Какую эмоцию запускает детектор ошибок

Глава 3. Детектор ошибок, или Как наш мозг реагирует на ложь

Удивительно, но человек начинает обманывать или проявлять свою склонность к обману фактически с самого момента рождения. Младенцы активно пользуются чем-то вроде обмана: Иэн Лесли называет это явление плутовством[15], Пол Экман – жульничеством[16].

Например, девятимесячный малыш пытается изобразить смех, чтобы окружающие обратили на него внимание и он смог оказаться в обществе взрослых. Маленькая девочка протягивает руки к своей матери, чтобы та обняла ее, и вдруг резко отдергивает их и при этом задорно смеется.

Существуют и другие формы обмана, которыми пользуются дети, это обусловлено необходимостью достижения самых простых целей и, как правило, очень быстро вызывает раскаяние. Подобные примитивные формы лжи появляются почти одновременно с первой попыткой общения, поэтому мы можем говорить о том, что ложь сопровождает нас с момента рождения.

В результате многочисленных эмпирических исследований психологи установили, что в возрасте трех с половиной – четырех лет дети начинают врать с большим энтузиазмом и превращаются в искусных лжецов. Ложь у них становится одним из элементов жизнедеятельности.

Виктория Талвар (профессор университета Макгилла, Монреаль, Канада) посвятила долгие годы своей профессиональной деятельности наблюдению за тем, как лгут дети, как они вырабатывают в себе чувство хорошего или плохого, как учатся пользоваться обманом в своей жизни. Исследователь провела эксперимент под названием «искусственное сопротивление обмана», или «игра в подглядывания»[17].

Способность мыслить и чувствовать дается нам от рождения. Большинство эмоций, особенно позитивных, формирует характер и личность человека, а эмоция страха делает самое главное для человека, даже для самого маленького: она формирует способность к выживанию, то есть способность быть успешным в нашем сложном мире.

Эксперимент проводился следующим образом: после знакомства и установления контакта исследователя и ребенка последнему предлагалась игра на угадывание. Ребенка усаживали лицом к стене и доставали какую-нибудь игрушку. Задача испытуемого заключалась в том, чтобы по звуку определить, какой предмет его издавал. В процессе ребенку предъявлялись три игрушки. Первая и вторая обладали каким-нибудь характерным звуком, достаточно понятным малышу, а третья либо не издавала звука, либо звук носил нейтральный характер. Первые две позиции ребенок угадывал очень быстро, с третьей же происходила следующая ситуация: исследователь выходил из комнаты и просил, чтобы ребенок не подсматривал. Естественно, когда исследователь возвращался, то делал все возможное, чтобы ребенок слышал, как он идет. Испытуемый смотрел на игрушку, и когда исследователь возвращался в кабинет, где проводилось исследование, то ребенок с радостью и гордостью давал правильный ответ. После этого исследователь задавал вопрос, подглядывал малыш за игрушкой или нет. Дети трехлетнего возраста и младше в большинстве своем сразу признавались, что подглядывали, а дети 6–7 лет в 95 % случаев использовали ложь с целью доказать, что угадали, какая это игрушка.

Что же происходит с детьми в четырехлетнем возрасте? По словам Виктории Талвар, именно в это время дети понимают, что другого человека просто обмануть. До своего первого дня рождения дети всего лишь улавливают взаимосвязь между своим поведением и теми действиями, которые они вызывают. По результатам ряда исследований, девятимесячные младенцы точно знают, что взрослые, скорее всего, дадут им тот предмет, на который они посмотрели или к которому протянули руки. Ребенок, начинающий ходить, чувствует преграду между своими желаниями и реальной ситуацией, однако он точно знает, каким возгласом сообщить об этом окружающим, как потребовать тот или иной предмет. Дети понимают, что у родителей есть стереотипы поведения и они своими действиями могут на них повлиять.

Таким образом, между поведением детей и социумом возникает петля обратной связи. Получение ребенком позитивной или негативной обратной связи формирует систему убеждений. Человек понимает, что, как существо социальное, он не может быть свободным от человечества, то есть если ты живешь по определенным правилам, принципам, то ты можешь спокойно выживать в социуме.

Эмоция страха позволяет очень четко фиксировать модели поведения, которые накапливаются в глубинной структуре человеческого опыта. К 3–4 годам ребенок начинает мыслить, исходя из своей реальности. Это позволяет нам сформировать очень важную эволюционную привычку – быть правым.

Большинство детей приобретает то, что психологи называют «теорией разума», приблизительно в возрасте от трех до трех с половиной лет. Иначе говоря, мы учимся угадывать или читать мысли окружающих. Более того, мы пользуемся этим умением каждый день, даже не задумываясь о том, что мы делаем.

Когда мы мыслим правильно, то в основном наша реальность и реальность социума совпадают, в этом случае незачем обманывать, и так формируются правильные стереотипы действий, которые можно назвать «детектором правильных действий». В случае несовпадения нашего видения с видением социума, которое может проявляться в неправильном толковании поступков других людей, искаженном понимании их намерений и мотивов, происходит большое число неприятных ситуаций, недоразумений. В этот момент эмоция страха включает «детектор ошибок», который был открыт русскими нейрофизиологами, он располагается в лобной доле коры полушарий головного мозга.

Эмоция страха предупреждает нас о том, что к нам приближается опасность. Это врожденный эволюционный механизм, благодаря которому вегетативная нервная система начинает работать иначе. Самый важный момент заключается в том, что для выживания, успешного существования среди себе подобных необходимо развивать интеллект.

Обманывать сложно, и дети, которые только-только начинают осваивать этот феномен, должны, во-первых, ясно представлять то, что произошло на самом деле, во-вторых, придумать иную, достаточно правдивую версию события и, в-третьих, мысленно сравнить обе версии. При этом они должны заранее просчитывать возможную реакцию со стороны слушателей. Поразительно то, что уже четырехлетние дети очень неплохо с этим справляются. В процессе обмана необходимо совмещать и живость ума, и быстроту реакции с физическим и эмоциональным самоконтролем.

Следует отметить, что ребенок, успешно вводящий окружающих в заблуждение, в первую очередь демонстрирует активность интеллекта, додумывая альтернативные версии события, поскольку даже для самой простой, примитивной лжи необходимо воображение. При этом нужно помнить, что превосходные обманщики умеют потрясающе чувствовать характер человека, то есть они обладают хорошо развитой эмпатией, которая эволюционирует в процессе жизнедеятельности.

Почему дети прибегают ко лжи? В некоторых случаях за счет плутовства ребенок достигает какого-то результата. Например, немножко схитрив, он получает ту конфету, которую ему не дают.

С возрастом формы лжи становятся все более разнообразными, более социализированными, но благодаря механизму обратной связи ребенок понимает, что если ложь будет озвучена, то он либо не получит этой конфеты, либо может быть наказан, и это заставляет его быть более изощренным.

Угроза разоблачения и наказания является мощным стимулом для успешного развития «детектора ошибок». В 2009 г. Виктория Талвар провела эксперимент, который это доказал. К исследованию были привлечены учащиеся двух школ. В школе «А» в качестве наказания за совершенный проступок ребенку объявлялся выговор или он лишался каких-либо привилегий. В школе «Б» применялись телесные наказания. Это была обязанность одного из школьных служащих, который постоянно ходил из класса в класс, выясняя, каким было поведение учеников. Тех, кого учителя называли неуспешными учениками, выводили на школьный двор и били деревянной дубинкой. Самое серьезное наказание в этой школе было назначено за уличение во лжи.

Дети из школы «А» чаще говорили правду, лишь изредка прибегая к обману, так как понимали, что неправда может доставить больше неприятностей, хотя и не очень значительных. Учащиеся школы «Б», наоборот, ложь использовали как основную систему защиты, поскольку у них не было сомнения в том, что правда зачастую приводит к наказанию. Данный эксперимент позволил выяснить, что у детей, подвергавшихся телесным наказаниям, навыки выживания оказались лучше сформированы и «детектор ошибок» работал точнее, чем у учеников школы «А».

«Детектор ошибок» говорит нам о том, что мы совершили действие, которое не соотносится с требованиями социума, и, следовательно, мы можем понести наказание за это. Угроза наказания порождает эмоциональную реакцию страха, которая всегда будет лежать в основе детекции лжи.

Именно страх разоблачения позволяет верификаторам видеть основные невербальные признаки обмана: мимические, жестовые, признаки вегетативной нервной системы и др. В школе «Б» страх позволил создать высокоэффективных обманщиков, которые четко знали, как правильно обманывать преподавателей.

Абстрагируясь от того, что хорошо, что плохо, и от способности человека к выживанию, необходимо сказать, что у человека формируется собственный «детектор ошибок», который четко соотносится с нашим социальным опытом. Необходимо помнить, что «детектор ошибок» у ребенка, который жил в социально благополучной семье, и «детектор ошибок» ребенка, который сформировался в неблагополучной среде, будут совершенно различными и ценности у этих детей будут разными.

Человек не в состоянии обмануть свой «детектор ошибок», который всегда дает нам сигнал о том, что мы собираемся сделать что-то не то или что перед нами что-то новое, неизвестное. Этот конфликт запускает эмоцию страха (угроза наказания) или состояние вины или стыда, когда нам становится неловко за то, что наше действие стало известно социуму и оно социумом осуждается.

Говоря языком нейрофизиологии, когда мы делаем что-то, что не является в нашем понятийном аппарате правильным, то в лобных долях коры головного мозга возникает активность, которая привлекает туда кровоток и которую нейрофизиологи назвали «детектором ошибок», а обмануть его человек не может, поскольку практически невозможно обмануть самого себя. Формирование «детектора ошибок» происходит в возрасте до трех с половиной – четырех лет. Поэтому уже в четыре года малыш, который находится в человеческом обществе, социализирован. Это подтверждает «феномен Маугли»: если взять малыша, который формировался в волчьей стае, то у него сформирована система отношений, «детектор ошибок», поведенческие стереотипы, характерные для волчьей стаи. После трех лет этот ребенок уже не мог социализироваться в нормальном обществе, поскольку механизм адаптации, механизм выживания уже сложился и не может быть изменен.

«Детектор ошибок» – это набор нервных клеток, расположенных в области передней поясной извилины в лобовой части коры полушарий головного мозга и отвечающих за автоматизм поведенческих действий человека. Благодаря этому мы можем не задумываясь выполнять многие действия. Например, одновременно вести машину, разговаривать по телефону и обрабатывать еще какую-то информацию. При рассогласовании внутреннего мира, то есть вашей модели поведения, со стимулами внешнего, социального мира, например с информацией о том, как себя вести нельзя, именно эти клетки запускают все механизмы выживания человека, именно они вызывают эмоцию страха, которая отвечает за выживание человека и за его адаптацию к социальной среде.

Главной задачей «детектора ошибок» для человека, для его выживания является умение отличать реальность от вымысла, правду ото лжи. Если бы у нас не было этого механизма, то все человечество превратилось бы в людей аутичных либо страдающих шизофренией. Именно эти люди сталкиваются с проблемой функционирования «детектора ошибок», то есть с неправильной работой этой части коры головного мозга. Этим фактом и объясняется странность их поведения с точки зрения социума.

Человеческий мозг разделен на обособленные, но взаимосвязанные отделы. Лобная часть коры головного мозга отвечает за автоматизм и распознавание скрытых смыслов в социальном контексте с учетом социальных отношений. Как показали исследования, повреждения именно этой зоны коры головного мозга дают нам возможность объяснить некоторые типы обмана, которые можно рассматривать как патологические модели, например истероидные, истеричные, шизофреногенные, аутичные формы существования человека.

Исходя из этой гипотезы, качество обмана позволяет выживать группе, корректируется давлением социальной общности и внутренней системы контроля баланса, которая находится именно в «детекторе ошибок». Таким образом, высшие корковые функции делают человека умелым лжецом благодаря возможности считывать еще и скрытые сигналы потенциальной жертвы. Из-за нарушений этих функций ложь становится более очевидной, легко распознаваемой и иногда воспринимается как патология.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Глава 3. Что такое детектор ошибок

Удивительно, но человек начинает обманывать или проявлять свою склонность к обману фактически с самого момента рождения. Младенцы активно пользуются чем-то вроде обмана: Иэн Лесли называет это явление плутовством, Пол Экман – жульничеством.

Например, девятимесячный малыш пытается изобразить смех, чтобы окружающие обратили на него внимание и он смог оказаться в обществе взрослых. Маленькая девочка протягивает руки к своей матери, чтобы та обняла ее, и вдруг резко отдергивает их и при этом задорно смеется.

В результате многочисленных эмпирических исследований психологи установили, что в возрасте трех с половиной – четырех лет дети начинают врать с большим энтузиазмом и превращаются в искусных лжецов. Ложь у них становится одним из элементов жизнедеятельности.

Способность мыслить и чувствовать дается нам от рождения. Большинство эмоций, особенно позитивных, формирует характер и личность человека, а эмоция страха делает самое главное для человека, даже для самого маленького: она формирует способность к выживанию, т. е. способность быть успешным в нашем сложном мире.

Большинство детей приобретает то, что психологи называют «теорией разума» приблизительно в возрасте от трёх до трех с половиной лет. Иначе говоря, мы учимся угадывать или читать мысли окружающих. Более того, мы пользуемся этим умением каждый день, даже не задумываясь о том, что мы делаем.

Когда мы мыслим правильно, то, как правило, наша реальность и реальность социума совпадают, в этом случае незачем обманывать и так формируются правильные стереотипы действий, которые можно назвать «детектором правильных действий».

В случае несовпадения нашего видения с видением социума, которое может проявляться в неправильном толковании поступков других людей, искаженном понимании их намерений и мотивов, происходит большое число неприятных ситуаций, недоразумений.

Обманывать сложно и дети, которые только-только начинают осваивать этот феномен, должны, во-первых, ясно представлять то, что произошло на самом деле, во-вторых, придумать иную, достаточно правдивую версию события и, в-третьих, мысленно сравнить обе версии.

Следует отметить, что ребенок, успешно вводящий окружающих в заблуждение, в первую очередь демонстрирует активность интеллекта, додумывая альтернативные версии события, поскольку даже для самой простой, примитивной лжи необходимо воображение.

Угроза разоблачения и наказания является мощным стимулом для успешного развития «детектора ошибок».

«Детектор ошибок» говорит нам о том, что мы совершили действие, которое не соотносится с требованиями социума, и, следовательно, мы можем понести наказание за это. Угроза наказания порождает эмоциональную реакцию страха, которая всегда будет лежать в основе детекции лжи.

Именно страх разоблачения позволяет верификаторам видеть основные невербальные признаки обмана: мимические, жестовые, признаки вегетативной нервной системы и др.

Человек не в состоянии обмануть свой «детектор ошибок», который всегда дает нам сигнал о том, что мы собираемся сделать что-то не то, или что перед нами что-то новое, неизвестное. Этот конфликт запускает эмоцию страха (угроза наказания) или состояние вины или стыда, когда нам становится неловко за то, что наше действие стало известно социуму и оно социумом осуждается.

Говоря языком нейрофизиологии, когда мы делаем что-то, что не является в нашем понятийном аппарате правильным, то в лобных долях коры головного мозга возникает активность, которая привлекает туда кровоток и которую нейрофизиологи назвали «детектором ошибок», который обмануть человек не может, поскольку практически невозможно обмануть самого себя.

Формирование «детектора ошибок» происходит в возрасте до трех с половиной – четырех лет. Поэтому уже в четыре года малыш, который находится в человеческом обществе, социализирован.

«Детектор ошибок» – это набор нервных клеток, расположенных в области передней поясной извилины в лобовой части коры полушарий головного мозга и отвечающих за автоматизм поведенческих действий человека. Благодаря этому мы можем не задумываясь выполнять многие действия. Например, одновременно вести машину, разговаривать по телефону и обрабатывать еще какую-то информацию.

Главной задачей «детектора ошибок» для человека, для его выживания является умение отличать реальность от вымысла, отличать правду от лжи.

Детектор ошибок – популяции нейронов, реагирующие селективно на ошибочное выполнение задания. Данная реакция была названа детекцией ошибок (ДО), а зоны головного мозга, где это явление было обнаружено, – «детекторами ошибок».^[1]

История

Впервые феномен детекции ошибок, был описан в работе Н.П. Бехтеревой и В.Б. Гречина в 1968 году^[2]. Открытие было основано на данных о воспроизводимых изменениях медленных физиологических процессов, а именно напряжении кислорода в области хвостатых ядер и таламуса. В дальнейшем было показано, что в мозгу имеются отдельные нейронные популяции, реагирующие именно на ошибочное выполнение деятельности. Такие нейронные популяции были обнаружены как в подкорковых структурах (хвостатые ядра, бледный шар, таламус), так и в коре (Поля Бродмана 1–4, 7, 40).

В 1991 году детектор ошибок был вновь «открыт» с использованием нейрофизиологической методики вызванных потенциалов. Он был назван тем же термином «детектор ошибок» и стал известен, как негативность, связанная с ошибкой (Error-related negativity)^[3][4][5][6]. Также в терминах методики вызванных потенциалов принципиально то же явление было описано Р. Наатаненом и было обозначено как «негативность рассогласования» (Mismatch Negativity)^[7]. Негативность рассогласования проявляется в качестве реакции на девиантный стимул в ряду последовательно предъявляемых стандартных стимулов, то есть при рассогласовании предъявляемого стимула с планом (матрицей задания).

Механизм детекции ошибок

Детектор ошибок работает на бессознательном уровне, обеспечивая устойчивое функциональное состояние головного мозга, и, тем самым, поддерживая «правильное» поведение человека. Физиологический механизм его работы заключается в постоянном мониторинге и сравнении информации о текущем состоянии с моделью, находящейся в краткосрочной или долгосрочной матрице памяти. Активация детектора ошибок происходит при рассогласовании деятельности с ее планом, точнее, с хранящейся в мозгу матрицей. При этом у человека возникает чувство дискомфорта, ощущение, что он что-то забыл, или определенная реакция на неверное поведение. Таким образом, бессознательный механизм детекции ошибок повышает качество выполнения рутинных действий и поддерживает верную модель поведения у человека.^[1]

Приводя пример из жизни, Н.П. Бехтерева писала: «Как это бывает в реальности? Приведу случай типичный, хотя, конечно, не единственно возможный. Вы выходите из дома и уже готовы захлопнуть дверь. И в этот момент у вас появляется чувство, что не все в порядке, вы что-то забыли или забыли сделать. Дверь еще не закрыта, все поправимо, вы возвращаетесь (несмотря на суеверный страх — «дороги не будет»). И находите случайно вынутые из кармана ключи от квартиры, или невыключенный утюг, или что-то еще, достаточное для того, чтобы произошла серьезная неприятность. Ай да детектор ошибок, могли бы подумать вы, если бы знали, что это он помогал вам.»^[8]

Примечания

Существует
феномен “детектора ошибок”, открытый
в Институте мозга еще в 1968 году. Возникает
он в виде реакции мозга на отклонение
деятельности человека от какого-либо
плана.

Например,
уходя из дома, человек проверяет, выключил
ли он утюг. Достаточно сделать это один
раз, как в мозгу формируется некая
контролирующая программа. В результате
спешащий на работу человек, уже на улице
начинает чувствовать дискомфорт. Его
беспокойство усиливается до тех пор,
пока он не возвращается домой и не
обнаруживает, что забыл выключить утюг.

Оказывается,
мозг сам, независимо от человека,
проверяет, все ли его хозяин сделал
правильно. Если нет, он доступными
способами пытается сообщить об ошибке.

На
протяжении определенного отрезка
времени в мозгу формируются определенные
«охранные» программы.

Последствия
их работы мы видим на каждом шагу,
поскольку наш “детектор ошибок” не
знает, что есть норма. При решении задач
взаимоотношений между людьми он
пользуется физическими законами, вроде
“сила действия равна силе противодействия”.

“Детектор
ошибок” всего лишь часть возможностей
человеческого мозга. Сотрудник Института
экспериментальной медицины Владимир
Михайлович Смирнов занимался стимуляцией
мозга больного. Внезапно тот как бы
резко “поумнел” – в два раза улучшилась
память, он стал быстрее считать. Пациент
сказал, что ощутил что-то вроде озарения.
Такое чувство возникает у творческих
людей в момент, когда они становятся
способны написать выдающиеся стихи,
музыку, сделать открытие или изобретение.

Выходит,
что в мозгу каждого человека имеется
все необходимое, чтобы стать гением?
Скорее всего, это так. Каждый мозг,
несомненно, обладает сверхвозможностями,
и этот факт подтвердила наука. У людей,
которых мы называем талантами, эта
способность открыта с рождения. Бывает,
что она включается в экстремальных
ситуациях. Большинство же людей этими
возможностями не пользуется.

Известно,
что для гениев характерно “сжигание”
себя. Немногие гении доживали до
преклонного возраста. Это происходило
потому, что при активированных
сверхвозможностях у них в мозгу были
выключены защитные механизмы, призванные
защитить человека от самого себя.

2.2. Объяснение феномена памяти

Существует
множество гипотез относительно феномена
памяти.

«Феномен
мышечной памяти. Если человек начал
тренировать мышцы после длительного
перерыва, то ему гораздо проще набрать
предыдущие результаты размера мышц и
их мощи, нежели достигать этих высот с
нуля. Даже при значительном атрофировании
(“сдутии” мышц), имеющем место после
значительного перерыва, прежде очень
развитые, гипертрофированные мускулы
возвращают свой пиковый размер гораздо
быстрее, чем обычно.

Недавнее
исследование, при ближайшем рассмотрении,
преобразований типа волокон в период
мышечной гипертрофии <нагрузки>,
вероятно прольет свет на возможный
механизм этого феномена. Во время этого
исследования были проанализированы
распределение изоформ тяжелых соединений
миозина (ТСМ). Миозин, фибриллярный
белок, один из главных компонентов
сократительных волокон мышц — миофибрилл;
составляет 40-60 % общего количества
мышечных белков. При соединении миозина
с другим белком миофибрилл — актином —
образуется актомиозин — основной
структурный элемент сократительной
системы мышц (На электронных микрофотографиях
молекулы миозина имеют вид палочек
(1600´25 ) с двумя глобулярными образованиями
на одном из концов).Также исследованы
состав типа волокон, и размер волокон
мышцы в группе взрослых мужчин, ведущих
сидячий образ жизни, до и после 3х
месячного курса постоянных усиленных
тренировок, а также после 3х месяцев
отдыха. Во время периода постоянных
тренировок, содержание ТСМ IIX уменьшилось
от более чем 9% до 2%, при соответствующем
увеличении ТСМ IIA с 42% до 49%. В последующий
период отдыха, содержание ТСМ IIX достигло
велечины, превышающей уровень, имевшийся
до и в процессе постоянных тренировок,
свыше 17%! Как и ожидалось, значительныя
гипертрофия наблюдалась в волокнах
типа II после усиленных тренировок и
даже превышала норму после 3х месяцев
отдыха.

ТСМ,
относится к разновидности сокращающегося
мышечного волокна, и определяет, как
функционируют мышечные волокна. ТСМ
заставляет волокна быстро сокращаться,
медленно сокращаться или что-то в
промежутке. Определенные ТСМ могут
преобразовываться в ответ на усиленные
тренировки. В этом случае, волокна
содержащие ТСМ IIX — это волокна, которые
не определены однозначно , к какому типу
волокон они относятся, до тех пор, пока
не будут приведены в действие. Как только
они будут задействованы, они становятся
ТСМ IIAs. Так, что волокна, содержащие ТСМ
IIX протеины служат резервом типов
мышечной ткани при мышечной гипертрофии,
поскольку они способны преобразовываться
в волокна, содержащие ТСМ IIX, которые
растут легче в ответ на тренировки.

Это
исследование показало, что усиленные
тренировки уменьшают количество ТСМ
IIX при взаимном увеличении содержания
ТСМ IIA. Это ожидалось, и прежде было
отмечено изменениями в типе волокон
после усиленного тренинга. В период
отдыха, следующий за интенсивными
усиленными тренировками, возникает
превышение или удвоение в процентах
ТСM IIX изоформ, значительно выше измеренных
в обычном состоянии (до начала тренировок
с тяжестями). Это может означать, что
большее количество волокон доступно
для гипертрофирования (роста) именно
после перерыва от тренинга, нежели было
доступно изначально!!! Это довольно
хорошо может объяснить эффект мышечной
памяти, который многие из нас испытывали
на себе.»[12]

Генетическая
память. Мозг человека хранит массу
наследственной информации, оставленной
нам предками.

По
своим физиологическим и психическим
способностям организм человека подобен
дереву. И точно так же, как по годичным
кольцам пня можно прочесть его историю,
по следам «генетической памяти» можно
проследить «этапы большого пути» любого
человека. Подсознание человека хранит
массу наследственной информации,
проявляемой подчас в странной
приверженности к меньшим братьям нашим
— не только к домашним, но и к диким
животным. По этой же причине нецивилизованные
племена до сих пор ведут свою родословную
от тотемных диких животных. А половина
населения Земли в той или иной степени
верит в перевоплощение (реинкарнацию)
после смерти.

По
канонам восточной философии, после
смерти живого тела остается
информационно-энергетическое образование,
которое содержит все сведения о
закончившейся жизни, — рассказывает
исследователь. — Оно может сформировать
новое тело, причем не обязательно
человеческое, а, например, волчье, в
зависимости от духовности предыдущего
существования, или воплотиться в камень,
соответствующий деградации умершего
человека — патологического убийцы или
садиста. И все эти этапы перевоплощений
записываются в нашей генетической
памяти и передаются потомкам.

«Голографическая
память. Общепринятая теория памяти не
способна объяснить каким образом мозгу
удается запомнить такое колоссальное
количество информации. Если же обратиться
к голограммам, то все становится
совершенно понятно. Так, например,
голограмма позволяет записывать на
одно и то же место огромное количество
изображений, для этого достаточно всего
лишь изменить угол наклона под которым
лазер освещает кусок фотопленки. Чтобы
прочитать в последующем отдельное
изображение достаточно просто направить
лазерный луч под тем же углом, что был
использован при записи изображения.
Используя данный метод на 1 квадратном
сантиметре фотопленки можно записать
просто колоссальные объемы информации.
И если память в своей работе использует
голографический принцип, то ее колоссальная
вместимость совершенно не должна
вызывать у нас никакого удивления.

Нашу
способность вспоминать что-либо, можно
представить как считывание
лазером
изображения записанного под определенным
углом, если постепенно изменять угол
наклона лазера, то можно вызывать
последовательно образы различных
событий, а когда мы что-то забываем это
просто означает, что мы не можем найти
правильный угол, под которым следует
осветить нашу «голограмму», чтобы
извлечь из нее давно «забытое» восмоминание

Еще
один интересный феномен наблюдается,
если осветить лучом лазера какие-либо
2 предмета, например яблоко и стул, и
записать их интерференционный образ
на пленку. После этого если направить
свет от лазерного луча на стул и направить
отраженный от стула свет на эту пленку
на ней проявиться трехмерный образ
яблока. То есть один образ, может приводить
к появлению второго образа. Это очень
напоминает механизм работы ассоциативной
памяти.
Наверно у каждого случалось в жизни
такая ситуация, когда какой-то образ
вызывал в памяти далекие воспоминания,
иногда казавшиеся давно забытыми,
например какая-то мелодия, запах или
визуальный образ.

При
голографическом распознавании образов,
образ предмета особым способом
записывается на пленку (тут технические
подробности не так важны), далее свет
отраженный от другого, но похожего
предмета пропускается через эту пленку,
и на пленке появляется яркое световое
пятно, причем чем больше эти два предмета
похожи друг на друга, тем ярче и больше
получается пятно, если же предметы не
похожи друг на друга, то пятно не
появляется. То есть, используя
голографические принципы, становится
возможным решить очень сложную для
большинства компьютеров и чрезвычайно
простую для людей задачу по распознавания
образов.
Это объясняет, почему люди намного лучше
справляются с подобными задачами, чем
компьютеры.

Голографическая
теория позволяет объяснить феномены
фотографической
памяти,
так как если мозг действует как голограмма,
то он сохраняет в себе все, что когда-либо
видел и слышал с голографической
точностью. Некоторые люди умеют извлекать
из своей памяти эти колоссальные объемы
информации. Так человек, обладающий
фотографической памятью, может представить
себе страницы из любой книги, которую
он когда-либо видел в жизни в течение
всего нескольких секунд, с такой ясностью,
что сможет прочесть текст напечатанный
на странице.

Таким
образом, все люди обладают этой
способностью и возможно в будущем будут
найдены специальные методики, позволяющие
растормошить голографическую память
в каждом человеке.

Память
воды.
У воды, как выяснилось, есть своя «память».
Сложное строение и позволяет ей запоминать
информацию.

Когда
мы опускаем в воду какое-то вещество, и
оно растворяется — это значит, что
молекулы вещества подошли к нейтральной
оболочке ячейки.

Поскольку
молекула любого вещества имеет некую
электронную плотность или распределение
зарядов (все те же «плюсы» и «минусы»),
подойдя к нейтральной части, она начинает
притягивать к себе соответственно
«плюсы» или «минусы» внутри
ячейки. Ячейка «выворачивается»,
при этом ее поверхность теряет
нейтральность и становится
матрично-поляризованной. То есть на
оболочке ячейки, по сути, отпечатывается
«рисунок заряда», характерный для
растворенного вещества.

А
поскольку химические свойства вещества
зависят оттого, как распределен заряд
на его поверхности, когда «рисунок
заряда» отпечатался на воде, вода
перенимает эти свойства, продолжая
«перепечатывать» этот рисунок на
оболочках других ячеек. Вот это и есть
«прямая память воды».

Вода
способна передавать записанную на ней
информацию.

В
Алтайском политехническом институте,
в лаборатории профессора Павла Госькова
был проведен следующий эксперимент:
Святая вода добавлялась в обычную воду
в соотношении — 10 миллилитров «святой»
на 60 литров «обычной». Анализ
полученной воды показал удивительные
вещи: через какое-то время обычная вода
по своей структуре и биологическим
свойствам превратилась в «святую».
Менялась электропроводность, кроме
того, она приобретала новые биологически
активные и антимикробные свойства,
аналогичные воздействию ионов серебра.

Все
эти эксперименты приобретают совершенно
особый смысл, если вспомнить, что мы
состоим на 70% из воды.

Мы
— не что иное, как система сообщающихся
сосудов, по которым движутся потоки
разнообразных жидкостей, взаимодействующих
между собой. Наша жизнь поддерживается
химическими реакциями в водном растворе
поступлением питательных веществ в
клетки через межклеточную жидкость и
удалением отработанных продуктов через
нее же.

Раз
так, почему бы не попробовать превращать
воду находящуюся в нас в целебную?

Вода
способна запоминать даже звуки. Президент
Токийского института общих проблем
доктор Имато Масару. Дает воде «прослушать»
мелодию Моцарта, Бетховена или Баха,
после чего эту жидкость замораживает
и получает изображение. Выяснилось, что
оно у каждой мелодии индивидуальное.
И, по утверждению Масару, во всех
экспериментах каждое из них точно
повторяется. Общим является одно —
полученные снимки всегда красивы,
гармоничны и строго симметричны. А
«портрет» металлического рока —
сплошной хаос.

Еще
одна галерея, созданная Масару, —
изображения слов. Такие из них, как
«благодарю», «красота», «любовь»,
«душа», «ангел», «мать Тереза»
— радуют глаз изысканным орнаментом.
Совсем иная картина с фразами типа «мне
больно», «ты дурак», или «я тебя
убью» — их изображения чем-то напоминают
изображение металлического рока. (см.
Приложение№1)

Гипотеза
Унгара. Скотофобин – молекула памяти.
Американский физиолог Унгар связывал
хранение в ЦНС с функцией целого ряда
пептидов и белков. Он открыл, выделил
из мозга крыс и расшифровал структуру
одного такого нейропептида — скотофобина,
состоящего из 15 аминокислот. Для того,
чтобы отличить вновь синтезируемый при
обучении пептид от множества других,
имеющихся в мозге, Унгар вырабатывал у
крыс неестественный для них условный
рефлекс — избегания темноты. Крыса ,как
ночное животное, в норме избегает света
и стремится в экспериментальном открытом
поле скрыться в какую-либо затемненную
норку .Но как только она забиралась в
темную норку, она получала удар тока. В
конце концов такая крыса приучалась
избегать темноты ,чем существенно
отличалась от своих сородичей, лишенных
данного навыка. Из мозга обученных крыс
Унгар выделил особый пептид (скотофобин:
скотос — темнота, фобия — страх), который
никогда не встречался в мозге нормальных
животных. Однако вскоре выяснилось, что
и скотофобин не явился той молекулой
памяти, которая была бы способна
записывать ту или иную конкретную
информацию. По своей структуре скотофобин
оказался похож на молекулу АКТГ, которая
также обладала способностью улучшать
формирование памяти, но не являлась
специфичной ни для одного навыка.

Гипотеза
Мак-Коннелла. Им были выполнены знаменитые
опыты на белых червях — планариях по
«переносу памяти». У планарий
вырабатывали условный рефлекс избегания
света. Для этого их подвергали действию
электрического тока, если, они попадали
в освещенный участок специально
сконструированной камеры. После выработки
устойчивого навыка избегания света
планарий умерщвляли, размельчали и
затем скармливали порошок «обученных»
планарий необученным. После этого у
необученных планарий появлялся навык
избегания света. Однако, если порошок
«обученных» червей предварительно
обрабатывали раствором РНК-азы, а затем
скармливали его другим необученным
планариям, то у них навык избегания
света не появлялся. Из результатов этих
опытов Мак-Коннелл делал вывод о том,
что молекула РНК, являясь носителем
информации в ЦНС, способна передавать
память на конкретные события. Опыты
Мак-Коннелла неоднократно пытались
воспроизвести многие исследователи.
Результаты чаще не повторялись, однако,
несомненно, что существует некая связь
между накоплением информации в нейронах
и повышением в них содержания РНК.

Гипотеза
Хидена. В 50-ых годах шведский исследователь
Хиден установил тесную связь между
степенью выработки двигательных навыков
и содержанием РНК в нейронах соответствующих
моторных центров. В ходе обучения
содержание РНК в нейронах заметно
повышалось. Хиден обнаружил, что нейроны
— самые активные продуценты РНК в
организме. В одном нейроне содержание
РНК может колебаться от 20 до 20 000 пикограмм,
причем, нейроны, содержащие наибольшее
количество РНК, оказывались ответственными
за хранение большого объема информации.
На основании этих данных Хиден высказал
предположение, что именно молекула РНК
является главным нейрохимическим
субстратом памяти.

Опыты
по изучению активности головного мозга
в процессах запоминания и воспроизведения.
Ключи к разгадке феномена памяти — в
активности нашего головного мозга.
Запоминание и узнавание уже знакомых
объектов осуществляется задней и
передней областями коры головного
мозга.

Человек
обладает удивительной возможностью
постоянно откладывать получаемую
информацию в хранилище своей памяти,
даже если затем он не может осознать
запомненное. Так считают исследователи
Duke University Medical Center researchers, опубликовавшие
24 мая 2006 года в издательстве «Journal of
Neuroscience» отчет об изучении мозговой
активности человека в процессе
запоминания.

Исследователи
сначала предъявили 16-ти испытуемым
список слов. Затем испытуемые были
помещены в устройство, работающего по
принципу магнитного резонанса. И им был
предъявлен другой список слов, некоторые
из которых были из старого списка.
Исследователи наблюдали мозговую
активность с помощью измерения изменений
в кровотоке, выводившихся на сканер, в
то время как участники смотрели на
список.

Когда
участникам исследования встречалось
виденное ранее слово, монитор показывал
повышенную активность задней области
коры больших полушарий, независимо от
того, опознали ли они это слово сознательно
или нет. Обнаруженная зависимость
показывает, что мозг всегда имеет точный
ответ, даже если мы не осознаем то, что
уже видели слово раньше.

Итак,
если у нашего мозга всегда готово
правильное решение, почему же мы совершаем
ошибку, когда нас просят восстановить
последовательность предъявления
событий?

Исследователи
обнаружили, что, когда испытуемый
действительно видел слово впервые,
сканер фиксировал повышенную активность
в передней области коры — она была
гораздо сильней, чем в задней области,
которая отвечает за узнавание уже
знакомых слов. Но когда испытуемый
ошибочно относил новое слово к старым,
активность возрастала в обеих областях
коры.

Данные
участки коры головного мозга дают нам
смешанные сообщения, которые и приводят
к ошибкам в процессе узнавания.

Исследования
генетической памяти. Памела Сильвер
(Pamela Silver) из медицинского колледжа
Гарварда (Harvard Medical School) и её коллеги
преобразовали геном клетки так, что она
смогла запоминать определённые химические
воздействия и хранить сигнал о них даже
после прекращения «экспозиции».

Данная
работа представляет собой один из ярких
опытов по синтетической биологии. Учёные
давно пробуют конструировать живые
системы, создавая для них уникальный
генетический код, а эксперименты с
клетками, в частности, позволяют
проверить, как работает то или иное
нововведение.

Сильвер
и её команда построили биологическую
петлю памяти. Они сконструировали два
новых гена, собрав их из нескольких
кусочков ДНК, и встроили всё это в геном
дрожжевой клетки.

Первый
ген активировался, когда клетка
подвергалась действию сахара галактоза.
Этот ген запускал синтез белка — фактора
транскрипции, который в свою очередь
давал команду «старт» второму
искусственному гену. А второй ген был
спроектирован таким образом, что запускал
синтез того же самого фактора транскрипции,
который его активировал.

Так
получилась замкнутая петля обратной
связи, никак, однако, не влиявшая на
нормальное функционирование клетки.

Пока
клетка не «пробовала» галактозу,
она работала как обычно. Но стоило лишь
добавить сахар в раствор с культурой,
как генетическая петля памяти
активировалась и клетка начинала всё
время вырабатывать специфический фактор
транскрипции (что было видно по свечению
флуоресцентного красителя). Причём это
ключевой момент изобретения: свечение
продолжалось безостановочно, даже после
того как клетку перестали «кормить»
сахаром.

Авторы
этой искусственной биологической
системы подчёркивают, что её принцип
может пригодиться для создания
искусственных организмов, способных
индицировать уровень загрязнения
окружающей среды. И даже кратковременное
наличие загрязнителя не пройдёт
незамеченным, поскольку будет записано
в клеточной памяти.

Аналогичный
принцип придётся кстати при разработке
новых методов ранней диагностики рака
(клетки можно запрограммировать на
индикацию определённых повреждений
ДНК). Кроме того, исследователи намерены
разработать биологический клеточный
имплантат для млекопитающего (в
перспективе — для человека), который
будет суммировать и хранить данные о
повреждении клеток тела под действием
ультрафиолетового облучения.

Экстрасенсорные
опыты по воспроизведению генетической
памяти. На одном из выступлений в
Новосибирском Доме ученых известный
экстрасенс Валерий Авдеев продемонстрировал
интересный психологический опыт.
Погрузив участника эксперимента в
гипнотическое состояние, он последовательно
вызывал у того возрастные ассоциации,
направленные вспять, в детство. Достигнув
«младенческого состояния», Авдеев с
согласия испытуемого погрузил его в
тот период, когда он еще даже не был…
зачат. То, что происходило, не укладывалось
в известные рамки жизненного опыта.
Испытуемый последовательно воспроизводил
действия крестьянина XIX века, сеющего
рожь и плетущего со знанием дела лапти.

Авдеев
усложнил эксперимент: «А сейчас
доисторические времена. Что происходит
с вами?» И здесь началось нечто, внушающее
суеверный ужас. Солидный мужчина сорока
лет, в строгом черном костюме, при
галстуке, неожиданно встал на четвереньки,
запрокинул голову вверх и завыл
по-волчьи.»[12]

Детектор ошибок — популяции нейронов, реагирующие селективно на ошибочное выполнение задания. Данная реакция была названа детекцией ошибок, а зоны головного мозга, где это явление было обнаружено, — «детекторами ошибок».

Мозг состоит приблизительно из 100 миллиардов крошечных нервных клеток, которые называются нейронами, У каждого из нейронов есть от 1000 до 10 000 синапсов, или мест, через которые он может установить связь с другими нейронами. Устанавливая связи между собой, нейроны образуют целые сети. Эти группы интегрированных, то есть связанных между собой нервных клеток называются нейронными сетями или нейросетями. Несколько упрощая, можно сказать, что каждая нейросеть представляет собой мысль, воспоминание, навык, блок информации и т. д.
Однако эти нейросети не обособлены. Они все взаимосвязаны, и именно их взаимосвязи образуют сложные идеи, воспоминания, эмоции. Например нейросеть, хранящая понятие «яблоко», — это не один простенький комплекс нейронов. Это довольно крупная сеть, соединенная с другими сетями, хранящими такие понятия, как «красный», «фрукт», «круглый», «вкусный» и т. д. Эта нейросеть также соединена со многими другими сетями, поэтому, когда вы видите яблоко, зрительная область коры головного мозга (которая тоже подключена сюда) обращается к этой сети, чтобы дать вам образ яблока.

У каждого есть собственная коллекция переживаний и навыков, представленная в нейросетях его мозга.

Ближайщее окружение, общество, традиции, обычаи, культура — все это сказалось на формировании нейросетей вашего мозга. Все эти факторы формируют на уровне нейронов ткань нашего восприятия и мироощущения и в ответ на стимулы из окружающего мира «включаются те или иные зоны нейросетей, вызывая определенные химические процессы в мозгу». Эти химические процессы, в свою очередь, влекут за собой соответствующие эмоциональные реакции, окрашивают восприятие, обусловливают отношение к людям и событиям нашей жизни.

Фундаментальное правило нейронауки: нервы, используемые вместе, соединяются. Стоит сделать что-то один раз, и разрозненная группа нейронов образует сеть, но если вы не повторите это действие, то не «протопчете тропинку» в мозгу. Когда вы совершаете действие снова и снова, связь между нервными клетками укрепляется и «включить» эту нейросеть становится все проще. Таким образом формируются знания (понимание, как делать), умения (применен этого знания на практике), навыки (автоматизированные умения). Автоматизация позволяет человеку в дальнейшем не задумываться о последовательности и правильности действий.

Если вы то и дело нажимаете кнопку, включающую ту или иную нейросеть, соответствующее поведение превращается в устойчивую привычку. Чем чаще используется сеть, тем прочнее она становится и тем проще получить к ней доступ.
К счастью, возможен и обратный процесс: нервы, не используемые вместе, разъединяются. Устойчивые связи ослабляются. Всякий раз, когда мы прекращаем или предотвращаем действие или ментальный процесс, оформленный в нейросеть, соединенные между собой нервные клетки и группы клеток ослабляют свою связь. Далее, связи в нейросетях ослабевают, пока не исчезнут совсем. При этом происходит вот что: тончайшие дендриты, отходящие от каждого нейрона и связывающие его с другими нейронами, отсоединяются от одних нервных клеток и освобождаются для связи с другими. Таким образом, старые сети ослабевают, высвобождая потенциал для формирования новых.

Существует две основных модели обучения мозга. Первая модель состоит в усвоении и запоминании фактов и интеллектуальных данных. Например, изучая историю, мы запоминаем имена и даты; читая Платона, мы составляем определенное представление о его концепции идеального государства. Каждое имя, каждая дата, каждый логический аргумент запечатлевается в нейросетях мозга. Чем чаще вы повторяете материал, тем глубже он отпечатывается в вашей памяти — поскольку нейросети становятся прочнее.

Вторая и более действенная модель обучения мозга — опыт. Вы можете прочесть самоучитель езды на велосипеде и проработать в уме информацию о том, как переключать передачи, когда едешь на холм или с холма; о том, как держать равновесие; о том, как должны быть отрегулированы тормоза, — и вы получите определенное представление о том, как ездить на велосипеде. Но вы не сможете полноценно интегрировать эту информацию, пока не сядете на велосипед и не научитесь ездить.

Независимо от того, какую модель вы используете, обучение состоит в установлении связей между нейросетями и формировании новых нейросетей.

Поскольку возможных нейронных связей в мозгу больше, чем атомов во Вселенной, у мозга возникает проблема: как отыскивать воспоминания. На помощь приходят эмоции.
Эмоции существуют для того, чтобы, химически усиливать впечатления, превращая их в долгосрочные воспоминания.
Эмоции, которые сами отчасти являются нейросетями, связаны со всеми остальными нейросетями. Эти связи помогают мозгу отыскивать в первую очередь самые важные воспоминания. И еще они гарантируют, что важный опыт —например, прикосновение рукой к раскаленной плите —не будет быстро забыт.
Кроме этого, эмоциональные нейросети связаны с одним маленьким органом мозга — гипоталамусом. Гипоталамус использует белки и синтезирует из них нейропептиды, или нейрогормоны. А что делают гормоны, знают все —во всяком случае, те, кто прошел через период полового созревания. Они готовят организм к действию!
Эмоции позволяют  быстро оценивают ситуацию —фактически, вы даже подумать ни о чем не успеваете —и посылают в организм химических посланников, чтобы те приказали телу драться или бежать, улыбаться или хмуриться.

А вот негативная сторона ассоциативной памяти: поскольку мы воспринимаем реальность и новый опыт через призму нейронной базы данных, сформированной в прошлом, нам бывает сложно видеть, что действительно происходит в настоящем. Вместо этого мы склонны просто обращаться к прошлому опыту. Таким образом также формируется стереотип поведения, нам не нужно задумываться и прорабатывать последовательность действий, мы действуем автоматически, так, как уже действовали и получили необходимый результат.

Нейросети соединяются и взаимодействуют друг с другом, образуя личность. Эмоции, воспоминания, представления и настроения закодированы в нейросетях и связаны между собой. В результате получается то, что называется эго, или сыном человеческим, или низшим «я», или человеком, или личностью.

Отсюда ясно, что хорошо структурированный мозг со стабильными внутренними связями ассоциируется с целостной неизменной личностью. Человек может изменить привычку (перейти с кофе на чай), но это не ведет к смене личности. Миллионы других сетей сохраняются, и вся система в целом по-прежнему остается «вами».

Существует интересное явление — феномен ‘детектора ошибок’, открытый в Институте мозга еще в 1968 году. Возникает он в виде реакции мозга на отклонение деятельности человека от какого-либо плана.

Было показано, что в мозге имеются нейронные популяции, которые на какую-то данную сложную деятельность не реагируют; реагируют на её правильное выполнение; реагируют и на правильное, и на ошибочное выполнение задания. И наконец, отдельные нейронные популяции реагируют именно при ошибочном выполнении деятельности, будь то в связи с дефектом восприятия (ранняя реакция) или с дефектом реализации (поздняя реакция). Такие нейронные популяции были обнаружены  первоначально в подкорковых структурах. Позднее такие же нейронные популяции были обнаружены и в коре. Детектор ошибок активизируется при рассогласовании деятельности с её планом, точнее — с хранящейся в мозге матрицей

Детектор ошибок в здоровом, скажем так, обычном среднестатистическом мозге — это структура системы, сформировавшаяся главным образом в ходе индивидуального развития. Она существенно оберегает человека от раздумий в стереотипных, тривиальных ситуациях в ходе обычной жизни, контролирует оптимальную реализацию процессов высшей нервной деятельности. При любом обучении наряду с позитивом развития в мозге неизбежно формируются и необходимые, и излишние ограничения (вплоть до табу). Они работают с помощью детекции ошибок, через формирование детекторов ошибок. В формировании табу в более масштабных проблемах ярким примером такого рода процесса являлось многовековое церковное воспитание (не убий, не укради), что осложняло посягательство на границы законов.
‘На протяжении сотен лет человеку со школьной скамьи говорили — не убий, не укради, — говорит Бехтерева.  Что при этом происходило? В мозгу возникала своеобразная охранная служба, которая называется совесть. Эта служба работала иногда сильнее, чем указы, постановления и суд. Человек не осознавая причины, стремился не выходить за рамки десяти заповедей».

Таким образом, наша совесть или моральные принципы, формируются под воздействием окружающей нас реальности и людей (прежде всего близких и значимых для нас)(а сейчас ещё под воздействием ТВ,СМИ, интернета). Под действием этого сформированного стереотипа наш мозг постоянно проверяет нас, наши действия и то что нас окружает на предмет «правильно или неправильно» мы действуем с точки зрения нашего стереотипа.

Детектор ошибок разрушается под влиянием самых различных причин, или его активность может становиться чрезмерной. В обоих случаях развиваются нарушения психической деятельности. В случае чрезмерной активности детектор ошибок может превратиться в детерминатор ошибок. По-видимому, во втором случае именно превращением детектора ошибок в детерминатор ошибок могут определяться некоторые формы психической зависимости с проявлениями типа устойчивых наркоманий (Медведев С. В., Аничков А. Д., Поляков Ю. И., 2003) и некоторых форм маниакального поведения. Детектор ошибок в этом случае из полезного слуги превращается в злого хозяина.

Вполне можно разорвать устоявшиеся нейронные связи, покончить с привычками и обрести свободу. Ключ — в природной способности мозга устанавливать новые связи. «Нейропластичность» — это термин, обозначающий способность мозга создавать новые связи (иными словами, способность нейронов соединяться с другими нейронами).

Мозг любит неожиданности. Благодаря неожиданностям усиливаемся его нейропластичность.
Если раньше считалось, что с наступлением зрелости мозг уже достаточно жестко настроен для выполнения жизненных задач, последние исследования показывают, что мозг не только очень пластичен и податлив даже в старости, но в нем даже создаются новые клетки.

Одно из важнейших различий между человеком и животными состоит в том, что лобная доля нашего мозга крупнее и занимает больший объем, чем остальные части. Лобная доля —это часть мозга, позволяющая нам концентрироваться и сосредоточивать внимание- Она играет главную роль в принятии решений и поддержании намерения. Она позволяет собирать информацию из внешнего мира и из кладовой памяти, обрабатывать ее и принимать решения (или делать выборы), отличающиеся от решений, которые мы принимали в прошлом.
Однако во многих случаях наш выбор отнюдь не свободен. В значительной мере наше поведение состоит из обусловленных воспитанием, заученных или автоматических реакций на внешние стимулы.

Нечто подобное происходит и тогда, когда включаются другие нейросети, обеспечивая автоматические реакции: поприветствовать знакомого, зажечь сигарету или отправиться к холодильнику в минуту стресса. Эти привычные автоматические реакции вряд ли можно называть «решениями».

Вторая возможность принимать решения и делать выбор состоит в том, чтобы сознательно отделить себя от среды и ее стимулов, отстраниться от своего привычного или инстинктивного поведения и стать наблюдателем.
В первом сценарии выбор за нас делают нейросети. Во втором сценарии, как говорит доктор Диспенза, «сознание движется по мозгу, используя мозг для анализа его же возможностей». Вместо того чтобы позволять мозгу вести нас на автопилоте, мы активно используем мозг. Сознание берет на себя управление телом.

Таким образом, фактически с рождения, вместе со знакомством с окружающим миром у человека начинают формироваться стереотипы, по которым мозг будет в дальнейшем определять правильно или не правильно человек действуют. Формируются эти стереотипы под влиянием окружающих людей (прежде всего близких, затем воспитателей и педагогов, сверстников, а затем и всевозможных кумиров)и на их примере. Формируется под воздействием сказок, которые ребёнку читают, песен, которые поют, а сейчас так же влияет ТВ (мультфильм, фильмы), а позднее и интернет. Ребёнок ещё не имеет опыта и возможности критически оценивать поступаемую информацию, для маленького ребёнка, всё, что делают окружающие (особенно близкие) — это правильно и нормально. Конечно, затем некоторые стереотипы могут меняться (старые перестовать действовать, без подкрепления, новые формироваться). Точно так же может меняться стереотип и взрослого человека. Однако это происходит медленее и, самое главное, взрослый человек уже имеет опыт и возможность оценивать новую информацию  Поэтому закладывать такие стереотипы в детстве проще. (именно поэтому самая большая ошибка отдавать воспитание и обучение сомнительным людям, не иметь над этим контроля).

Автор: Н.Бехтерева «Магия мозга и лабиринты жизни» (о детекторе ошибок)