Я пишу с ошибками — это привилегия высшего образования.
Другие цитаты по теме
Кто дорожит жизнью мысли, тот знает очень хорошо, что настоящее образование есть только самообразование и что оно начинается только с той минуты, когда человек, распростившись навсегда со всеми школами, делается полным хозяином своего времени и своих занятий.
- Дмитрий Иванович Писарев
- образование
- самообразование
— Мисс Миллер, что именно вы преподаёте?
— Культуру красоты.
— Я труп. Мне конец.
— В чем дело?
— Я думал, вы преподаёте науки.
— Я их даже не изучала.
— У меня есть только час, чтобы составить завещание.
— Простите, но здесь только я пострадавшая. У меня были такие надежды… Ради вашего предложения я бросила работу, семью… Похоже, мы оба влипли. Предлагаю сделку.
— Но вы преподаёте в школе красоты!
— Но об этом знаем только мы.
- Джои Миллер
- Ирандек Грушинский
- образование
- Парикмахерша и чудовище (The Beautician and the Beast)
- сделка
Свобода, о которой сегодня так много говорилось, свобода учителя, и ничего кроме свободы, к чему это все приведет? Мы и спрашивать тогда ничего не сможем. Мы выпустили из внимания самое главное — воспитательный аспект. В 90-е, как вы заметили, он исчез вообще. Только эстетическое удовольствие. Сейчас он вернулся, слава Богу, моральная составляющая есть, значит не с любыми текстами мы можем работать.
- воспитание
- книги, литература
- образование
- познавательные цитаты
- Сергей Александрович Зинин
- школа
Рубрика «Книга лучше» в этом журнале, кажется, всегда будет заполняться крайне иррегулярно, непредсказуемо и спонтанно. Отчасти здесь дело в моей лени, отчасти – в том, что это занятие, сопоставление литературного оригинала и экранного воплощения, не так уж и просто, как кажется на первый взгляд. Во-первых, как ни крути, необходимо посмотреть фильм и прочитать одноименную (чаще всего) книгу, что само по себе требует не один час свободного времени и не всегда так легко получается. Во-вторых, далеко не всегда возникает желание сопоставлять источники. Отчего так, я и сам не знаю. Я перечитал великое множество литературных «исходников» самых разных фильмов, но желание, побуждающее взяться за сравнительный анализ, почему-то просыпается во мне лишь изредка. А когда просыпается – совершенно невозможно понять, отчего оно проснулось именно сейчас.
В этот раз мне почему-то вздумалось прочесть первоисточник фильма «Талантливого мистера Рипли» 1999-го года, и объяснить этот позыв я решительно отказываюсь. Да, фильм получился по-своему интересным, его название еще не совсем стерлось из зрительской памяти, хоть и покрылось легким слоем пыли. Да, актеры, которые там играют, сейчас состоят не в последнем легионе Голливуда, а местами так и давно вскарабкались на его верхушку. Но, положа руку на сердце, фильм едва ли можно назвать значительным событием в сфере кинематографа, как и немеркнущим кино-шедевром.
Впрочем, объяснение, пожалуй, можно найти. Возможно, мой организм был так утомлен фантастикой, что потянуло к чему-то такому, в чем фантастики не может быть априори, к детективно-триллерному повествованию о дерзких преступниках и самозванцах урожая середины прошлого века. Где нет ни болтеров, ни пространственно-временных искажений, зато есть джентльмены с шляпах, старая Европа в бесчисленных ее воплощениях, первые холодильники и мартини. Современники «Мистера Рипли» не бунтуют против звездных Империй и не покоряют соседние галактики. Они попросту колесят по послевоенной Европе, мучаясь одновременно отчаянной жаждой деятельности и чувством полной дезориентации – они еще не знают, где именно нужны в этом огромном мире и нужны ли где-то вообще… Так, ладно, хватит, пока я не начал анализировать тему «потерянного послевоенного поколения» и не объявил «Талантливого мистера Рипли» предтечей «Бойцовского клуба». Лучше перейдем к сути, покончив с традиционно затянувшимся вступлением.
Фильм снят Энтони Мингеллой, условно известным по таким фильмам, как «Холодная гора» и «Английский пациент». «Условно» — потому, что лично я этих фильмов не видел и судить о них не берусь. Конкретно в «Талантливом мистере Рипли» ему достался очень впечатляющий каскад актеров – Мэтт Дэймонд, Джуд Лоу, Кейт Бланшет, Филипп Сеймур Хоффман, Гвинет Пэлтроу. Несмотря на то, что фильм был снят в уже не очень близком 1999-м, подобный состав многого стоит. Кстати, это уже вторая экранизация оригинального романа, первая увидела свет в 1960-м.
Что же до книги, она была написана Патрицией Хайсмит, которая тоже не может похвастаться хорошим знакомством с сегодняшним читателем. Не буду выносить суждения о ее литературном таланте, поскольку в моем багаже лишь одна-единственная прочитанная книга. Между прочим, мистер Рипли определенно стал важным персонажем в ее творчестве, ведь романы о нем Хайсмит писала вплоть до 1991-го (!) года. С учетом того, что первый был написан в 1955-м, недурной получается у гражданина Рипли литературный путь…
Ну а теперь – факты и детали. Все то, что показалось мне интересным и что разнит или по-своему отличает книгу-первоисточник от фильма-экранизации.
1. Мистер Рипли.Несмотря на то, что его суть – бедный, но амбициозный и весьма хитрый молодой человек – идентична и там и там, «книжный» Том иногда кажется весьма не похожим на себя-«киношного». «Книжный» выглядит более… уверенным в себе и сосредоточенным, пожалуй. Его нельзя назвать по-настоящему хладнокровным, но, в отличие от себя-«киношного», он хорошо держит себя в руках и умеет изображать спокойствие хотя бы внешне. «Киношный» в исполнении Мэтта Дэймонда получился, бесспорно, хорош, но выглядит куда более импульсивным и инфантильным. Я не могу назвать это недостатком – просто другой подход к роли, по-своему интересный.
2. А вот таланты мистера Рипли режиссером фильма весьма прилично преукрашены! Во книге Том не мог похвастаться особенными способностями, единственным его явственным достоинством было умение хорошо разбираться в цифрах. Согласитесь, не самое важное качество для человека, который собрался убить своего приятеля для того, чтоб потом украсть его личность и жить в богатстве под ее прикрытием. По фильму Том был сущим виртуозом – превосходно копировал голоса и подписи, мало того, обладал еще и музыкальным дарованием. Надо думать, «книжный» прототип завидовал ему черной завистью. Наделенный лишь умением ковыряться в цифрах, он долго и очень тщательно вживался в чужую личину, уделяя много времени всяким мелочам и просчитывая все действия на много ходов вперед.
3. Из способностей «близнецов»-Рипли проистекают и их жизненные призвания. «Экранный» Рипли занимается музицированием и какими-то мелкими фокусами-аферами, подменяя музыкантов на сцене. Его «книжному» собрату такое и в голову бы не пришло. У «книжного Рипли» был в юности куда более интересный бизнес. Похитив при удобном случае пачку бланков из налоговой инспекции, он писал добросовестным налогоплательщикам от лица этой уважаемой организации и предлагал уплатить налоги еще на пару-другую сотен долларов, а то, мол, у нас тут калькуляция неправильно прошла… Недостающую сумму, разумеется, предполагалось выслать «специалисту» на почтовый адрес, немного отличающийся от адреса налоговой инспекции. Ну а что, тоже дело. Впрочем, деньги он не обналичивал из страха преследования.
4. Дикки Гринлиф. И снова режиссер сработал весьма ловко и умело, преобразив действующее лицо книги. Между «книжным» и «экранным» Дикки еще меньше общего, чем между двумя Томами. «Киношный» Дикки – резкий и насмешливый манипулятор, отличающийся проницательным умом, циничный и едкий настолько, что далеко не всякий сможет выносить его общество постоянно. При этом – раскованный до фиглярства, уверенный в себе, даже дерзкий и хорошо представляющий свое место в окружающем мире. «Книжный» не таков. Несмотря на то, что Тому он кажется умным и прозорливым, на деле «книжный» Дикки кажется куда более замкнутым, осторожным и скованным. Он тоже из племени молодых повес, покоряющих мир на отцовские капиталы, но он не производит впечатления совсем уже праздношатающегося субъекта, скорее, молодого человека, который в самом деле находится на распутье и пытается сообразить, в какую сторону сворачивать. Что, впрочем, совершенно не мешает ему существовать на присылаемые любящими родителями деньги, избавляться от надоевших приятелей и вообще относится к миру довольно по-собственнически. Короче, что тут, что там получился весьма интересный и многослойный персонаж, за действиями которого наблюдать определенно интересно.
5. Кстати, раз уж коснулись Дикки Гринлифа, стоит коснуться и того, что составляло его отраду в этой жизни – джаза. В этом месте читателя ждет небольшой сюрприз. Дело в том, что «книжный» Дикки не был поклонником джаза, более того, ни разу о нем не заикался. Его страстью была живопись. Вот так вот. «Книжный» Дикки, самонадеянно мня себя начинающим, но гениальным живописцем, днями напролет заляпывал холсты краской. Музыку при случае охотно слушал, но особенной разборчивостью не отличался и джазу не благоволил.
6. Мардж тоже не довелось перекочевать из книги в фильм без изменений. И ее, пожалуй, режиссерский произвол исказил сильнее прочих действующих лиц. В фильме ее персонаж, исполненный Гвинет Пелтроу, представляет собой весьма чувственную и прозорливую девушку, которая искренне симпатизирует Тому и любит Дикки, в книге же это полная, не особо привлекательная молодая особа, которая определенно не отличается высоким уровнем интеллекта. Собственно, ее интеллекта хватает на то, чтоб уныло писать роман (для чего она, собственно, и прибыла в Италию) и уныло-обожающе взирать на Дикки.
7. Вот тут уже пошли серьезные различия. По фильму Дикки и Мардж проживают чуть ли не как семейная пара и явно перешли чуть дальше отношений между добрыми приятелями. Мисс Хайсмит с этим наверняка не согласилась бы – ведь ее Дикки и Мардж являли собой пример непорочной (хотя, это как поглядеть) дружбы. Они были друг другу соседями и добрыми приятелями, как ни крути, не так уж много американцев можно найти в крошечном итальянском городке на побережье. Вот они и скрашивали друг другу досуг по мере возможностей. И если для Дикки это мало что значило, то чувства Мардж быстро трансформировались в глубокую привязанность, которая уже даже не вполне привязанность, а самая настоящая любовь. Это мгновенно замечает прибывший на виллу Том, но этого, кажется, в упор не замечает сам Дикки.
8. «Книжный» Дикки вообще многого не замечает. Например, отношения Мардж к Тому. Тот ей с самого начала не понравился. Он показался ей странным, на интуитивном уровне она ощущала – что-то с этим парнем не так, и в меру возможностей пыталась отговорить Дикки от близости с Томом. Неудачно. Точнее, может, и удачно, но слишком поздно.
9. Фредди – еще один персонаж, который мог бы обратиться в суд с требованием оградить его книжный образ от посягательских действий режиссера. Его образ изменился не сказать, чтоб сильно – все-таки персонаж второплановый – но явственно. «Киношный» Фредди подстать самому Дикки – раскованный, язвительный и насмешливый прожигатель жизни. Как и «киношный» Дикки, обладает выраженным проницательным умом, так что обманывать его явно опасно – у этого парня ум светится в глазах и дешевым балаганом с переодеваниями его не проведешь. Его книжный прообраз подобными качествами не отличался. Рыжий и некрасивый, «книжный» Фредди явно не мог похвастаться нюхом ищейки или напором волкодава, как Филипп Хофман, прекрасно сыгравший эту роль на экране. Но обстоятельства сложились так, что он невольно выдал Тома – и заплатил за это жизнью.
10. Помните девушку, с которой Рипли познакомился в пути и которая еще всплывала по ходу фильма, вынуждая его спешно менять личины?.. Откровенный сценарный патч, не имеющий под собой никакой литературной подоплеки – подобной девушки в книге не существовало. То же самое касается и странного приятеля Питера, с которым Том Рипли расправляется в самом финале – в книге Хайсмит такого не значится.
11. Первая встреча Тома с Дикки прошла весьма прохладно и в книге и в фильме. Удалившийся от суетной Америки, Дикки Гринлиф чувствовал себя вполне свободно и в новых знакомствах не нуждался. К тому же, с такими странными парнями, как Том, вроде и безобидными, но немного навязчивыми. В фильме Тому удалось растопить лед, рассказав Дикки о своем мнимом увлечении джазом. «Книжный» Том расположение Дикки снискал лишь после того, как открыто сообщил о своей миссии по возвращению блудного отпрыска Гринлифов на обетованную американскую землю. Этот поступок вызвал у Дикки безотчетную симпатию к странному парню, которая со временем переросла почти в дружбу.
12. Глядя на экран, трудно поверить, что кто-то мог спутать Мэтта Деймонда с Джудом Лоу – слишком уж много разницы в чертах. По книге они тоже отнюдь не были близнецами, некоторое сходство, конечно, имелось, но достаточное лишь для того, чтобы походить на черно-белую фотокарточку в паспорте. Дикки был на несколько килограмм потяжелее своего протеже, а волосы его – немногим светлее. Кстати, что до расхождений в физических характеристиках, не могу не отметить забавную деталь в тексте:
В его собственном паспорте значился вес шестьдесят два килограмма. Дикки весил шестьдесят семь, а роста они были одного – метр восемьдесят семь.
Весить 67 килограмм при росте в 187 сантиметров? Экая же тощая дылда! Как хорошо, что ни Мэтт Дэймонд, ни Джуд Лоу не выделяются подобной атипичной комплекцией, которую видела в своих персонажах Хайсмит. Впрочем, может, проблема в переводе?..
13. Если смотреть фильм, невольно возникает ощущение, что Том с Дикки веселились весьма долго, как минимум несколько месяцев. Слишком уж компанейские между ними установились отношения. Между тем, по книге прошло всего пять недель, не такой уж и большой срок. Тем не менее, этого времени Тому было довольно, чтоб начать воспринимать Дикки не просто как доброго приятеля, но и как лучшего друга. Слишком поздно он понял, что для таких, как Дикки, лучших друзей не существует, а существуют лишь люди, способные скрасить какой-то период времени. Этот факт совершенно разбивает душу «книжного» Тома, мгновенно превращая любовь к Дикки в ядовитую ненависть. Таки да, от любви до ненависти иной раз действительно один шаг.
14. Между прочим, Дикки хоть и был единственным отпрыском богатого промышленника, занимающегося яхтами, нельзя сказать, чтоб он купался в золоте. На свое содержание он получал пять сотен долларов в месяц – вполне достаточная сумма, чтоб привольно жить в курортном городишке, потягивая мартини, но недостаточная для того, чтоб кутить напропалую и гулять по казино. Однако даже пять сотен кажутся Тому Рипли, не избалованному деньгами, целым состоянием.
15. Кое-где написано, что книга и фильм весомо различаются в плане оценки половой ориентации Тома. По фильму, мол, он явный гомосексуалист, и сцена в ванне как бы вполне открыто это демонстрирует самым явственным образом. По книге ведь такой сцены не было! Не собирался Том купаться в ванне с Дикки и томными телячьими глазами на него не глядел! С одной стороны, все верно, в книге такого нет. С другой, я, пожалуй, не подпишусь под тем, что «книжный» Том – натурал и к Дикки испытывал лишь чувство товарищеской привязанности. По книге рассыпаны весьма явные намеки относительно того, что Том воспринимал дружбу со своим приятелем излишне близко, даже с учетом его многолетнего одиночества. С первых же дней он пытался получить монополию на Дикки, а его дружбу с Мардж интуитивно разрушал, определенно ощущая в ней опасность для себя. В общем, по книге тут типичное «все сложно». Можно считать так, а можно иначе, и хрен поймешь, как оно все на самом деле. Чужая душа, как известно, потемки. Особенно такая странная, искаженная и непонятная душа, как душа мистера Томаса Рипли.
16. По фильму Том убивает Дикки в душевном порыве, находясь в состоянии аффекта. По книге же он реализовывал свой план. План этот не отличался особенным хладнокровием и спланированностью, он оформился в голове Тома лишь за пару часов до часа «Х», но все-таки предусматривал кончину мистера Гринлифа с последующим завладением его личностью.
17. «Экранный» Дикки печатает с большим количеством ошибок, что позволило Тому быстро усвоить его необычную манеру письма и язык. «Книжный» Дикки ничем подобным не отличался и ошибок не делал. Том научился блестяще подделывать его письма лишь потому, что долгое время читал его переписку и усвоил особенный язык Дикки.
18. «Экранный» Том, покончив с Дикки, избавляется от тела с лодкой разом и более о них не думает. Непозволительная роскошь для Тома «книжного». Во-первых, тому пришлось привязывать к ногам Дикки якорь и топить тело бывшего друга. Во-вторых, скидывая тело, он умудрился выпасть из лодки с работающим мотором и лишь благодаря воле случая на дно отправилось не два мертвеца, а один. В-третьих, ему потом пришлось топить проклятую лодку. Мало того, через пару месяцев она некстати всплыла, и прибавила ему головной боли – обнаружив в ней следы крови, итальянские полицейские на какое-то время решили, что это Дикки Гринлиф расправился со своим приятелем Томом Рипли. Ничего удивительного, учитывая, что к тому моменту Том давно уже жил под личностью покойного.
19. «Книжный» Том, в отличие от своего «киношного» собрата, много времени уделяет тому, чтоб походить на Дикки даже в мелочах. Копирует его выражение лица, позы, манеру держаться, улыбку, вкус, ошибки в итальянском языке и еще множество мелких деталей. Казалось бы, излишне много усилий для того, чтобы походить на человека, которого в Италии практически никто не знает и которому достаточно лишь обладать условным сходством с фотографией в паспорте на имя Дикки Гринлифа. Но я не случайно назвал душу Тома странной, искаженной и непонятной. Предельная прагматичность легко сочетается в ней со странным желаниями, порожденными, видимо, непростым детством и ущербной психикой. Ему мало занять место Дикки, чтоб распоряжаться пятью сотнями долларов в месяц, он в некотором смысле действительно хочет стать мистером Гринлифом, спрятав личность Тома Рипли на самое дно чемодана, как сверток с грязным бельем. Он наслаждается тем, что ощущает себя Дикки, и нарочно копирует его характер даже в мелочах. Пожалуй, это было бы знаковым моментом для психиатра, но его-то как раз поблизости и не случилось.
20. Кстати, здесь, пожалуй, будет уместно вспомнить о привязанности автора, мисс Хайсмит, к своему персонажу. Дело в том, что современникам мисс Хайсмит запомнилась как нелюдимый мизантроп, которому почти физически больно общаться с людьми. Иногда она даже казалась «жестокой до человеконенавистничества». «Хайсмит была недоброжелательным, тяжелым, неприятным, жестоким, нелюбящим человеком. Я так и не смог понять, как вообще человеческое существо может быть настолько отталкивающим». Неправда ли, после подобных характеристик личность мистера Рипли, вечно одинокого, замкнутого и вынужденного жить чужой жизнью, кажется немного понятней?..
21. Если судить по фильму, возникает ощущение, что Том Рипли стал заложником своего нового социального положения и финансового благополучия. Ему настолько понравилось чувствовать себя богатым и известным, что вернуться в свою серую шкурку он уже физически не мог. В книге все обстояло сложнее. И дело здесь даже не только в том, что Том внутренне презирал себя, предпочитая носить личину Дикки, но и в том, что Томас Рипли мгновенно, безудержно и страстно влюбился в… Европу. Едва лишь оказавшись в Италии, он понял, что вернуться в Штаты не сможет. Его манила Франция и Германия, Балканы и Кипр… Но больше всего его манила Греция. И раз уж ситуация сложилась так, что все эти двери были закрыты для Тома Рипли, но широко распахнуты для Дикки Гринлифа, пути назад не было.
22. Ухищрениям Тома, выдающего себя за покойного Дикки, в фильме посвящено весьма немного экранного времени. Возникает даже ощущение, что центральным моментом фильма является именно первое убийство, раскрывающее персонажа Мэтта Дэймонда «до дна». Дальнейшая афера режиссера не особенно интересовала, поэтому «экранный» Том-Дикки после убийства почти ничем таким особенным не занимается. Спокойно живет в новообретенной шкуре, пьет шампанское и получает удовольствие. И это очень сильно разнит книгу и фильм, поскольку в книге убийство Гринлифа происходит в первой половине повествования, все оставшаяся же часть посвящена именно конспирологическим маневрам мистера Рипли, его просчитанным, хитрым и многоходовым попыткам сохранить за собой право считаться мистером Гринлифом.
23. О да, мистер Рипли развивает очень бурную деятельность в этом направлении. Он постоянно находится в разъездах, регистрируясь то под истинной фамилией, то под вымышленной, постоянно пишет от лица уже покойного Дикки письма и открытки, скрупулезно высчитывает даты и подготавливает маршруты, он общается с полицией и самыми разными людьми, не переставляя плести комбинацию за комбинацией. Он не сидит спокойно, как «экранный» собрат, попивая шампанское, его деятельный ум постоянно просчитывает доступные варианты, учитывая множество самых разных факторов – кто, где и когда его видел, в каком воплощении и при каких обстоятельствах, какие документальные подтверждения остались и т.д. Мозг Рипли подобно хитроумному компьютеру разрабатывает сложный план с большим количеством деталей, план, призванный обеспечить его собственную безопасность и безбедное будущее. Волей других лиц в этот план часто вносятся радикальные изменение, но, к чести Тома, почти всегда он на лету умудряется его перекроить и выйти сухим из воды. В самом финале даже кажется, что в последний момент он не успеет, но…
24. Если «экранный» Том особо не утруждал себя сменой образа, лишь под конец вынужденно перекинувшись в «мистера Рипли», «книжный», как уже было сказано, был куда гибче – регулярно менял личину с тем, чтоб у окружающих возникало ощущение, будто м-р Рипли и м-р Гринлиф существуют параллельно бок-о-бок, почти всегда находясь неподалеку друг от друга, но не пересекаясь в одной точке. Иллюзия получилась весьма убедительной. Впрочем, в итоге Том понял, что задержка в шкуре Дикки станет для него губительной – несмотря на то, что в Европе было не так уж много людей, знавших Гринлифа в лицо, петля постепенно стала стягиваться, причем во многом благодаря полиции, чей интерес к его персоне казался все более и более навязчивым. Полиция стала подозревать, что мистер Гринфилд сделал что-то нехорошее с мистером Рипли. Парадоксальная, согласитесь, ситуация – оказаться в тюрьме по обвинению в том, что стал жертвой того, кого сам убил. Том не стал ее дожидаться, отбросив личину Гринлифа и окончательно вернувшись в свой исходный образ робкого, застенчивого и простоватого мистера Рипли. Мистер Гринлиф же официально пропал без вести, оставив после себя невразумительное и таинственное письмо, достаточно зловещее, чтобы многие предположили, будто он покончил жизнь самоубийством.
25. Если верить книги, исчезновение Дикки Гринлифа стало пищей для всех без исключения итальянских газет и это немного вводит читателя в замешательство. Понятно, что таинственное исчезновение иностранца — это повод тиснусть статью, но чтоб на протяжении нескольких месяцев печатать решительно все обстоятельства дела вплоть до малейших деталей, дат и имен — это как-то чересчур. Такое ощущение, что пропал не сын промышленника-кораблестроителя, а особа королевской крови инкогнито.
26. Не знаю, как работала в действительности итальянская полиция тех времен, но, если судить по книге, она отличалась феноменальной нерасторопностью и расслабленностью, граничащей с откровенным головотяпством. После того, как Том вторично «перекинулся», она ощутила себя в глупом положении. Сами судите – сперва мы ищем м-ра Рипли, подозревая м-ра Гринлифа в том, что тот его убил. Потом вдруг м-р Рипли появляется живехонек, как ни в чем не бывало, зато пропадает м-р Гринлиф. Причем, если верить отдельным свидетельским и документальным показаниям, следы м-ра Гринлифа пунктиром гуляют по Италии и Европе. А тут еще и труп м-ра Майлза (Фредди), который явно связан с двумя этими джентльменами, хоть и не понятно, как. Что тут за дурдом, mama mia?.. В общем, в наличии два призрачных джентльмена, которые, извольте видеть, то пропадают, то исчезают, и ведут себя зачастую крайне странным образом, а в комплекте к ним – труп, который, увы, никуда не спешит пропадать. Тут даже у заштатного участкового милиционера замигала бы тревожная лампочка под названием «что-то тут не так», после чего он автоматически бы задержал всех «джентльменов Шрёдингера», которые так или иначе связаны с этим мутным делом, а м-ра Гринлифа и м-ра Рипли – в первую очередь. Но ничего такого итальянская полиция не делает. Она наводит справки, беседует и мгновенно уверяется в том, что мистер Рипли – лояльный и законопослушный гражданин, а м-р Гринлиф, по всей вероятности связан со смертью Фредди и то ли покончил жизнь самоубийством, то ли скрывается в Италии под другой фамилией. Мало того, итальянская полиция умудряется побеседовать (в разное время, разумеется) и с Томом Рипли и с «мистером Дикки Гринлифом», не заметив, что это один и тот же человек. Впрочем, с учетом немалого актерского таланта Тома, это выглядит вполне объяснимо.
27. Как уже было сказано, «экранный» Рипли изначально прекрасно копировал почерк Дикки, «книжному» же пришлось кропотливо осваивать эту науку, и в этом он изрядно преуспел. Однако, не стопроцентно. В какой-то момент банк, выдававший «мистеру Гринлифу» его законные пять сотен долларов засомневался, не подделана ли подпись получателя, и запросил подтверждения. Это было уже в тот момент, когда Том собирался использовать все активы покойного, возвращаясь в собственную шкуру. Тем не менее, его скилл можно оценить как крайне высокий – по результатам проведенной экспертизы две трети экспертов пришли к выводу, что подпись не подделана и принадлежит самому мистеру Гринлифу.
28. И «книжный» и «экранный» Рипли стали жертвой своего вещизма, избавившись от вещей Дикки, но не в силах выбросить его шикарные перстни с приметными, увы, камнями. Тут тоже был нюанс – «экранного» Мардж застала врасплох, заставив «на лету» переключить роль, так что он даже не сообразил снять злополучные перстни с пальцев. «Книжный», как мы знаем, к «переключению роли» подошел заблаговременно, вдумчиво и кропотливо, поэтому, разумеется, такой глупой ошибки не сделал и перстней «пропавшего без вести приятеля» не носил, но все равно погорел – слишком уж бесхитростно соорудил тайник, не подумав о том, что гостившая у него Мардж может сунуть туда свой нос. Для «экранного» Тома это обернулось настоящей катастрофой – Мардж мгновенно поняла его суть и уверилась в том, что он погубил ее возлюбленного. То есть, весь хитрый план мгновенно рухнул из-за подобной мелочи. «Книжный» Том был несопоставимо изощреннее, хитрее и ловчее своего незадачливого близнеца. Он умудрился выкрутиться даже из подобных скользких обстоятельств. «Что, перстни?.. Ах, перстни! Ну да, это Дикки оставил мне, когда уезжал из Рима. Я как-то даже забыл об этом». Удивительно, но подобная забывчивость сходит ему с рук. К слову, Мардж счастливо разминулась со смертью и там и там. По фильму ее чуть не зарезали бритвой, по книге Том уже примеривался, как бы треснуть ее по голове тяжелым ботинком, чтоб оглушить. Удивительно везучая женщина, что и говорить.
29. Один-единственный раз «книжный» Том вынужден был забыть про осторожность. Когда деньги Дикки начали кончаться, он вынужден был составить от лица пропавшего завещание, согласно которому все имущество переходило… правильно, самому Тому. Честно говоря, это выглядело уже крайне натянуто, особенно учитывая то, что липовое завещание Том тоже «внезапно нашел», как и перстни. Мне показалось, это уже перебор. Однако книжный Гринлиф-старший на удивление съел это и изъявил желание выполнить волю своего погибшего сына.
30. «Книжного» Тома перманентно спасали его две вещи. Умение вырабатывать тщательные планы и досконально учитывать детали. А также одна важная деталь, связанная с особенностями человеческого мышления. Многие люди интуитивно ощущали, что с мистером Рипли и мистером Гринлифом что-то не так. Более того, имелись многочисленные документальные и логические тому подтверждения. Но ни один из тех, кто шел по призрачному следу, так и не смог сделать одно крошечное допущение, которое мгновенно пролило бы свет на это дело – что м-р Рипли и м-р Гринлиф – суть одно и то же.
31. Как уже упоминалось, «экранный» Том спокойно вел двойную жизнь, не преследуемый особо призраками прошлого, если не считать приставучую Мардж, а «книжный» в этом отношении постоянно подвергался ударам судьбы. То полиция обнаружит лодку, в которой он убил Дикки, причем со следами крови. То вдруг всплывут вещи Дикки, сданные на склад под чужой фамилией… Это здорово трепало нервы мистеру Рипли, вынуждая сохранять ледяное хладнокровие и вносить изменения в тщательно проработанный план. Что удивительно, все это сходило ему с рук – отчасти благодаря его собственной прозорливости, отчасти благодаря головопятству полиции, отчасти – просто слепой Фортуне.
32. Именно злополучный чемодан с вещами покойного, который Том отослал на склад «на черный день», чуть не прихлопнул карьеру хитроумного доппельгангера. Полиция, пытающаяся прояснить судьбу пропавшего мистера Гринлифа, набросилась на него с целью снять отпечатки пальцев. Дальнейшее вырисовывалось просто: если отпечатки на чемодане принадлежат мистеру Дикки Гринлифу, значит, он намеренно отослал все свои вещи, намереваясь покончить жизнь самоубийством, поскольку в здравом уме люди редко отправляют все свои вещи, включая белье и зубную щетку. Если же отпечатки принадлежат не мистеру Гринлифу, значит, его убийце, который намеренно спрятал улики. И вот это была уже неприятная для Тома ситуация, отчасти потому, что повлиять на нее он никак не мог. Спасла Фортуна. Образцы отпечатков Дикки полиция взяла из его квартиры, где… он никогда не жил, а жил сам Том Рипли, маскирующийся под Дикки. Нет ничего удивительного в том, что отпечатки сошлись и полиция пришла к выводу, что отпечатки принадлежат Дикки Гринлифу. А ведь сообрази они в свое время снять отпечатки у самого Тома, все мгновенно выплыло бы наружу… Ан нет. Фортуна.
33. Завершающая сцена в книге, я считаю, куда сильнее, чем в фильме. Вырвавшись наконец за пределы Италии, он направляется в обожаемую им Грецию. Плывя на корабле, он знает про то, что полиция нашла сундук и снимает с него отпечатки, знает и то, что эти отпечатки неизбежно приведут ее к правильному выводу, после чего приказ об аресте мистера Тома Рипли появится в считанные часы. И он ничуть не удивляется, обнаружив на причале встречающих его полицейских. Том находит в себе силы принять этот удар судьбы. В конце концов, считает он, игра была сыграна прекрасна. Он получил огромное количество удовольствия и опыта, пребывая в шкуре Дикки Гринлифа, вполне может быть, что это стоит электрического стула… Мысленно подводя итог своим приключениям, Том с улыбкой движется навстречу полицейским. Ну а те… берут под козырек, беспрепятственно его пропуская. Только взяв непослушными руками газету, Том читает про отпечатки пальцев и понимает, что спасен. Теперь перед ним открыт весь мир и, благодаря деньгам Гринлифов, в этом мире Том Рипли может порхать как бабочка, безмятежно впитывая все краски жизни. Согласитесь, на экране подобная концовка выглядела бы очень неплохо и зрелищно. Однако режиссер по какой-то причине решил завершить повествование о Томе Рипли не подобным аккордом, а вялым арпеджио, с которым Мэтт Дэймонд ушел в титры, убив своего незадачливого друга Питера, в книге вовсе отсутствующего.
Подведем итоги. Несмотря на то, что книга и фильм более или менее держатся единого пути, расхождения между ними подчас крайне значительны. И в данном случае я, пожалуй, не смогу искренне сказать, что же лучше. Фильм берет интересными персонажами, которые кажутся глубже, сложнее и многограннее, чем в книге. Том – не просто неудачник с аналитическим складом ума, это трагическая фигура, являющая собой одновременно и жестокость и беспомощность, равно как циничность и наивность. Ну а Дикки – не просто высокомерный богатый хлыщ, проводящий время в европейском захолустье, а беспокойный мятущийся дух, одновременно и мятежный и презрительный ко всему окружающему. Оба – и Том и Дикки – получились удивительно хороши. В книге они как-то проще, спокойнее, понятнее. В фильме – как огонь и лед.
С другой стороны, взяв характерами, фильм не смог сосредоточиться на сути. А ведь именно ухищрения Тома в попытке превратиться в Дикки и составляют изначальную суть истории. Увы, фильм не смог или не захотел воспроизводить все детали Хитрого Плана (ТМ) мистера Рипли, удовлетворившись несколькими драматическими сценами и не пытаясь погрузить зрителя в хитросплетение обстоятельств, в котором мастерски замаскировался Том Рипли. Можно сказать, что книга тяготеет к детективу – отпечатки пальцев! Свидетели! Телефонные звонки! Письма! Счета из гостиниц! – и сложному танцу, который исполняется убийцей и его преследователями. Фильм же изначально ориентирован на драму – на столкновение характеров, а не улик, на высвечивание образов, а не обстоятельств. И винить его за это я, честно говоря, не могу, поскольку получилось весьма хорошо. Да, не так, как в книге, да, с огромными купюрами и зачастую непонятными самовольными вставками, но все же.
Мое мнение таково – книга и фильм в данном случае хороши в равной мере. Они похожи друг на друга лишь в общей фабуле сюжета, но каждый по-своему может заинтересовать зрителя и читателя. И ничего удивительного в этом нет. Подобно тому, как Том Рипли и Дикки Гринлиф смотрели на одно и то же, но видели разное, Мингелла и Хайсмит по-разному увидели эту историю и по-разному ее донесли. Мне остается лишь советовать ознакомиться и с тем видением и с другим.
1) How did Tom Ripley manage Meredith Logue kiss thing before Peter?
Earlier in the film, Ripley pretends to be Dickie and meets Meredith. He then really meets Dickie and acts as himself, before finally murdering Dickie and assuming both Dickie’s identity and his own identity. Finally, as the police close in and look for Dickie, Ripley subtlety distances himself from the now-fictional identity and asserts his innocence.
All of this works, he is left with a substantial amount of Dickie’s trust fund, and the police leave him alone.
This builds us up to the climax of the film.
There, Ripley goes on a cruise with Peter. However, to his dismay, Meredith is also on board. Remember, Peter thinks Ripley is just Ripley. But Meredith still thinks he is Dickie.
He realises that both Meredith and Peter can compromise his identity, as they both view him as a different person. This would obviously demonstrate his guilt in Dickie’s disappearance and would be disastrous for him. When he meets Meredith on the cruise, the screenplay says:
Meredith points to the UPPER DECK BALCONY where TWO OLDER
COUPLES are walking around the deck.RIPLEY
Of course. Aunt Joan.MEREDITH
And co. A lot of co. Oh, God, I’ve
thought about you so much.RIPLEY
I’ve thought about you.And now he’s thinking I can’t kill them all…
At the emboldened part shows, he can’t kill her, as she has far too many family and he has no easy way to make this happen. The screen play shows he panics a little:
MEREDITH
You know, the whole world thinks you
killed Freddie? It’s terrible.RIPLEY
I know. Look, I can’t talk now. Later.
Later?He kisses her. Full of future.
MEREDITH
So — are you travelling under R?RIPLEY
You know what — I am.MEREDITH
Dickie, are you with Peter Smith-
Kingsley? I bet you are. My aunt thought
she saw him.RIPLEY
(horrified)
Peter Smith-Kingsley? I haven’t seen him
in months. No, I’m alone.
(and he understands this is not
any kind of lie)
So he kisses her to both settle her questions, impose a little control over the situation, and give him some space to consider how to resolve it.
2) Did Tom Kill peter also at the very end of movie?
Yes. In the very next scene, we see him strangle Peter to death. This is because, as he can’t kill Meredith, he has to kill Peter. He sees it as his only option.
However, note the screenplay’s ending:
The door of his closet flips open with the swell and he
catches his reflection. It swings shut. Open then shut.
Through the porthole the weather’s changing as the light
dies. There’s a swell as the horizon rises and falls in the
round glass. Ripley, alone, in a nightmare of his own making.
There’s not an indication that this murder has suddenly solved his problems. It’s very likely Meredith will at some point will connect that people think «Dickie» is actually Ripley and his disguise will be blown.
How he resolves this is left unclear. All we know at the climax of the film was that, whilst he thought he had gotten away with everything, he’s been dragged right back into difficulty again.
« Я пишу с ошибками — это привилегия высшего образования. »
Талантливый мистер Рипли (The Talented Mr. Ripley)
0
От нарциссизма до социопатии: что такое синдром Рипли (и как его распознать)
Синдром Рипли — популярный термин в психиатрии, появившийся благодаря писательнице Патриции Хайсмит и подразумевающий наличие диссоциального расстройства личности. Рассказываем, как проявляется заболевание, и в чем его особенности.
30 696
Кадр из фильма «Талантливый мистер Рипли»
В 1955 году американская писательница Патриция Хайсмит опубликовала роман «Талантливый мистер Рипли», который не только стал одним из наиболее популярных произведений современности — благодаря персонажу Тома Рипли в психиатрии появился одноименный термин, обозначающий наличие диссоциального расстройства личности (ДРЛ). Вместе с психологом Евгением Идзиковским подробнее разбираемся в сути явления.
Сегодня в популярной культуре существует масса образов психопатов и социопатов, которые полюбились публике — доктор Хаус, Ганнибал Лектер, Декстер, Джокер, Харли Квинн. Однако немногие знают, что одним из первых антигероев с асоциальным расстройством личности стал персонаж романа Патриции Хайсмит Том Рипли.
Кадр из фильма «Талантливый мистер Рипли»
Он живет в собственном мире и искаженной реальности, лжет, совершает преступления ради собственной выгоды и комфорта, не боится использовать окружающих и даже проживать жизнь другого человека. При этом он сам верит в свой обман и не испытывает сочувствия к жертвам — его философия подразумевает использование чужих ресурсов ради выживания.
Этот персонаж стал не только одним из популярнейших антигероев в массовой культуре, но и олицетворением заболевания, которое было названо в его честь. Рассмотрим главные факторы, указывающие на наличие синдрома Рипли:
-
Неспособность к сочувствию
-
Отсутствие эмпатии
-
Вера в собственную ложь
-
Частые перемены настроения, которые человек не может контролировать
-
Отрицание собственных негативных качеств
-
Нарциссизм
Кадр из фильма «Талантливый мистер Рипли»
Ученые настаивают, что синдром Рипли является приобретенным расстройством — в романе Хайсмит главный герой, неудовлетворенный своей жизнью и не имеющий возможности достичь поставленных целей, решает воспользоваться шансом и прожить чужую жизнь. По мнению психологов, именно так в реальности развивается и сам синдром — причиной может стать неудовлетворенность и чувство собственной неполноценности, которые в сочетании с высокими ожиданиями и большими амбициями приводят к тому, что пациент начинает винить в своих неудачах случай, внешние обстоятельства, других людей.
Неспособность к сочувствию, эмпатии и отрицание проблемы в сочетании с наличием иллюзий в сознании человека может приводить к негативным последствиям. Впрочем, в реальной жизни это встречается довольно редко — синдром Рипли описан в психиатрии, но едва ли вы сталкивались с кем-то, у кого он на самом деле есть.
Кадр из фильма «Талантливый мистер Рипли»
Тем не менее отдельные симптомы этого явление встречаются довольно часто. Патологические лжецы, нарциссы, социопаты, абьюзеры, люди, отрицающие установленные обществом законы и нормы поведения регулярно встречаются на нашем жизненном пути (читайте также: 11 признаков эмоционального абьюза: как распознать и защититься от психологического насилия). Проблема заключается в том, что их не так просто распознать с первого взгляда — одновременно с тем, что у нас появляется инстинктивное желание оттолкнуть их, они привлекают нас своей нестандартностью, отсутствием шаблона. У них есть собственное мнение, собственный взгляд на мир, уверенность, решительность, лидерские качества, жизненная энергия. Они чаще других достигают вершин успеха и очаровывают собеседника своей харизмой, умеют убеждать.
Одним из ярких примеров проявления синдрома Рипли в наши дни является история Анны Сорокиной, которую в 2013 году все знали под именем Анна Делви. Амбициозная и мечтающая о роскошной жизни девушка из подмосковного городка Домодедово приехала на неделю моды в Нью-Йорк и воспользовалась шансом жить так, как она хотела. Анна представлялась дочерью немецкого миллионера, жила в лучших отелях «Большого Яблока», закатывала шикарные вечеринки, общалась с яркими представителями мира моды и искусства, одевалась в брендовые вещи и ни в чем себе не отказывала. Окружающие видели в ней слегка высокомерную наследницу многомиллионного состояния, однако в реальности оказалось, что Анна Делви — искусная аферистка, выдававшая желаемое за действительное, жившая за чужой счет и промышлявшая мошенничеством.
Кадр из фильма «Талантливый мистер Рипли»
Важно помнить, что общение с человеком, имеющим даже несколько симптомов синдрома Рипли, неизменно ведет к ряду побочных явлений. Он никогда не сделает ничего стоящего для вас, если не увидит в этом выгоды, он будет использовать вас как ресурс, а после избавится без лишних сожалений. При этом такого человека нельзя назвать жестоким. Он не преследует цели сделать вам больно, он не злой и не коварный, он — равнодушный. Для него не существует понятий «хорошо» или «плохо», в его мире есть лишь желание получить то, чего он хочет.
Что делать, если вы столкнулись с человеком, страдающим синдромом Рипли (или отдельными его симптомами)?
История, описанная в романе Патриции Хайсмит, не является единственным возможным сценарием развития отношений с человеком, страдающим этим диагнозом. В реальной жизни с ним можно договариваться и общаться, просто стоит помнить, что социальный договор не будет работать. Такой человек будет держать слово до того момента, пока ему это выгодно (или пока эту выгоду будете создавать вы сами). Кроме того, важно понимать, что все слова и обещания таких людей необходимо трезво оценивать, иными словами, «делить на десять». Это — актуальная информация для тех, кто вынужден общаться с подобными «антигероями» в жизни — коллегами, близкими родственниками, начальниками.
Если же вы осознали, что вступил в дружеские или романтические отношения с подобным индивидуумом, стоит задуматься — лечение синдрома Рипли (и отдельных его симптомов) весьма проблематично, в первую очередь из-за того, что человек отрицает наличие болезни. Именно поэтому большинство пациентов с ДРЛ не меняются — они не считают, что у них есть проблема, а продолжают действовать по одному сценарию всю жизнь.
Практикующий психолог, коуч, сертифицированный гипнотерапевт в России и США, мастер нейролингвистического программирования.
Личный сайт
Фото: Кинопоиск
|