Ошибки кассационного суда

После введения в нашей стране института сплошной кассации судебная практика новых кассационных судов общей юрисдикции стала более разнообразной.

Обязанность судей рассматривать все кассационные жалобы по существу привела к росту числа измененных и отмененных приговоров суда.

Вместе с тем, перечень оснований для отмены или изменения приговора суда в кассационном порядке, в отличие от апелляционной инстанции, по-прежнему существенно ограничен законом.

В соответствии с п. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

К сожалению, законодатель на разъясняет, по каким критериям можно определить «существенность» нарушений закона, а также понять, какие из существенных нарушений влияют на исход дела, а какие — нет.

Указанная правовая неопределенность на практике приводит к тому, что суды кассационной инстанции произвольно трактуют эту норму закона и зачастую не считают существенными именно те нарушения, которые действительно таковыми являются.

При этом нередки ситуации, когда разные кассационные суды выносят прямо противоположные решения по одним и тем же доводам кассационных жалоб.

Тем не менее, анализ судебной практики за последние несколько лет свидетельствует о сформировавшейся позиции кассационных судов в отношении определенных доводов кассационных жалоб, которые суд принимает во внимание, а также в отношении ряда доводов, которые практически никогда не удовлетворяются.

Рассмотрим на конкретных примерах доводы, которые кассационные суды оставляют без удовлетворения.

Напомню, что главными ошибками при составлении кассационных жалоб являются: их чрезмерный объем, насыщенность излишними рассуждениями и аргументами, попытка переоценить доказательства и фактические обстоятельства дела, которым уже дана правовая оценка судами первой и апелляционной инстанции.

Если сказать коротко, то доводы кассационной жалобы далеко не всегда должны совпадать с доводами апелляционной жалобы.

Доводы о нарушениях, которые суд кассационной инстанции не считает существенными.

Отсутствие подписи специалиста за предупреждение об уголовной ответственности по статье 307 УК РФ в протоколах следственных действий.

Отсутствие подписи специалиста о предупреждении об уголовной ответственности по статье 307 УК РФ в протоколах следственных действий с его участием не опровергает выводы судов первой и апелляционной инстанций об отсутствии основания для признания указанных протоколов недопустимыми доказательствами.

Привлечение к участию в следственных действиях одних и тех же понятых, проходящих практику в органах внутренних дел.

Уголовно-процессуальный закон не ограничивает количество проведения с одним понятым следственных действий, как и не содержит запрета на участие в качестве понятого лица, проходящего практику в органах внутренних дел. Само по себе прохождение практики в системе МВД РФ не свидетельствует о наличии заинтересованности лица в исходе дела.

Вышеперечисленные аргументы вы можете найти в Определении Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 18.11.2020 года по делу № 77-3210/2020.

Участие в качестве понятого лица, не достигшего совершеннолетнего возраста.

Это не считает нарушением Шестой кассационный суд общей юрисдикции, который в Определении от 29.10.2020 года по делу № 77-2696/2020 указал, что участие несовершеннолетнего в качестве понятого не является основанием для отмены обжалуемого приговора, так как следственные мероприятия, при которых принимало участие вышеуказанное лиц, проведены в соответствии с требованиями действующего законодательства.

Несвоевременное ознакомление стороны защиты с постановлениями о назначении судебных экспертиз.

Позиция по данному вопросу неоднократно была обозначена Конституционным Судом Российской Федерации.

Так, в Определении Конституционного Суда РФ от 05.02.2015 № 257-О «По жалобе гражданина Шилова Сергея Яковлевича на нарушение его конституционных прав положениями статей 195 и 198 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» прямо указано, что ознакомление подозреваемого, обвиняемого с постановлением о назначении экспертизы после ее производства должно расцениваться как недопустимое нарушение права на защиту, принципа состязательности и равноправия сторон.

(определения Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2006 года № 288-О, от 20 февраля 2007 года № 154-О-О и от 15 ноября 2007 года № 762-О-О).

Однако, например, по мнению Седьмого кассационного суда общей юрисдикции, такое нарушение закона не может быть отнесено к существенным, влияющим на исход дела, поскольку данное обстоятельство не повлекло нарушения прав, предусмотренных ст. 198 УПК РФ, которые могли быть реализованы осужденным и его защитником после ознакомления с постановлениями, в том числе и в ходе судебного разбирательства.

Подробнее об этом можно почитать в Определении Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 23.06.2021 № 77-2668/2021.

Лично я, с учетом позиции Конституционного Суда РФ по данному вопросу, все же рекомендую использовать данный довод в кассационной жалобе в совокупности с иными доводами.

Обвинительный уклон судебного разбирательства, нарушение принципов состязательности и равноправия сторон в уголовном процессе.

Самое распространенное нарушение, которое обычно выражается в том, что суд отказывает в удовлетворении любых ходатайств стороны защиты, даже тех, которые имеют существенное значение для установления обстоятельств уголовного дела, в то время как ходатайства, заявленные стороной обвинения, в большинстве случаев удовлетворяются.

Если указать в жалобе на этот факт, высок риск получить в ответ примерно такую формулировку.  

Доводы кассационной жалобы об обвинительном уклоне судебного разбирательства своего подтверждения не нашли, судебное разбирательство проведено с соблюдением предусмотренного ст. 15 УПК РФ принципа состязательности сторон, с созданием необходимых условий для исполнения сторонам процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. В судебном заседании исследованы все существенные для исхода дела доказательства, представленные сторонами, разрешены все заявленные ходатайства. Необоснованных отказов стороне защиты в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, нарушений процессуальных прав участников процесса, повлиявших или могущих повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по делу не допущено.

Так ответил на этот довод Четвертый кассационный суд общей юрисдикции по делу № 77-2209/2021.

Тем не менее, при наличии в деле иных существенных нарушений, указывать на данное нарушение все-таки необходимо, только не общими словами, а с обоснованием наличия прямой причинной связи между отказами суда удовлетворить ходатайства стороны защиты и влиянием таких отказов на неблагоприятный для осужденного исход по делу.

Явка с повинной, полученная в отсутствие защитника.

Это очевидно противоречивый довод, яркий пример отсутствия последовательной правовой позиции судов кассационной инстанции по данному вопросу.

Например, в Определениях Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 26.08.2020 по делу № 77-1322/2020 и Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 03.08.2021 по делу № 77-3408/2021 данное нарушение закона не признается существенным.

А вот эти же суды: в Определении Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 23.06.2021 по делу № 77-2209/2021 и в Определении Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 03.08.2021 по делу № 77-3279/2021 признали такую явку с повинной недопустимым доказательством.

Отсутствие в материалах дела судебного решения, на основании которого было произведено следственное действие.

Так, в Определении Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 24.02.2021 № 77-561/2021 указано, что, согласно материалам дела, протокол выемки сотового телефона, составленный по результатам процессуальных действий, проведенных в рамках уголовного дела, отнесенный к предъявленному осужденному обвинению, получен на основании соответствующего судебного решения, о чем содержится указание в протоколе.

Само судебное решение суду кассационной инстанции не потребовалось.

Отсутствие подписи адвоката на одном из листов протокола следственного действия, а также отметки с предупреждением участников следственного действия о применении технических средств.

По данным вопросам Шестой кассационный суд общей юрисдикции в Определении от 23.06.2021 года по делу № 77-2668/2021 указал следующее.

Ссылка в жалобе на отсутствие подписи адвоката на одном из листов протокола проверки показаний на месте не свидетельствует о существенном нарушении закона, поскольку сам осужденный на этом листе расписался, подписи адвоката на иных листах дела имеются, понятые подписали все листы протокола и в суде подтвердили проведение данного следственного действия с участием адвоката.

При таких обстоятельствах, отсутствие подписи адвоката на одном из листов протокола является технической ошибкой, не свидетельствующей о существенном нарушении уголовно-процессуального закона и не влекущим признание данного доказательства недопустимым.

Не свидетельствует о недопустимости указанных доказательств и отсутствие отметки о предупреждении участников о применении технических средств, поскольку фактически данные средства были применены и замечаний на это со стороны участников следственного действия не поступило.

Провокация преступления со стороны сотрудников правоохранительных органов.

Наиболее часто встречающееся нарушение, которое должно влечь за собой прекращение уголовного дела и уголовного преследования в отношении осужденного в суде кассационной инстанции.

Уголовные дела о незаконном обороте наркотических средств и психотропных веществ, в основе которых лежат оперативно-розыскные мероприятия (ОРМ) в виде проверочной закупки или оперативного эксперимента, практически всегда содержат признаки провокации.

Суды кассационной инстанции не торопятся признавать провокацию в действиях сотрудников полиции или иных органов. Можно даже не приводить примеры судебных решений в этой части, их множество.

Вместе с тем, в последнее время, после разъяснений по данной проблеме со стороны ЕСПЧ, который указал на необходимость производства ОРМ только на основании санкции суда, и удовлетворил большинство жалоб на игнорирование российскими судами доводов о провокации, ситуация с ней стала постепенно меняться.

В кассационных определениях, в которых принимаются во внимание доводы о провокации, суды стараются избегать термина «провокация» и заменяют его фразами о допущенных нарушениях закона при проведении ОРМ и о недопустимости полученных доказательств. (Определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 09.07.2020 года по делу № 77-972/2020).

Если Вам необходимо узнать, какие доводы кассационной жалобы реально работают, и повысить вероятность ее успешного рассмотрения, вам поможет адвокат в кассации

Напомним, созданы девять отдельных кассационных судов и пять апелляционных судов общей юрисдикции. Помимо прочего Михаил Толчеев перечислил, какие нарушения могут стать безусловным основанием для пересмотра дела. Например, если дело рассмотрено судом в незаконном составе или отсутствует протокол судебного заседания.

Михаил Николаевич, пока не зазвонил телефон, ответьте на первый и главный вопрос, который волнует всех. Действительно ли создание кассационных судов повысит шансы на выявление и исправление судебных ошибок?

Михаил Толчеев: Мы все на это очень рассчитываем. Идея сплошной кассации давно обсуждалась в юридических кругах и, по мнению большинства, способна значительно повлиять на систему исправления судебных ошибок.

Поясните читателям, что значит «сплошная кассация».

Михаил Толчеев: Кассация — это инстанция, предназначенная для пересмотра решений, вступивших в законную силу. До 1 октября этого года в судах общей юрисдикции кассационное обжалование существовало в усеченном виде: решение о приемлемости поданной жалобы и возможности ее рассмотрения судебной коллегией принимал судья соответствующего суда единолично.

Коллегия рассматривала только около трех процентов поданных жалоб.

Что изменилось?

Михаил Толчеев: Теперь все такие жалобы будут рассматриваться в кассационном суде (не «привязанном» к субъекту РФ) тремя судьями с изучением материалов дела и приглашением участников спора.

Тонкости работы судов эксперты «РГ» разъясняют в рубрике «Юрконсультация»

Кроме того, раньше рассмотрение и апелляционных, и кассационных жалоб производилось в суде субъекта РФ. Теперь эти функции разделены, что позволяет рассчитывать на исключение непроцессуального общения и солидарности судей одного и того же суда, принимающего решение по делу.

Мы также рассчитываем, что кассационные суды станут авторитетным источником правоприменительного толкования, что, в свою очередь, приведет к повышению правовой определенности и предсказуемости судебных решений.

Звонок из Москвы. Студент юрфака Алексей интересуется, в каких случаях решение может быть отменено кассационным судом?

Михаил Толчеев: Решение может быть отменено, если будет установлено неправильное применение нижестоящим судом норм закона. При этом, как и прежде, суды кассационной инстанции не вправе давать иную оценку доказательствам или рассматривать новые обстоятельства, которые не были предметом исследования суда первой или апелляционной инстанции.

Для подачи кассационной жалобы никуда уезжать не нужно, она направляется через суд первой инстанции, а в заседании можно участвовать по видео

То есть новых полномочий не прибавилось? Только расселили разные инстанции по разным регионам, и все?

Михаил Толчеев: Но теперь решение может быть отменено или изменено кассационным судом и в том случае, если оно противоречит установленным судом фактическим обстоятельствам дела.

В закон также введено указание на допущенные при рассмотрении дела процессуальные нарушения, которые станут безусловными основаниями для отмены решения кассационным судом. Среди них рассмотрение дела судом в незаконном составе, отсутствие протокола судебного заседания, принятие судом решения о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле, и другие.

Все эти новшества позволяют надеяться, что произойдет действительно «процессуальная революция», способная обеспечить надлежащий уровень исправления судебных ошибок и формирования единообразного правоприменения.

Практический вопрос от Анны Алексеевны из Брянска. Как подать жалобу в кассационный суд? Придется ехать в другой регион?

Михаил Толчеев: Жалоба в кассационный суд подается аналогично апелляционной жалобе. Ехать в другой регион не нужно.

Почему?

Михаил Толчеев: После рассмотрения апелляционной жалобы в суде субъекта РФ все материалы дела возвращаются в суд первой инстанции, принявший решение по делу.

Туда же в течение трех месяцев с момента вынесения апелляционного определения может быть подана кассационная жалоба. К ней прилагаются копии по числу лиц, участвующих в деле, и документ об уплате госпошлины.

В течение трех дней суд первой инстанции должен сам направить все материалы дела вместе с жалобой в кассационный суд.

Но на процесс же все равно придется ехать, да? Например, апелляционный суд для Брянской области находится в Москве, а кассационный — в Саратове.

Михаил Толчеев: Для непосредственного участия в судебном заседании придется ехать в кассационный суд, для дистанционного предусмотрена видео-конференц-связь.

А кроме того, Закон «О судебной системе Российской Федерации» предполагает создание в случае необходимости в отдаленных районах обособленного судебного присутствия кассационного суда, которое будет выполнять его функции.

В каких случаях можно использовать видео-конференц-связь?

Михаил Толчеев: Согласно закону доступ к видео-конференц-связи будет предоставляться при наличии технической возможности в районных судах.

Петр из Краснодара спрашивает. Региональный суд рассмотрел кассационную жалобу по старым правилам 30 сентября. Куда подавать вторую кассационную жалобу — в Верховный суд или кассационный? И с какого момента начинает течь срок ее подачи?

Михаил Толчеев: Эти и другие вопросы, связанные с началом действия нового регулирования, Верховный суд РФ рассмотрел в специальном Постановлении Пленума № 26 от 9 июля 2019 года.

В случае если право на обращение в первую кассацию уже реализовано в порядке, действовавшем до вступления в силу изменений, кассационная жалоба может быть подана в судебную коллегию Верховного суда РФ в течение трех месяцев начиная с 1 октября 2019 года, если на момент ее подачи не истек шестимесячный срок с даты рассмотрения жалобы в первой кассации.

Многие читатели не разобрались в новой схеме, как теперь будут путешествовать дела. Например, если региональный суд был первой инстанцией, апелляционный стал второй, какой суд будет третьей инстанцией — кассационный? Или надо сразу подавать жалобу в Верховный суд?

Михаил Толчеев: В этом случае жалоба подается в кассационный суд общей юрисдикции. Это прямо предусмотрено пунктом 1 части 2 статьи 377 ГПК РФ.

Как относятся адвокаты к реформам, происходящим в судебной системе? Содержат ли они долгожданные новеллы, усиливающие статус?

Михаил Толчеев: В целом я бы назвал это сдержанным оптимизмом.

Одна из новаций судебной реформы — представлять интересы сторон в судах, начиная с регионального уровня, могут только дипломированные юристы. Многие звонившие рассказывали, что уже с 1 октября у них в областных судах стали спрашивать дипломы. Кто не приносил, тех не допускали к процессу.

Михаил Толчеев: Профессионализация судебной деятельности — это необходимость, которую осознает все большее число специалистов. И прежде всего судебная система.

Сегодня можно с уверенностью говорить о том, что судейский корпус поддерживает идею ограничения допуска к представительству в суде непрофессиональных участников. Требование наличия статуса адвоката или юридического образования для лиц, профессионально представляющих интересы участников процесса в суде, начиная с уровня апелляционного суда, на мой взгляд, хотя и компромиссный, но все же вполне определенный шаг в этом направлении.

Читатель Михаил Петрович из Оренбурга интересуется, сегодня все законы можно найти в интернете. Все можно изучить самостоятельно. Обязательно ли идти за помощью к тому, кто имеет диплом?

Михаил Толчеев: Правосудие — сложный механизм, требующий глубокого знания права, а не только норм закона. Участие в качестве его составляющей представителя, не посвященного в тонкости этой работы, приводит к возложению на суд не свойственных ему функций и к раскоординации системы.

Тогда почему вы считаете принятый вариант компромиссным, раз реформой введены ограничения для людей без диплома?

Михаил Толчеев: Компромиссным же это решение следует признать потому, что для стабильной работы системы недостаточно знать правила ее работы.

Должны быть созданы действенные механизмы реализации ответственности за неисполнение этих правил. Статус адвоката такие механизмы предполагает. Адвокат действует в рамках, которые установлены Кодексом профессиональной этики адвоката, содержащим систему этических и профессиональных требований и формирующим обязанности адвоката по отношению как к своему доверителю, так и к системе правосудия.

Большинство добросовестных юристов также следуют этим правилам. Однако, в отличие от адвокатов, в отношении юристов без адвокатского статуса механизмы возложения ответственности, скажем, за недобросовестное исполнение обязанностей, предательство интересов клиента и т.д. отсутствуют.

Вы сказали о сдержанном оптимизме в отношении судебных реформ. Готова ли к ним адвокатура, в каком она состоянии сейчас?

Михаил Толчеев: Адвокатура сегодня стабильна, она функционирует в том виде, в каком была задумана разработчиками и вдохновителями Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» 2002 года. Тем не менее существуют определенные проблемы как внешнего, так и внутреннего характера.

Кто-то говорит о кризисе…

Михаил Толчеев: Кризисом эти трудности некоторые коллеги называют чаще в исключительно спекулятивном порядке, преследуя какие-то собственные цели. Кто-то по незнанию, а кто-то осознанно пытается нагнетать ситуацию, чтобы реализовать собственные устремления и амбиции, будучи не в состоянии осуществить их с помощью иных методов.

В этом ряду мы наблюдаем и обезличенные обвинения, когда сообщается о злоупотреблениях без приведения фактов и указания на конкретных лиц (что создает негативное впечатление, но не влечет правовой ответственности за сказанное), и оценку отдельных явлений как устойчивой тенденции развития без достаточных на то оснований.

Для успеха судебной реформы важно, чтобы адвокатура была сильной.

Михаил Толчеев: Задача органов адвокатского самоуправления заключается в том, чтобы обеспечить системную защиту прав адвокатов и сообщества в целом.

Сегодня представители адвокатского сообщества включены в законодательный процесс, представлены в качестве экспертов в различных государственных и общественных организациях.

Мы добились повышения ставок оплаты труда адвокатов, участвующих в судопроизводстве по назначению органов предварительного расследования или суда. Все больше регионов страны реализуют программы централизованного назначения адвокатов в качестве защитников, что минимизирует возможности недобросовестного манипулирования правом на защиту и нарушения прав адвокатов.

Федеральная палата приступила к реализации масштабной программы цифровизации адвокатуры.

Насколько однородна корпорация во взглядах?

Михаил Толчеев: Совершенно не однородна. Нужно понимать, что адвокат — это человек, не только обладающий обширными познаниями в области регулирования социальных отношений, но и наделенный определенной внутренней свободой. У адвоката нет начальников. Никто, включая органы адвокатского самоуправления, не определяет поступки адвоката.

Он абсолютно самостоятельно принимает решения и сам несет за них ответственность. Это во многом и предполагает несхожесть наших взглядов. Наши поступки диктуются только теми ценностями, о которых я говорил выше и на верность которым мы принесли присягу адвоката. Именно поэтому не находят широкой поддержки попытки нагнетания ситуации, огульного опорочивания и разрушения авторитетов в адвокатуре, когда кто-то, не называя конкретных лиц и событий, чтобы избежать обвинений в клевете, стремится бросить камень в сообщество в целом. Но, мне кажется, сообщество обладает достаточной мудростью, чтобы отделить факты от домыслов и стратегий реализации собственных амбиций.

В статусе вице-президента Федеральной палаты адвокатов вы совсем недавно. Расскажите, по какому принципу обновляется Совет ФПА? Как проходят выборы президентов и вице-президентов?

Михаил Толчеев: Президента и вице-президентов избирает Совет ФПА открытым голосованием простым большинством голосов. Раз в два года сам Совет обновляется на одну треть Съездом адвокатов, на котором представлены все адвокатские палаты страны и каждая палата имеет один голос. Кандидатуры для вхождения в Совет предлагаются действующим президентом ФПА. Полагаю, основным принципом обновления является необходимость равномерности представления в Совете ФПА мнения региональных адвокатских палат.

Есть ли внутрикорпоративные рычаги для смены руководства, если им недовольны?

Михаил Толчеев: Конечно, есть. Конференция региональной палаты может не утвердить предложенные ее президентом кандидатуры на вхождение в Совет. Трудно представить себе президента палаты, который не считается с мнением адвокатов. Адвокаты не такие люди, которые будут терпеть подобное отношение. Кроме того, существует механизм переизбрания президента и всего состава Совета региональной палаты по требованию большинства адвокатов палаты, представлению территориального управления Минюста или по решению Совета ФПА.

В октябре была опубликована Справка о реализации полномочий ФПА РФ по содействию адвокатской деятельности и защите профессиональных и социальных прав адвокатов. С момента создания организации в 2003 году проделана большая работа. От чего в основном приходится защищать адвокатов?

Михаил Толчеев: От незаконных попыток вторжения в адвокатскую деятельность. Всегда ведь есть искушение использовать власть в отношении процессуального оппонента.

Как я уже сказал, основной задачей органов адвокатского самоуправления является системное реагирование на нарушения прав адвокатов. Но и точечными инцидентами пренебрегать нельзя. Каждое нарушение прав адвоката является вторжением в процесс отправления правосудия и потенциально ставит под сомнение его легитимность. Незаконные допросы и обыски адвокатов, недопуск их к доверителю в СИЗО, лишение возможности реализовать предоставленные законом права в суде — все это бросает тень на правосудие в целом. Деятельность может определяться как правосудие, только если отвечает конституционным и международным стандартам. Они требуют реальной возможности осуществления адвокатом предоставленных законом правомочий, а не исполнения декоративной функции. Кроме того, мы пытаемся добиться справедливого налогообложения адвокатов, обеспечения социальных гарантий и многого другого.

Статус адвоката не предполагает возможности его дискриминации по сравнению другими гражданами. Тем не менее, к примеру, только на том основании, что адвокаты не являются предпринимателями, следователи и судьи отказываются применять к ним содержащуюся в УПК РФ оговорку в отношении «экономических» составов при избрании меры пресечения в случае уголовного преследования.

Приходится ведь защищать адвокатуру и от нерадивых коллег? Как ФПА реализует свои полномочия в этом вопросе? Или в основном такие люди покидают корпорацию после привлечения их к уголовной ответственности, например, за мошенничество?

Михаил Толчеев: Как я уже отметил выше, адвокатура обладает действенными механизмами саморегуляции. К ним, прежде всего, следует отнести наличие Кодекса профессиональной этики адвоката и дисциплинарных органов, наделенных правомочиями возлагать на адвоката взыскания, вплоть до прекращения статуса. Так реализуется принцип независимости адвокатуры, обеспечивающий гарантии конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи. Только само сообщество вправе принимать решение о правильности действий адвоката, что устраняет возможность давления на него со стороны процессуального оппонента — следователя или прокурора. Исключение составляет уголовное преследование адвокатов, и здесь мы вынуждены констатировать негативную тенденцию: в последнее время участились попытки перенесения гражданско-правовых отношений в уголовную плоскость — вторжения в вопросы обоснованности гонорара адвоката, в хозяйственную деятельность органов адвокатского самоуправления и т.д.

Досье «РГ»

С 1 октября действуют 9 кассационных судов общей юрисдикции. Первый кассационный суд — в городе Саратове; Второй кассационный суд — город Москва; Третий кассационный суд — город Санкт-Петербург; Четвертый кассационный суд — город Краснодар; Пятый кассационный суд — город Пятигорск; Шестой кассационный суд — город Самара; Седьмой кассационный суд — город Челябинск; Восьмой кассационный суд — город Кемерово; Девятый кассационный суд — город Владивосток; кассационный военный суд — в городе Новосибирске.

Кроме того, создано 5 апелляционных судов общей юрисдикции. Первый апелляционный суд — в городе Москве; Второй апелляционный суд — город Санкт-Петербург; Третий апелляционный суд — город Сочи; Четвертый апелляционный суд — город Нижний Новгород; Пятый апелляционный суд — город Новосибирск.

Допустим, дело рассмотрено в первой инстанции в районном суде Алтайского края, апелляция будет в краевом суде в Барнауле, а кассация в кассационном суде в Кемерово. Если первая инстанция — Сахалинский облсуд, то апелляция в Новосибирске, кассация во Владивостоке.

28 апреля 2022 г. Конституционный Суд РФ вынес Определение № 897-О, касающееся вопроса устранения судебных ошибок после вступления в силу судебных актов по уголовным делам.

Читайте также

Проблема далеко не нова – вопрос о правовых инструментах, а также пределах возможностей для устранения судебной ошибки неоднократно ставился многими заявителями перед высшими судами, включая КС.

Инструментов, способных устранить судебную ошибку, лишь три: кассационное производство (гл. 47.1 УПК РФ), надзорное производство (гл. 48.1 УПК) и возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств (гл. 49 УПК). При этом каждый из институтов имеет формальную регламентацию, включая ограничения по внесению повторных процессуальных обращений.

Так, согласно ст. 401.17 УПК не допускается внесение повторных кассационных жалобы, представления по тем же правовым основаниям, теми же лицами в тот же суд кассационной инстанции, если ранее эти жалоба, представление в отношении того же лица рассматривались данным судом в заседании либо были оставлены без удовлетворения постановлением судьи.

По смыслу указанной нормы отсутствует запрет на внесение повторных кассационных жалоб, если они подаются по новым правовым основаниям, по которым ранее вопрос перед кассационными судами не ставился.

Так, согласно ранее действовавшей редакции ст. 401.17 УПК не допускалось внесение повторных или новых кассационных жалобы, представления не только по тем же правовым основаниям, но и по новым. Новая редакция данной статьи Кодекса (Федеральный закон от 17 апреля 2017 г. № 73-ФЗ) была принята после того, как надежды заявителей, «разбитые» формальными отписками кассационных инстанций о недопустимости внесения повторных жалоб, стали предметом разбирательств, в том числе в Конституционном Суде. Казалось бы, она должна была обеспечить неформальный подход при устранении судебных ошибок.

Читайте также

Дополнительную надежду дало разъяснение в п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 июня 2019 г. № 19 «О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции», согласно которому положения ст. 401.17 УПК, устанавливающие запрет на внесение повторных кассационных жалобы (представления), не могут рассматриваться в качестве правового основания, препятствующего выявлению и устранению ошибок, свидетельствующих о неправосудности принятого судом решения. То есть если из повторных кассационных жалобы, представления усматриваются основания для отмены или изменения обжалуемого решения, такие жалоба, представление подлежат рассмотрению в установленном законом порядке.

Указанные изменения в правовом регулировании вопросов внесения повторных жалоб, безусловно, вытекали из ранее высказанной Конституционным Судом позиции, согласно которой запрет на подачу кассационной жалобы тем же лицом, в том числе после того, как в рассмотрении предыдущей жалобы было отказано, не препятствует устранению судом кассационной или надзорной инстанции существенных нарушений уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявших на исход дела, которые не предполагают отказ в рассмотрении жалобы в случае обнаружения ранее не выявленной судебной ошибки, подлежащей исправлению.

Таким образом, согласно толкованию указанной нормы, высшими судами рассмотрение повторных жалоб допустимо во всех случаях обнаружения судебной ошибки при применении уголовного или уголовно-процессуального права, причем не только если соответствующее правовое основание ранее не ставилось перед соответствующей инстанцией. Полагаю, это логично, ведь судебные ошибки могут заключаться и в необоснованном непринятии соответствующей судебной инстанцией правового основания, ранее заявленного лицом, участвующим в деле.

Новая конструкция ст. 401.17 УПК дала надежду многочисленным заявителям, которые не преминули ею воспользоваться, но в подавляющем большинстве случаев снова получили отписки о недопустимости внесения повторных жалоб.

Следует признать, что, несмотря на новую редакцию нормы и ее официальное толкование, неопределенность в вопросе допустимости повторных кассационных жалоб осталась, на что обратил внимание Юрий Гомзиков, по жалобе которого вынесено Определение КС № 897-О.

Ранее Суд Определением от 10 февраля 2022 г. № 188-О отказался рассматривать жалобу этого заявителя на ст. 76 УК и ст. 25 УПК, регламентирующие порядок освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, однако при этом заявитель Юрий Гомзиков посчитал, что КС в данном определении сделал иные выводы относительно смысла положений нормативных правовых актов, примененных при рассмотрении уголовного дела, потерпевшим по которому является заявитель.

На основании данного определения Юрий Гомзиков вновь обратился в суд кассационной инстанции, но получил ответ о недопустимости обращения с повторными жалобами.

Как следует из Определения от 10 февраля 2022 г. № 188-О и подобных актов КС, относительно оценки ст. 401.17 УПК выработана правовая позиция о том, что данная норма не препятствует устранению судебной ошибки; при этом обращение с жалобой без надлежащих правовых оснований к отмене или изменению судебного решения влечет оставление жалобы без рассмотрения. В свою очередь, вопрос о наличии оснований для разрешения жалобы по существу является предметом соответствующих судебных инстанций.

На мой взгляд, исходя из этой позиции КС, при повторном обращении с жалобой кассатор оказывается в неравной ситуации, так как вынужден обосновывать, что правовые основания его обращения являются новыми и (или) направлены на устранение ранее допущенной судебной ошибки. Поскольку жалоба является повторной, – то есть фактически последней, – проверить правильность позиции судьи кассационной инстанции о том, что повторная жалоба не содержит новых правовых оснований, довольно проблематично. Кассатор, получивший немотивированный ответ на доводы жалобы, обращается с «новой повторной жалобой» в надежде, что его «услышат». Практика показывает, что в таком «хоре голосов» дела с действительно допущенными судебными ошибками «тонут» в море отписок кассационных инстанций.

Кроме того, заявитель во второй жалобе в КС просил оценить конституционность норм не только ст. 401.17, но и п. 1 ч. 4 ст. 413 «Основания возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств» Кодекса. Характерно, что, – как следует из Определения № 897-О, – нормы ст. 413 УПК в деле заявителя не применялись – с заявлением о возобновлении производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств он к прокурору не обращался. Между тем применение в деле заявителя нормы, конституционность которой он оспаривает, – обязательное условие для инициирования проверки ее конституционности.

Согласно п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК РФ перечень «новых обстоятельств» для возобновления производства по уголовному делу не является исчерпывающим – таковыми могут быть любые не известные суду на момент вынесения решения обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния. Примечательно, что Конституционный Суд в обсуждаемом определении дал оценку возможности использования своих актов в качестве нового обстоятельства для возобновления производства по делу без привязки к конкретному правовому основанию, определяющему новые обстоятельства для возобновления производства, из указанных в ч. 4 ст. 413 УПК (хотя, напомню, заявитель обжаловал в КС только одно из этих оснований – п. 1 ч. 4 ст. 413 УПК, определяющий в качестве нового обстоятельства признание Конституционным Судом закона, примененного судом в данном уголовном деле, не соответствующим Конституции).

При этом КС привел четкую и недвусмысленную правовую позицию о том, что его решения являются официальным поводом для возобновления производства по делу ввиду новых обстоятельств в отношении лиц, выступавших заявителями в рассматривавшемся деле, в отношении которых в постановлении или определении КС (если заявитель обратился в Суд до вынесения им постановления, но заявление не успели принять или соединить с производством, по которому вынесено постановление КС) указано на необходимость пересмотра дела. Лица, не являющиеся заявителями в конституционном судопроизводстве, могут использовать постановления КС в качестве нового обстоятельства в их деле, если такое постановление соответствует критериям новых обстоятельств (например, устраняет преступность и наказуемость деяния в деле участника уголовного судопроизводства).

В соответствии с позицией КС его определения об отказе в принятии жалобы, – даже если заявителем в конституционном судопроизводстве был сам участник уголовного дела и при иной трактовке уголовного или уголовно-процессуального закона по сравнению с позицией судов, – в качестве нового обстоятельства квалифицироваться не могут.

Такое ограничение применения института возобновления производства по делу ввиду новых обстоятельств – при условии, что правовые возможности устранения судебной ошибки в кассационном порядке вызывают вопросы, – на мой взгляд, небезупречно. Почему-то КС по-разному подходит к оценке способов устранения ошибок правоприменителя – в зависимости от стадии конституционного судопроизводства. Какое значение имеет, на какой стадии конституционного производства и каким актом (определением или постановлением КС) выявлена судебная ошибка, если она влияет на преступность и наказуемость деяния? Не вижу рационального объяснения ограничению применения в подобных случаях института возобновления производства по делу ввиду новых обстоятельств, если установленное любым актом Конституционного Суда неверное толкование уголовного и уголовно-процессуального закона может повлиять на вопрос оценки преступности и наказуемости деяния.

Таким образом, КС четко и недвусмысленно отнес все подобные случаи в кассационную процедуру. Между тем Суд признает, что его определение «может быть учтено (подлежит учету) судами общей юрисдикции при вынесении ими решений», а следовательно, подлежит обязательной оценке при пересмотре решений. Полагаю, если доводы повторной кассационной жалобы, направленной на устранение судебной ошибки, подкреплены определением КС об отказе в принятии жалобы по обращению заявителя, кассационный суд обязан рассмотреть ее по существу.

Суд кассационной инстанции в своем решении обязан перечислить доводы всех лиц, подавших жалобы на приговор. Их отсутствие является существенным нарушением закона и влечет отмену определения, указал Верховный суд РФ.

С жалобой на приговор обратился Евгений Сыроватко. В ноябре 2019 года Гайский городской суд Оренбургской области приговорил его к 9 годам колонии строгого режима и штрафу в 14 млн рублей за оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности и повлекших смерть трех человек (ч. 3 ст. 238 УК), и дачу взятки в крупном размере (ч. 4 ст. 291 УК РФ).

В феврале 2020 года апелляционная инстанция изменила приговор, признав смягчающим обстоятельством оказание Сыроватко благотворительной помощи. Срок был уменьшен до 6 лет, а штраф — до 7 млн рублей. 

Тогда осужденный и его адвокаты подали новую жалобу, которую предстояло рассмотреть Шестому кассационному СОЮ (Самара). Они заявили о необоснованном отклонении судом доводов стороны защиты, о недоказанности факта смерти потерпевших от воздействия окиси углерода в результате посещения ими сауны с якобы неисправным газовым оборудованием, а также об иных причинах смерти и причастности к этому других лиц. 

Авторы жалоб утверждали, что переданные следователю деньги предназначались для компенсации вреда потерпевшим и лишь в результате его махинаций стали якобы предметом взятки. А суд эти доводы стороны защиты якобы не опроверг. 

В итоге кассация отказала в удовлетворении жалобы. Но, по словам адвокатов, суд оставил без оценки доводы жалобы самого Сыроватко, не отразил их в определении, не привел содержание и не принял по ним никакого решения. ВС РФ заявил о незаконности такого решения.

«Согласно п. 6 ч. 3 ст. 389.28 УПК РФ, в апелляционном определении, помимо иных необходимых данных, указывается краткое изложение доводов лица, подавшего апелляционные жалобу или представление, а также возражений других лиц, участвовавших в заседании суда апелляционной инстанции, мотивы принятого решения, решение суда апелляционной инстанции по апелляционным жалобам или представлению», — напомнили в ВС.

Так, в определении суда кассационной инстанции в обязательном порядке подлежат указанию доводы кассационных жалоб всех лиц, их подавших, мотивированные ответы на них и решение суда по всем жалобам. Но Шестой кассационный СОЮ попросту «забыл» про жалобы обвиняемого. В протоколе судебного заседания есть лишь доводы прокурора, из которых следует, что стороной обвинения давалась оценка доводам жалобы Сыроватко. Такое решение нельзя признать законным, указал ВС.

«Отсутствие в определении суда кассационной инстанции доводов кассационной жалобы одного из лиц, ее подавших, отсутствие оценки доводам и решения по жалобе является существенным нарушением вышеуказанных требований уголовно-процессуального закона, повлияло на законность определения, в связи с чем, оно подлежит отмене, а дело — направлению на новое кассационное рассмотрение в тот же суд в ином составе», — говорится в решении.

Дело направлено на новое рассмотрение.

Ранее председатель Верховного суда РФ Вячеслав Лебедев заявлял, что в стране увеличивается количество удовлетворенных жалоб в связи с введением института сплошной кассации. По его словам, «эффективно выявлять судебные ошибки позволяет процедура сплошной кассации, согласно которой жалобы в судебном заседании рассматриваются с приглашением сторон».

Ухудшение положения осужденного судом кассационной инстанции

Обжалование судебных решений, последующая их проверка и пересмотр вышестоящими судами – метод исправления судебных ошибок. Складывающаяся практика апелляционных, кассационных и надзорной инстанций свидетельствует о том, что судебные ошибки «встречаются».

Одним из уровней пересмотра судебных решений является кассационная инстанция.

В силу положений ст. 401.2 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ) право на обращение в суд кассационной инстанции имеют осужденный, оправданный, их защитники и законные представители, потерпевшие, частный обвинитель, их законные представители и представители, а также иные лица в той части, в которой обжалуемое судебное решение затрагивает их права и законные интересы. Гражданский истец, гражданский ответчик или их законные представители и представители вправе обжаловать судебное решение в части, касающейся гражданского иска.

Сроки обжалования судебных постановлений в целях ухудшения положения осужденного или оправданного ограничены.

Согласно ст. 401.6 УПК РФ пересмотр в кассационном порядке приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления их в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 25.06.2019 № 19 «О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции» также подчеркнул, что поворот к худшему при пересмотре судебного решения в кассационном порядке может иметь место, если в ходе предшествующего судебного разбирательства были допущены нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

Неправильное применение уголовного закона, являющееся основанием для пересмотра судебного решения в кассационном порядке с поворотом к худшему, может выражаться, например, в квалификации содеянного по уголовному закону о менее тяжком преступлении, в ошибке при решении вопроса о конфискации имущества.

К числу нарушений уголовно-процессуального закона, искажающих саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, в соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.06.2019 № 19 могут быть отнесены, в частности, нарушения, указанные в п. 2, 8, 10, 11 ч. 2 ст. 389.17 (вынесение судом решения незаконным составом суда или вынесение вердикта незаконным составом коллегии присяжных заседателей; нарушение тайны совещания коллегии присяжных заседателей при вынесении вердикта или тайны совещания судей при постановлении приговора; отсутствие подписи судьи или одного из судей, если уголовное дело рассматривалось коллегиально, на соответствующем судебном решении; отсутствие протокола судебного заседания), в статье 389.25 УПК РФ (отмена оправдательного приговора, постановленного на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей), а также иные нарушения, которые лишили участников уголовного судопроизводства возможности осуществления гарантированных законом прав на справедливое судебное разбирательство на основе принципа состязательности и равноправия сторон либо существенно ограничили эти права, если такое лишение либо такие ограничения повлияли на законность приговора, определения или постановления суда.

Вопрос об ухудшении положения осужденного перед кассационной инстанцией могут поставить прокурор или потерпевший. Однако для этого существует ряд условий. При пересмотре судебного решения в кассационном порядке суд вправе вынести определение, влекущее ухудшение положения осужденного, оправданного или лица, дело в отношении которого прекращено, лишь по тому правовому основанию и по тем доводам, которые указаны в кассационном представлении прокурора, кассационной жалобе потерпевшего, его законного представителя или представителя.

В соответствии с п. 2.1 ст. 401.2 УПК РФ с представлением о пересмотре в кассационном порядке приговора, иного судебного решения в сторону ухудшения вправе обратиться прокурор субъекта Российской Федерации или его заместители, Генеральный прокурор Российской Федерации или его заместители.

Если заявителем пропущен предусмотренный ст. 401.6 УПК РФ годичный срок, в течение которого при пересмотре судебного решения допускается поворот к худшему, то указанный срок не подлежит восстановлению вне зависимости от причины его пропуска.

С учетом положений ст. 401.16 УПК РФ суд кассационной инстанции при рассмотрении уголовного дела может смягчить назначенное осужденному наказание или применить уголовный закон о менее тяжком преступлении, но не вправе усилить наказание или применить закон о более тяжком преступлении. При наличии оснований для поворота к худшему судебное решение подлежит отмене с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство соответственно в суд первой или апелляционной инстанции либо с возвращением уголовного дела прокурору.

В соответствии со ст. 392 и ч. 6 ст. 401.16 УПК РФ указания суда кассационной инстанции обязательны при повторном рассмотрении уголовного дела судами первой и апелляционной инстанций, а также для прокурора в случае возвращения ему уголовного дела в порядке, установленном ст. 237 УПК РФ.

Уголовно-судебное управление