Норд ост ошибки путина

ЗАЛОЖНИКИ «НОРД-ОСТА»

23 октября 2002 года я находился в Саратовской центральной тюрьме, в 3-м корпусе для тяжелостатейных: в тот вечер я, как обычно, был привезен из суда поздно. Сокамерники оставили мне поесть, я разогревал на плитке ужин, как вдруг телепрограмма была прервана специальным выпуском. Было 21.05. Диктор сообщила, что в Москве террористами захвачено здание Театрального Центра на Дубровке, где в это время шло представление мюзикла «Норд-Ост». Вместе со зрителями, актерами и обслуживающим персоналом в заложниках оказалось не менее 1 000 человек.

Группа террористов численностью около 50 бойцов подъехала к зданию на нескольких микроавтобусах. Вооружены они были стрелковым оружием, ручными гранатами и взрывными устройствами. В числе их было около десятка женщин, называющих себя вдовами погибших за свободу Ичкерии. Вооруженные люди объявили себя бойцами 29-й дивизии, отрядом, как позднее выяснилось, командует полевой командир Мовсар Бараев, племянник известного чеченского боевика Арби Бараева, убитого летом 2001 года.

Во втором акте, когда на сцену должен был выкатиться самолет (самый кульминационный момент), на сцену вышли вооруженные чеченцы, одетые в черные комбинезоны и в камуфляж, большинство в масках. Собственно, они появились не только со сцены, но из всех дверей. Проследим хронологию событий.

23 октября.

Около 22.00 вокруг здания выставлено милицейское оцепление.

22.26. О захвате был проинформирован президент Путин.

В 23.00 был введен в действие план «Гроза», по которому все сотрудники МВД и ФСБ должны прибыть в расположение своих подразделений. Усилена охрана зданий, где расположены органы власти, и жизненно важных объектов инфраструктуры города. К зданию прибыл мэр Лужков, а также высшие чины МВД, ФСБ, Генпрокуратуры, МЧС РФ. Был образован оперативный штаб, который возглавил заместитель директора ФСБ Владимир Проничев. В район Дубровки стянуты СОБР, ОМОН, Софринская бригада, подразделения ФСБ «Альфа» и «Вымпел» и прочие оперативники.

К 24 часам полностью перекрыто движение на улицах, прилегающих к зданию. Милиция оттеснила за оцепление журналистов и толпы зевак. Оперативный штаб предпринимает попытки наладить контакт с террористами. К полуночи же террористы без всяких условий освободили несколько десятков заложников, в числе которых дети, женщины, мусульмане и некоторые иностранные граждане, в частности, граждане Грузии. Десять человек сбежали через окна подсобных помещений.

В 00.00 агентство «Кавказ-Центр» распространило информацию о том, что акцию по захвату заложников провел отряд смертников под командованием Мовсара Бараева. Требование чеченцев одно – «прекращение войны и начало немедленного вывода российских оккупационных войск из Чечни». «Чеченские моджахеды пришли в Москву не выжить, а умереть», – процитировало агентство командира Бараева. Кроме того, в сообщении утверждалось, что боевиками расстреляна сотрудница ФСБ, некая Ольга Романова, 26 лет, которая попыталась проникнуть внутрь здания. (Впоследствии оказалось, что женщина была пьяна вдребезги.)

24 октября.

В 00.44 24 октября террористы отпустили заложника, чтобы он передал оперативному штабу их требования, все те же: прекратить войну в Чечне. При попытке штурма они взорвут здание.

01.32. Рядом с Центром на Дубровке слышны несколько выстрелов.

В 01.36 Патрушев доложил Путину о приведении в боевую готовность подразделений Центра специального назначения (ЦСН) ФСБ и спецподразделений МВД и Минобороны. От здания отведены машины спецназначения. Эвакуаторы убирают все припаркованные на улице Дубровская автомобили. В сущности, готовятся к штурму.

В 02.00 24 октября состоялся телефонный разговор депутата Государственной Думы от Чечни Асланбека Аслаханова с Мовсаром Бараевым. Переговоры без результата, но стороны договорились о возобновлении связи в 04.00.

В 03.00 террористы освободили безо всяких условий еще 17 заложников. В официальном заявлении ФСБ озвучили, что ФСБ не собирается штурмовать здание.

03.10. Стало известно, что среди заложников 64 иностранца (из них из США – четверо, из Германии – 7, из Великобритании – 3, из Украины – 23 и так далее).

03.35. Террористы добровольно выпустили из здания 15 детей. Их выпускали небольшими группами.

04.00. Короткая телефонная связь между Аслахановым и Бараевым. Бараев повторяет: «Выводите войска. Мы – шахиды, мы пришли умереть». Депутату Аслаханову не даны полномочия. Связь заканчивается. Через час Аслаханов опять контактирует Бараева. Разговор еще более короткий. Безрезультатный.

04.04. Президент Путин отменил свою поездку в Германию и Португалию.

06.05. Какая-то стрельба в здании.

07.40. Террористы начали переписывать заложников.

08.00. Минздав выступил с заявлением, что ни погибших, ни пострадавших среди заложников нет.

09.00. В здании прогремел взрыв. Небольшой мощности. Невыяснено происхождение взрыва.

09.16. Появилась информация, что правительство РФ предложило террористам выехать в какую-нибудь третью страну.

09.20. Один из террористов вышел на связь с News, ru. Он опроверг информацию, что боевики требовали от власти крупную сумму денег в обмен на заложников. «Хочу напомнить: нам не нужны деньги, нам нужна свобода. А то на некоторых ваших каналах передавали, что, якобы, мы попросили денег. Мы не просим – мы отберем, если надо».

09.25. К зданию Центра на Дубровке прибывают еще десять грузовиков с военнослужащими внутренних войск МВД.

09.30. Террористы обещают освободить всех удерживаемых иностранцев в 12.00.

10.20. В зону оцепления пропущены тележурналисты ОРТ и Ren-TB.

10.30. Для ведения переговоров террористы требуют приезда представителей Красного Креста и организации «Врачи без границ».

11.00. Главком внутренних войск МВД сообщил, что боевики почти восемь часов не выходят на связь.

11.49. Террористы отпустили мальчика, у которого начался приступ астмы.

11.50. В НИИ Склифосовского идет подготовка к поступлению большого количества «больных», то есть дано указание приготовиться к поступлению раненых с Дубровки, что косвенно указывает: решение о штурме уже принято.

12.05. К зданию прибыли сотрудники ФБР. Они присоединились к группе дипломатов.

12.10. Террористы отказываются освобождать заложников-иностранцев, потому что послы стран, чьи граждане находятся в заложниках, не прибыли к 12.00.

12.15. Госдума готовит заявление в связи с захватом.

12.20. Террористы заявили, что готовы общаться только с журналисткой «Новой Газеты» Анной Политковской.

13.00. Представитель террористов, назвавшийся Абу Саидом, вышел на связь с оперативным штабом и подтвердил политические требования, заявив, что в заминированном здании находятся 50 бойцов армии Ичкерии – 25 мужчин и 25 женщин.

13.25. Госдума в своем заявлении называет «безусловным приоритетом сохранение жизни и здоровья заложников. На обеспечение этой задачи должны быть направлены все усилия органов государственной власти РФ, общественности и СМИ».

13.30. Представители Красного Креста вывели из здания пожилого гражданина Великобритании.

13.40. Депутат Госдумы певец Иосиф Кобзон и сопровождавший его журналист газеты «Сандэй Тайме» вывели из здания Центра жительницу Павлова Посада Любовь Корнилову и троих ее детей.

15.00. Заложники пишут обращение к президенту РФ В. Путину с просьбой начать скорейший вывод российских войск из Чечни. Об этом по телефону сообщила одна из заложниц, президент ассоциации детских кардиологов России Мария Школьникова. Заложники также надеются, что им удастся обратиться к Путину в прямом эфире.

15.10. «Врачи без границ» приняли на себя посредническую миссию.

15.35. Депутаты Госдумы Ирина Хакамада и Иосиф Кобзон вошли в здание Центра.

16.05. Депутаты Хакамада и Кобзон покинули здание без освобожденных заложников. Они вели переговоры с террористом, назвавшимся Абу Бакар, и тот заявил, что в случае приезда главы администрации Чечни Ахмада Кадырова они готовы освободить 50 заложников. Больше освобождать никого не будут. Ирина Хакамада сообщила, что террористы вменяемы и готовы допустить к заложникам врачей, но только с иностранными паспортами. И что они имеют предложения по урегулированию ситуации в Чечне.

16.45. У психологов появились опасения, что заложников охватывает «стокгольмский синдром». Многие из них, связываясь по мобильникам со СМИ, утверждают, что террористов можно и нужно понять и выполнить их требования.

17.00. Террористы заявили, что отныне будут вести переговоры только с представителями официальных властей.

17.50. Из здания вынесен на носилках ребенок, которому понадобилась срочная госпитализация. Внутри здания два иорданских врача и завотделением Научного Центра здоровья детей РАН Леонид Рошаль.

18.30. Съемочные группы телекомпаний НТВ и Ren-ТВ направились в здание.

18.38. Из здания через окно туалета сбежали две заложницы, Елена Зиновьева и Светлана Кононова. После этого террористы перестали пускать заложников в туалет и вместо туалета стали использовать оркестровую яму.

18.52. Террористы выгнали из здания врачей и отказались принимать пищу и воду для заложников.

19.30. Заложники вновь призывают правительство России вывести «хотя бы какое-то войсковое подразделение из Чечни. /…/ Речь идет о минутах ожидания». Заложники также обращаются с убедительной просьбой не проводить силовых акций и ни в коем случае не начинать штурм здания.

20.16. Террористы выпустили из здания Марию Школьникову, президента ассоциации детских кардиологов России.

20.30. Два сотрудника Красного Креста вошли в здание и передали медикаменты.

20.30 Официальное заявление правительства: если заложники будут освобождены, террористы смогут беспрепятственно покинуть территорию РФ.

21.50. Террористы вновь отказались принять пищу и воду для заложников.

23.40. В переговоры с террористами вступил Григорий Явлинский.

25 октября.

00.58. Григорий Явлинский вышел из здания без освобожденных заложников. Комментировать свой разговор с террористами он отказался.

01.35. К заложникам опять допущен доктор Рошаль. Он передал медикаменты. Вместе с ним в здание вошли несколько врачей, представляющих Красный Крест.

01.40. Террористы пропустили в здание российских журналистов.

02.40. Съемочная группа НТВ записала интервью с лидером террористов. Мовсар Бараев заявил, что подготовка акции заняла два месяца. Боевики не раз посещали представление «Норд-Оста». Бараев заявил, что может к утру выпустить всех детей-заложников.

05.30. Выпущен 1 человек.

06.30. Террористы освободили еще 6 заложников.

07.00. Телекомпания НТВ показала кадры, снятые в Центре на Дубровке.

07.20. Заместитель руководителя ЦОС ФСБ Сергей Игнатченко заявил: «Они заставляют заложников звонить по мобильным телефонам родственникам и требовать, чтобы их близкие устраивали пикеты у здания ДКс требованием вывода войск из Чечни».

08.20. Террористы согласились выпустить в присутствии послов государств удерживаемых иностранных граждан.

08.30. В здании прорвало теплотрассу. В результате водой заливает нижние этажи здания. Террористы обвиняют спецслужбы в провокации.

08.45. Поблизости от захваченного здания появилась толпа родственников заложников с плакатами: «Долой войну в Чечне!»

09.40. Послы и представители посольств собрались у здания Террористы не выходят на связь. Среди присутствующих посол США Александр Вершбоу. Они ждут некоторое время, потом уезжают.

11.00. Террористы обещают отпустить детей, если до 12.00 на Красной площади пройдет антивоенный митинг. Детям разрешили позвонить родным.

12.20. Пятеро врачей из Красного Креста и Леонид Рошаль вошли в здание.

1235. Террористы отпустили без всяких условий 8 детей. Их вывели врачи Красного Креста.

12.50. Вышел доктор Рошаль. Сообщил, что ему удалось передать две коробки и пакет лекарств.

13.10. ЦОС ФСБ сообщает, что террористы продолжают удерживать 16 детей.

13.20. Заместитель министра МВД Владимир Васильев сообщил, что оперативным штабом была предпринята, якобы, попытка связаться с Асланом Масхадовым, но связаться не удалось.

14.10. Официальные власти опровергли сообщение Васильева о том, что они пытались связаться с Масхадовым.

14.30. Террористы потребовали срочно связать их с бывшим президентом Ингушетии Русланом Аушевым.

14.50. Журналистка Анна Политковская вошла в здание. С нею Рошаль с пакетами лекарств.

15.15. Террористы заявили обозревателю «Санди тайме» Марку Франкетти, что считают свое задание выполненным и «не собираются никуда уезжать, ни с заложниками, ни без них, до тех пор, пока не будет изменений в Чечне».

15.30. На Васильевском спуске Красной площади начался организованный родственниками заложников митинг под лозунгом «Долой войну в Чечне!» Часть митингующих были задержаны и увезены милицией.

15.50. Директор ФСБ Николай Патрушев заявил, что террористам будет дарована жизнь, если заложники в захваченном здании будут освобождены. «Мы ведем переговоры и будем вести переговоры, надеюсь, они принесут результаты по освобождению заложников». Он сделал это заявление после совещания у президента Путина. Глава МВД Борис Грызлов добавил: «Сейчас ситуация с заложниками тяжелая, есть больные, есть проблемы с питанием, с питьевой водой. Некоторым нужна медицинская помощь, которую они не получают». Есть все основания полагать, что именно на совещании у Путина в этот день было принято окончательное решение о штурме здания. На рассвете следующего дня. О штурме, который будет замаскирован под вынужденную реакцию на расстрел заложников, которого не было на самом деле. И началось…

16.15. Некоторые СМИ заявили, что, якобы, террористы поставили ультиматум: если до 6.00, 26 октября российское правительство не выполнит их политические требования, начнется расстрел заложников.

16.30. Оперативный штаб (во главе его, напомним, стоит заместитель директора ФСБ Проничев, он же потом будет с «опытом «Норд-Оста» «работать» в Беслане, хотя и не начальником штаба, а спрячется за генерала ФСБ по Осетии Андреева) подтвердил, что террористы угрожают расстрелом заложников в случае невыполнения своих требований. Поясню, что именно поэтому всех боевиков без исключения и отправили на тот свет (пренебрегая даже той информацией, которую от них можно было получить на допросах), чтобы они не могли на суде заявить, что 25 октября в 16.15 не выдвигали никакого ультиматума. А теперь как определить, был ультиматум или не было? Связь осуществлялась по мобильным телефонам.

17.00. В здание Центра зашли для переговоров с террористами журналист Сергей Говорухин и заместитель редактора «Литературной Газеты» Дмитрий Беловецкий.

17.10. Анна Политковская вышла из здания и сообщила, что террористы требуют доставить соки и питьевую воду. Возникает мелкий вопрос: зачем теперь вдруг понадобились террористам соки и вода? Чтобы напоить заложников перед расстрелом?

17.20. По телеканалам распространяется видеозапись Масхадова. На видео, снятом неизвестно когда и по какому поводу, Масхадов заявил, что от методов партизанской войны чеченцы перешли к наступательным операциям. «На заключительном этапе мы проведем еще более уникальную операцию, подобную джихаду», – говорит на видео Масхадов. Дубровка, «Норд-Ост» или Театральный Центр не упоминаются. Запись могла быть сделана еще до диверсионных походов в Буденновск, в Кизляр или еще куда угодно. Что значит «заключительный этап»? Заключительный этап чего? На самом деле, это уже началась «спецоперация по освобождению заложников». Подготавливают общественное мнение. На всех каналах сразу.

18.00. В оперативный штаб прибыл Руслан Аушев.

18.15. Сергей Говорухин и Дмитрий Белецкий вернулись без заложников. Боевики заявили, что «в следующий раз они будут расстреливать посетителей, пришедших без приглашения». По-видимому, боевики заподозрили в этих двоих разведчиков.

18.55. Встреча президента Путина с лидерами фракций Государственной Думы. Президент потребовал «отставить в сторону всякого рода политические заявления и дебаты. /…/ Они неуместны и вредны, особенно когда речь идет о страданиях сотен невинных людей. Нужна прежде всего трезвая, объективная оценка происходящего и точность действий, действий выверенных, направленных на то, чтобы помочь людям сохранить их жизнь». Стоит запомнить эту формулировку, поскольку через десять с небольшим часов спецслужбы президента поступят с точностью до наоборот: помогут людям в зале на Дубровке избавиться от их жизней, нетрезво применив плохо известный газ, фактически умертвят их.

19.38. Анна Политковская и депутат Асламбек Аслаханов прошли в здание и пронесли туда соки и воду для заложников. С ними два врача из «Красного Креста».

19.40. Руслан Аушев и бывший премьер Евгений Примаков вошли в здание, чтобы вступить в контакт с террористами.

20.25. Евгений Примаков, Руслан Аушев, Асламбек Аслаханов и Анна Политковская провели переговоры с террористами и вышли из здания. Примаков от комментариев воздержался. Аушев заявил, что террористы требуют провести переговоры с официальным представителем Владимира Путина, однако конкретных фамилий они не называют.

(Мы видим, что вопреки запущенной дезинформации об ультиматуме и готовящихся якобы расстрелах заложников контакты не только продолжаются, но их все больше. Если ультиматум был бы выдвинут, то зачем требовать переговоров с представителем Путина?)

21.15. Певица Алла Пугачева приехала в оперативный штаб. Привезла план здания Театрального Центра, где ее зять Руслан Байсаров арендует помещение для ночного клуба. Вероятнее всего, именно этим планом воспользовались спецслужбы, чтобы запустить газ в вентиляционные шахты.

21.55. Из здания Центра выпущены четыре заложника: три женщины и один мужчина, все граждане Азербайджана. Еще одно подтверждение, что ультиматума террористов не было.

22.38. Оперативный штаб запретил прямые теле– и радиотрансляции от здания Центра на Дубровке и с прилегающих улиц. Замминистра МВД Владимир Васильев объяснил, что «такая практика неграмотна с профессиональной точки зрения». На самом деле замминистра лжет, они готовятся к штурму, и ясно, что телекамеры им не нужны.

22.40. Министр МВД Борис Грызлов и директор ФБР Роберт Мюллер договорились о взаимодействии в режиме постоянной связи. Коварные русские византийцы дурачат американцев. Грызлов знает, что через семь часов штурм.

22.40. Одновременно происходит рабочая встреча Путина, Лужкова и Примакова. Обсуждалась ситуация с захватом заложников. Возможно предположить, что Примаков высказал свои личные впечатления.

22.50. Оперативный штаб заявляет, что «нормальную связь с террористами наладить не представляется возможным». Это полнейшая ложь, внутри зала сотни мобильных телефонов, и все террористы снабжены мобильниками.

В 23.40 в здание Центра на Дубровке вбежал человек. Неизвестный мужчина проник сквозь оцепление, перебежал площадь перед зданием и скрылся в центральном подъезде.

26 октября.

В 00.50 усилена охрана Центра. Три БТРа блокировали Дубровскую улицу.

В 01.30 в здании Дворца Культуры прозвучали выстрелы. Что там произошло? Свидетельствует бывшая заложница: «Ночью перед штурмом к нам прорвался пожилой мужчина и потребовал отдать его маленького сына. Один из террористов – Идрис – пытался заступиться за безумца. Кричал Бараеву, что точно знает – мальчик на балконе. Увы, мужчине это не помогло – его вывели из зала. Потом услышала выстрелы». Свидетель Сергей Лобанков, режиссер по пластике мюзикла «Норд-Ост»: «За три дня боевики застрелили троих. /…/ Первой была девушка, которая пришла откуда-то в зал в абсолютно ненормальном состоянии – пьяная, кажется. Она подошла к их главарю и вызывающе с ним говорила. Вот он ее и застрелил. Через некоторое время в зале вдруг появился какой-то мужчина. Сказал, что он, якобы, ищет сына, и даже фамилию ребенка назвал, но ребенок был в моей группе, а этот мужчина не его отец. Чеченцы заподозрили неизвестного в шпионаже и расстреляли в фойе. А третий убитый – это молодой человек, у которого началась истерика. Он бегал по залу и кричал, хотел броситься на чеченку с бомбой, в него выстрелили, и он упал. Пуля, выпущенная в него, ранила еще двух заложников». Свидетель Елена Шумилова:«… вдруг, ни с того ни с сего мужчина лет тридцати в середине зала вскочил, бросил пустую стеклянную бутылку в сидящих с бомбой чеченок и побежал в их сторону по спинкам сидений. Женщины стреляли в воздух, а чечен на сцене выстрелил и попал в двух сидящих людей: мужчине в бровь (и тот в больнице скончался), а женщине грудь прострелил. Мужика тут же схватили, но он абсолютно ничего не соображал».

02.00. Из здания на носилках вынесли двух заложников. По предварительной информации, один из вынесенных – женщина – ранена в живот, а другой – мужчина – ранен в голову. Так что все сходится. Эти два эпизода в ночь перед штурмом не были запланированным, якобы, террористами расстрелом заложников в ответ на невыполнение их ультиматума, которого не было. У истерика сдали нервы, и нервы сдали у чеченцев. Что касается мужчины, якобы шпиона, пришедшего за чужим ребенком, то у оцепления за три дня скопилось большое количество всяческих психов. Об этом свидетельствовали и солдаты оцепления, и журналисты. Один из психов побежал в здание. А его не остановили. Вероятнее всего, не остановили намеренно, чтобы с его помощью проверить бдительность террористов.

05.30. К зданию подошли подразделения спецназа. Стала слышна интенсивная стрельба, а затем прозвучали якобы несколько взрывов.

05.40. Оперативный штаб в «форме телефонных контактов» возобновил переговоры с террористами. По словам представителя штаба Павла Кудрявцева «террористы не дали внятного ответа» о причине стрельбы, но заявили, что за последние два часа расстреляли двух заложников.

Последнее утверждение – абсолютная ложь, потому что эти расстрелы на подтверждаются ни одним из оставшихся в живых заложников. Их просто не было. Никаких расстрелов после того, как в два часа ночи вынесли на носилках двух случайно раненых, мужчину и женщину. Свидетельствует Елена Шумова, бывшая заложница: «Когда ОМОН начал обследовать крышу (даже мы слышали шаги наверху), нас тут же согнали с места в одну кучу, женщины со взрывчаткой встали не по периметру, как обычно, а рассредоточились между нами. /…/ Потом вдруг нас посадили обратно, сказали, что кого-то ждут в 11 утра из правительства. /…/ Я проснулась в половине шестого – они ходили туда-сюда, суетились. Потом чем-то запахло…» Георгий Васильев, один из авторов и продюсеров мюзикла: «А для меня готовящийся штурм был вполне очевиден. По тону СМИ и политиков, которые выступали. Это удавалось отслеживать благодаря тому, что у некоторых заложников были радиоприемники, по рядам передавались слухи». Никаких расстрелов заложников Васильев не видел. Ирина Филиппова, бывшая заложница: «Ранним утром мы сидели в забытьи, когда вдруг послышались выстрелы со стороны центрального входа, мужчины побежали туда, дружно крича «Аллах Акбар!», а женщины кольцом встали вокруг зала. Мы привычным движением сползли с кресел вниз, кто-то рядом со мной сказал: «Кажется, пахнет газом»«. Заложники сидели в забытьи, если бы их уже расстреливали, выводя из зала, ясно, что никакого забытья бы не случилось, все бы со страхом, с ужасом пробудились. А чеченцы побежали, крича «Аллах Акбар!», к центральному входу, потому что имитируя расстрел заложников спецназ дал несколько очередей по щиту с надписью «Норд-Ост» на фасаде здания над центральным входом. Это именно и была стрельба в 05.30. Когда к зданию подошли подразделения спецназа. Только стрельба была не внутри, а по фасаду. Это показывают свидетели. Далее я приведу показания. А сейчас я хочу подчеркнуть фразу заложницы Шумовой: «сказали, что кого-то ждут в 11 утра из правительства». Ее можно понимать только в единственном смысле: оперативный штаб продолжал обманывать боевиков, лгать о том, что в 11 приедет кто-то из правительства. В то время как планировали быстренько угробить всех. Ну, ладно, группа Бараева, смертники, террористы, кому их жалко?! Но ведь сам штаб сообщил, что там еще шестнадцать детей и около тысячи взрослых!

06.20. Из здания выбежали две женщины. Судя по всему, заложницы. (Кто они, мне лично ничего не известно. Там уже газированы все, как можно выбежать?)

06.24. Подразделения Центра специального назначения ФСБ «Альфа» и «Вымпел» пошли на штурм Театрального Центра на ул. Дубровская. Загремели глухие взрывы, вслед за ними – звуки выстрелов.

06.32. К зданию выдвинулись дополнительные силы спецназа.

06.55. Ко входу в здание прибыли машины «Скорой помощи», машины МЧС, служб спасения, пустые автобусы.

07.13. Из здания спецназовцы выносят заложников, загружают их в машины «скорой» и в автобусы. Свидетельствует Николай Степченков, врач «скорой»: «В 6.50 нам скомандовали – к театру. А../ Смотрим, на крыльце уже десятки бездыханных тел. Много пожилых, некоторые уже мертвые. Причем умерли давно – часа два-три назад: кожа холодная была. А из театра выносят все новых и новых людей. А../ У пострадавших были точно такие же симптомы передозировки, как от наркотических средств – узкий зрачок и отсутствие дыхания. Люди делали четыре-пять вдохов в минуту».

Дмитрий Н., врач «скорой помощи»: «Мы и раньше дежурили возле театрального комплекса. Но в последнюю ночь стало ясно – штурм будет. Дежурство было не мое, но меня подняли с кровати. Наши машины выстроились на Волгоградском проспекте. /…/ Вызвали двадцать карет. Ровно в 5.30 объявили режим радиомолчания. Информации никакой. Распорядители колонны намекали, что по команде надо ехать к театру и вывозить трупы. Нам не привыкать…»

Неудивительно, что Дмитрий Н. предпочел назвать лишь первую букву своей фамилии. Поскольку он свидетельствует о том, что власть не только готовила штурм, но и хладнокровно готовилась к огромному количеству трупов. А Путин декларировал за десять часов до этого, что собирается помочь людям сохранить им жизнь. И уже подстраховывался, требовал «отставить политические заявления всякого рода и дебаты», то есть еще и хотел избавить себя от порицания, от осуждения за трупы. Такой президент нам явно не нужен. Лживый и жестокий по отношению к своим собственным гражданам.

А что он должен был делать? – спросит читающий эту книгу. А вести переговоры с боевиками, захватившими заложников. Торговаться. Вывести, как просили заложники, хоть какое-нибудь воинское подразделение из Чечни, показать по телевидению, как выводят, а за это забрать детей и женщин из Центра на Дубровке. Так поступают во всем мире, хотя правительства часто предпочитают официально заявлять, что не ведут переговоров с террористами, но на самом деле ведут! Ведут! А Путин позирует за счет жизней ваших детей, позирует как Супермен, этот Путин! За его репутацию «крутого парня» погибли 129 заложников. Кожа холодная была…

Свидетель Геннадий Б.: «Нам точно не сказали, какое средство было применено в здании Центра. Но мы вводили не антидот, которого у нас не было. А налоксон. По внешним признакам отравление было схоже с наркотической опиатной передозировкой. Мы только позже узнали, что это был фентанил».

07.18. Официальный представитель оперативного штаба генерал Васильев сообщил, что здание Театрального Центра взято спецназом ФСБ. (Меня они тоже брали на Алтае, этот хваленый спецназ. Человек семьдесят брали. Безоружного.)

09.23. На всех подстанциях «скорой помощи» в Москве объявлен общий сбор. Все свободные машины направлены в район Центра на Дубровке.

09.50. Все заложники вынесены из здания.

10.35. Директор ФСБ Николай Патрушев и глава МВД Борис Грызлов доложили президенту Путину об успешном завершении операции по освобождению заложников.

В 21.00 президент России Владимир Путин выступил с обращением: «Дорогие соотечественники! В эти дни мы вместе пережили страшное испытание. Все наши мысли были о людях, оказавшихся в руках вооруженных подонков. Мы надеялись на освобождение попавших в беду, но каждый из нас понимал, что надо быть готовым к самому худшему. Сегодня рано утром проведена операция по освобождению заложников. Удалось сделать почти невозможное – спасти жизни сотен, сотен людей. Мы доказали, что Россию нельзя поставить на колени. Но сейчас я, прежде всего, хочу обратиться к родным и близким тех, кто погиб. Простите нас. Память о погибших должна нас объединить. Мы не смогли спасти всех. Благодарю всех граждан России за выдержку и единство. Особая благодарность всем, кто участвовал в освобождении людей. Прежде всего, сотрудникам спецподразделений, которые без колебаний рискуя собственной жизнью, боролись за спасение людей. Мы признательны и нашим друзьям во всем мире за моральную и практическую поддержку в борьбе с общим врагом. Этот враг силен и опасен, бесчеловечен и жесток. Это – международный терроризм. Пока он не побежден, нигде в мире люди не могут чувствовать себя в безопасности. Но он должен быть побежден. И будет побежден. Сегодня в больнице я разговаривал с одним из пострадавших. Он сказал: «Страшно не было – была уверенность, что будущего у террористов все равно нет». И это правда. У них нет будущего. А у нас – есть».

Размышляя над речью президента, прихожу к выводу, что все в ней неправда. Мовсар Бараев и его отряд из пятидесяти боевиков: 18 женщин и 33 мужчины, – были все чеченцы, а никакие не международные террористы. И они требовали прекращения войны именно в Чечне, и ничего другого не требовали. Будущее у террористов в момент произнесения речи президентом было, и это доказали последующие террористические акты и в Чечне, такие, как убийство Ахмада Кадырова, и теракты на территории собственно России, включая Москву. И будущее у террористов будет до тех пор, пока судьба Чечни не будет решена политически.

Что касается благодарности сотрудникам спецподразделений, то я уверен, она встала им поперек горла. Сотрудники спецподразделений спецназа ФСБ были использованы для умерщвления заложников. Я не сомневаюсь, что многим из тех, кто участвовал в этом умерщвлении, снятся кошмары, и будут сниться до конца дней их. «Без колебаний рискуя собственной жизнью, боролись за спасение людей», – сказал президент. На самом деле риска было ничтожно мало. И главнейшее доказательство тому – тот факт, что ни один из сотрудников спецподразделений не погиб, в то время как заложников погибло 174 человека, именно на этой цифре настаивает Комитет жертв «Норд-Оста». А другие доказательства, ну что же, вот они. Вернемся к свидетельствам очевидцев. «Коммерсант» за 29 октября 2003 года, заголовок: «Передозировка». Подзаголовок: «ФСБ провела эксперимент на заложниках». «Практически всех заложников, как признал вчера Комитет здравоохранения Москвы (и написал в экстренном выпуске «Ъ») убил газ, использованный спецназом. Причем этот газ не находился на вооружении «Альфы». Нельзя исключать, что погибшие заложники стали жертвой эксперимента, проведенного в рамках всемирной борьбы с терроризмом».

Из прочтения всего текста статьи «Передозировка» возникает следующая картина. За два часа до начала штурма Мовсару Бараеву стали звонить на мобильный политики, генералы и даже авторитет Лечи Исламов (Борода) из Краснопресненской пересыльной тюрьмы. (Вы помните, в 5.40 оперативный штаб заявил, что возобновлены переговоры «в форме телефонных контактов».) Делалось это для того, чтобы отвлечь Бараева и усыпить бдительность террористов.

Пока Мовсар Бараев разговаривал, бойцы спецгруппы «Альфа» уже действовали в Театральном Центре на Дубровке. Перед этим они два дня уже консультировались с техническими сотрудниками Центра. «Достав план здания, – рассказал «Коммерсанту» один из техников, – чекисты поинтересовались, где проходят вентиляционные короба и шахты; в ночь перед штурмом одна из спецгрупп проникла на первый этаж здания, где располагались технические помещения. Там везде большие, в рост человека, окна. И террористы, опасаясь снайперов, туда не спускались. Из подсобок спецназовцы проделали небольшие отверстия в стенах и перегородках. С их помощью удалось получить доступ к вентиляции, а также установить видеоаппаратуру, которая позволяла контролировать все события, происходящие в зрительном зале. Так спецназовцы выяснили, что вооруженные автоматическим оружием мужчины-террористы находятся на сцене и на втором этаже захваченного здания. Зрительный зал же в основном контролируется женщинами-камикадзе.

Когда в зале раздались очереди, – продолжает технический сотрудник Центра на Дубровке, – мы находились в подсобке первого этажа со спецназовцами. Альфовцы тут же начали связываться с кем-то по рациям и, судя по их разговорам, получили «добро» на штурм. Правда, та группа, которая была с нами, в бой не вступила. Спецназовцы подошли к отверстиям в стенах, ведущим в вентиляцию. Некоторые из них сняли с плеч рюкзаки и вытащили баллоны, напоминающие те, с которыми плавают аквалангисты, только меньше по размеру и пластиковые, а не металлические. Что было дальше, я не знаю. Перед тем, как выпустить газ, нас, гражданских, вывели из здания за оцепление».

Я уверен, что в «Альфе» трудятся храбрые люди. Однако противно представлять себе офицеров спецназа с баллонами, в масках, готовящихся умертвить 174 мирных зрителя вместе с боевиками. Доктора Менгеле какие-то, а не офицеры боевых групп.

«Коммерсант» приводит реплики родственников заложников, находившихся 26 октября 2003 года во дворе 13-й больницы, разыскивая родные трупы: «Угробили людей, свои угробили», «Нас как тараканов потравили». Действительно, как тараканов, поскольку только два заложника погибли от пуль, ни один не погиб от взрывов, которых не было, но все от газа. За это сотрудникам спецподразделений последовала особая благодарность от президента, пославшего их на это ужасное, нечеловеческое задание под прикрытием газовых масок и слоя лжи.

То, что штурм явился якобы следствием начавшихся в зале расстрелов заложников – полная ложь, круглая ложь, ложь на все 360° горизонта. Мы помним, что боевики ждали к 11 часам кого-то из правительства. Там же, в «Коммерсанте» свидетельство «парнишки по имени Егор, выписавшегося из 13-й больницы». На вопрос корреспондента: «В вас стреляли?» Егор отвечает: «Нет, ни в кого не стреляли». «То есть расстрелов перед штурмом не было?» «Не было». «Почему же сказали, что террористы стали расстреливать заложников?» – спрашивает Егора уже немецкий наивный журналист. «Я не спал в то утро, – отвечает Егор. – Они, ну, террористы, вели себя спокойно. А когда пустили этот газ, то сразу ничего не поняли. Я увидел, как они забегали, ну, испугались. И тут стали падать, засыпать. И я тоже отрубился».

В тот же день отец дочери-заложницы Валерий на вопрос испанского журналиста (приводится «Коммерсантом»): «Это был террор, как Вы думаете?», – отвечает: «Да, террор. Когда людей берут в заложники, это всегда террор. Но погибли люди от рук своих. Мне дочка звонила, там у них все было спокойно. С детьми обращались нормально. Она мне сказала, что убита была только одна женщина, в самом начале. Понимаете? А их всех под одну гребенку».

Выстрелы, прозвучавшие прямо перед штурмом, все же были. Их слышали. Но ни один оставшийся в живых заложник не подтверждает того, что декларировал в 5.40 утра представитель оперативного штаба, некто Павел Кудрявцев, а подтверждают противоположное, а именно: расстрелов перед штурмом не было. Террористы не расстреливали заложников рано утром 26 октября. Иначе не были бы убиты в мирных спящих позах сидящие среди заложников шахидки. А что же было? А вот что. «Газовой атаке, – пишет «Коммерсант», – предшествовала свето-шумовая маскировка. Из десятка подствольных гранатометов спецназовцы открыли огонь по рекламному плакату с надписью «Норд-Ост», который закрывает окна второго этажа на фасаде здания. Террористы решили, что проникший в здание спецназ забрасывает их гранатами с балкона, – продолжает «Коммерсант», – и стали стрелять туда, отвлекшись от заложников, – рассказал «Ъ» один из участников штурма, – но стрельба через мгновение стихла, начал действовать газ».

Заметьте, последнее сказал не заложник, а участник штурма. То, что он сказал, – ложь. Потому что когда начался штурм, все человеческие существа в зрительном зале либо спали, либо были уже мертвы часа два. Вспомним, что свидетельствовал Николай Степченков, врач «скорой»: «В 6.50 на крыльце были уже «десятки бездыханных тел. /…/ некоторые уже мертвые. Причем умерли давно – часа два-три назад». Если два – газ пустили в 4.50, а если три – то в 3.50. Во всяком случае, Степченков точен – кожа холодная была. Он же врач, знает.

Так что же было? Бараева отвлекали разговорами с генералами и авторитетами. Пустили газ в зал. Затем спецназ запланированно открыл огонь по рекламному щиту «Норд-Ост», действительно осуществляя шумовую маскировку. Предназначалась, однако эта маскировка не для боевиков, но для СМИ, для российского общества. Нужно было создать шумовую подделку под «расстрел заложников». На самом деле, в спецназ, ворвавшийся в зал, некому было стрелять: все боевики в зале либо спали, либо, как и часть заложников, уже умерли. Иначе были бы жертвы у спецназа. Оставались несколько боевиков-мужчин в помещениях на втором этаже. Это они кричали «Аллах Акбар!» и пытались организовать сопротивление. Но основная масса террористов была расстреляна спецназовцами во сне, по-видимому, уже после того, как спящих в жутком сне (несколько вдохов в минуту, помните!) заложников вынесли из зала.

После этого убрали зал. Оставили расстрелянных чеченцев и подкорректировали действительность согласно тому, как им хотелось ее представить обществу. И пригласили проверенных нескольких журналистов, а операторы ФСБ сняли зал на видео. На видеокассете ФСБ, показанной телеканалами, видны мощные бомбы, заботливо оголенные, а к ним ведут провода, и уходят эти провода куда-то в потолок зала. Ни один независимый журналист не видел зал Театрального Центра на Дубровке до того, как его прибрали чекисты. На кассете инсценировка.

Позднее непослушный тогда еще канал НТВ продемонстрировал другую видеокассету, снятую одним из заложников, а также фотографии, снятые другим заложником (украинцем) втайне от террористов. На этих видеодокументах можно видеть, что на месте самой большой бомбы-фугаса – бомбы нет. Есть сумка (вдвое меньше бомбы на видео чекистов) и никакие провода никуда не ведут, тем более к потолку. Сотрудники ФСБ прибрали зал и пристроили бомбу и провода, чтобы оправдать свое злодеяние против невинных российских заложников, вот в чем дело. Не было риска взрыва здания – вот что! А именно риск взрыва приводится властью как важнейший аргумент оправдания штурма.

«Мы не смогли спасти всех», – сказал тогда Путин. Вы убили их, господин Путин. Вы и Ваши сотрудники спецподразделений, все утро маскировавшие трупы. Без колебаний, не рискуя собственной жизнью.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.