Вот уже десятый год подряд в Российском павильоне на Каннском кинофестивале собрались настоящие профессионалы киноиндустрии со всего мира. 23 мая 2017 года на площадке состоялась презентация нового проекта Mars Media и AMEDIA Production «T-34», созданного, среди прочего, Леонардом Блаватником, миллиардным инвестором и владельцем AMEDIA и Warner Music. Эта демонстрация вызвала такой ажиотаж в международном кинематографическом сообществе, что голливудский суперпродюсер и режиссер Бретт Ратнер обнаружил окно между встречами в своем чрезвычайно напряженном графике. Его внезапное появление и вопросы, которые он задал команде, стоящей за проектом, несомненно, стали основным моментом презентации.
Режиссерские кредиты Ратнера включают трилогию «Час пик», «Люди Икс: последняя битва» и ряд других кассовых сборов на общую сумму более 2 миллиардов долларов во всем мире. Он также добился известности как продюсер с «Возрожденный», «Ужасные боссы», «Военные собака», «Черная масса»и т. д. Проявляя неподдельный интерес к боевому приключенческому боевику «Т-34» Рубена Дишдишяна, Леонарда Блаватника и Юлии Ивановой, Ратнер был слегка озадачен ценой фильма: «Подождите, вы говорите имел бюджет в 600 миллионов? 600? «Чудо-женщина» стоила 200 миллионов, но в России фильм на 600 миллионов считается недорогим?! Я что-то упустил?» Когда знаменитый режиссер понял, что они означают рубли, а не доллары, и по текущему курсу бюджета «Т-43» чуть менее 10 миллионов долларов, он сознательно добавил: «О, рубли!»
«Т-34» — военный приключенческий боевик на тему противостояния между двумя танковыми экспертами, немецким капитаном Ягером и лейтенантом Ивушкиным, который делает смелый побег из немецкого плена.
Леонард Блаватник, глава холдинга Access Industries, владеющего, помимо прочего, Warner Music Group, Amedia и британской дочерней компанией дистрибутивной Mel Gibson Icon, чей каталог содержит более 500 наименований:
«Для меня кино — это больше, чем бизнес. Скажем так, есть более прибыльные сферы — и все же я рад тратить деньги на творческие начинания. Прежде всего, я вкладываюсь в поддержку талантливой молодежи, и я делаю это в разных сферах, от музыки до кино, телевидения и в разных странах. Я считаю, что российские кинематографисты лучше умеют снимать фильмы о войне, чем их голливудские сверстники. Здесь много талантов, которые можно обойти. Для меня «Т-34″ это больше, чем просто задуманный приключенческий фильм. Мой дедушка был ветераном Великой Отечественной войны, и эта великая победа является частью нашей семейной истории. Я очень разборчив в выборе средств для финансирования, и этот фильм был выбран из многих предложений — по личным причинам, среди прочего. Конечно, были приняты во внимание и другие факторы, такие как: лучшие молодые актеры, первоклассная команда, и звездное резюме наших партнеров, в частности Mars Media и Рубена Дишдишяна».
Первая партия визуальных материалов, предназначенная для демонстрации объема производства, была специально подготовлена для презентации в Российском павильоне. История «Т-34» начинается в 1941 году, в разгар Волоколамской битвы, когда Ивушкин, лейтенант, только что из военной академии, встает один на один с дюжиной немецких танков во главе с танковым экспертом Ягером. Удача, как говорится, благоволит смелым: Ивушкин уничтожает вражескую эскадру, но оказывается в плену немцев. В 1944 году в тренировочном районе Ордруфа пленник Ивушкин вынашивает дерзкий план побега, чтобы еще раз покататься на легендарном Т-34 и осмелиться Ягера, немецких пантер и его собственной судьбы.
Рубен Дишдишян, генеральный продюсер Mars Media:
«Сейчас мы сняли пять фильмов с Алексеем Сидоровым, и я считаю его одним из самых одаренных писателей и режиссеров в стране. Между первым шагом Алексея и первым днем съемок прошло три года. Все это время мы продолжали совершенствоваться. Пока мы находимся на полпути к съемочному периоду. Наша работа заключалась в том, чтобы сделать наш фильм как можно более доступным. Сценарий должен был быть энергичным, современным и ориентированным на разные демографические данные, как визуальный праздник для молодежной аудитории, которые привыкли к лучшему, что может предложить Голливуд, и к захватывающему сюжету, ориентированному на персонажей, который понравится старшему поколению. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы наш фильм стал кинематографическим событием сезона, и я знаю, что нужно! Зрители ожидают «Форсаж» с танками!»
В фильме присутствует группа молодых русских актеров, прославившихся своими недавними ролями: Александр Петров, Ирина Старшенбаум, Петр Скворцов, Семен Трескунов и Антон Богданов. Один из главных героев изображен Виктором Добронравовым, в то время как антагониста Ягера играет немецкий актер Винценц Кифер, которого вы, возможно, помните, как главаря хакеров в «Джейсоне Борне».
Каннская презентация является ключевым моментом в продвижении фильма на международной арене. Создатели фильма надеются, что он будет таким же успешным, как и Сталинград, еще один крупный фильм о Второй мировой войне, который рассказал мощную и эмоциональную историю.
Юлия Иванова, генеральный директор Mars Media:
«Бюджет в настоящее время оценивается в 500 миллионов рублей (нам удалось сократить его примерно на 50 миллионов). В прошлом году мы заблокировали финансирование из Cinema Fund, и мы снова собираемся год в надежде получить дополнительное финансирование. Русская аудитория, как правило, массово демонстрирует фильмы на тему войны, и наш проект действительно выделяется».
Где снимали?
Первая часть была снята на окраине Москвы в конце февраля – марте; Затем команда переехала в Чешскую Республику. Некоторые сцены были сняты в Москве и ее окрестностях в июне. Ожидается, что «Т-34» будет выпущен в России в 2018 году.
Леонард Блаватник:
«Я действительно впечатлен тем, как прошла наша презентация и насколько хорошо Российский павильон» был организован РОСКИНО и лично Катей Мцитуридзе. Я думаю, что здесь мы видим определенный уровень возбуждения, который создается и поддерживается — волнение без который было бы очень трудно перейти на международный рынок «.
Фильм «Т-34»: реальная история
И эту историю уже ставили на большом экране в 1964 году.
Сценарий фильма «Жаворонок» написан двумя поэтами-фронтовиками: танкистом Сергеем Орловым и пехотинцем Михаилом Дудиным. Один из режиссеров, Никита Курихин – тоже ветеран Великой Отечественной войны, стрелок-радист бомбардировочной авиации. Дудин во время войны работал во фронтовых газетах, в том числе, в осаждённом Ленинграде. Орлову же довелось воевать на самом острие – в истребительном батальоне народного ополчения города Белозерска, набранном из студентов-добровольцев. После нескольких месяцев боёв Орлова направили в Челябинское танковое училище, после окончания которого он воевал на тяжёлых танках КВ в качестве командира взвода 33-го гвардейского танкового полка прорыва. Все они знали о войне не по наслышке.
«Жаворонок» даже номинировался на «Золотую пальмовую ветвь» на Каннском кинофестивале и точно достоин внимания. Интересно, «Т-34» Алексея Сидорова дотянется до столь высокой планки? Не по форме – по содержанию, спецэффектами сегодня никого не удивить.
Правду о тех страшных событиях пытались узнать писатель Лев Шейнин и драматург Самуил Алёшин. Шейнин в «Литературной России» 8 мая 1964 года опубликовал сценарий телефильма «Ошибка генерала Гудериана», а Алёшин написал героическую драму в 2-х действиях «Каждому своё». Я же тем временем расскажу реальную историю, которая легла в основу сюжета.
Во время Великой Отечественной войны немцы захватили целым новый советский танк Т-34, лобовая броня которого не пробивалась немецкими боеприпасами. Гитлеровцы, как ответный шаг, запустили новую серию бронебойных снарядов. Теперь стояла задача испытать их на трофейном Т-34. Танк доставили из Бухенвальда в Ордруф, туда же доставили пленного танкиста, капитана. Указали ему маршрут, которым он должен будет пройти под огнем артиллерии: «Погибнешь – так тому и быть. Останешься жив – получишь свободу».
Танкисту скомандовали «Вперед!» Но к ужасу немцев тридцатьчетверка сразу свернула с заданного маршрута и на предельной скорости понеслась во фланг ближней огневой позиции. Не успев развернуть орудия, артиллеристы, ожидавшие танк, с другой стороны, тут же поплатились за промедление: крутнувшись на позиции, тридцатьчетверка проутюжила ее и разворотила орудия.
То ли дерзость советского танкиста парализовала артиллеристов, и они в страхе мазали, то ли снаряды не брали броню, но, как бы то ни было, танк оставался на ходу. Танк раздавил и разгромил все артиллерийские позиции, не сделав ни одного выстрела, и вырвался на шоссе. Но насладиться свободой герой-танкист не успел: немцы залили в бак топлива ровно столько, чтобы его хватило строго на прохождение испытательного маршрута.
Капитана схватили и, по одной версии, тут же расстреляли. По другой – избив, вернули в концлагерь. По третьей версии – генерал Гудериан, на глазах у которого все это происходило, настолько вышел из себя, что, когда к нему подвели пленного, произнёс: «Ты лучший танкист из тех, которых я видел. Именно поэтому…», – и в упор разрядил в него свой пистолет…
Эту историю, которая включает также журналистское расследование и множество связанных с ним интересных деталей, я прочитал в статье «По следам тридцатьчетверки» Виталия Скрижалина в газете «Красная звезда» от 6 мая 2009 года – всем рекомендую к прочтению.
Его зарыли в шар земной,
А был он лишь солдат,
Всего, друзья, солдат простой,
Без званий и наград.
Ему, как мавзолей, земля
На миллион веков,
И Млечные Пути пылят
Вокруг него с боков.
На рыжих скатах тучи спят,
Метелицы метут,
Грома тяжелые гремят,
Ветра разбег берут.
Давным-давно окончен бой…
Руками всех друзей
Положен парень в шар земной,
Как будто в мавзолей…
Стихи: Сергей Орлов
Военный боевик «Т–34» предсказуемо порвал новогоднюю кассу.
Говорить о размерах сборов пока рано, но дать фильму оценку уже вполне можно. Почему красивая легенда превратилась в историю, далёкую от реалий Великой Отечественной, и чем киноновинка проигрывает оригинальной картине 1964 года
Происхождение истории
Шестнадцатого марта 1962 года в газете «Гвардеец» 39–й гвардейской мотострелковой дивизии, расквартированной вблизи небольшого немецкого городка Ордруф, напечатали статью. В ней рассказывалась легенда о том, как в годы Великой Отечественной войны на крупном артиллерийском полигоне, расположенном недалеко от города, немцы проводили стрельбы по трофейному Т‑34.
Начальство приказало доставить на стрельбище советского танкиста, и из близлежащего концлагеря Бухенвальд привезли капитана. Ему поставили задачу — маневрировать под огнём. Красноармеец сел за рычаги танка и, вместо того, чтобы передвигаться по маршруту, начал давить орудия с расчётами, а потом вообще уехал с полигона. И всё бы хорошо, но тут в танке закончилось горючее. По одной из версий, храброго капитана застрелил лично Гудериан.
В сентябре 1963 года, на День танкиста, статью «Подвиг капитана» с изложением этой истории напечатала «Правда». А вскоре в Ордруф приехал собирать материалы для телефильма известнейший журналист, писатель и сценарист Лев Шейнин. Мэтр в подробности особо не вникал и 8 мая 1964 года опубликовал в «Литературной России» статью «Ошибка генерала Гудериана». В ней Шейнин пересказал легенду, насытил её совершенно дикими подробностями и даже придумал герою имя — Иван Рассадин.
Потом был ещё визит драматурга Самуила Алёшина. Тот искал подробности и доказательства рьяно и долго. Ничего не нашёл, уехал ни с чем, но по мотивам легенды написал пьесу «Каждому своё». Потом вышел фильм «Жаворонок». И вот, 1 января 2019 года — «Т–34» (заметим сразу же, что создатели киноновинки никаких параллелей с «Жаворонком» не проводили).
Упоминается легенда и в третьей части мемуаров Н. Поппеля. Но в воспоминаниях танкового генерала содержится такое количество небылиц, что ими точно можно пренебречь.
«Жаворонок»: сюжет
Двадцать второе июня 1942 года. На немецком артиллерийском полигоне проходят испытания нового снаряда, который должен пробивать несокрушимую лобовую броню Т–34. Новые средства поражения никуда не годятся. И, вероятно в силу коррупционной составляющей, красавец–гауптштурмфюрер подбирает толкового механика–водителя из пленных, который должен максимально приблизиться к артиллерийской позиции и «подставить» танк.
Для изучения заброневого действия снаряда «тридцатьчетвёрку» набивают «живым балластом» — первыми попавшимися заключёнными, которые будут уничтожены вне зависимости от исхода испытаний. В результате советский мехвод совершает побег и помогает своим вынужденным соратникам вернуть человеческое достоинство. А ещё насмерть пугает бюргеров, которые приблизительно понимают, что произойдёт, если в Германию приедет много таких танков.
Финал трагичный — все герои фильма погибают.
«Т–34»: сюжет
Двадцать седьмого ноября 1941 года младший лейтенант в своём первом бою на танке, который ему выдали только вчера, громит целую танковую роту вермахта, но нарывается на пулю командира роты и попадает в плен. Весной 1944 года героя, который совершил уже семь побегов и отказывается назвать имя и звание, переводят в концлагерь S III.
Вскоре здесь же появляется его главный антагонист — ранивший его офицер, уже в звании штандартенфюрера СС. У него на руках разрешение создать учебную группу для отработки тактики борьбы против новейших советских танков Т–34–85. Один такой подбитый танк немцы доставляют на полигон. Для боевой машины отбирают экипаж, командиром которого становится наш главный герой. Команда должна сначала восстановить танк, а затем стать «спарринг–партнёром» для молодых немецких танкистов. Разумеется, хорошо эта затея закончиться не может. Русские «достают» несколько снарядов, устраивают на полигоне бойню и с помощью переводчицы–«остовки» бегут на свободу.
Финальный неравный поединок, рукопожатие с погибающим эсэсовским рыцарем — и хеппи–энд!
Оценка сюжета
Для того, кто мало–мальски изучал историю подготовки немецких танкистов, очевидно следующее: никакой потребности сажать военнопленных в боевые машины, чтобы чему–то научить курсантов панцерваффе, не существовало.
Учёба у нацистов была поставлена на высочайшем уровне. Изучение матчасти, тактические занятия с инструкторами–фронтовиками, наставления, которые также готовили участники боевых действий и, наконец, стажировка в специальных учебных подразделениях. Кроме того, в германской армии существовала практика возвращать излечившихся от ран ветеранов в их подразделения. Новые танковые дивизии (особенно это касалось войск СС) усиливались офицерами и унтерами из уже имевших боевой опыт частей.
Например, 12–я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд», «укреплялась» за счёт ветеранов из 1–й танковой дивизии СС «Лейбштандарт „Адольф Гитлер“» и специалистов из вермахта. После формирования дивизия длительное время сколачивалась до уровня полноценного боевого подразделения (например, период подготовки «Гитлерюгенд» продолжался с октября 1943 года до мая 1944–го).
Что же касается изучения заброневого действия снарядов, то для этого танкисты не требовались. Годился любой живой человек. Ставить эксперименты над заключёнными лагерей немцы, как известно, не стеснялись. По свидетельству уже упоминавшегося генерал–лейтенанта Поппеля, на полигоне Куммерсдорф были обнаружены расстрелянные советские и немецкие танки, внутри которых находились человеческие останки. Но это утверждение пока не подкреплено документами.
Так или иначе — сюжеты обоих фильмов порождены городскими легендами. Впрочем, относительно реалистично выглядит сюжет именно «Жаворонка».
Исторические страдания
«Жаворонок» снимался в те годы, когда особого интереса к соблюдению исторических реалий не было ни у кинематографистов, ни у зрителей. В цене были сюжет, драматургия, актёрское и режиссёрское мастерство. С этим у «Жаворонка» всё в порядке, так что займёмся разбором исторических и сюжетных ляпов в «Т–34».
Как уже говорилось, первая часть действия фильма происходит 25–27 ноября 1941 года под Москвой. В первой же сцене главный герой фильма — младший лейтенант Ивушкин, который сопровождает автокухню, рубит топором немецкий указатель, на котором написано, что до Москвы 35 километров. Поскольку через день ему придётся воевать против 11–й танковой дивизии вермахта, возникает ряд вопросов.
Во–первых, 11–я танковая дивизия к моменту начала советского контрнаступления дралась за Крюково, то есть никак не могла оказаться ближе, чем в 60 километрах от Москвы.
Во–вторых — откуда и как едет автокухня?
Ведь немецкий указатель может находиться только в немецком тылу. Отчего эта простая мысль не пришла в голову создателям «Т–34»?
Капитан–танкист приветствует Ивушкина возгласом : «Да я тебя как Сталина ждал». Очевидно, особиста и политрука уже убили — поэтому капитан может себе позволить говорить так.
В сцене боя немцы ведут себя как стадо идиотов. Невольно посещают те же мысли, что и при просмотре «28 панфиловцев»: как они такие вообще смогли дойти до Москвы?
Представьте себе: рота 11–й танковой дивизии вермахта, которую сопровождает пехота, подходит к неразведанной деревне в ноябре 1941 года. Уже примерно 23 июня стало ясно, что русские стреляют и нападают отовсюду. Вместо того, чтобы выслать вперёд пехотинцев, командир роты прёт со всеми своими танками напролом, а потом ещё и останавливает их в чистом поле. А если бы в деревне было больше одной «тридцатьчётверки»? Впрочем, с панцерами и один танк справился!
Кстати, интересная деталь: гауптман Ягер, командир роты, зарос патлами и бородой примерно трёхмесячной давности. То есть бриться он перестал примерно в августе 1941 года. Конечно, 11–я танковая дивизия находилась в бою почти непрерывно, но это вовсе не повод таскать на себе «заповедник» для вшей.
Советские танкисты аккуратно подстрижены и даже выбриты, зато механик–водитель курит в танке. С одной стороны, Т–34 заправляли дизтопливом, не столь взрывоопасным, как бензин. С другой — мехвод вроде как кадровый, служил ещё на бензиновых танках. Соответственно, желание курить внутри машины у него должно быть сильно подавленным.
Весна 1944 года. Судя по тому, что цветут одуванчики, — апрель–май. Ивушкина доставили в концентрационный лагерь S III. Вероятно, речь идёт об исправительно–трудовом лагере Außenlager S III, находившемся неподалеку от того самого городка Ордруф. После открытия лагеря заключённых заселили в казармы, оставшиеся от обслуги полигона. Само стрельбище к этому времени немцы, вероятно, уже не использовали по прямому назначению. Вот только открыли этот лагерь в ноябре 1944 года (уточним, что в 1941–42 годах здесь был небольшой лагерь для пленных красноармейцев). И выглядел он вовсе не как фабрика смерти, которую показали в фильме, а заключенных использовали для строительства разнообразных подземных сооружений.
Ивушкина, который ведёт себя с немцами несгибаемо, отказывается называть свои имя и звание и уже семь раз пытался сбежать, привозят в Ордруф, чтобы уничтожить как неисправимого. Для этих целей у немцев вообще–то использовался «малый» лагерь Бухенвальда. Кстати, Бухенвальд находился совсем недалеко, и S III был его «внешним лагерем».
Командует Ордруфом целый штурмбанфюрер, что для столь крошечного лагеря — откровенный перебор. Комендант решает выбить из Ивушкина зачем–то нужные ему признания, но тот молчит, невзирая даже на избиение кнутом.
А теперь вспомним, что в момент своего ранения Ивушкин был в форме, со знаками различия и наверняка с удостоверением личности.
В любом случае — дожить с таким героическим поведением до 1944 года шансов у него не было бы.
Остановимся, кстати, на внешнем виде Ивушкина — он зарос многолетними бородой и кудрями. В реальности, после страшных эпидемий тифа, которые выкашивали население лагерей, немцы обязательно выбривали заключённым головы и все волосистые части тела.
Мучения Ивушкина прерывает Ягер, который побрился, обзавёлся страшными шрамами и дослужился до штандартенфюрера. В этом нет ничего удивительного, поскольку перевод из вермахта в войска СС был обычным делом. Вспомним того же Михаэля Виттмана, который начал войну в армейской штурмовой артиллерии.
Ягер пробил на высшем уровне разрешение создать опытную часть для обучения молодых танкистов борьбе с новым, крайне опасным танком Т–34–85. Для этого ему разрешают готовить целый батальон дивизии «Гитлерюгенд», выделяют подбитый трофейный танк, из которого даже не вытащили трупы экипажа, а также разрешают набрать русских танкистов из заключённых.
Т–34–85 к маю 1944 года уже получил боевое крещение на советско–германском фронте, но не произвёл на немцев особого впечатления. С 85–мм снарядом гитлеровцы уже столкнулись в 1943 году, когда встретились с СУ–85 и КВ–85. Новая «тридцатьчетвёрка», конечно, превосходила танк 1941 года по всем показателям, но вовсе не была каким–то суперпрорывом. Понятное дело, немцы испытали трофеи, отметили их слабые места, выпустили наставления по борьбе с новой напастью, как и наставления по возможным изменениям тактики танковых войск Красной армии. На том и успокоились.
И уж точно не стали создавать какие–то специальные полевые лаборатории. Тем более с привлечением солдат дивизии, которая в это время готовилась отражать высадку союзников в Северной Франции. Соединение как раз было в процессе переброски из Бельгии в район Нормандии. Последнее, о чём думали в те дни в дивизии «Гитлерюгенд» — это о борьбе с советскими танками, которых в составе американских и британских войск не предвиделось.
Ещё одна замечательная нелепица фильма — это переводчица, «остовка» Ярцева. Очевидно, во всём Бухенвальде не нашлось ни одного переводчика, и пришлось эсэсовцам выписывать девушку из чужого ведомства. К счастью, от заявленного в одном из драфтов сценария любовного треугольника «Ивушкин–Ярцева–Ягер» создатели «Т–34» отказались. Зачем нужна «остовка» в фильме? Только для того, чтобы сообщить Ивушкину, что выезды с полигона заминированы да выкрасть карту местности из стола Ягера.
Ну и чтобы у них с главным героем ещё случился роман. Иначе женщины в кино не пойдут…
Разбирать танковые бои смысла не имеет — они так же реалистичны, как в компьютерных играх, на которые, собственно, и похожи.
Ивушкин в новом танке совершенно не пользуется командирской башенкой, а в решающий момент отправляет подрывать гранатой вражеский танк наводчика своего орудия. Хотя у него есть заряжающий — религиозный фанатик со смешным дефектом речи. В «Ярости», кстати, с религиозным задвигом был наводчик.
Хеппи–энд
Сценарий «Жаворонка» написали два поэта–фронтовика — Михаил Дудин и Сергей Орлов. Последний был танкистом (самое знаменитое его стихотворение — «Его зарыли в шар земной»). Герои «Жаворонка» — изломанные войной люди, пережившие поражения и потерявшие смысл жизни. Он есть только у механика–водителя Ивана. Того, кто выживет, если правильно подставит танк. Но его планы отличаются от планов немцев. Он буквально заставляет товарищей участвовать в побеге. А потом, когда боевая машина уже вырывается на свободу, решает показать немцам, жителям тихой и сонной глубинки, что такое война. И, пока есть в танке — на башне которого ясно читается только слово «смерть» — горючее, он носится по германской провинции. Танкисты не столько убивают врага, сколько показывают ему, что они — просто ранняя пташка, жаворонок. Но скоро прилетят целые стаи железных птиц. А дальше — как в стихах блокадного поэта Бориса Лихарева:
Узнай, что значит русский гнев.
Мы не Париж, не Дания.
И, вся от страха побелев,
Ты будешь выть, Германия.
Ты будешь в горе косы рвать,
Метаться на ветру,
И немки подлые рожать
Не смогут немчуру.
Пройдём великою грозой.
Дыхнём дыханием зимы.
И над немецкою слезой
Смеяться будем мы.
Это «дыхание зимы» чувствуют немцы. Его чувствуют несчастные, забитые «остовки», которые точно знают, что освобождение придёт. Что настанет день, когда они поднимут свою красивую блондинистую бауэрин на вилы. А экипаж танка, осознавший, что здесь и сейчас он — армия, покажет супостату. И будет жуткая память об Иване, который смог, как консервным ножом, вскрыть тихую германскую провинцию и погромить вражеский аэродром на последних литрах дизтоплива. Но он выскочил из танка, откинул игравшего на дороге ребёнка на обочину и принял пулю от какого–то старого дурака. И последнее, что видел Иван — это корма пустого танка, удалявшегося в сторону заката.
А пластмассовый младший лейтенант Ивушкин пожал руку благородно погибающему штандартенфюреру СС и пошёл со своими пластмассовыми друзьями на красивый лужок, подбирать свою пластмассовую возлюбленную. Все немцы куда–то растворились, как будто их не было, а зрителю показали серию «секретных» финалов про послевоенную жизнь экипажа. Ибо дойти летом 1944 года из окрестностей лагеря Бухенвальд до позиций Красной армии было делом, как известно, плёвым.
Резюме
Как уже отметили многие, «Т–34» — это фильм о какой–то виртуальной войне в альтернативной реальности. Никакого отношения к Великой Отечественной он не имеет. А так, под попкорн — вполне сойдет. Хотите посмотреть кино про ту войну — выбирайте старый, чёрно–белый и наивный «Жаворонок».
Его вы никогда не забудете
warhead.su
Фильм «Т-34», который 9 мая показали по телевизору тем, кто не пошел смотреть праздничный салют, собрал с момента выхода в российский прокат два миллиарда рублей. Выполненная на высокой патриотической ноте и привлекающая зрителя современными технологиями (слоу-моушен) кинокартина смотрится хорошо — как голливудский военный боевик. А все потому, что сюжет, описанный в «Т-34» выглядит надуманным и неправдоподобным.
На самом деле, весь этот голливудский акцент на одинокого героя, сумевшего «порасшибать бошки» превосходящим его численностью и оснащенностью врагам, нас не интересует вовсе. Другое дело, что авторы при презентации фильма «Т-34» в январе этого года намекали (хотя и не очень настойчиво) на то, что он основан на реальных событиях. Так ли это на самом деле или ссылка на реальную историю — лишь удачный пиар-ход, цель которого — поиграть на патриотических чувствах зрителей и собрать с картины побольше «бабла»?
В 1964 году на «Ленфильме» сняли черно-белый художественный фильм «Жаворонок» с аналогичным сюжетом. Он вышел на экраны страны 1 мая 1965 года. Правда, в старом советском фильме все герои-танкисты погибают в неравном бою с врагом. Да и танк у них не такой современный как у Николая Ивушкина (главного героя фильма «Т-34») — Т-34-76, выпущенный в 1942 году с шестигранной башней, получившей название «гайка».
По некоторым данным, идея снять кинокартину о сбежавшей из немецкого плена «тридцатьчетверке» пришла в голову режиссеру Леониду Менакеру, прочитавшему опубликованную в «Комсомольской правде» статью «Подвиг капитана» о неизвестном танкисте, угнавшем танк с полигона в Германии.
По другим данным, в основу сюжета «Жаворонка» легла пьеса драматурга Самуила Алёшина, а сценарий фильма написан поэтами-фронтовиками Сергем Орловым и Михаилом Дудиным. Дудин, например, работал в осажденном Ленинграде, а Орлов, окончив Челябинское танковое училище, воевал в должности командира взвода в гвардейском отдельном танковом полку.
Тот же сюжет, позаимствованный из «Правды», использовал писатель Лев Шейнин для написания сценария к телефильму «Ошибка генерала Гудериана». Некоторые источники дают также ссылку на мемуары Николая Попеля, советского военачальника, генерала-лейтенанта танковых войск, написавшего несколько книг о подвигах советских танкистах в Великой Отечественной войне.
В 1960 году был опубликованы мемуары Попеля под названием «Впереди — Берлин!», в которых советский генерал рассказал о Куммерсдорфский полигоне, где после его освобождения советские войска обнаружили расстрелянные советские танки с человеческими трупами внутри. Из рассказа одного из военнопленных следовало: их заставляли участвовать в испытании танков на бронестойкость. Снарядов не было, но командир одной из машин дал распоряжение мехводу «давить фашистов», а затем, выехав из ворот, танк на всей скорости рванул на восток. Когда горючее закончилось, машину бросили и решили пробираться к своим пешком. Командир танка и механик-водитель погибли в пути, радист скончался уже в расположении советских войск.
Наконец, весной 1962 года в газете «Гвардеец», выходящей для солдат и офицеров Группы советских войск в Германии, был описан случай, который произошел в Тюрингии, на территории старого Ордруфского полигона. Здесь еще в Первую мировую размещался лагерь военнопленных.
В конце Второй мировой войны здесь располагался лагерь смерти, заключенных из которого использовали для строительства военных объектов. Ордурф освободили американцы. Позже, по Потсдамскому договору, этот регион вошел в состав ГДР и на территории немецкого полигона разместилась советская мотострелковая часть. Рассказывают, что именно советские военные стали первыми, кому местные жители рассказали историю о неизвестном советском офицере, который угнал танк с секретного полигона и позже, когда его все-таки поймали, был расстрелян лично Гудерианом.
Шейнин посетил 39-ю мотострелковую дивизию в 1964 году. История умалчивает: что из услышанного им было правдой, а что он домыслил во время работы над телефильмом «Ошибка генерала Гудериана».
Драматург Алешин также побывал в Ордруфе, однако правдивой информации о том, на самом деле произошло событие, описанное в его пьесе, или история о герое-танкисте — всего лишь красивая легенда, он так и не получил.
Позже были истории о пожилом хромом немецком официанте, который уверял, что именно его артиллерийский расчет был беспощадно раздавлен советским танком во время секретных учений, и старой немецкой паре с историей о танке, вырвавшемся с полигона и освободившем узников расположенного неподалеку концлагеря.
Это в мемуарах генерала Попеля впервые появилась история о том, как советский танк не стал давить детей, играющих на мосту (этот сюжет вошел в советский кинофильм «Жаворонок»). Танкисты, вместо того, чтобы спасаться, вылезли из машины и отогнали малышей. Проверить правдивость этой информации так и не удалось. Кстати, именно Попель предположил, что «танковый побег» из плена, о котором он рассказал в своих мемуарах, был не единственным.
Вывод
Случай, описанный в фильме «Т-34» и ранее в советском «Жаворонке», вполне возможно, происходил на самом деле. Никто не может сказать, сколько в картине 2019 года вымысла, а сколько документальной правды. Но это, на самом деле, не важно…
Каждый, кто посмотрел российскую военную драму Алексея Сидорова, задается вопросом: на реальных ли событиях основан фильм «Т-34»? Увы, ответить на него однозначно не получится: из-за давности событий и безусловной тяги к мифологизации подвига советского солдата. Однако у современной картины есть своя кинопредыстория. Дело в том, что в 1964 году вышел фильм «Жаворонок» Никиты Курихина и Леонида Менакера с весьма похожим сюжетом: пленный советский экипаж, будучи живой мишенью во время учений врага, сбегает на танке Т-34 и едет по немецкой территории в сторону границы, круша все на своем пути. Увы, в финале герои погибают.
В основу картины легла пьеса Самуила Алешина, Алешин же взял историю из телевизионного фильма Льва Шейнина «Ошибка генерала Гудериана» и частично из газеты: в «Правде» в 1963 году вышла заметка под заголовком «Подвиг капитана», рассказывающая о некоем пленном капитане, который разгромил с помощью Т-34 несколько немецких пушек на учебном полигоне, бунтаря тут же расстреляли. Этими воспоминаниями с репортером якобы поделился майор запаса, работавший воспитателем в школе-интернате, Александр Ушаков. Однако еще за год до этого в издании 39-й гвардейской мотострелковой дивизии «Гвардеец» был опубликован материал, на котором, видимо, основывается «Правда»: история о пленном советском-танкисте вновь повторяется.
И писатель Лев Шейнин, и драматург Самуил Алешин в разное время ездили на полигон в Ордруфе, где предположительно происходили те героические события, но толком ничего выяснить не удалось. В поселке Кравинкеле бывшая медсестра смогла лишь рассказать, как на каких-то учениях сильно пострадали немецкие солдаты, но из-за чего это произошло, сведений нет. Виталий Скрижалин, репортер «Гвардейца», тоже заинтересовавшийся этой историей, обратился с расспросами к полковнику Прохорову, своему преподавателю по военной тактике, тот поведал, что, служа в Ордруфе, в местном ресторане он встречал хромого старого официанта, который назвал себя одним из участников тех роковых для немцев учений.
Подобную историю в своих мемуарах описывает и генерал-лейтенант танковых войск Николай Попель, опираясь на воспоминания подполковника Павловцева: в его версии сбежавший танкист быстро умер от истощения, едва добравшись до советской территории. Как мы видим, все свидетельства разнятся, подробности меняются, однако, возможно, этот подвиг так и останется в области легендарного, поскольку таких случаев было немало: пленники изо всех сил пытались либо сбежать, либо навредить врагу – даже ценой собственной жизни.
Вижу, некоторые уже посмотрели. Мнения разные, не такие единодушные, одно это радует…
Главного героя мог сыграть и не Саша Петров…
Премьера фильма в России состоялась 1 января 2019 года.
За 1-й день 2019 года фильм собрал 118 миллионов рублей, что позволило фильму занять 1-е место в прокате на 1 января.
Выход в мировой прокат запланирован на 11 января 2019 года.
10 сентября 2015 года было объявлено, что кинокомпания «Марс Медиа» займется производством высокобюджетной военной экшн-драмы «Т-34». Позднее к проекту подключился продюсер Леонард Блаватник, инвестор, владелец «Амедиа» и студии Warner Music, выбравший этот фильм из большого количества предложений, что обусловлено и личными мотивами (победа в Великой Отечественной войне — часть семейной истории, дед продюсера — фронтовик) и другими причинами, такими как: лучшие молодые артисты, первоклассная съёмочная группа и успешный опыт партнера, компании «Марс Медиа» и лично Рубена Дишдишяна».
Режиссёр и автор сценария Алексей Сидоров поставил задачу «рассказать историю войны так, чтобы увлечь молодёжь и не вызвать противоречий у тех, кто ещё хранит Великую Отечественную в своей памяти».
В картине снимались несколько танков, в том числе, реальный Т-34, подбитый во время войны. Для фильма машину восстановили: перебрали двигатель и довели до боевого состояния, воссоздали камуфляж, который использовался в зимнее время в 41-м году, под названием «зимний лес».
Художник-постановщик фильма Константин Пахотин за месяц построил целую деревню в поле рядом с деревней Стрелковка, Калужской области. Хотя дома по сюжету будут разрушены в самом начале фильма, у каждого свой, особый стиль, резная отделка. Тщательно подобран реквизит, в чём помогли местные жители.
Полностью текст: https://ru.wikipedia.org/wiki/Т-34_(фильм)
Статья Виталия Скрижалина из газеты «Красная звезда» от 6 мая 2009 года:
ОФИЦЕРСКУЮ СЛУЖБУ я начинал в Группе советских войск в Германии корреспондентом газеты 39-й гвардейской мотострелковой дивизии в небольшом тюрингском городке Ордруфе, знаменитом еще чуть ли не с кайзеровских времен своим артиллерийским полигоном.
Знакомя меня, лейтенанта, с боевым прошлым теперь уже и моей Барвенковской пятиорденоносной дивизии, а заодно и с сегодняшним днем редакции газеты «Гвардеец», с «особенностями службы и поведения за рубежами нашей Родины», редактор дивизионки майор Михаил Попов рассказал еще об одной, как он выразился, славной странице — совершенном здесь, на полигоне, подвиге в самый разгар войны. «Но сколько ни пытался я разузнать подробности, установить фамилию героя, — признался редактор, — ничего не получается. Предполагаемые свидетели то ли в самом деле ничего не знают, то ли побаиваются говорить. Добиться же допуска к немецким архивам нашему брату, офицеру ГСВГ, — дело безнадежное…»
…В свое время, как гласит легенда, немцы целехоньким захватили наш танк Т-34. Перед специалистами руководство рейха поставило задачу досконально исследовать трофей. А в заключение — испытать на нем бронебойные снаряды, которые только что пустили в серию. Такие испытания немцам особенно были необходимы в связи с появлением у нас тридцатьчетверки, лобовая броня которой не поддавалась их прежним противотанковым боеприпасам.
Танк доставили на ордруфский полигон. Из Бухенвальда — концлагерь находился в нескольких десятках километров от Ордруфа — доставили пленного танкиста, капитана. Указали ему маршрут, которым он должен будет пройти под огнем артиллерийских орудий: «Останешься жив — получишь свободу. Погибнешь — как говорят, каждому свое».
Танкисту скомандовали «Вперед!». Вначале к недоумению, а затем и к ужасу немцев тридцатьчетверка тут же свернула с заданного маршрута и на предельной скорости понеслась во фланг ближней огневой позиции. Не успев развернуть орудия, артиллеристы, ожидавшие танк, как им было предписано, с другой стороны, тут же поплатились за свою нерасторопность: крутнувшись на позиции, тридцатьчетверка основательно проутюжила ее, разворотив орудия и разогнав прислугу.
То ли дерзость советского танкиста парализовала артиллеристов, и они в страхе мазали, то ли снаряды не брали броню, но, как бы то ни было, танк оставался на ходу. Последняя раздавленная артиллерийская позиция — и тридцатьчетверка вырвалась на шоссе. Но насладиться свободой герой-танкист не успел: немцы предусмотрительно залили в бак топлива ровно столько, чтобы его хватило только на прохождение испытательного маршрута.
Капитана схватили и, по одной версии, тут же расстреляли. По другой — избив, вернули в концлагерь. По третьей — наиболее эффектной, но, кажется, наименее правдоподобной, генерал Гудериан, на глазах у которого все это происходило, настолько вышел из себя, что, когда к нему подвели пленного, в упор разрядил в него свой пистолет…
Одну из этих версий — сейчас уже не припомню какую — весной 1962 года на всю страницу во вверенной ему газете изложил наш редактор. А 8 сентября 1963 года, в День танкистов, уже «Правда» публикует заметку «Подвиг капитана». Ее автор Г. Миронов, ссылаясь на старшего воспитателя московской школы-интерната № 69 майора запаса Александра Ушакова, приводит именно третью версию. В ней со словами: «Ты лучший танкист из тех, которых я видел. Именно поэтому…», — Гудериан собственноручно расстреливает отважного капитана.
И ВОТ СРЕДИ ЗИМЫ где-то перед обедом редактора вызвали в политотдел. Вернулся он в редакцию уже затемно, пропустив впереди себя закатившегося в нашу с ответственным секретарем капитаном Александром Рыковым комнату по-свойски улыбающегося толстячка в шапке-пирожке.
— Знакомьтесь, писатель Лев Романович Шейнин.
Шейниным в те годы зачитывались поголовно. Куда там Донцовой! Помню, его «Записок следователя» я дожидался в училищной библиотеке, пока подойдет очередь, недели две. Вот он перед нами, живой классик детективного жанра! И что удивительно — совсем не похожий на литературного мэтра. Лев Романович тут же со всеми перезнакомился, нашел у кого что спросить, кому что сказать, чем окончательно расположил нас к себе. При этом он не пытался выглядеть всезнайкой. Скорее, наоборот. «Старик, в военном деле я не бог весть какой знаток, так что подскажи: такая вот ситуация была возможна?» — это ко мне-то, зеленому лейтенанту и без году неделя начинающему газетчику!
Привела писателя в Ордруф та самая правдинская публикация. Выправив от Гостелерадио командировку, Лев Романович приехал в ГДР собрать материал для телевизионного фильма, а коль повезет — то и для чего-нибудь покрупнее.
…В тот год в Германии выдалась на редкость снежная зима, и для редакционного газика полигон, куда сунулись было Попов с Шейниным и сопровождавшим писателя подполковником из политотдела армии, оказался недоступен.
Единственное, что мог редактор предложить гостю, это показать полигон из какого-нибудь окна штаба дивизии. Размещался штаб в замке, выдержанном в стиле рыцарского средневековья, хотя возводился он уже в ХХ веке. Из замка, расположенного на возвышении, можно было рассмотреть краешек полигона. По каменной винтовой лестнице редактор затащил Льва Романовича в одну из башенок — самую высокую точку замка: «Вот, смотрите, полигон». Запыхавшийся писатель, как потом рассказывал редактор, долго не стал задерживаться: «Мне все понятно, пойдемте».
…Помимо нас с Рыковым в комнате находились двое журналистов из групповой газеты «Советская Армия» — подполковник Николай Гомилко и фотокорреспондент Виктор Воронин, по возвращении из ГСВГ в Москву долго работавший в «Правде». Когда редактор вместе с московским гостем искали в нашей подшивке годичной давности очерк о герое-танкисте, Виктор, быстренько рассадив и расставив нас вокруг них, запечатлел эту встречу для истории.
Уехал Лев Романович, во всяком случае от нас, практически ни с чем. «Он даже блокнота почти не вынимал», — подвел итог неудавшейся, как он считал, экскурсии на полигон сопровождавший Шейнина редактор.
ПРОШЛО каких-то месяца три, и в «Литературной России» от 8 мая 1964 года читаем занявший три страницы шейнинский сценарий телефильма «Ошибка генерала Гудериана» — об ордруфских событиях лета 1943 года. Там было такое, что мы попросту раскрыли рты. Чего, например, стоил эпизод, объяснивший как и почему небезызвестная садистка-эсэсовка Эльза Кох остановила свой выбор на капитане, который оказался не просто танкистом, но и инженером-танкостроителем с Урала, воевавшим в Уральском добровольческом танковом корпусе. Или как вечером накануне испытания в замок (в тот самый, который после войны занимал штаб нашей дивизии) к Гудериану привели танкиста, одетого в новенькую с иголочки советскую капитанскую форму. Перехватив у горничной кофейник, генерал, чтобы расположить к себе гостя-врага, собственноручно наливает ему кофе. «Снизошел» он до этого, чтобы попытаться разгадать загадочную русскую душу. И т.д…
Но самое неожиданное для всех нас — у капитана появилось имя, которое до Шейнина не знал никто, — Иван Рассадин. Хотя мы и улыбались: «Во дает!» — нам, однако, польстило, что во врезке Лев Романович сообщил, что первой о подвиге героя-танкиста написала 16 марта 1962 года дивизионная газета «Гвардеец».
Сюжетный стержень сценария совпадал с бытовавшей легендой, но Лев Романович не удержался, чтобы не «усилить» финал. У него Гудериан, прежде чем выстрелить из своего «вальтера» капитану прямо в сердце, приказывает построить во дворе замка роту охраны в качестве почетного караула для встречи танкиста, а затем произнести перед солдатами проникновенную речь о героизме и воинском долге, примером исполнения которого может служить вот этот русский офицер…
В КОНЦЕ ЛЕТА— тоже вдохновленный публикацией, но уже шейнинской, в Ордруф на выделенной по распоряжению главкома ГСВГ «Победе» приехал драматург Самуил Алешин. Если Шейнин появился у нас наскоком, на несколько часов и ни от кого ничего не требовал, то Алешин был настроен на длительную и кропотливую работу. Заручившись письменным распоряжением первого заместителя начальника политуправления ГСВГ, поставил себя так, будто все должны бросить дела и работать только на него.
Ему выделили тридцатьчетверку, на которой в поисках предполагаемого испытательного маршрута он вместе с офицером-консультантом исколесил полигон вдоль и поперек. Главным же консультантом Алешин полувыпросил-полувытребовал ни много ни мало командира танкового полка полковника Ивана Николаевича Баранова. На все время пребывания драматурга начальник политотдела дивизии полковник Александр Сергеевич Смирнов в качестве переводчика закрепил за ним старшего инструктора по спецпропаганде майора Николая Раевского. Естественно, не могла не быть задействованной и редакция. Нам начпо задачу поставил кратко: «Будете на подхвате».
На первой же с нами встрече, цитируя испещренную пометками, вопросительными и восклицательными знаками шейнинскую публикацию, Алешин выпытывал: откуда Шейнин мог узнать вот это, откуда — то? Дело в том, что прежде чем приехать в Ордруф, Алешин успел основательно перелопатить берлинские, веймарские, бухенвальдские архивы. И нигде ни слова об испытаниях на ордруфском полигоне. Чувствовалось, Алешин был заинтригован. Он даже высказался, правда, очень осторожно: а не мог ли Шейнин воспользоваться какими-то своими связями с КГБ? Но откуда нам об этом знать? Не мне одному показалось, что, «пытая» нас, Самуил Иосифович хотел услышать всего лишь одно наше «признательное показание»: все сообщаемые в «Ошибке генерала Гудериана» подробности не более, чем плод воображения автора, и что Лев Романович здесь, в Ордруфе, никаких документальных подтверждений не получал. Тогда у него развязывались руки. Но это, повторяю, было всего-навсего наше предположение.
И не могли же мы выдать так расположившего нас к себе Льва Романовича, сказав, что все это он придумал вплоть до фамилии героя. Тем более что Алешин поначалу нам очень «не показался».
ПОИСКИ Алешин и Раевский начали с Кравинкеля. На окраине этого соседнего с Ордруфом поселка в войну размещался один из бухенвальдских филиалов, узники которого использовались на полигоне в качестве рабочей силы.
Вернулись они оттуда обнадеженными. В Кравинкеле сотрудники полиции вывели их на бывшую медсестру лагерного лазарета. Однажды, вспомнила она, с полигона привезли много покалеченных солдат. Говорили, что пострадали на испытаниях. Но главной удачей они считали встречу с неким Кохом, служившим в войну на полигоне унтер-офицером. Вначале тот отнекивался. Но после нескольких рюмок корна — немецкой водки — язык у него развязался. Хотя о танкисте он ничего слышал («Я всего-навсего унтер-офицер, к секретным испытаниям меня не допускали»), зато навел на след человека, который, по заверению Коха, знал все.
— В Мюльберге живет бывший подполковник, начальник машинного двора полигона. Без него не проходило ни одно испытание. Тем более такое.
Готовя этот материал, я не нашел в старых записях фамилии этого подполковника. На память особенно не надеюсь — прошло все-таки сорок с лишним лет, — но, по-моему, звали его Венцель.
…Назавтра в Мюльберг к Венцелю — это тоже рядом с полигоном — «поисковики» уехали не с корном, а с вайнбрандтом, немецким коньяком. Хотя тоже гадость, но все-таки не шнапс. Вернулись оттуда скоро и… ни с чем.
В изложении Раевского их бесплодная экспедиция выглядела так.
Дом Венцеля нашли быстро. Перепуганная до смерти жена даже на порог не пустила: муж, мол, в отъезде, когда будет — неизвестно. Испугаться было немудрено: советская военная машина с водителем-солдатом, русский офицер и, наконец, солидный человек в штатском и роговых очках. Но ее тут же выдал горевший желанием прокатиться на «Победе» соседский мальчишка: «Он в гаштете, я вам покажу, где».
Когда вошли в гаштет — это пивная — и спросили, кто здесь геноссе Венцель, все головы вмиг повернулись в сторону сидевшего за крайним столиком любителя пива, мгновенно переменившегося в лице. Уговорить его выйти на улицу удалось не без труда. На вопрос об испытаниях, о танкисте Венцель ответил отрицательно: ничего не знает, не слышал, а все лето 1943-го провел во Франции. На предложение подвезти до дома ответил отказом. Алешин, видя, что из рук уплывает последний источник информации, приклеился к Венцелю, по словам Раевского, как банный лист. И как тот ни старался «отклеиться», наши «поисковики» не только проводили его до дома, но и вынудили пригласить в гости.
Выпили по рюмочке-другой из-
влеченного из портфеля вайнбрандта. Показалось, что Венцель «разомлел». А вдруг «вспомнит»? Но потом так изящно он показал обоим на дверь… Поднимается и приводит немецкую пословицу: если, мол, гость угощает хозяина, то хозяин, прощаясь — и на «прощаясь» сделал ударение, — должен ответить гостю вдвойне. Подходит к серванту и достает бутылку армянского коньяка…
— А мы к нему с вонючим вайнбрандтом! — с досадой заключил Раевский.
Единственным, кажется, результатом той командировки Алешина, обещавшей оказаться плодотворной, стала пьеса «Каждому свое», по сюжету близкая к общепринятой версии. А еще — только там был не один танкист, а целый экипаж — был снят фильм «Жаворонок».
ТАК БЫЛ ЛИ в самом деле герой-танкист или это просто красивая легенда? Судите сами.
Год спустя, будучи в отпуске, я не мог не заглянуть во Львов, в альма-матер. В училище встретил преподавателя тактики полковника Прохорова. Когда узнал, что тот где-то сразу после войны служил в Ордруфе, рассказал ему о поисках безвестного танкиста. И вдруг полковник сказал мне такое…
— А в «Цумлёвене» вы были?
Этот его вопрос был для меня полнейшей неожиданностью. «Цум лёвен», «ко льву», это центральный в Ордруфе ресторан.
— А чего там делать? В Доме офицеров и без того хорошее кафе.
— Я не то имею в виду. При мне в ресторане работал пожилой хромой официант, один из тех артиллеристов, которых давил наш танкист. Из своего расчета он, кажется, единственный, кто уцелел. За рюмкой он сам нам рассказывал, как все было. И хромота его — оттуда. От него-то все и пошло.
Вернувшись из отпуска, первым делом помчался в ресторан. Но там мне скробно сообщили: хромой старик-официант несколько лет как умер…