документы, которые уже стали анахронизмом. Это поможет оптимизировать взаимоотношения надзорных органов с застройщиками. Реестр будет общедоступным информационным ресурсом, кроме сведений, составляющих государственную тайну», – добавил Алексей Абузов.
Об особенностях исполнения функций технического заказчика и осуществления строительного контроля рассказал на семинаре начальник отдела надзора за строительством зданий и сооружений Госстройнадзора Ленобласти Валентин Борушко. В частности, он заострил внимание на некоторых противоречиях в толкованиях законодательства. Например, они касаются требования членства в саморегулируемой организации для лиц, осуществляющих функции технического заказчика и строительного контроля. В соответствии с 372-ФЗ, технический заказчик должен состоять в трех видах СРО: изыскательской, проектной и строительной. К этому уже все привыкли. С организациями, осуществляющими строительный контроль, несколько иная ситуация. Согласно позиции Ростехнадзора, членство ее участников в отраслевой СРО не требуется. Но Минстрой РФ считает, что лицо, осуществляющее строительный контроль, должно быть членом саморегулируемой организации и Национального реестра специалистов. В Госстройнадзоре придерживаются аналогичной позиции, но полагают, что расхождения в толкованиях следует упорядочить.
Генеральный директор АО «Центр строительного контроля и экспертиз Ленинградской области» Кирилл Болькин представил доклад об особенностях подготовки технического задания для проведения технического обследования. Он, в частности, отметил: само техобследование благодаря использованию новых инструментов ускорилось и стало более качественным.
На семинаре представители Комитета госстройнадзора и госэкспертизы Ленобласти подняли темы экологической, санитарной, пожарной безопасности объектов. Кроме того, в рамках второго блока семинара были разъяснены новые аспекты подготовки документации для получения разрешения на строительство, представлен обзор контрольно-надзорной практики в области долевого строительства с учетом последних изменений в законодательстве. Специалисты рассказали о наиболее типичных ошибках в представляемых застройщиками документах.
Предполагается, что в ближайшее время ведомство проведет еще один семинар, так как меняющееся градостроительное законодательство требует от участников рынка постоянного повышения знаний и компетенций.
АВТОР: Виктор Краснов
ИСТОЧНИК:
АСН-инфо
ИСТОЧНИК ФОТО:
Никита Крючков
Законодательное собрание Ленинградской области на прошлой неделе во втором и третьем чтениях приняло проект областного закона «Об областном бюджете на 2020 год и на плановый период 2021 и 2022 годов».
Бюджет остается социально ориентированным, а доходная и расходная его части на 2020 год впервые утверждены выше фактических показателей 2019-го.
Доходная часть бюджета региона (с учетом средств из федерального бюджета на реализацию нацпроектов) в 2020 году составит 146 млрд рублей, в 2021 году – 153,4 млрд рублей, в 2022 году – 161,4 млрд рублей.
Расходы на 2020 год утверждены в объеме 154,1 млрд рублей, на 2021 год – 162 млрд рублей, на 2022 год – 166 млрд рублей. Дефицит составит 8 млрд рублей (6% от собственных доходов) в 2020 году и к 2022 году сократится до 4,5 млрд рублей (3%).
Социальную ориентацию подтверждают запланированные расходы. Так, в 2020 году предполагается потратить 35,1 млрд рублей на здравоохранение, 25,7 млрд рублей – на образование, 21 млрд рублей – на другие социальные программы.
Комитет по здравоохранению уже знает, куда будут направлены средства, выделенные на соответствующую статью. В частности, планируется провести ремонт в 34 объектах, в том числе в Токсовской больнице, подразделениях Ленинградской областной клинической больницы, в детских поликлиниках в Пикалёво, Волосово, Подпорожья, в Рощинской межрайонной больнице и т. д.
Председатель постоянной комиссии по бюджету и налогам Татьяна Бездетко отметила рост параметров бюджета на протяжении пяти лет. «Наиболее существенным стало увеличение расходов на социальную сферу: рост ассигнований на образование составил 177,7%, на здравоохранение – 122,6%, культуру – 205,9%, социальную политику – 201,4%, физкультуру и спорт – 164,2%. Существенно вырос объем финансирования Адресной инвестиционной программы, а это очень сложная задача», – добавила она.
Кроме того, принятый документ предусматривает увеличение расходов на Адресную инвестиционную программу, в том числе благоустройство дворовых и общественных территорий. Так, 220 млн рублей направлено дополнительно на ремонт дворовых территорий, еще 1,4 млн рублей – на благоустройство общественных зон. Дополнительные расходы – результат обсуждения проекта бюджета в постоянных комиссиях областного парламента.
Как сообщает пресс-служба ЗакС, в ходе обсуждения депутаты внесли 57 поправок, 56 из которых было одобрено, одна отклонена по объективным причинам.
ИСТОЧНИК:
АСН-инфо
ИСТОЧНИК ФОТО:
lenoblzaks.ru
-
-
July 2 2013, 16:28
- Путешествия
- Архитектура
- Cancel
«Градостроительные ошибки» в городах Европы
Нередко приходится слышать: «Нигде центр города не охраняют так плохо, как в Петербурге», «Даже в Африке к культурному наследию относятся бережнее, чем в ЭТОЙ стране, а уж в Европе так вообще пылинки сдувают».
Ниже — некоторые примеры увиденного мной в разных городах Европы. Я не хочу сказать, что это хорошо — это очень плохо. И ни в коей мере не хочу обидеть жителей этих городов — это прекрасные города, признанные туристические центры и мне там понравилось. Тем не менее, по крайней мере некоторые из таких построек у нас не снились никакому Орту с Филимоновым.
Этот шедевр современной архитектуры — «Хаас Хаус» в самом сердце Вены, прямо напротив собора святого Стефана. Он даже включён в туристический календарь вместе с замком Шёнбрунн и другими знаменитыми памятниками.
А это мансарды в Вене.
Можно в центре Вены увидеть и такую панораму:
А это Братислава — чуть ли не главная площадь исторического центра. Чем не маленький Стокманн?
Париж. Писать про башню Монпарнас и центр Помпиду как-то неудобно. Вот менее известное здание:
Здание Оперы на площади Бастилии. Чем не достойный соперник Мариинке-2?
Мансарды в Париже. Некоторые из них, безусловно, удачно сочетаются с обликом зданий и даже были задуманы архитектором. Но не все.
Главная площадь Амстердама. Кто называл «коровником» каток на Дворцовой?
Брюссель. Термин «брюсселизация» получил широкую известность, но не все представляют себе масштаб бедствия.
Кому там не нравится Лахта-центр?
Это только то, что я сфотографировала сама и сохранила на ноутбуке, с которого пишу.
UPD. Прислали замечательные фотографии с другого компьютера (тоже из нашего семейного архива):
Вена.
А вот такая радость торчит в центре Утрехта:
Париж. Мост Альма, вид в сторону Лувра. Черная башня справа — это не Монпарнас.
Снова Париж, Нотр Дам. Это тоже не Монпарнас.
UPD. Автор поста ни в коей мере не оправдывает все эти постройки и очень надеется, что такие уродливые здания никогда не появятся в Петербурге.
Сегодня кажется, что жаркие споры могут вызывать только современные постройки, однако и привычные для нас здания когда-то ужасали и возмущали критиков и горожан. О самых масштабных архитектурных конфликтах в рамках проекта «Аудитория 7» в пространстве «Цифербург» прочел лекцию Алексей Блохин. «Собака.ru» записала самое интересное.
Что такое градостроительная ошибка в Петербурге?
Речь пойдет о зданиях, которые нарушают эстетическую целостность города, не вписываются в окружающую архитектурную среду и диссонируют с «небесной линией», о которой говорил Дмитрий Сергеевич Лихачев. Еще в 1902 году художник Александр Бенуа писал в статье «Живописный Петербург» (журнал «Мир искусства») о необходимости защиты города от не соответствующих его духу построек: «Хотелось бы, чтоб художники полюбили Петербург и, освятив, выдвинув его красоту, тем самым спасли его от погибели, остановили варварское искажение его, оградили бы его красоту от посягательства грубых невежд, обращающихся с ним с таким невероятным пренебрежением, скорее всего потому только, что не находится протестующего голоса, голоса защиты, голоса восторга».
Дореволюционный период
Исаакиевский Собор
В свое время творение Огюста Монферрана называли «гигантской чернильницей». Современники критиковали то, как здание ворвалось в ту самую «небесную линию», нарушив ее единство. Историк искусства Петр Гнедич писал о «ложноклассическом стиле» — поверхностном подражании «плохим позднеримским образцам», переносе лишь наружных форм без глубокого понимания сути классического античного искусства. Критик и историк искусства Владимир Стасов писал о нем: «Колоссальное по размерам двери…, но все это было ничтожно по мысли и творчеству, расслабленно сладко по выражению: формальность, безвкусие и казанщина. Все эти бессмысленные подражания … так и остались жалким ничтожеством». Тем не менее, мы знаем, что сейчас Исаакиевский собор – один из главных символов города.
Спас на Крови
Еще одна достопримечательность, большой проект Альфреда Парланда, затянувшийся на 25 лет, про который писали: «Страшно подумать: вот после почти двух тысяч лет христианства в столице России выросло небывалое архитектурное уродство под знаменем русского христианского зодчества. Страшно. Ведь камни не лгут и камни остаются навсегда… Что скажут о нас будущие поколения?» Это слова Сергея Маковского, критика и искусствоведа. Он же предлагал снести храм, всерьез об этом заговорили в 1930-х, но осуществить не успели, так как началась война. Здание контрастирует с общим неоклассицистическим ансамблем канала Грибоедова, вторгается в него своим псевдорусским стилем, хотя сейчас, конечно, вряд ли кому-то в голову придет идея снести его.
Елисеевский магазин, дом Зингера и универмаг «У красного моста»
Стиль этих зданий называют купеческим модерном Петербурга. Поэт Георгий Иванов писал: «На Невском, как грибы, вырастали одно за другим «роскошные» здания — настоящие «монстры», вроде магазина Елисеева или дома Зингера».
Елисеевский магазин, построенный в начале XX века, стал провозвестником прихода северного модерна, национальной романтической архитектуры, в имперский Петербург. Архитектор Барановский изначально проектировал его таким образом, чтобы он диссонировал с окружающей застройкой Невского проспекта, притягивал внимание прохожих и завлекал их в магазин.
Дом компании «Зингер», также известный как «Дом книги», был построен в начале века Павлом Сюзором, здесь впервые в России был применен металлический каркас. Современники упрекали его за соседство с Казанским собором – будущий главный архитектор города Лев Ильин утверждал, что коммерческая фирма не должна перетягивать внимание с религиозного сооружения. Благодаря куполу со стеклянным глобусом здание получилось выше, чем было разрешено по регламенту, а значит и выше Зимнего дворца. Тем не менее, сейчас горожане любят его, особенно когда подсвечен купол.
Дом «У красного моста» компании «Эсдерс и Схейфальс» тоже вызвал массу недовольств. Эсдерс и Схейфальс – два бельгийских предпринимателя, которые купили здание на углу Гороховой и набережной Мойки, ранее служившее школой для незрячих детей, и заказали его перестройку. После нее у дома появился высокий шпиль, также диссонирующий со шпилем Адмиралтейства.
Большеохтинский мост
Если предыдущие примеры встречаются в литературе часто, то этот может показаться неожиданным. Большеохтинский мост был выполнен по проекту Георгия Кривошеина в 1911 году, построен в рекордно короткие сроки. Сейчас является одной из достопримечательностей города, однако, например, историк мостостроения и критик Александр Лунин писал: «Конструкция Большеохтинского моста рациональна в техническом отношении, но его архитектурно-художественное решение нельзя назвать удачным: … грузные каменные башни разводного пролета перегородили пространство над Невой. Они перегородили вид на Смольный собор».
Советский период
Гостиница «Советская»
Если говорить о советском периоде Петербурга, то, как ни странно, ошибок сможем найти не так уж много. Одна из наиболее очевидных – здание гостиницы «Советской», ныне носящей название «Азимут», которое вторглось в панораму Фонтанки и нависло над историческим районом. 19-этажная постройка была первой, а в 1960-е годы единственной высоткой Ленинграда.
Гостиница «Ленинград»
Тоже гостиница, построенная также в 60-х годах, похожи они с «Советской» и внешне. Проблема с ней в том, что ее прекрасно видно из центра, а облик ее не соответствует панораме, в которую она врывается.
Здание завода «Алмаз»
Завод находится на Уральской улице, достаточно далеко от центра и исторической застройки. Тем не менее, 10-этажное здание портит вид на стрелку Васильевского острова, если смотреть с материка. Этот бетонно-стеклянный монстр не только диссонирует со средой, но и не представляет никакой архитектурной ценности, в отличие от предыдущих примеров.
Базовая характеристика градостроительной ошибки дается в законодательстве города. Диссонирующая застройка там определяется как отдельные неисторические объекты или группа объектов, расположенных в сложившейся исторической среде, — в соответствии с заключением государственной историко-культурной экспертизы по своим параметрам или архитектурному решению они не соответствуют характеристикам исторической среды. Однако четко обозначенного, а главное, прописанного в соответствующих нормативно-правовых актах списка критериев диссонанса на сегодняшний момент не существует. В выделении признаков диссонирующих объектов многие эксперты даже не видят смысла.
Руководитель архитектурного бюро «Студия 17» Святослав Гайкович уверен: все критерии, по которым могут вычисляться диссонансы, являются вкусовыми и всякий раз отражают лишь частное мнение разных групп лиц: архитекторов, комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников, администрации, градозащитников. Создание же юридически выверенного механизма для определения термина «диссонанс» — процесс, который может затянуться на годы.
Согласен со Святославом Гайковичем и Александр Карпов, директор центра экспертиз «ЭКОМ»: «С учетом многообразия города и всех частных случаев, до этого абсолютного списка признаков диссонирующих объектов мы будем идти десять лет, а может и больше».
В настоящий момент главным критерием ошибочности постройки, по опросу «Карповки», петербургские эксперты называют слишком выделяющийся на фоне остальных размер здания.
«Думаю, реальной единицей, определяющей диссонирующий объект, может быть его величина, — считает петербургский архитектор, руководитель «Студии44» Никита Явейн. — Сейчас у нас более или менее понятный и достаточно объективный высотный регламент. Условно говоря, если здание в полтора раза превышает высотный регламент, оно диссонирующее».
Того же мнения придерживается и архитектор Михаил Мамошин, который параметры высотности постройки дополняет объемно-планировочным решением здания — оно не должно чрезмерно выделяться среди окружающей застройки, как «Монблан» или «Серебряные зеркала».
Дело вкуса
Среди других диссонирующих признаков некоторые архитекторы называют также чрезмерное увлечение стеклом, но при этом отмечают — это их личное мнение, а вкусы изменчивы.
«Любая архитектура имеет право на существование, в том числе и в историческом центре. Я не уверен, что к Петербургу приемлем венецианский подход», — поделился Андрей Парфенов, руководитель архитектурной мастерской «А2. По словам архитектора, даже масштабное использование стекла и бетона в постройке не является поводом осуждения: «Был в Таллине: там в центре, на самой красивой площади города поставлен новый дом — стекло и бетон. И нормально сидит».
Размышляет о переменчивости людских пристрастий и Никита Явейн: «В 30-х годах все петербургское общество единогласно хотело снести Спас-на-Крови — от специалистов до самых простых людей. Но что-то не сложилось. Дом культуры имени Русакова архитектора Мельникова неоднократно попадал в списки уродливых зданий по мнению горожан. Тем не менее он является иконой архитектуры XX века, включен во все учебники мира».
Дорогая работа над ошибками
Наряду с перечнем градостроительных ошибок в новой редакции 820-го закона предлагается в том числе и список мер по их исправлению — снос, изменение фасада, укрытие зеленью. Учитывая, что градостроительные «монстры» не отличаются скромными размерами, в зелень их не оденешь. Оптимальный вариант — снос. Однако и это не выход.
Святослав Гайкович предлагает рассмотреть вариант с «Монбланом» — это здание многим не нравится. По самым приблизительным оценкам, исправление этой ошибки путем сноса обошлось бы городской казне в восемь млрд рублей. Тем временем для постройки моста с Васильевского острова на Адмиралтейскую сторону, который помог бы снять гигантскую транспортную напряженность, требуется всего в полтора-два раза больше денежных средств.
«Вы собираетесь потратить эти миллиарды, чтобы удовлетворить чьим-то вкусам? Это бессмыслица!» — выражает свое мнение относительно сноса городских диссонансов заслуженный архитектор России.
Вопрос по Герцену
Что городу делать для того, чтобы градостроительные ошибки не повторялись вновь, — вопрос открытый. Архитектор Иван Князев предлагает достаточно радикальный метод, который найдет отклик в душе консервативных горожан: ликвидировать всю модернистскую архитектуру в центре, а новые здания выполнять только в стиле классицизм или, скажем, русский ампир.
Никита Явейн в свою очередь видит очень простое и одновременно крайне сложное для нашей страны решение проблемы — соблюдать закон.
«820-й закон жесток до безумия. По некоторым позициям его придется смягчать, особенно применительно к историческим зданиям. Но в плане нового строительства его регламентация достаточно понятна. Не надо его нарушать и все будет хорошо», — резюмирует архитектор.
Александр Карпов предлагает проанализировать само понятие градостроительной ошибки и продумать правовой язык описания охраняемых видов и панорам. Он считает, что с учетом возможности появления градостроительных ошибок должны составляться особые режимы. Сегодня этим вопросом занимается довольно узкая группа специалистов. У них есть свое понимание того, как должен выглядеть город, что такое историческая среда, обзор, панорама, но это чаще интуитивные архитектурные представления. Они не сформулированы в жесткие требования, которые необходимы в мире закона и права.
«Я в свое время, когда мы занимались пресловутым „Охта-центром“, изучал лондонскую стратегию охраны панорам, — делится опытом Александр Карпов. — Специалисты говорят, что там все ужасно, Лондон изуродован. По сравнению с Санкт-Петербургом количество сохраненных видов и панорам там действительно ничтожно. Но то, что они сохранили и сделали, установлено в законе совершенно железобетонно. Там каждый вид определяется точкой, из которой можно на него смотреть, учитывается визуальная ось, угол взгляда, буферные зоны с боков и сзади — для всего есть юридические термины и определения. Все описано в виде схем с конкретными координатами, расстояниями, точками, углами и т. д.»
Наряду с выделением четких критериев диссонирующих объектов, по мнению Александра Карпова, необходимо укреплять процедуру работы с ними. Ведь, по сути, градостроительные ошибки — это антипамятники.
«У нас есть список объектов культурного наследия. Хотя законом и даются общие признаки того, что является памятником, включение в этот реестр осуществляется на основании историко-культурной экспертизы. Каждый раз это экспертная работа, обоснование, некий спор о том, признавать или не признавать», — размышляет Александр Карпов. Он предлагает составить реестр антипамятников, по которым также предварительно необходимо проводить экспертизу — градостроительно-архитектурную. Она должна будет выявить диссонирующие архитектурные решения, раскрыть, в чем они заключаются, и показать, какие виды, панорамы и обзоры архитектурных памятников здание закрывает.
Эльвира Егорова
Фото: Петра Прайса, Ксении Чепига, www.citywalls.ru