Ошибки николая второго приведшие к революции

Вступившая в мировую войну Россия находилась в состоянии глубокого системного политического и социального кризиса, ее терзали внутренние противоречия, давно назревшие реформы не проводились, созданный парламент мало что решал, царь и правительство не предпринимали необходимых мер по реформированию государства.

Обстоятельства неудачного царствования Николая II

Бурные революционные событии 1917 года во многом были обусловлены объективными обстоятельствами: противоречиями между нарождающейся крупной буржуазией и самодержавием, опиравшимся на сословный класс помещиков, между обездоленным крестьянством и рабочими и собственниками земли и заводов, церковью и государством, командным составом армии и солдатами, а также военными неудачами на фронте и стремлением Англии и Франции ослабить Российскую империю. Кроме этого, были и субъективные факторы, связанные с царем, его семьей и царским окружением, оказывавшие существенное влияние на управление государством.

Нерешительность и непоследовательность царского режима, а особенно сближение с такой разрушительной личностью, как Григорий Распутин, неуклонно разрушали авторитет власти. К концу своего правления Николай II из-за своих безволия и мягкотелости, полного подчинения своей воли супруге Александре Федоровне и «старцу» Распутину, из-за неумения идти на компромиссы ради сохранения империи не пользовался никаким авторитетом и во многом презирался не только всеми слоями общества, а и представителями царской династии.

Во многом проблемы царя были связаны с его супругой Александрой Федоровной, урожденной немецкой принцессой Алисой Гессен- Дармштадской, на которой он женился по любви, что было редкостью в династических браках. Его отец Александр III и мать Мария Федоровна были против этого брака, поскольку хотели женитьбы сына на французской принцессе, к тому же Николай и Алиса были дальними родственниками как потомки немецких династий.

Александру III в итоге пришлось согласиться с выбором сына, поскольку после железнодорожной катастрофы под Харьковом, когда ему пришлось, спасая семью, держать над головой крышу разрушенного вагона, его здоровье было подорвано, дни его были сочтены, и он дал согласие на свадьбу сына, которая состоялась меньше чем через неделю после похорон царя и была омрачена проходившими панихидами и траурными визитами.

Трагические события

Дальше несчастья Николая II продолжились. В день его торжественной коронации на Ходынском поле в мае 1896 года, на которую за «царскими гостинцами» пришло более 500 тысяч, началась массовая давка, в которой погибло 1389 человек. Трагедия произошла по вине организаторов торжеств, закрывших ямы и промоины на поле дощатыми настилами, которые, не выдержав напора толп, рухнули.

Потом было «Кровавое воскресенье». 9 января 1905 года расстреляли организованное священником Гапоном мирное шествие рабочих к Зимнему дворцу с петицией об их нуждах, погибло 130 манифестантов. Хотя Николай II к ходынской давке и «Кровавому воскресенью» прямого отношения не имел, во всем обвинили его — и за ним закрепилось прозвище Николая Кровавого.

Начавшаяся в 1905 году война с Японией была бездарно проиграна. В битве при Цусиме погибла почти вся российская эскадра, направленная из Балтийского моря. В итоге японцам были сданы крепость Порт-Артур и Ляодунский полуостров. Поражение в войне спровоцировало революцию, заставшую царя принять в августе 1905 года манифест об учреждении Государственной думы как законосовещательного органа, и в октябре того же года — манифест о даровании населению основных гражданских свобод и обязательном согласовании всех принимаемых законов с Госдумой.

Все эти события не добавляли авторитета Николаю II, и правящий класс и простой народ видели в нём неудачника, неспособного вершить государственные дела.

Неудачная женитьба царя

Женитьба Николая II имела трагические последствия для всей династии, его супруга оказалась волевой и властной женщиной, и при безволии царя полностью властвовала над ним, влияя на государственные дела. Царь стал типичным подкаблучником. Будучи по происхождению немкой, она не смогла установить нормальные отношения в кругу царской семьи, придворных, окружении царя. В обществе о ней сложилось мнение как о чужом человеке, презирающем Россию, ставшую ей домом.

Этому отчуждению царицы от русского общества способствовали ее внешняя холодность в обращении и отсутствие приветливости, что воспринималось всеми как презрение. Не приняла невестку за свою и испытывавшая неприязнь к немцам мать царя Мария Федоровна, урожденная датская принцесса Дагмара, ранее тепло принятая в России и легко вошедшая в петербургское общество. В связи с этим жизнь Александры Федоровны при царском дворе была не из приятных.

Ситуация осложнилась и тем, что родившийся в 1904 году цесаревич Алексей страдал тяжелым наследственным заболеванием — гемофилией, перешедшей к нему от матери, унаследовавшей болезнь от английской королевы Виктории. Наследник постоянно страдал от болезни, его болезнь была неизлечимой и держалась в тайне, о ней никто не знал, кроме самых близких людей. Все это приносило страдания царице, со временем она стала истеричной и все больше отходила от общества. Царица искала способы излечения ребенка, и в 1905 году царскую семью познакомили с известным в столичном светском обществе «божьим человеком», как его называли, «старцем», — Григорием Распутиным.

Влияние царицы и Распутина

«Старец» действительно обладал способностями целителя и облегчал страдания наследника. Он стал регулярно посещать царский дворец и приобрел сильное влияние на царицу и через нее на царя. Встречи царицы и Распутина организовывала ее фрейлина Анна Вырубова, имевшая влияние на царицу, при этом истинная цель посещений царского дворца скрывалась. Частые встречи царицы и Распутина при дворе и в обществе стали расцениваться как любовная связь, чему способствовала любвеобильность «старца», имевшего связи с женщинами из светского общества Петербурга.

Со временем Распутин приобрел в петербургском обществе репутацию «царского друга», прозорливца и целителя, что имело трагическое значение для царского трона. С началом войны Распутин пытался влиять на царя, отговаривая его от вступления в войну. После тяжелых военных поражений в 1915 году из-за проблем с поставкой оружия и боеприпасов Распутин и царица убедили царя стать Верховным главнокомандующим и сместить с этой должности уважаемого в армии князя Николая Николаевича, который резко выступал против «старца».

Это решения было самоубийственным, царь слабо разбирался в военных делах; в обществе и армии такое решение было воспринято враждебно. Все расценили это как всевластие «старца», который после отъезда царя в Ставку приобрел еще большее влияние на царицу и стал вмешиваться в государственные дела.

Находившийся в Ставке с осени 1915 года Николай II фактически уже не управлял страной, в столице всем заправляла непопулярная и нелюбимая в обществе царица, находившаяся под безграничным влиянием Распутина, слепо выполнявшая его рекомендации. Они обменивались с царем телеграммами и убеждали его в принятии тех или иных решений.

Как описывают общавшиеся с царицей в это время люди, она стала нетерпимой к любому мнению, противоречащему ее взглядам, чувствовала себя непогрешимой и требовала от всех, в том числе от царя, исполнения своей воли.

На этом этапе началась «министерская чехарда» в правительстве, министры отправлялись в отставку, не успев даже вникнуть в суть дела, многие кадровые назначения были трудно объяснимы, все связывали это с деятельностью Распутина. Конечно, царь и царица в определенной степени прислушивались к рекомендациям «старца», а столичная элита использовала это в своих целях и, находя подход к Распутину, проводила нужные решения.

Заговоры против царя

Авторитет царя и царской семьи стремительно падал, против Николая II ополчился клан великих князей, Государственная дума, армейский генералитет, правящий класс. Распространилось презрение и неприятие к царю и в простом народе. Во всем обвиняли царицу-немку и Распутина.

В столице всеми заинтересованными сторонами распространялись нелепые слухи и похабные карикатуры на царицу на тему ее любовной связи со «старцем»: мол, она является шпионкой, сообщает немцам все военные секреты, для этого из Царского села проложен кабель с прямой связью с немецким Генеральным штабом, а в армии и правительстве назначаются люди с немецкими фамилиями, которые разваливают армию. Все эти слухи были один нелепее другого, но им верили и царицу готовы были растерзать. Попытки окружения царя удалить от него Распутина успеха не имели.

На фоне шпионской истерии в конце 1916 года начали созревать заговоры против царя: дворцовый великокняжеский во главе с князем Николай Николаевичем, генеральский во главе с начальном штаба Ставки генералом Алексеевым и командующим Северным фронтом генералом Рузским, масонский в Государственной думе во главе с Милюковым и примкнувшим к ним «трудовиками» во главе с Керенским, имевшим контакты с английским посольством. У всех были разные цели, но они были едины в одном: вырвать отречение у царя или ликвидировать его и устранить влияние царицы и Распутина.

Первыми начали действовать великие князья, они организовали в декабре 1916 гола убийство Распутина во дворце князя Феликса Юсупова, в котором участвовали сам князь, великий князь Дмитрий Павлович и (очень вероятно) сотрудник английской разведки. Убийство было быстро раскрыто. Царица требовала расстрелять всех причастных к убийству, а Керенского и Гучкова повесить, но царь ограничился только высылкой причастных из Петербурга. В день убийства Распутина царь распустил Госдуму на каникулы.

В Госдуме оппозиция царю объединилась вокруг Центрального военно-промышленного комитета, созданного промышленниками для снабжения армии и возглавляемого октябристом Гучковым, и Всероссийского земского союза, возглавляемого кадетом Львовым и прогрессистами (националистами, возглавляемыми Шульгиным). Оппозиция объединилась в «Прогрессивный блок» во главе с кадетом Милюковым и требовала создания «ответственного министерства», формируемого и ответственного перед Госдумой, что означало введение конституционной монархии. Эти требования поддержали великокняжеская группировка и генералитет во главе с генералом Алексеевым. Так образовался единый блок давления на царя. Председатель Госдумы Родзянко 7 января официально заявил о необходимости формирования такого правительства.

В кабинете у Родзянко 9 февраля состоялось совещание заговорщиков, на котором был утвержден план переворота, по которому во время поездки царя в Ставку решили задержать его поезд и заставить отречься от престола в пользу наследника под регентством князя Михаила Александровича.

Стихийное восстание в Петрограде

Помимо заговора в «верхах», серьезно усложнялась и подогревалась обстановка в «низах». С декабря 1916 года начались проблемы с поставками хлеба, правительство ввело продразверстку (большевики были не первыми), но это не помогло. В городах и армии к февралю катастрофически не хватало хлеба, ввели карточки, на улицах стояли длинные очереди за получением по ним хлеба. Недовольство населения вылилось в стихийные политические стачки рабочих Петрограда, в которых участвовали сотни тысяч рабочих.

Хлебные бунты начались 21 февраля, громили булочные и пекарни с требованием дать хлеба. Царь выехал в Ставку, его успокоили, что все будет нормально, бунты будут подавлены. С 24 февраля началась стихийная массовая забастовка по всей столице. Люди вышли на улицы с требованиями «долой царя», к ним стали присоединяться студенты, ремесленники, казаки и солдаты, начались зверские расправы и убийства полицейских. Часть войск стала переходить на сторону восставших, начались убийства офицеров и перестрелки, в которых погибли десятки людей.

Все это привело к вооруженному восстанию 27 февраля. Войска целыми подразделениями переходили на сторону восставших и громили полицейские отделения, захватили тюрьму «Кресты» и выпустили всех заключенных. По всему городу начались массовые погромы и грабежи. Выпущенные из тюрьмы ранее арестованные члены Госдумы повели толпу к резиденции Госдумы в Таврическом дворце.

Почувствовав момент для перехвата власти, Совет старейшин избрал Временный комитет Госдумы. Стихийное восстание стало принимать форму свержения царского режима. Одновременно в Таврическом дворце депутаты Госдумы от эсеров и меньшевиков сформировали Временный исполнительный комитет «Петросовета» и выпустили свое первое воззвание о свержении царя и установлении республики. Царское правительство подало в отставку, вечером Временный комитет, опасаясь перехвата власти «Петросоветом», принял решение взять власть в свои руки и сформировать правительство. Он отправил телеграмму Алексееву и командующим всех фронтов о переходе власти к Временному комитету.

Государственный переворот

Утром 28 февраля Николай II в своем поезде оправился из Ставки в Петроград, но дороги были уже перекрыты и он смог добраться только до Пскова. К концу дня 1 марта состоялась встреча генерала Рузского с царем, до этого Алексеев и Родзянко убеждали царя пописать манифест о формировании правительства, ответственного перед Госдумой. Царь возражал против этого, но в итоге его убедили, и он подписал такой манифест.

В этот день на совместном заседании Временного комитета и исполкома «Петросовета» было принято решение сформировать Временное правительство, ответственное перед Госдумой. По мнению Родзянко, этого было уже недостаточно. Остановить стихийную массу восставших такими полумерами было невозможно, и он сообщил Алексееву о целесообразности отречения царя. Генерал подготовил телеграмму всем командующим фронтами с просьбой сообщить царю о своем мнении о целесообразности его отречения. При этом из сути телеграммы следовало, что другого пути нет. Так великие князья, генералитет и руководители Госдумы предали и подвели царя к принятию решения об отречении.

Все командующие фронтами телеграммами сообщили царю о целесообразности его отречении. Это было последней каплей, царь понял, что его предали, и 2 марта объявил о своем отречении в пользу сына при регентстве князя Михаила Александровича. К царю прибыли представители Временного комитета Гучков и Шульгин, объяснили ему ситуацию в столице и необходимости успокоить восставших его отречением. Николай II, беспокоясь о судьбе малолетнего сына, подписал и передал им акт о своем отречении в пользу не сына, а брата Михаила. Он также подписал документы о назначении Львова главой Временного правительства и князя Николая Николаевича Верховным главнокомандующим.

Такой поворот поставил заговорщиков в тупик, они понимали, что воцарение непопулярного в обществе Михаила Александровича может вызвать новый взрыв негодования и не остановить восставших. Руководство Госдумы встретилось с братом царя и уговорило его отречься от престола, он 3 марта пописал акт об отречении до созыва Учредительного собрания, которое должно будет решить форму правления государством.

С этого момента наступил конец правлению династии Романовых. Николай II оказался слабым государственным правителем, в это переломное время он не смог удержать власть в своих руках и привел к краху свою династию. Еще оставалась возможность восстановления правящей династии по решению Учредительного собрания, но оно так и не смогло приступить к своей деятельности, матрос Железняков поставил на нем точку фразой: «Караул устал».

Так заговор господствующей элиты России и массовые выступления рабочих и солдат петроградского гарнизона привели к перевороту и Февральской революции. Зачинщики переворота, добившись падения монархии, спровоцировали смуту в стране, не смогли остановить распад империи, быстро потеряли власть и ввергли страну в кровопролитную гражданскую войну.

Отношение к последнему российскому императору в современном обществе неоднозначное. С одной стороны, царь, очевидно, был человеком неплохим, да и мученическую смерть принял достойно. С другой – судьба распорядилась так, что Николаю Александровичу была вверена огромная страна, а он, не был готов ею разумно править. Как говорят, монарх был отличным семьянином, но не очень уж талантливым правителем. Можно спорить. Впрочем, есть несколько ошибок, которые абсолютно точно были совершены Николаем II.

1. Все не заладилось с момента коронации этого человека. 1896 год, Ходынское поле. У России вот-вот должен появиться новый император. И это праздник. Для простых людей заготовлены скромные, но желанные подарки. Планируется раздать около 400 тыс. комплектов, состоящих из кружки, пряников, колбасы и еще каких-то мелочей. Здесь нужно отметить, что любовь русского народа к халяве неистребима, поэтому на поле собирается невероятное количество людей. В толпе зарождаются сомнения: а хватит ли подарков на всех? Люди волнуются, устраивают давку. Николай действует по протоколу – веселится, танцует, пока гибнут люди. По некоторым сведениям, с Ходынского поля не вернулось домой более 1000 человек. Грамотный политик тут же бы объявил о трауре, отменил все увеселительные мероприятия, но Николай этого не сделал.

Трагедия на Ходынском поле

2. События января 1905 года. Еще один эпизод, который нельзя не вспомнить. Николай получает «титул» «Кровавый». Как многим известно, 9 января указанного года рабочие Путиловского завода устраивают забастовку, идут к царю – к Зимнему, чтобы рассказать о своих бедах. Но в них начинают стрелять. При этом Николай находится в Царском селе с семьей. Он вяло реагирует на то, что произошло. А народ запоминает обиду надолго.

Кровавое воскресенье

3. Русско-японская война. Она началась в 1904 году. И Россия, судя по всему, была обречена на поражение. Была слаба армия. Да и командование оставляло желать лучшего. Николаю бы применить какую-нибудь политическую хитрость. А он ввязывается в драку и, в результате, подписывает мирный договор на унизительных условиях. Мудрая Мария Федоровна – мать императора, предостерегала Николая от военных действий, но он не послушался. Так было и в истории с коронацией. Мария Федоровна говорила, что нужно сыну выступить с речью, выразить соболезнования родственникам погибших. Но Николай решил соблюсти протокол, от торжеств не отказался.

4. Женитьба на принцессе Гессен-Дармштадской. Это произошло еще до восхождения Николая на престол. Но, как считает ряд историков, нужно было думать заранее. Известно было, что Виктория Алиса Елена Луиза (Александра Федоровна) была носительницей гемофилии, которая передается по наследству. Возможно, стоило выбрать себе в пару другую женщину. Не было бы истории с Распутиным.

Николай II с супругой Александрой Федоровной

5. Участие в Первой мировой войне. Очевидно, что Николай абсолютно ничего не понимал в делах военных. Ни в одной войне ему не удалось выиграть. Наверное, и воевать император не очень любил. Не по-христиански это – уничтожать себе подобных – не по статусу, не правителей, а представителей рода человеческого. Впрочем, со своими подданными, как указывалось выше, мог царь обходиться жестко. К войне: министры уверяли Николая, что у России есть все ресурсы для ведения успешных действий, и царь им поверил.

6. Отречение. Есть мнение, что Николай был слишком мягок там, где нужно было быть твердым, и слишком жестоким так, где этого не требовалось вовсе. Вот рабочих в 1905 году расстреливать не надо было. А с революционерами в 1917 году нужно было вести себя жестко. Не стоило отрекаться от престола. Нужно было арестовать и расстрелять тех, кто был зачинщиком беспорядков. Но Николай выбрал иной пусть, повиновался судьбе или Богу.

Приближается очередная годовщина события, ставшего для России одним из наиболее судьбоносных и трагичных за всю ее историю – Февральской революции 1917 года. Долгие годы в СССР нас учили, что она, как таковая, и революцией-то «настоящей» по сути, не была – так, пролог и вступительная часть к Великой Октябрьской Социалистической… Тем не менее, сегодня, отбросив в сторону идеологические штампы и порожденные ими исторические мифы, стоит задуматься над множеством вопросов, которые таит в себе эта грандиозная веха, ознаменовавшая слом в нашей стране всего ее уклада, формировавшегося столетиями. Ну, вот хотя бы над такими: «Мог ли последний Самодержец всероссийский предотвратить крушение трона и державы? И что он должен был сделать для этого?»

Оговорюсь сразу – в появившихся за последние годы исследованиях, достаточно полно рассматривающих роль Николая ІІ Романова в событиях, о которых у нас пойдет речь, его личность описывается, как правило, весьма некомплиментарно. Мы же постараемся, по возможности, избежать резких оценок этой исторической фигуры – хотя бы в силу того, что он канонизирован Русской Православной Церковью и является для многих наших соотечественников иконой, как в прямом, так и в переносном смысле. Однако, и от объективности отказываться не будем однозначно. Чрезмерная идеализация прошлого неизменно приводит к горьким ошибкам в настоящем и будущем.

Еще одно – в этой части статьи не будет идти речь о глобальных причинах, приведших Российскую Империю к краху в 1917 году. Разбором таковых мы займемся в следующий раз. Пока что поговорим о, так сказать, тактических промахах Государя и сформированной в России к тому моменту государственной власти. Возможно, избежав таковых, гибель Империи можно было бы если не предотвратить, то хотя бы отсрочить и сделать катастрофу не настолько ужасной. Итак, ошибки Императора…

Начать тут следует, пожалуй, с самого главного, или, как говорят сегодня, системного промаха. С того, что выводов из трагических событий 1905 года ни правящим домом, ни высшими государственными чиновниками сделано не было. Никаких — от слова «совсем». «Маленькая победоносная кампания» против «крохотной» Японии, обернувшаяся кровопролитной войной, колоссальными (в масштабах данного конфликта) потерями и позорнейшим поражением… Последовавший за ней революционный взрыв, едва не опрокинувший страну… Массовое народное недовольство и гнев, впервые за века охватившие широчайшие массы населения империи, и, что самое главное — направленные уже не против «плохих бояр», окружающих «хорошего царя», а против системы в целом… Ничего этого Николай ІІ заметить не соизволил.

Спустя неполное десятилетие Россия снова ринулась в бой – будучи готова к нему едва ли не хуже, чем к Японской войне. По отзывам военных специалистов того времени, до 1910 года армия и флот только «зализывали раны». О более или менее серьезной реформе и модернизации Вооруженных сил говорить можно было разве, что с начала 1914 года. То, что Российская Империя была совершенно не подготовлена к Первой Мировой войне в техническом отношении – прописная истина. По всему миру приходилось в срочном порядке скупать и заказывать не то что пушки и снаряды, а винтовки и патроны к ним.
Об остальных аспектах и говорить нечего.

Впрочем, наиболее значительной проблемой была даже не слабость армии. Самое страшное, что ни война с Японией, ни Мировая война абсолютному большинству жителей Империи были не нужны, непонятны, глубоко чужды. Да, вначале народ охватывал «небывалый патриотический подъем» — но только на первых порах. Потом с фронта начинали потоком идти гробы и эшелоны с ранеными, а вместо блистательных побед наступали горькие поражения. И у крестьянина Орловской или Курской губернии, и у питерского рабочего или костромского мастерового возникал вполне резонный вопрос: «Какого рожна?!» Почему он сам или его сын должны, бросив все, одевать шинель и топать за тридевять земель, чтобы умереть непонятно за что?

Ладно, начали войну – так уж начали… Но за какой надобностью Николая Александровича понесло в Главнокомандующие, да еще и в августе 1915 года, когда положение нашей армии на фронтах было едва ли не самым катастрофическим? Ничего хуже для «поддержания» авторитета его лично и монархии, как таковой, и придумать было нельзя! Да и не по Николаю была эта должность. У многих современников сложилось впечатление, что монарх попросту сбежал в Ставку от всего того клубка проблем и сложностей, что имелись в Петрограде, от назревавшей в Империи смуты и развала. Мол, победим германца – и все само собой наладится! Не победили… И не наладилось. Вот вам и еще одна роковая ошибка.

Из нее прямиком проистекает следующая. Раз уж Государь был главнокомандующим – с него и спрос, в том числе, за то, что в столице были размещены запасные полки. Собственно говоря, они и переметнулись впоследствии на сторону восставших чуть ли не моментально – стоило лишь волнениям охватить Петроград. Войско было то еще… Так называемые «дивизии четвертой очереди», набиравшиеся из «ратников второго разряда». Воевать не рвались, а вот претензий к окружающей действительности – особенно насмотревшись на безумную роскошь шиковавшей, несмотря на войну, столицы, имели превеликое множество. Те же «умные головы», что напихали в и так неспокойный город потенциально ненадежные воинские части, додумались дислоцировать в нем же госпиталя, куда рекой текли раненые и покалеченные фронтовики. Хорошенькое сочетание – нечто вроде тушения пожара бензином. Николай ІІ, будучи главнокомандующим, просто обязан был это безобразие пресечь на корню, отдав приказ обустроить военные городки, максимально удаленные от «столиц», где солдатики учились бы воевать, а не бегали по митингам. Не сделал…

О том совершенно фантастическом пренебрежении, которое царило в «верхах» Российской Империи к собственным же спецслужбам, их комплектованию, обеспечению, и работе, я, собственно говоря, уже писал. Потому повторюсь вкратце – контрразведка, внутренний политический сыск, агентурно-оперативная работа, направленная на борьбу с подрывными элементами и самыми настоящими террористами, были поставлены в России из рук вон плохо. Продырявить из револьвера или жахнуть бомбой могли, по сути, кого угодно – хоть премьер-министра (Столыпин), а хоть и самого Государя. Думаете, после событий 1905 года, после вступления России в войну что-то изменилось к лучшему? Если улучшения и произошли, то крайне незначительные, совершенно несоответствовавшие тому уровню и масштабу угроз, коим подвергалось государство. Ярчайший пример — серьезными историками давно доказано, что перебои с подвозом продовольствия, прежде всего – зерна, вызвавшие в Петрограде те самые «хлебные бунты», с которых все и началось, были самым тщательным образом подстроены и организованы. Кем? Для чего? Вряд ли мы получим точные ответы на эти вопросы – да и искать их должны были имперские жандармы и охранка. На самом же деле спецслужбы Империи вели какие-то непонятные «игры», решая, такое впечатление, каждая свои вопросы. Вот и прохлопали революцию.

Кадровая политика Государя… Ну, об этом вообще разговор должен быть особый. Прежде всего, касательно того, можно ли вообще было называть «кадровой политикой» то, что в государстве творилось перед революцией. Современники, во всяком случае, это безобразие иначе, как «министерской чехардой» не именовали. Император, лично ведавший назначением высших сановников Империи, менял их, простите, как ветреная красотка – поклонников. И, ладно бы, каких-нибудь третьестепенных – за два с половиной года перед Февралем в России сменилось: военных министров – шесть! Министров внутренних дел – четверо (и столько же – руководителей министерства юстиции). А, вдобавок – шесть премьер-министров. Последний из них – князь Николай Голицын повел себя во время революции совершенно неподобающим образом. Сам ничего не делал, и другим не давал, пока не сбежал в отставку. А военный министр Беляев, всю жизнь протиравший штаны в штабах? Его назначение (произошедшее, на самом деле, по указке Императрицы, вертевшей членами Кабинета министров, как собственными куклами), сам Николай объяснял тем, что предшественник Беляева… «плохо знал французский!» А этот, шельма, шпарит, как на родном. Однозначно – главное качество при назначении на подобный пост в стране, ведущей Мировую войну…

В результате Государь в критическую минуту оказался окружен, практически, поголовно бездарями, трусами, людишками, неспособными на принятие ответственных решений, да, просто оказавшихся не на своем месте. Генерал Сергей Хабалов, командовавший в критические дни Петроградским гарнизоном, характеризовался современниками, как человек для этой должности совершенно неподходящий – бывший начальник военного училища, педагог, ни боевого опыта, ни боевого духа не имевший. Ну, он и доказал это вполне – когда встал вопрос о наказании взбунтовавшихся солдат запасного батальона Павловского полка лейб-гвардии, открывших огонь по своим же офицерам и полиции, Хабалов их казнить категорически отказался, отправив на гауптвахту. А надо было расстрелять! В итоге, когда перепуганное до обморока «правительство» во главе с Голицыным решилось-таки объявить Петроград на осадном положении, у Хабалова не нашлось людей даже для того, чтобы соответствующие объявления расклеить по столбам. Дальше ехать некуда…

Того же пошиба «хранителями трона» были и остальные – командующие фронтами, единогласно, фактически, (кроме Колчака) высказавшиеся за отречение Императора, министр внутренних дел Протопопов, явившийся к восставшим с просьбой … о собственном аресте! Да о чем говорить, если Николая предала его же собственная семья! И ладно бы – только великий князь Михаил Александрович, в пользу которого Государь отрекся, а тот наотрез отказался «возлагать на себя тяжкое бремя короны», когда понял, что вместе с ней в эти окаянные дни запросто можно лишиться и головы. Были среди Романовых и те, кто в дни Февраля с красными бантами бегал и в горячей любви к «народной революции» публично объяснялся! Тот же великий князь Кирилл Владимирович, командир Гвардейского флотского экипажа свиты его величества, который в разгар революции со своим личным составом приперся к зданию Государственной Думы и заявил, что «переходит на ее сторону». Князь…

Спору нет – Николай Романов не был той харизматичной персоной, вокруг которой могли бы сгруппироваться истинные защитники Веры, Царя и Отечества. Не Наполеон Бонапарт, перед которым, после его возвращения из ссылки, после проигранной ужасающей войны и взятия Парижа союзниками, все-таки падали на колени и склоняли знамена целые полки. Впрочем, харизмы Наполеона хватило всего на 100 дней… Однако, у Николая ІІ не было и этого. Когда горячие адепты убиенного Государя пытаются доказывать, что его отречение было «попыткой предотвратить кровопролитие и спасти Россию», хочется ответить: именно! Именно так и было бы – если б только после этого страна не сорвалась в новую революцию, Гражданскую войну, многолетнюю Смуту, едва ее не погубившую. Согласитесь, в свете всего этого отречение от престола Императора Николая ІІ выглядит, скажем так, несколько по-другому – как последняя его роковая ошибка, имевшая самые ужасные последствия для вверенных ему богом страны и народа.

Давайте вспомним – на момент принятия Императором этого решения, революция охватила только лишь Петроград. Относительно спокойно было даже в Москве, не говоря уж об окраинах. За спиной главнокомандующего Русской Императорской армии было 15 миллионов штыков и сабель! Восставший гарнизон Петрограда насчитывал ровно в сто раз меньше бойцов – к тому же таких, что и сравниться не могли с прошедшими войну фронтовиками. Приведем пример из французской, опять же, истории – Парижская коммуна не так уж и далеко отстоит по времени от нашего Февраля. Сходство – колоссальное. Та же далеко не победоносная война с Германией, та же взбунтовавшаяся столичная голытьба, те же перешедшие на ее сторону войска, то же создание «революционного правительства», красные флаги, «свобода равенство и братство»… Вот только французское правительство, благоразумно убравшееся из Парижа, сумело быстренько замириться с немцами и штыками оставшихся верными ей солдат выбить из парижан революционную дурь, пока та не перекинулась на всю страну.

Ни Император российский, ни его окружение ничего подобного сделать не смогли – хотя возможность была. На весну 1917 года планировалось крупное военное наступление – и уж тогда бы точно всем стало не до революций. Возможно, (и такое мнение неоднократно высказывалось в историографии), Императору и правительству нужно было всего лишь «твердо продержаться каких-то несколько недель»? Или катастрофа все-таки была предопределена и неизбежна? Ответы на эти вопросы мы попробуем найти в следующей части статьи.