Ошибка от бога сальвадор дали

«Ошибка — от бога. Поэтому не старайтесь исправить ошибку. Напротив, попробуйте понять ее, проникнуться ее смыслом, притерпеться к ней. И наступит освобождение.»

⠀

«Когда меня спрашивают, какая разница между полотном Веласкеса и хорошей фотографией, я отвечаю: «Семь миллионов долларов».

⠀

«Сюрреализм — не партия, не ярлык, а единственное в своем роде состояние духа, не скованное ни лозунгами, ни моралью. Сюрреализм — полная свобода человеческого существа и право его грезить. Я не сюрреалист, я — сюрреализм.»

⠀

«Предел тупости — рисовать яблоко как оно есть. Нарисуй хотя бы червяка, истерзанного любовью, и пляшущую лангусту с кастаньетами, а над яблоком пускай запорхают слоны, и ты сам увидишь, что яблоко здесь лишнее».

⠀

«Художник думает рисунком.»

⠀

«Живопись — это сделанная рукой цветная фотография всех возможных, сверхизысканных, необычных, сверхэстетических образцов конкретной иррациональности.»

⠀

«Моя живопись — это жизнь и пища, плоть и кровь. Не ищите в ней ни ума, ни чувства.»

⠀

«Для художника каждое прикосновение кисти к холсту — целая жизненная драма.»

⠀

«Художник не тот, кто вдохновляется, а тот, кто вдохновляет.»

⠀

«Искусством я выправляю себя и заражаю нормальных людей.»

⠀

«Обратить свою внутреннюю растерзанность в наслаждение — искусство высочайшее. А делается это так: надо заставить мир жить твоей жизнью, тосковать твоей тоской. Очень давно я чисто инстинктивно сформулировал жизненное кредо: надо заставить других принять мои странности как должное и нужное — и человеческое сочувствие избавит меня от тоски.»

⠀

«Произведение искусства не пробуждает во мне никаких чувств. Глядя на шедевр, я прихожу в экстаз от того, чему могу научиться. Мне и в голову не приходит растекаться в умилении.»

⠀

«Люди и так уже разучились рисовать, писать, слагать стихи. Искусство неуклонно сползает все ниже и ниже и становится все однообразнее, ибо ориентируется на единые международные образцы».

⠀

«Уродливо и бесформенно — вот главные характеристики такого искусства, вот симптомы недуга.»

 …Я разработал геометрические треугольник и круг, в которых «эстетически» кратко изложены все мои предыдущие опыты, и я вписал мой рисунок Христа в этот треугольник.»

Как и в картине «Христос Святого Иоанна Креста», написанной в
1951-ом, Дали экспериментирует с ракурсом нашего видения Иисуса, размещая зрителя непосредственно под возносящимся телом Христа. Точно так же тело Спасителя с распростертыми руками образует
треугольник, вписанный в круг, символизирующий атом. 

Интересно, что внутреннаяя скульптура атома решена Дали в виде подсолнуха (солнца, символизируещего свет истинной веры — вспомните: «Бог есть свет») и перекликается с подобным же изображением в
еще одной религиозной вещи художника: «Дева Мария Гваделупская», написанной в том же году и
по тем же принципам.

Лик Христа, как и в большинстве религиозных картин Дали, сокрыт от зрителя, зато мы хорошо видим лицо Галы, выступающей в роли Богородицы, как жене художника не раз приходилось делать и раньше.
Глаза её полны слез религиозного экстаза, а контур подбородка повторен изображением голубя — символом Святого Духа. 

Конечно же, далеко не все приняли новое направление в творчестве Дали, которое сам он окрестил «ядерным мистицизмом». Да и как еще: из эротомана, фрейдиста, врага академизма, скабрезника,
богохульника, воинствующего атеиста, сюрреалиста и противника всяких моральных запретов Дали в начале 50-хх обращается в примерного католика и большого почитателя наследия старых мастеров —
перемена разительная и, на первый взгляд, непонятная — но только на первый взгляд. 

Вот как объясняет ее сам Дали: «Взрыв атомной бомбы 6 августа 1945 года произвел во мне глобальное сейсмическое потрясение. С тех пор атом занял центральное место в моем сознании. Многие
сцены, появившиеся в тот период, выражают напряженный страх, который охватывал меня всякий раз, когда я слышал о взрыве бомбы. 

Я применил к анализу мира мой параноидально-критический метод. Я стремился постичь и понять скрытые силы и законы вещей с тем, чтобы подчинить их моей власти. Блестящее вдохновение подсказало
мне, что в моем распоряжении имеется необычайное оружие, способное помочь проникнуть в самую суть реальности: мистицизм — иными словами, глубокое интуитивное знание всего сущего,
непосредственное сообщение обо всем, абсолютное видение милостью правды, милостью Божией!..  

В таком напряженно-пророческом состоянии я неожиданно понял, что средства живописного выражения достигли наибольшего совершенства и наибольшей выразительности в период Ренессанса, а декаданс
современной живописи является следствием скептицизма и отсутствия веры…» 

Как видно из приведенного выше текста, Дали очень четко и последовательно определяет три осноных источника своего нового вдохновения:

Справедливости ради отметим, что Сальвадор Дали оставался верен новым принципам вплоть до конца шестидесятых, и многие из работ, созданных им в этот период по праву могут быть названы выдающимися
шедеврами. 

Я всегда видел то, чего другие не видели; а того, что видели другие, я не видел.

Я до неприличия люблю жизнь.

Страдая, я развлекаюсь. Это мой давний обычай.

Я только тем и занимаюсь, что порчу свои картины. И потом говорю «сделал, что хотел».

Врагов я забрасываю цветами — в гробу.

Скромность — мой природный изъян.

У меня был девиз: главное — пусть о Дали говорят. На худой конец, пусть говорят хорошо.

Ошибка — от Бога. Поэтому не старайтесь исправить ошибку. Напротив, попробуйте понять её, проникнуться её смыслом, притерпеться к ней. И наступит освобождение.

У меня давняя дружба со смертью. Не исключено, что когда она придет, я скажу ей: «Присядьте, отдохните! Может быть, выпьем шампанского?» Я ведь в глубине души трус.

Я не принимаю наркотики. Я и есть наркотик.

Я – живое воплощение поднадзорного бреда. Это я сам держу его под надзором. Я брежу, следовательно, я существую. И более того: я существую, потому что брежу.

Я уважаю любые убеждения, и прежде всего те, которые несовместимы с моими.

Раз я не обладаю той или иной добродетелью, мне причитается компенсация.

Я высокомерен и многообразно порочен. Я – пособник анархии. Если уж я беру, то всегда перебираю. Все у меня переменчиво и все неизменно.

Между мной и сумасшедшим разница только одна: сумасшедший думает, что он в своем уме, а я знаю, что я не в своем уме.

— Почему у вас часы растекаются? — спрашивают меня.
— Но суть не в том, что растекаются! Суть в том, что мои часы показывают точное время.

Не старайся идти в ногу со временем, от времени никуда не денешься. Все мы – что бы ни вытворяли – поневоле современны.

Чувство банально по своей природе. Это низший природный элемент, пошлый атрибут обыденности. Когда меня обуревают чувства, я превращаюсь в форменного идиота.

Я боюсь смерти. Боюсь самолетов, автомобилей. Взойдя на корабль, я первым делом ищу спасательный круг.

Гитлер был законченный мазохист, одержимый навязчивой идеей развязать войну, с тем чтобы потом героически ее проиграть.

Самые жестокие существа на свете — дети. Их готовность убить и надругаться не знает себе равных.

Когда меня спрашивают, какая разница между полотном Веласкеса и хорошей фотографией, я отвечаю: «Семь миллионов долларов».

Я понятия не имею, беден я или богат. Всем распоряжается моя жена. А для меня деньги — мистика.

Миру придется немного потесниться, и еще вопрос, вместит ли он гения!

Если все время думать: «Я — гений», в конце концов станешь гением.

Терпеть не могу длинных книг, этих пространных батальных полотен. Мысль должна быть сгущенной до предела и разить наповал.

Слова для того и существуют, чтобы сбивать с толку. Если человек не может представить галопирующую лошадь на помидоре, он — идиот!

Свобода – если определять ее как эстетическую категорию – есть воплощение бесформенности, это сама аморфность.

Всё красивое должно быть съедобно!

Ум без амбиций подобен птице без крыльев.

Всё, что я обещаю, я делаю — когда-нибудь. Всё, что хочу, сбывается — рано или поздно.

Я христианин и католик, но чтобы быть художником, ни того, ни другого не требуется.

Кто там ко мне стучится?
Что там опять скрипит?
Вкрадчиво, как половица.
Или…
Просто опять не спится?
Или память болит?
Ящик в душе моей ветхой
Забыли закрыть.

Обожаю умных врагов.

Не будь у меня врагов, я не стал бы тем, кем стал. Но, слава богу, врагов хватало.

Рядом с историей политика — не более, чем анекдот.

Политика, как рак, разъедает поэзию.

Я относительно умен. Весьма относительно.

Особенность моей гениальности состоит в том, что она проистекает от ума. Именно от ума.

Искусство — ужасная болезнь, но жить без неё пока нельзя.

2021 © CitBase.ru — одна из крупнейших баз цитат и афоризмов
Рунета