11 декабря 1994 года Борис Ельцин подписал Указ № 2169 «О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской Республики», положив тем самым начало войне на Кавказе. Однако по-настоящему боевые действия в Чечне начались ещё в конце ноября, когда силы антидудаевской оппозиции попытались взять Грозный. Почему этот штурм окончился катастрофой и не планировался ли его провал заранее? Такие вопросы звучали не раз, однако ответов на них не находилось. В декабре 2016 года ушёл из жизни генерал-майор Юрий Колосков. Незадолго до смерти он рассказал Игорю Латунскому о подробностях тех трагических событий.
– Юрий Вениаминович, чем именно вы занимались осенью 1994 года в Чечне?
– В 1993 году был создан Временный совет Чеченской Республики под председательством Умара Автурханова. В то же время в Толстом-Юрте Руслан Хасбулатов, понимая, к чему может привести разгорающееся вооружённое противостояние между его родиной и федеральным центром, создал миротворческую группу, задачей которой стало разрешение противостояния Грозного и Москвы. Я в то время занимал пост помощника Хасбулатова и потому находился в центре всех событий. Руслан Имранович видел решение чеченского вопроса иначе, нежели Автурханов. Он издавал в Толстом-Юрте газету, в которой объяснял жителям Чечни, что, только находясь в составе России, республика может рассчитывать на нормальную жизнь. Кроме того, зная менталитет своих соплеменников и понимая, к чему приведёт военный конфликт Москвы и Грозного, Хасбулатов вёл переговоры с полевыми командирами, убеждая их, что вооружённый конфликт с Россией будет невыгоден никому, кроме коррумпированных представителей власти и военных, делающих на нём огромные деньги. Но, что называется, машина уже завелась и поехала, так что остановить процесс не удалось.
Группа Умара Автурханова была не просто антидудаевской базой российской власти – это была сила, которую Кремль подготовил для устранения с политической арены Джохара Дудаева.
«Часть танков была неисправна»
– Итак, в конце октября в Москве приняли решение попытаться взять Грозный силами Временного совета. На первый взгляд возможности для этого имелись – Автурханову даже прислали танки, за рычагами которых сидели набранные спецслужбами танкисты из Таманской и Кантемировской дивизий. Почему же штурм окончился катастрофой?
– Захват Грозного Автурхановым планировался следующим образом. У него в наличии имелось три-четыре батальона живой силы. Проблема заключалась в том, что все они были набраны из числа местных жителей, которые в лучшем случае когда-то отслужили в армии. Настоящий строевой командир был только один – сержант спецназа, все остальные командиры являлись представителями гражданской власти вроде председателей сельсоветов. И вот этой гражданской публике, вы только представьте себе, раздали боевое оружие, совершенно не объяснив, как им пользоваться.
Что же касается компетенции Умара Автурханова, то у меня с ним состоялся такой разговор. Я сказал, что поскольку штурм Грозного – это серьёзная боевая операция, то должен быть подготовлен соответствующий приказ. Приказ это ведь не просто бумажка с фразой: «Пойти вперёд и взять город», это план, в котором учитывается множество важнейших моментов. Надо просчитать, сколько суток будет длиться операция, чтобы указать, сколько потребуется боеприпасов, тыловые службы должны знать, какое количество продовольствия им готовить, наконец, надо провести оценку сил противостоящего противника. Так вот, когда я попросил Автурханова дать разведчиков из состава его отряда, чтобы они могли выяснить, где находятся опорные пункты неприятеля, оказалось, этими важнейшими вопросами у него никто не занимается. В конце концов мне объявили, что приказ не нужен: всем будет командовать прилетевший на вертолёте представитель президента РФ Александр Котенков. Ну не нужен, так не нужен…
По теме
1072
Внедорожник провалился под землю из-за коммунальной аварии в Хабаровске. Прокуратура Центрального района Хабаровска начала проверку в связи с инцидентом.
– То есть в бой батальоны Автурханова пошли совершенно неподготовленными?
– Где-то за месяц до штурма Грозного я заявил Автурханову, что необходимо провести хотя бы штабные тренировки. Чтобы командиры батальонов знали, как им вести себя во время операции. В момент их проведения выяснилось, что о военном деле никто не имеет понятия. Дальше – больше. Вскоре федеральный центр перебросил Автурханову танки. Однако часть из них оказалась неисправна. А набранные спецслужбами за деньги танкисты постоянно пьянствовали.
Также я обратил внимание Автурханова, что при наступлении на Грозный надо наладить связь между танкистами и батальонами пехоты. Мне нашли какого-то старшего лейтенанта, который вроде как отвечал за связь, после чего выяснилось, что радиостанции в батальонах Автурханова и рации у танкистов работали на разных волнах. Дело в том, что пехотинцам дали какие-то старые аппараты. В итоге когда танки вошли в Грозный, то боевики, сосредоточившиеся в городе группами по три человека, расстреливали танки из гранатомётов почти в упор, а танкистов голыми руками брали в плен. Всё потому, что у танков не было пехотного прикрытия.
– Вы пытались убедить кого-то из тех, кто руководил операцией, чем всё может закончиться?
– Конечно. Каким будет итог штурма Грозного при такой организации дела, я прямо рассказал полковнику, представлявшему Федеральную службу контрразведки (не буду называть его фамилию). На что он мне ответил: «Ну пусть себе подерутся между собой, что вы-то переживаете!»
В свою очередь, один из лидеров антидудаевской оппозиции, бывший министр нефтяной промышленности Саламбек Хаджиев, заявил мне, мол, мы обречены на победу! Хотя любому мало-мальски понимающему в военных вопросах человеку было очевидно: иначе чем полным разгромом попытка штурма Грозного не могла закончиться. Ни к какому другому результату неподготовленность операции и безграмотность во время его проведения привести не могли.
Так и произошло. Находясь во время атаки на Грозный в штабной машине, я сам слышал по радио, как боевики переговариваются между собой, обсуждая защиту Грозного, и в прямом эфире рассказывают друг другу, как расстреливают танки. 60 человек с нашей стороны было потеряно в результате этого рейда. Хотя, повторюсь, всё могло быть иначе. Но когда бронетехника пошла в наступление совсем не в том порядке, чем это предписывает делать устав, и чеченцы, забравшись в кузова грузовиков, ринулись вперёд на Грозный вне строевого порядка, стало понятно, чем закончится эта затея.
«Дудаев моментально превратился в героя»
– Как это ни прискорбно, необходимо признать: Джохар Дудаев оказался подготовлен к войне намного лучше.
– Так ведь не надо забывать о том, что Дудаев был кадровым военным, генералом; он принимал участие в войне в Афганистане и лично изучил тактику ведения боевых действий. Потому нет ничего удивительного, что он вполне умело организовал оборону Грозного, хотя сам был не пехотинцем, а лётчиком.
– Кстати, когда я брал интервью у Руслана Хасбулатова, он рассказал мне интересный факт. Оказывается, была идея, как политически обезвредить Дудаева. Для этого предполагалось перевести его в Генеральный штаб на какую-нибудь звучную должность. Для этого в Грозный даже приезжал маршал ВВС Дейнекин, имея на руках приказ о переводе Дудаева в Москву, и Джохар был готов отбыть по месту назначения. Но тут ему позвонил некий очень важный человек из федеральной власти и сказал: «Мы тебя, Джохар Мусаевич, в Чечню направили – когда надо будет, мы же тебя оттуда и заберём, поэтому игнорируй все приказы, кроме наших!»
– Знаете, я вполне допускаю, что именно так всё и могло быть и Дудаева действительно хотели перевести в Москву, не дав ему стать лидером сепаратистов. Но этого не допустили люди, хотевшие этой войны.
– А вот Рамзан Кадыров считает, что гибельная попытка штурма Грозного могла быть запланирована заранее, чтобы таким образом спровоцировать масштабное вхождение федеральных войск в Чечню. Такое могло быть?
– Я скажу несколько слов о другом. Многие забыли или не знают, что к моменту этого рейда на Грозный авторитет Дудаева среди чеченцев очень сильно упал. От него стали отворачиваться даже самые преданные его соратники, не говоря уже о простом народе, который не получил от «независимости» Чечни ничего, кроме голода и нищеты. Но после атаки Автурханова Дудаев моментально превратился в глазах народа в главного защитника от российской агрессии, вследствие чего его личный рейтинг взлетел до небес, что немало поспособствовало формированию отрядов боевиков.
– Выходит, Юрий Вениаминович, те, кто устроил эту атаку на Грозный, вольно или невольно спровоцировали начало чеченской войны?
– Я думаю, что после моего рассказа о тех событиях выводы о том, что произошло в ноябре 1994 года при штурме Грозного, каждый прочитавший это интервью сделает сам.
фото: Mikhail Evstafiev/ Creative Commons Attribution-Share Alike 3.0
Штурм Грозного в Новый год: роковые ошибки командования федеральных войск
Для многих россиян 31 декабря – день, когда нужно докупить и упаковать подарки, успеть нарезать салаты и обязательно обсудить, почему это не выходной, хоть и приходится на будни. За всей новогодней суетой практически всегда забывается, что 31 декабря – одна из самых трагичных дат в истории России. Именно в этот день в 1994 году начался штурм Грозного, вместо лёгкой прогулки для армии обернувшийся кровавой бойней, в которой погибли сотни солдат и тысячи мирных жителей.
Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь
К 1994 году Россия буквально исстрадалась от действий боевиков в Чечне и приграничных с республикой регионах. Террористы нападали на поезда, следовавшие по Северо-Кавказской железной дороге, при этом не чураясь убийств; перепродавали за рубеж нефть, за которую и так не платили федеральным властям; изготавливали фальшивые авизо и, естественно, промышляли похищениями людей. Ущерб, нанесённый государству за четыре года фактической независимости Чечни, исчислялся триллионами рублей. И, что самое страшное, — сотнями человеческих жизней.
Непрекращающееся кровопролитие, согласно выдвинутому президентом РФ Борисом Ельциным ультиматуму, вынудило Москву пойти на крайние меры. 30 ноября глава государства поручил разработать план ликвидации вооружённых формирований на территории Чечни, и в начале декабря он был в основном готов. Уже 11 числа началось выдвижение войск к границе республики.
План был прост: четыре группировки войск – «Север», «Северо-Восток», «Запад» и «Восток» — должны были войти в Грозный каждая по своему направлению, захватить важные объекты и блокировать отведённые им районы города. Предполагалось, что в результате основная часть боевиков под руководством Джохара Дудаева благодаря неожиданному удару будет окружена в центре, при этом федеральные вооружённые силы понесут минимальные потери и исключат вероятность разрушений в жилых кварталах.
Уверенность в собственных расчётах у российского военного руководства, видимо, была колоссальная: по некоторым свидетельствам, перед выходом солдатам даже дали наставления – не ломать лавочки и стрелять только в крайнем случае. Однако лёгкой прогулки не вышло. «Новогодний штурм» Грозного растянулся более чем на два месяца и стал для армии настоящим кошмаром: на первый взгляд слабо организованные боевики не просто застали её врасплох, но и нанесли ощутимые потери. Со стороны России погибло 1426 солдата, 4630 были ранены. Общие потери составили около 35 тысяч жертв, в том числе 27 тысяч мирных жителей.
Входят и выходят
Штурм не задался с самого начала. Его дата – 31 декабря – для командиров оказалась неожиданной. И совсем не потому, что не хотелось портить праздник – просто не все части были полностью укомплектованы, во многих из них не удалось осуществить боевое слаживание. Военные просили ещё минимум две недели, чтобы привести подразделения в полную боеготовность, но решение об ударе было принято на самом верху – по одной из версий, министр обороны РФ Павел Грачёв хотел, чтобы Грозный был взят к 1 января – его дню рождения. Такая спешка и общая недооценка противника в итоге сыграли с войсками злую шутку.
Группировки «Восток» и «Запад» не смогли выполнить поставленные перед ними задачи. Отряды первой почти сразу попали в засаду и не смогли ничего противопоставить противнику из-за плохой координации между соединениями и проблемами со связью. Огонь боевиков привёл к панике, и основные силы группировки, и без того передвигавшиеся длинной колонной без достаточного боевого прикрытия, оказались рассеяны. Усугубило ситуацию и то, что на выручку частям не пришли, как предполагалось планом, подразделения внутренних войск МВД. В итоге «Востоку» не осталось ничего кроме как отступить – впрочем, и это сделать правильно не удалось.
«Из Грозного мы снова уходили колонной. Шли змейкой. Я не знаю, где, какое было командование. Никто не ставил задачи. Мы просто кружили по Грозному. Мы вышли 1-го января. Был какой-то хаотический сбор отчаявшихся людей», — вспоминал военный репортёр Виталий Носков.
Не лучше обстояли дела у «Запада». По пути к Президентскому дворцу в центре города колонна была атакована боевиками, из-за чего группировке пришлось перейти в оборону. Наступательный план был сорван, хотя, возможно, этого не произошло бы, если бы не медленное выдвижение частей, предназначенных для усиления группировки.
Наиболее драматичные события «Новогоднего штурма» связаны с группировкой «Север». Отряды вошли в Грозный утром и заняли позиции на окраине, как и предполагалось планом. Подразделения уже было приступили к оборудованию района обороны, как ими был получен приказ идти к вокзалу, который изначально должен был занять «Запад».
Откуда пришёл приказ – так и не ясно. Судя по всему, командование, располагавшееся в Моздоке, торопило группировку, желая продвинуть войска вглубь города как можно быстрее. Однако бывший начальником штаба объединённой группировки войск генерал Леонтий Шевцов позднее отрицал это обстоятельство. А по свидетельствам генерала Геннадия Трошева, «северяне» вообще оказались на ж/д станции случайно – просто пропустили поворот, заблудившись в городе.
Как бы то ни было, группировка обосновалась на вокзале, при этом, по некоторым воспоминаниям, не позаботившись об организации обороны и рассредоточении подразделений. Также утверждается, что по маршруту движения «Севера» не были выставлены блокпосты, а техника группировки не была укрыта. Всё это позволило боевикам скрытно подобраться к войскам и с наступлением темноты внезапно атаковать.
В результате ожесточённых боёв 131-я Майкопская бригада и 81-й мотострелковый полк, входившие в состав «Севера», за ночь были полностью разгромлены, техника – сожжена. А попытки командования разблокировать оставшиеся силы обернулись лишь новыми потерями.
Единственной группировкой, которой удалось закрепиться в Грозном, оказалась группировка «Северо-восток» под командованием генерала-лейтенанта Льва Рохлина. Его отряды заняли больничный комплекс на площади Орджоникидзе и консервный завод и дальше двигаться не стали, несмотря на недовольство министра обороны. Именно осторожные и выверенные действия командира, который не забывал о блокпостах и предпринимал грамотные действия, позволили избежать потерь. Не удивительно, что как раз группа генерала Рохлина после двухмесячных боёв взяла город.
Готовьте карты заранее
Почему же атака вроде бы профессиональной армии захлебнулась под отпором вооружённых головорезов? Ключевым фактором, вероятно, оказалась спешка, с которой был начат штурм. Будь у войск лишнее время, чтобы наладить взаимодействие и получить необходимое оборудование, потери, возможно, были бы существенно меньше. Связь между группировками оставляла желать лучшего – и это не просто мешало координации, но даже приводило к «дружественному огню».
Операция готовилась наспех и, судя по всему, без реальной оценки сил и расстановки противника. Что говорить, если в распоряжении командиров были только карты Грозного мелкого масштаба 70-80-х годов производства. Они попросту устарели, особенно после волны переименований, которой сопровождался период формальной независимости Чечни, и, кроме того, не учитывали целые районы, появившиеся в городе за десятилетия. Как итог, многие названия улиц военные были вынуждены записывать «на ходу» и часто – блуждать в неизвестных частях города.
Зашкаливал и процент неисправной техники. Генерал Рохлин рассказывал, что официально процент брака составлял 20 процентов, но на деле мог доходить до 36 и даже 60 процентов в зависимости от вида вооружения и его источника. Не выдерживала критики и подготовка личного состава: из 56 командиров взводов разгромленного 81-го мотострелкового полка, 49 были выпускниками гражданских вузов, призванными на два года. А рядовой состав более чем наполовину состоял из «молодых» солдат, пришедших прямо из «учебок».
Такая армия, очевидно, не могла, да и, возможно, не собиралась нанести сокрушительный и мгновенный удар боевикам – мотивированным, ориентированным и закалённым в партизанских боях.
«В этой истории остается очень много темных страниц. Плана никакого не было. Замысел был один – зашлем танки в Грозный и наведем там шороху…» Участник штурма Грозного 26 ноября 1994 г. рассказывает о предательстве и об итогах первого поражения в борьбе с Дудаевым
Сегодня исполняется 10 лет со дня штурма Грозного отрядами чеченской оппозиции, который закончился плачевно и фактически стал предтечей последующих кровавых событий на Северном Кавказе. Через месяц, в Новый 1995 год, ошибки бойцов Автурханова и Гантамирова повторят российские военные, что приведет к еще большим потерям.
Осенью 1994 года офицер Александр Маслов (имя и фамилия по его просьбе изменены) находился в одном из отрядов оппозиции в качестве инструктора. Может быть, его оценки тех событий страдают субъективизмом. Однако в знании специфики нашему собеседнику отказать трудно.
«Yтро»: Как складывалась обстановка в Чечне в конце 1994 г., учитывая взрывоопасные отношения Дудаева с Кремлем?
Александр Маслов: Джохар Дудаев несколько раз через посредников выходил на Ельцина с просьбой о встрече. Но за это группа московских посредников требовала большие деньги. Речь шла о $4 млн только за саму встречу с президентом России! На эти деньги Дудаева и развели. Доллары привезли в Москву, передали посредникам, а Ельцину в это же время сообщили, что Дудаев угрожает России и так далее. Так Дудаев узнал, что Ельцин с ним встречаться не собирается. С этого все и началось. Борис Николаевич, которому нашептывали на ухо, считал, что если Дудаев зарвался, то его надо наказать. Может быть, это явилось отголоском имперского мышления – считалось, что за нами сила и Дудаева надо поставить на место.
На территории Чечни стали культивировать оппозицию. В качестве ее лидеров были выбраны бывший майор сухумской милиции Умар Автурханов, Руслан Хасбулатов и Беслан Гантамиров. Кстати, в 1991 г. Гантамиров по сути дела являлся основателем и начальником, а точнее командующим национальной гвардией Дудаева, одновременно занимая пост мэра Грозного. Потом он разругался с Дудаевым и ушел в оппозицию, засев в родном Урус-Мартане. У Хасбулатова были позиции в Толстом-Юрте. Надтеречный район полностью контролировался оппозицией во главе с Автурхановым. Затем в эту группировку вошел и отряд из Урус-Мартана. В 1993 г. после конфликта с Дудаевым его покинул начальник личной охраны Руслан Лабазанов, бывший рэкетир, который до этого сидел в Краснодаре, а потом был переведен в Грозненский СИЗО. В 1991 г. в СИЗО, якобы, подняли мятеж, и Лабазанов вышел на свободу вместе с сокамерниками.
В 94-м Москва поняла, что договориться с Дудаевым уже нельзя. По крайней мере, сделать это Ельцину не давали. А когда Дудаева «кинули», он стал на дыбы: как же так, деньги уплатил, а встречи с президентом нет!
«Y»: Получается, что в числе виновников кризиса на Северном Кавказе, который продолжается уже больше десяти лет, те самые посредники, оприходовавшие деньги, привезенные Дудаевым?
А.М.: Конечно.
«Y»: В военных конфликтах так не бывает, что один хороший, другой плохой…
А.М.: Дудаев уж точно не «чистый, белый и пушистый». Тогда в Чечне вовсю шел геноцид русскоязычного населения. Это продолжалось с 92-го года, в 93-м наступил апогей геноцида. Казачество с мольбой обращалось в Москву, жители направляли письма с просьбами о защите, но все бесполезно. Москва «добросовестно» молчала.
«Y»: Что предшествовало непосредственно 26 ноября 1994 г. – вводу в столицу отрядов оппозиции?
А.М.: К тому времени со сформировавшейся оппозицией работали наши спецслужбы. Так, начальником личной охраны Умара Автурханова был подполковник Станислав Крылов. 30 августа 1994 г. он попал в плен к дудаевцам. Его доставили в Грозный, после чего Дудаев заявил, что ФСК работает против него. На тот момент в окружении Автурханова находилось пять сотрудников российских спецслужб, которые занимались в основном его охраной. В Чечне создавалась система противовесов – есть мятежный и беспредельный Дудаев, но существует определенная часть населения, которая его не поддерживает. Окружение Ельцина попыталось сыграть на этом. Несколько раз эта якобы оппозиция во главе с Автурхановым пыталась свергнуть Дудаева. Почему говорю «якобы»? Потому что все эти операции проводили не профессионалы, люди не военные. Акции были хаотичны, спонтанны и не имели под собой какой-то конечной цели. Не было результата, может, его просто не предусматривали. Когда же режим Ельцина решил покончить с режимом Дудаева, то тогда уже более пристально взглянули на чеченскую оппозицию. Ее лидеры заявляли не раз, что режим Дудаева шатается и для того, чтобы его свергнуть, необходимы всего лишь техника, вооружение и боеприпасы. Ну и, конечно же, деньги, которые всегда у чеченцев были на первом плане.
Господин Севостьянов, в то время начальник территориального управления ФСК Москвы и Московской области, был поставлен во главе разработки этой операции. Вместе с ним в этом деле участвовал представитель президента на Северном Кавказе Котенков. Я лично видел, как Котенков несколько раз прилетал в Знаменское, общался с Автурхановым. К тому времени административная граница с Чечней была блокирована внутренними войсками, в Моздоке был развернут штаб. Это были не пузатые менты, а солдаты и офицеры – с техникой и оружием, все, как и положено по штатному расписанию.
В отличие от того, что говорит Александр Михайлов, бывший в то время начальником ЦОС ФСК России, техника в Моздок начала прибывать не с Дальнего Востока, а из Майкопа. Привозили в мешках деньги, доставляли боеприпасы. В сентябре 94-го оппозиции передали комплексы ПЗРК «Игла», 10 БТР-80 и 10 зенитных установок. В станице Знаменская все это доводили до ума. Танки прибыли также из 131-й мотострелковой майкопской бригады. Поразило то, что ни на одном танке не было дозиметрических приборов радиационного контроля. Мы даже подумали, это чернобыльские танки. Правда, наши сомнения потом развеяли. Туда же, в Моздок, перебросили чеченцев, которые, по идее, должны были сидеть за прицелами.
«Y»: По какому принципу формировали чеченские экипажи танков и БТР?
А.М.: По хаотическому. Никакие качества не учитывались. Тракториста сажали за рычаги танка. Какого-нибудь Ису определяли оператором-наводчиком, давали деньги. Жалованье бойца оппозиции составляло 300 тыс. рублей старыми деньгами в месяц. Рубли привозили в Знаменское на «вертушках» в брезентовых мешках. В условиях безработицы, разрухи эти 300 тысяч (нынешние 3 тысячи) были нормальными деньгами.
«Y»: Какими силами располагала группировка оппозиции перед штурмом Грозного?
А.М.: Было до сорока танков (по различным источникам, от 40 до 42-х), 10 БТР. Сколько всего человек находилось в отрядах оппозиции, даже сейчас говорить сложно, потому что оружие и боеприпасы доставляли по отрядам конкретных фигурантов – Гантамирову, Авдорханову, Лабазанову. Были люди у Хасбулатова, которые сидели в Толстом-Юрте. Например, у Лабазанова активных бойцов было всего до 30 штыков, потому что перед этими событиями, в сентябре 94-го, его отряд был разгромлен в Аргуне. Сколько было у Гантамирова, тоже сказать затрудняюсь. Дело в том, что представители оппозиции могли говорить в Москве, что у них полторы тысячи бойцов, на самом деле завышая цифру как минимум втрое. Но технику, вооружение, боеприпасы, сухпай и деньги получали на 1500 человек.
До сих пор много говорится о так называемых танкистах-«наемниках» – российских военных, которые участвовали в штурме Грозного. Но ни слова не говорят о вертолетчиках. В состав отрядов оппозиции было передано 6 вертолетов с экипажами по 3 человека – 18 человек. Пилоты набирались из Северо-Кавказского военного округа. Когда Дудаев заявил, что российская авиация бомбит Чечню, мы отвечали, что Автурханов закупил вертолеты и посадил туда чеченские экипажи. На самом деле экипажи были российскими, и набирались они ФСК. В отрядах оппозиции были танкисты, мотострелки из частей российской армии – офицеры, прапорщики-сверхсрочники, сержанты и рядовой состав. Самому молодому пацану, какого я видел, было лет 19.
«Y»: Каков был план всей операции в Грозном?
А.М.: У меня сложилось впечатление, что плана вообще никакого не было. Замысел был один – зашлем танки в Грозный и наведем там шороху. Были определены цели, в частности, телецентр, дворец Дудаева, который называли «Реском», и другие. Перед штурмом всем бойцам оппозиции раздали вязаные шапочки серого и коричневого цвета для того, чтобы отличать своих от чужих. На танки нанесли белые полосы.
«Y»: Как развивались события непосредственно 26 ноября 1994 года?
А.М.: Вечером 25-го у танков почистили пушки. Из Моздока прибыли экипажи, их расселили в чеченских домах и накормили. Никто в эту ночь не спал. И как только стало светать, начали формироваться колонны. Местные жители по горским обычаям их провожали водой, зерном обсыпали. В Грозный входили с трех направлений, в том числе через Петропавловское и Терский хребет. Мы дошли до Грозного без сопротивления, ехали по улицам на грузовиках и БТРах, минуя пятиэтажки. Впереди меня проскочили танки. Десанта на борту не было. Оппозиция шла колонной – скажем, пара танков, за ними – 2-3 машины с пехотой, затем снова танки. Но дело в том, что бойцы оппозиции разбежались по домам – кто чем занимался. Кто-то по мародерке ударил…
«Y»: …?
А.М.: Да, все было именно так. А танки пошли вперед, к дудаевскому дворцу. В тот момент поступили данные о том, что захвачен телецентр, и единственной целью остался дворец Дудаева. Уже потом мы узнали, что телецентр захватили люди из Кень-Юрта – один из самых боеспособных отрядов оппозиции. Но затем они были окружены национальной гвардией Дудаева. После противостояния им предложили сдаться, обещая сохранить жизнь. Тогда вышли около 70 оппозиционеров, и им были отрезаны головы. Я держал в руках списки этих людей.
…Когда мы шли по Грозному, проезжающие машины останавливались – люди глазели на нас, не понимая, что же происходит в городе. Население ничего не знало. Хотя накануне этих событий в СМИ произошла утечка информации, что именно 26-го будет штурм.
Все последующее вспоминается яркими вспышками… Я видел, как через Бароновский мост прошли и были уничтожены два танка. При мне они горели. Первому удалось прорваться ко дворцу Дудаева, где он и был подбит. Второй достали двумя попаданиями на моих глазах. Наводчиком в этом танке сидел Саша, офицер-артиллерист, которого я знал лично. Это произошло на «Минутке». Дымящийся танк откатился назад; его успел покинуть экипаж, и затем начал рваться боекомплект. Куски брони летали над нашими головами. Я впервые увидел, как танковая башня разлетается на куски. Напротив нас была автостанция…
Откуда по нам били, непонятно. На улице Павла Мусорова инстинктивно все кинулись под стены домов. В небе появилась пара самолетов. Мы надеялись, что они будут поддерживать нас с воздуха. На самом деле ничего этого не было. Опять всего лишь демонстрация силы.
26 ноября 94-го нагнали технику, людей вооруженных. Думали, что дудаевцы увидят все это, сильно испугаются и убегут. Расчет был сделан на устрашение. Но оппозицию расстреляли в центре, в районе Бароновского моста и на улице Маяковского, перекрестке со Старопромысловским шоссе, когда она отошла назад. Мы спешились и шли толпой по улице. Никто не знал друг друга. В том месте по нам стали бить снайперы с чердаков зданий. Прятались, как могли, под стенами, под забором. Рядом со мной чеченца ранили в ногу, и он заполз за газовую трубу. Кровь хлыщет из ноги, он орет. Трубу пробили, газ шипел, а я все думал, что он вот-вот рванет.
Еще один момент – я стал вести огонь; делаю один-два выстрела – происходит задержка стрельбы. И так постоянно. Боеприпасы мы получали в Моздоке. Так вот: патроны были или выварены, или выдержаны в керосине, то есть умышленно приведены в негодность. Так я и стрелял через пень-колоду по чердаку и верхним этажам пятиэтажки, из которой по нам вели огонь. Это происходило как раз напротив завода «Красный молот», рядом с Домом печати. Еще хорошо помню, как воевали кумыки из поселка Виноградное. Отважные ребята… Один из них с пулеметом наперевес выскочил на перекресток Маяковского и Старопромысловского шоссе, обозначил себя, открыл огонь.
«Y»: Как известно, 26 ноября несколько военнослужащих российской армии попали в плен к боевикам…
А.М.: Эти факты были использованы пропагандистами Дудаева. Западные телекомпании передали кадры с нашими пленными офицерами, среди которых был капитан Жуков. Всего попало в плен около 40 человек. Дудаев пригрозил их расстрелять, если Ельцин не признает их своими военнослужащими. В пику этому Ельцин объявил Дудаеву ультиматум, что в течение 48 часов бандформирования в Чечне должны разоружиться и сдаться. В противном случае пригрозили полномасштабной военной операцией. Но в итоге никто не разоружился и акцию тогда не начал. А судьбу пленных решали делегации, многие из которых делали пиар. Ездили Элла Панфилова, Шабад, Юшенков и другие. Они вызволили всего трех военнопленных, но какая была самореклама! А остальных вызволяли позже. Очень много сделал для забытых страной солдат и офицеров начальник медслужбы Минобороны России Чиж. Он вытаскивал этих ребят.
«Y»: Каковы итоги неудавшегося штурма?
А.М.: 18 танков из 40 вышли из Грозного. Кто в них находился, я не знаю. Мне трудно говорить об общих потерях. Уже в декабре 94-го, в Моздоке, в отделе военной контрразведки я увидел в «Комсомолке» фотографии шестерых погибших танкистов. Узнать кого-то из них было трудно, потому что смерть искажает лица.
26-го мы отошли в Знаменское. Некоторые говорят, что в Грозном бои продолжались еще 27 ноября. Но это не так. Все закончилось в тот же день, а оппозиция вернулась в места постоянной дислокации – в Знаменку и Урус-Мартан.
Кому-то был нужен этот вход в Грозный. Скажу тебе сейчас банальность, штамп – шла большая политическая игра. Получается, что кто-то был заинтересован, чтобы этот вход, «кукольный штурм» Грозного закончился разгромом, чтобы кто-то заимел политические козыри. А через месяц все повторилось, хотя я узнал об этом за 3 дня до Нового года в Моздоке. Стояли мы с товарищами в Моздоке и пили водку, разложив закуску на капоте «УАЗика». И один мой приятель спросил: «Знаешь, что войска пойдут через три дня в Чечню?». Я ответил, конечно, что они спятили. Ведь мы знали, что Грозный очень сильно укреплен.
Дудаевцы были готовы к обороне в ноябре 94-го, а за месяц с лишним еще более подготовились к войне. В Новый год войска пошли в Грозный без предварительной разведки. Это решение принималось генералами с широкими лампасами, которые, страшно сказать, для этого учились в самой Академии Генерального штаба! Получилось, что в ночь с 31 декабря 1994 на 1 января 1995 они в точности повторили вход оппозиции 26 ноября. Это стало копией «кукольного штурма», один в один. Два батальона 131-й майкопской бригады были уничтожены в Грозном. Вошли несколько батальонов 81-го полка – их заманили в центр города потому, что они рвались именно туда, и полностью разбили. Все повторилось…
«Y»: Как события 10-летней давности воспринимаются сейчас?
А.М.: Череда роковых ошибок, череда предательств с российской стороны – причем ноги всего этого росли из Москвы. А чуть позже, в первую чеченскую кампанию это стало более очевидным. В январе 95-го, когда главком ВВС России Дейнекин объявил, что все воздушное пространство Чечни взято под наш полный контроль, над Грозным появились два самолета и на грузовых парашютах сбросили оружие боевикам: один в районе стадиона «Динамо», а второй над «Минуткой». Как это оценивать? Как ПРЕДАТЕЛЬСТВО.
А во время ноябрьских событий 1994 г. чеченская оппозиция еще верила, что Россия поддержит их. Они мыслили еще советскими категориями, думая, что за ними стоит великая страна. Но Союза уже не было, а Россия погрязла в распрях, шла политическая борьба. Ельцин подставился…
«Y»: Какой вывод из всего этого вы сделали?
А.М.: Политика тогда была первом плане. Во всей этой истории остается очень много темных страниц. Неудавшийся штурм оппозиции говорит не о каких-то серьезных достижения Дудаева в военном деле, а о том, что наша сторона показала полную несостоятельность. Хотели нагнать страху, а сами оказались не готовы к элементарному сопротивлению в городе. Установка, и это чувствовалось во всем, сводилась к тому, чтобы минимизировать количество жертв. Словом, по-иному тогда быть не могло.
Автор:
belchonock
Где — то шум да веселье,
Танцы да пенье,
Елка горит.
Где — то мама в тревоге,
Сердце в дороге
Долго не спит:
Там лишь взрывы да крики,
Красные блики,
Команда «Вперед!»
Взвод как в братской могиле,
В тесной машине
Ушел в Новый год.
Группа «Голубые береты», Новый год.
Новогодний штурм Грозного в ходе первой чеченской кампании по праву считается одной из самых ярких и трагических страниц в истории современной России. Однако события уходящего года свидетельствуют о том, что многие уроки тех дней так и остались невыученными – как политиками, так и военными. И накануне 28-й годовщины тех роковых событий мы обязаны вспомнить о том, какие факторы превратились в итоге в слагаемые развернувшейся на улицах чеченской столицы трагедии.
Политолог, эксперт Центра ПРИСП Николай Пономарев – о «невыученных уроках» новогоднего штурма Грозного.
Первый блин комом
Еще в ноябре 1994 г. Москва попыталась устранить Дудаева руками чеченской оппозиции. Ее представителям придали «командировочных» из числа солдат и офицеров Кантемировской и Таманской дивизий вместе с бронетехникой. 26 ноября российские танки впервые вошли в Грозный. Но что-то пошло не так. Совсем не так. Силы оппозиционеров вместе с «примкнувшими к ним» российскими военнослужащими были фактически разгромлены. Боевики Дудаева и лояльных ему полевых командиров уничтожили и подбили, по разным данным, от 22 до 31 российских танка. Более 20 военнослужащих РФ, включая офицеров, попали в плен.
На этом фоне откровенно трагикомично звучит отрывок из интервью министра обороны Павла Грачева, в котором тот описывал события 26 ноября: «Мне позвонил Колесников [глава Генштаба – Н.П.] и доложил: смешанный танковый батальон колонной вошел в Грозный. Ничего себе! Сразу спрашиваю: есть ли потери? Никаких потерь, отвечает, никакой стрельбы, чеченцы приветствуют военных. Беслан Гантамиров, мэр Грозного, с нами, Доку Завгаев тут же. Все отлично. Я перекрестился». Сложно сказать, имелись ли еще в новейшей истории России эпизоды более радикального стремления приукрасить факты перед начальством.
Прелюдия к трагедии
Впрочем, вскоре до Москвы дошла уже достоверная информация о произошедшем (к счастью, информация в Кремль поступала не только через Генштаб). И политическое руководство в очередной раз задалось сакраментальным вопросом: «Что делать?». На заседании Совбеза 29 ноября 1994 года министр по делам национальностей Николай Егоров убеждал собравшихся (если верить главе оборонного ведомства Павлу Грачеву), что 70 процентов чеченцев только и ждут, когда к ним войдет российская армия. Собравшиеся решили поверить министру на слово. И уже 11 декабря российские войска вошли в Чечню. Уже на следующий день произошел первый бой этой войны – столкновение у Долинского. Выдающаяся некомпетентность людей, принимавших решения, соединилась с плодами усилий политического руководства по «реформированию» армии, в результате чего 7 российских военнослужащих (включая двух полковников) погибли, а еще 12 были ранены. Вскоре после этого даже самые отчаянные оптимисты согласились, что командующего Объединенной группировкой
Алексея Митюхина нужно менять. Генерал внезапно «заболел», а Грачев начал судорожно перебирать варианты его замены.
Однако военачальники были прекрасно осведомлены о состоянии российских войск и не желали участвовать в увлекательном конкурсе на звание «крайнего». Заместители министра один за другим отказывались от чести встать во главе группировки. Почти анекдотичный характер принял отказ со стороны командующего сухопутными войсками генерала Воробьева. Последний, напомним, отвечал за подготовку Объединенной группировки к будущим боям и докладывал начальству о больших успехах на этом направлении. Но в ответ на предложение возглавить группировку генерал буквально через 15 – 20 секунд ответил отказом, сославшись на полную неподготовленность войск: дураком Воробьев явно не был. Добиться от него согласия Грачев не смог даже угрозой расстрела. Генерал Кондратьев в ответ на лестное предложение министра заявил, что с него хватит октября 93-го года. Генерал Громов прямо пояснил, что выступает против ввода войск в Чечню. И тогда вперед выступил генерал армии Квашнин, который прямо заявил о своей готовности возглавить группировку.
Положило ли это конец бардаку в войсках? Нет, конечно. И ответственность за это нес не только новый командующий. Административная вертикаль военного ведомства работала откровенно дефективно. Наглядным проявлением этого стало взаимодействие штаба Объединенной группировки войск (формально отвечавшего за планирование всех операций) и нескольких сотен консультантов из Генштаба. Предложения последних де юре являлись рекомендациями, а де факто были обязательными к исполнению. При этом ответственность за результаты соответствующих действий несли исключительно члены взаимодействие штаба Объединенной группировки. В результате существенная доля их сил и времени уходила банально на то, чтобы не дать повесить на себя ответственность за чужие решения.
Ситуация с подготовкой частей, которые зачастую представляли собой «сводные подразделения», т.е. сборную солянку отрядов из совершенно разных в/ч, мало кого волновала на уровне генералитета. Игнорировалось не только отсутствие боевого слаживания, но и тот факт, что большинство представителей личного состава относились к категории недавно призванных. Солдаты элементарно не владели техникой, из-за чего функции водителей и гранатометчиков приходилось брать на себя офицерам.
Как писал в своих мемуарах генерал Трошев, «не секрет, что многие командиры с большими звездами, начальники федерального уровня полагали, что достаточно выйти к Грозному, пальнуть пару раз в воздух и на этом все закончится. Именно метод устрашения лежал в основе спешно утвержденного плана операции. Как позже выяснилось, его одобрили на самом верху без единого замечания. Потому что никто толком в план и не вникал».
Ради справедливости необходимо отметить, что многие из генералов вплоть до конца декабря 1994 г. были уверены: в ближайшее время штурм Грозного проводиться не будет. Ведь еще 26 декабря министр обороны Павел Грачев прямо заявил на совещании в Моздоке: «Грозный мы штурмовать не будем. В середине января начнем выдавливать их из города. Пусть бегут в горы. Там мы их весной добьем». Однако всего через несколько дней это решение было отменено. Кто вынудил Грачева пойти на этот шаг, до сих пор не известно. Мемуаристы любят приписывать это решение людям из окружения министра, якобы пытавшимся устроить ему «подарок» ко дню рождения. Однако с учетом того, что это противоречило воле самого Грачева, данная версия представляется сомнительной. Куда вероятнее, что на бывшего главу Минобороны, ставшего по итогам чеченской кампании «хромой уткой», банально повесили чужие грехи. «Его и так уже все ненавидят, что ему еще будет» – с этой логикой сложно спорить.
Погнутый «Лом»
В публицистике общим местом стала оценка численности оборонявших Грозный боевиков на уровне 10 – 15 тыс. При том, что общая численность привлеченной к штурму города группировки составляла 15 тыс. человек. И именно соотношение сил атакующих и оборонявшихся принято считать одной их главных причин высоких потерь федеральных войск.
Нехватка сил со стороны штурмующих действительно имела место и носила ощутимый характер, однако реальная картина происходящего имела мало общего с последующими докладами Квашнина и прочих военачальников. С одной стороны, реальная численность боевиков мало отличалась от цифр, которые Грачеву поставляла разведка. По данным Минобороны на декабрь 1994 г., в Грозном находилось около 2,5 тыс. боевиков. Современные исследователи, не связанные со сторонами конфликта, оценивают численность дудаевцев и бойцов разных полевых командиров на уровне 3,5 – 4 тыс. человек. С другой стороны, в первые дни боев в Грозный ввели лишь войска передового эшелона (около 5 – 5,5 тыс. человек). Таким образом, оказавшиеся 31 декабря в городе российские части не имели сколь-либо значимого численного преимущества перед обороняющимся противником. Более того, их было катастрофически мало для проведения наступательной операции в полностью незнакомом городе.
Большинство офицеров хорошо осознавали мрачные перспективы операции, и требовали у командования хотя бы 10 – 15 дней на подготовку к штурму. Командующий внутренними войсками Куликовский и вовсе пытался выбить у Грачева месяц на приведение группировки в подобающий вид. Вполне ожидаемо, им ответили отказом.
Описывая состояние российских войск на начало штурма, в первую очередь следует отметить, что в лучшем случае они имели устаревшие карты Грозного 1983 г. выпуска.
В город ввели в том числе неисправную технику, работавшую на «честном слове». Значительная ее часть ломалась уже на марше, вследствие чего колонны распадались на терявшие связь между собой части. При этом бронетехника зачастую почти не имела пехотного прикрытия. С учетом качества связи, отсутствия нормальных карт и разведданных это приводило к тому, что экипажам танков и БТР приходилось действовать фактически вслепую. От отчаяния «незрячие» экипажи танков иногда начинали бить по нижним этажам зданий, где располагались гранатометчики, стремясь обрушить все перекрытия в доме. Вполне очевидно, что это не способствовало росту любви к российской армии среди местных жителей.
При этом офицеры вместо исполнения прямых обязанностей были вынуждены лично управлять бронетехникой: немалая часть солдат банально НИЧЕГО не умели, кроме как зарядить автомат и выстрелить из него. Командиры зачастую размещались в головных машинах колонны (являвшихся одной из приоритетных целей маневренных групп боевиков), благодаря чему многие части в самом начале боя лишались руководства. Переговоры на открытой частоте также не способствовали безопасности движения колон внутри Грозного. Были повторены все ошибки, которые привели к разгрому российских танкистов на улицах Грозного в ноябре 1994 г.
Преобладание плохо обученных срочников в задействованных в штурме частях также способствовало излишнему расходованию боеприпасов: пребывавшие в состоянии стресса солдаты палили по любому потенциальному источнику опасности и даже не задумывались о том, что с ними будет, когда патроны закончатся.
За исключением командующего группировкой «Северо-восток» Льва Рохлина, никто из российских генералов не расставлял по маршруту движения блокпосты, защищая свои коммуникации от противника. В данном случае важно отметить, что группировка Рохлина была самой малочисленной из введенных в Грозный.
Равным образом прочие военачальники не озаботились провести накануне выдвижения в город полноценную разведку.
Качество управления частями сложно охарактеризовать цензурно: уже в ходе выполнения операции «Лом» (так назвали первую фазу штурма Грозного) выяснилось, что командующий группировкой «Север» Пуликовский незнаком с боевой задачей одного из подчиненных полков. Потому что управление им напрямую «перехватил» Анатолий Квашнин.
Плохое качество связи и низкий уровень подготовки кадров вместе со спецификой городского боя минимизировали превосходство федеральных войск в артиллерии: «бог войны» раз за разом накрывал российские же позиции.
В самом начале сражения были уничтожены БТРы авианаводчиков, что наложилось на плохую погоду, дефицит часов налета у пилотов и нехватку топлива. В результате работа авиации напоминала трагикомический фарс: удары по позициям своих стали столь частым явлением, что главнокомандующий ВВС РФ генерал Дейнекин ради спасения чести мундира был вынужден заявить в феврале 1995 г.: с 24 декабря по 3 января российская авиация якобы в принципе не наносила ударов по Грозному.
В результате продвижение всех группировок в городе, за исключением подразделений под командованием Рохлина, достаточно скоро обрело характер, близкий к избиению.
Крестный путь «Севера»
Наиболее четко это проявилось на примере группировки «Север» под командованием Пуликовского. Генерал Квашнин поставил перед ней задачу по блокированию дворца Дудаева. Однако в процессе продвижения командующий Объединеной группировкой внезапно дал Пуликовскому промежуточное задание – занять железнодорожный вокзал в центре города. Потом генералы попытаются объяснить появление российских частей в этой локации ошибкой командования майкопской бригады: они, мол просто свернули не туда в незнакомом городе. Однако в ходе расследования Генпрокуратуры в 1997 г. участники этих событий подтвердили, что инициативу по захвату вокзала выдвинул Квашнин, отдав устный приказ Пуликовскому. Это в принципе было особенностью той войны: важнейшие распоряжения отдавались «на словах», а не в форме письменных приказов.
Здание вокзала было достаточно невысоким, и его вплотную окружали многоэтажки. Занять их и спрятать во дворах домов бронетехнику командование 131-й бригады и 81-го полка не смогло по причине ограниченности людских ресурсов. В результате бойцы оказались заблокированы в здании вокзала, а бронетехника сгрудилась снаружи. Началось методичное уничтожений майкопцев и самарцев боевиками. Командование предложило сбросить в поддержку осажденным десант: руководство майкопцев в ответ прямо заявило, что ВДВшников перестреляют раньше, чем они успеют достичь земли. Качество работы корректировщиков и расстояние до противника ставило жирный крест на планах спасения при помощи ударов авиации и артиллерии. Количество боеприпасов сокращалось, а раненных – увеличивалось.
Остается только догадываться, как отреагировал комбриг Савин на переданный Пуликовским приказ Квашнина: развивать успех и продолжить наступление в сторону дворца Дудаева.
Генерал Пуликовский пытался деблокировать вокзал, но направленные к месту боя колонны действовали нескоординировано, часто распадались на части и несли серьезные потери.
В итоге командование майкопской бригады приняло решение прорываться из окружения своими силами. Ценой больших потерь (и в том числе – жизни комбрига Савина), часть осажденных на вокзале смогла спастись. Потери майкопцев, по разным данным, составили в итоге от 85 до 167 человек убитыми. Самарцы потеряли от 63 до 134. В ходе прорыва погибли почти все раненные солдаты и офицеры, которых пытались эвакуировать при помощи бронетехники.
Пожалуй, именно этот эпизод новогоднего штурма наиболее точно описывают слова песни одной нерукопожатной ныне группы:
Умирали пацаны страшно,
Умирали пацаны просто,
И не каждый был снаружи прекрасным,
И не все были высокого роста.
Общие потери российских войск убитыми, пленными и пропавшими без вести точно неизвестны. Большинство исследователей обозначают их на уровне 500 человек. Для сравнения, безвозвратные потери ВС РФ в Чечне в целом к апрелю 1995 г. составят 1,5 тыс. человек.
Российские войска под руководством Льва Рохлина захватят дворец Дудаева 19 января 1995 г. Сразу после этого командующий объединенной группировкой Анатолий Квашнин доложит министру обороны о выполнении поставленной задачи. В реальности бои в Грозном завершатся лишь 6 марта после установления «федералами» контроля над районом Черноречье.
Награды нашли героев
Бывший командующий Объединенной группировкой российских войск в Чечне Анатолий Квашнин дослужился в итоге до поста начальника Генштаба. В течение 6 лет он занимал позицию полпреда президента в Сибирском федеральном округе. Помимо звезды Героя России, в его коллекцию наград вошли и «корочки» доктора военных наук. После смерти Квашнина президент прислал его родным телеграмму, в которой подчеркнул, что генерал «многое сделал для укрепления безопасности и территориальной целостности нашей страны». Сергей Шойгу назвал покойного Квашнина «настоящим профессионалом, успешно выполнявшим самые сложные и ответственные задачи, внесшим неоценимый вклад в развитие Вооруженных Сил».
Командующий группировкой «Север» Константин Пуликовский не был привлечен к ответственности за решения, принятые в ходе новогоднего штурма. Следственные органы рассматривали возможность возбуждения в его отношении уголовного дела по статье «Халатное отношение должностного лица к службе, повлекшее тяжкие последствия». Однако 19 апреля 1995 г. Госдума объявила амнистию в связи с 50-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг., в связи с чем было решено отказаться от возбуждения уголовного дела против генерала. В 2000 г. Пуликовский стал полпредом президента в Дальневосточном федеральном округе. В декабре 2005 г. его назначили на пост главы Ростехнадзора. На этой должности Пуликовский пробыл до сентября 2008 г. Ныне отставной генерал – председатель попечительского совета Краснодарского регионального отделения Российского военно-исторического общества, почетный председатель «Боевого братства» Кубани, почетный гражданин Краснодара и заместитель председателя правления Союза писателей России. В 2019 г. ему вручили премию «Прохоровское поле» за книгу о чести и достоинстве русского офицера «Украденное возмездие». Среди наград Пуликовского числятся орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени и орден Почета.
Лев Рохлин был убит в ночь со 2 на 3 июля 1998 г. Согласно версии, утвержденной судебным приговором, генерала убила его жена после семейной ссоры.
Николай Пономарев
Печать
Первая чеченская война. Штурм Грозного. Как это было
Кажется, это было только вчера. И обещания «взять Грозный одним полком», и новогодняя кровавая бойня, и ужасная кровопролитная война. Столько лет прошло с тех пор. Как быстро летит время… Сегодня мы предлагаем вашему вниманию, уважаемые читатели, хронику тех страшных событий.
Операция по восстановлению конституционного порядка на территории Чеченской Республики в 1994 – 1996 г. стала серьезным испытанием для России и ее армии. Хотя надо отметить, что подобные акции уже проводились Советской Армией в республиках Закавказья в конце 1980-х годов.
Особенностью же данной операции стало то, что в самопровозглашенной Чеченской Республике – Ичкерии имелась регулярная армия, вооруженная бронетехникой, артиллерийскими установками и даже самолетами. Особое значение при разработке операции уделялась захвату наиболее важных объектов и административных зданий в столице республики городе Грозном.
Для действия в Грозном была создана Объединенная группировка войск, состоявшая из четырех групп:
• «Север» (под командованием генерал-майора К. Пуликовского) в составе сводного отряд 131-й мотострелковой бригады, 81-го мотострелкового полка, 276-го мотострелкового полка (всего 4.100 человек, 80 танков, 210 БМП, 65 орудий и минометов);
• «Северо-Восток» (под командованием генерал-лейтенанта Л. Рохлина) в составе 255-го мотострелкового полка, 68-го отдельного разведывательного батальона (всего 2.200 человек, 7 танков, 125 БМП и БТР, 25 орудий и минометов);
• «Запад» (под командованием генерал-майора В. Петрука) в составе сводного отряда 503-го мотострелкового полка, сводного полка 76-й воздушно-десантной дивизии, двух сводных батальонов 21-й и 56-й воздушно-десантных бригад (всего 6.000 человек, 63 танка, 160 БМП, 50 БМД, 75 орудий и минометов);
• «Восток» (под командованием генерал-майора Н. Стаськова) в составе сводного отряда 129-го мотострелкового полка, сводного полка 104-й воздушно-десантной дивизии (всего 3.000 человек, 45 танков, 70 БМД, 35 орудий и минометов).
Руководство штурмом осуществлялось оперативной группой во главе с министром обороны Павлом Грачевым, расположившейся в Моздоке.
Общая численность наступающей группировки составляла свыше 15.000 человек, около 200 танков, свыше 500 БМП, БМД и БТР, 200 орудий и минометов. При этом в резерве числились подразделения 131-й мотострелковой бригады и 503-го мотострелкового полка.
Таким образом, в город планировалось вводить не более 12.000 человек, что составляло соотношение с обороняющимися боевиками и ополченцами как 1,3;1, вместо положенного по тактике боевых действий в городе 5:1 (по имеющимся данным, группировка дудаевских войск достигала 9-10 тысяч человек, 30 танков, 40 БМП и БТР, 100 орудий и минометов, а также более трехсот единиц противотанковых средств. Она состояла из регулярных частей армии Ичкерии и более 1,5 тысячи наемников с Украины и некоторых арабских стран).
Предполагалось, что в результате действий федеральных войск по трем сходящимся направлениям основная группировка Дудаева, находящаяся в центре города, оказалась бы в полном окружении.
По утверждению командующего Северо-Кавказским военным округом генерал-полковника А. Квашнина, подготовка в операции осуществлялась следующим образом: «…Задача командующим войсками группировок по действиям в городе и подготовке штурмовых отрядов была поставлена 25 декабря. Лично мною с командиром, начальником штаба и командирами батальонов 81-го мотострелкового полка, действующего на главном направлении, были проведены занятия по организации взаимодействия при выполнении боевой задачи в Грозном.
29 декабря на КП Объединенной группировки проводились окончательная отработка организации взаимодействия с командующими группировок, командирами частей и соединений, привлеченных к участию в операции. Каждому командиру штурмового отряда, штурмовой группы были подготовлены и вручены крупномасштабные карты, планы города, фотосхемы районов предстоящих боевых действий. Особое внимание в ходе занятия было уделено организации взаимодействия, способом взаимного опознавания частей и подразделений Вооруженных Сил и Внутренних войск МВД».
Как покажут дальнейшие события, именно отсутствие схем и карт, а также отсутствие взаимодействия между частями группировок приведу к большим потерям в ходе штурма города.
Сложные метеоусловия не позволили широко применять авиация для уничтожения боевиков. Однако с 21 по 24 декабря фронтовые бомбардировщики Су-24М нанесли удары по позициям боевиков на окраине и в центре города.
В 6.00 31 декабря 1994 года начался штурм города. К 15.00 практически без боя подразделения 81-го мотострелкового полка и 131-й мотострелковой бригады заняли позиции в районе железнодорожного вокзала.
Командир 81-го мотострелкового полка полковник А. Ярославцев в одном из интервью рассказал следующее: «…У меня была задача выйти на улицу Маяковского к 16.00. В этот момент у нас с майкопцами получились небольшие неувязки. Насколько я понял, их задача состояла в том, чтобы поддерживать нас, наращивать наши усилия, если нас остановит противник. Они же начали обгонять нас, вклиниваться. Но потом разобрались в ситуации, все пошло в норму. Впереди у меня был начальник штаба Семен Бурлаков. Фактически это был мой таран… Сопротивление в общем-то было слабое, хорошо, видно, поработала артиллерия, да и фактор внезапности свое сделал. К улице Маяковского дошли быстро и без потерь. Посмотрел на часы – 11.00. Доложил генералу Пуликовскому о выполнении задачи дня. Пуликовский выслушал и произнес: «Вперед». Что делать дальше, я знал – начал движение в сторону дворца и вокзала…».
Обходным маневром, оставляя в стороне центральные улицы, колонны группировки «Северо-Восток» вышли в 14.00 к мосту через Сунжу восточнее площади Орджоникидзе.
Подразделения группировки «Запад» попали в подготовленные засады, в течение долгого времени отбивали атаки боевиков, но в итоге отошли и заняли позиции в районе парка имени Ленина и на кожной окраине города.
Авангард группировки «Восток», наступая вдоль железной дороги, вошел в город, но затем, углубившись на 3-4 квартала, был остановлен боевиками. По решению командующего группировкой маршрут был изменен. Однако подразделения вновь попали в засаду. В течение ночи с 31 декабря на 1 января они отбивали атаки боевиков и, понеся потери, отошли на ранее занимаемые позиции.
Не выполнили задачу и Внутренние войска. Они стояли на месте, когда в городе гибли солдаты и офицеры Министерства обороны. Командир 81-го мотострелкового полка полковник А. Ярославцев о взаимодействии с Внутренними войсками сказал так: «… Вечером 30-го мне сказали, что полку придаются два батальона Внутренних войск. Прибыли же три Бронетранспортера…»
Вмешательство в руководство операцией значительного числа высоких начальников при отсутствии твердого единого руководства также не способствовало эффективному управлению войсками.
В результате сложилась сложная обстановка, когда в город смогли пробиться лишь группировки «Север» и «Северо-Восток», которые вели бои в окружении, будучи блокированными превосходящими силами дудаевцев. Грамотные действия командующего северовосточной группировкой генерал-лейтенанта Л. Рохлина, правильно оценившего ситуацию и занявшего оборону в районе городской больницы и консервного завода, позволил избежать разгрома и уничтожения частей, наступавших на этом направлении.
Подразделения группировки «Север», встав колоннами вдоль улиц у железнодорожного вокзала, не заботились об организации надлежащей бороны и укрытии техники, не вели разведку. Это позволило противнику скрытно сосредоточить там ударную группировку численностью до 3,5 тысячи боевиков, 50 орудий и танков. Бой начался в 19.00 31 декабря и продолжался всю ночь.
В результате батальоны 81-го мотострелкового полка и 131-й мотострелковой бригады были рассеяны и частично уничтожены. Остатки группировки попытались закрепиться на железнодорожном вокзале, однако здание, имевшее множество выходов и огромные окна, было мало пригодно для обороны. Командование федеральных сил попыталось разблокировать их, но, к сожалению, это привело к новым жертвам – попало в засаду и была частично уничтожена группа специального назначения под командованием лейтенанта Д. Ерофеева.
После этого такая же задача была поставлена батальону 76-й и батальону 106-й воздушно-десантных дивизий под общим руководством подполковника Г. Юрченко. Ввиду отсутствия карты было принято решение наступать вдоль железной дороги.
В 17.40 в районе станции Грозный–Товарная десантники попали под обстрелы боевиков. В результате были уничтожены три БМД и две САУ «Нона-С». Вскоре стало известно, что части, к которым отправились на помощь десантники, из района железнодорожного вокзала уже вышли. Батальоны вернулись на исходные позиции.
Командир 19-й мотострелковой дивизии полковник Г. Кандалин отказался выполнять приказ о выдвижении в город для помощи окруженным.
К вечеру 1 января наступление федеральных сил захлебнулось, город по-прежнему находился под контролем боевиков. По Грозному блуждали мелкие группы российских войск, уцелевшие в новогоднюю ночь. Весь город был усеян подбитой техникой и трупами российских военнослужащих.
Количество погибших и пропавших без вести солдат и офицеров федеральных сил достигло 1,5 тысячи человек. Только 131-я мотострелковая бригада потеряла 15 танков, 47 БМП. Погиб командир бригады полковник И. Савин и более 85 его подчиненных.
Заместителю командира 81-го мотострелкового полка по воспитательной работе полковнику И. Станкевичу также не без потерь удалось вывести своих подчиненных из окружения. В ходе новогоднего штурма полк потерял около 60 человек убитыми, были ранены командир и начальник штаба полка и еще 140 солдат и офицеров, десяти военнослужащих пропали без вести.
В 22.30 1 января две группы десантников 106-й воздушно-десантной дивизии по 30 человек под руководством капитана Кошелева и Теплицкого в пешем порядке пробрались к вокзалу и тихо без боя заняли две оставленные на ночь боевиками пятиэтажки. Появление десантников стало полной неожиданностью для дудаевцев. В течение нескольких дней подразделения 106-й воздушно-десантной дивизии под руководством подполковника С. Голубятникова заняли ряд зданий вокруг вокзала, затем была организована их грамотная оборона. Таким образом, десантники сумели сковать возле здания вокзала значительные силы боевиков.
Для более успешного продолжения боевых действий были заменены некоторые командиры. Командующим группировкой войск «Запад» вместо отстраненного генерал-майора В. Петрука был назначен командир 76-й воздушно-десантной дивизии генерал-майор И. Бабичев. Командиром 19-й мотострелковой дивизии – полковник В. Приземлин.
Группировки «Север» и «Северо-Восток» были объединены в одну – «Север» под командованием генерал-лейтенанта Льва Рохлина. Также эта группировка была усилена прибывшей из Сибирского военного округа 74-й отдельной мотострелковой бригадой.
К 3 января на территории города образовалось несколько очагов сопротивления, состоящих из подразделений рассеянной группировки «Север» и прорвавшихся в город десантников. Наиболее важным в стратегическом плане был район железнодорожного вокзала, контролируемый сводным полком 106-й воздушно-десантной дивизии.
Из Грозного были выведены подразделения 81-го мотострелкового полка и 131-й мотострелковой бригады, понесшие большие потери в ходе новогоднего штурма.
Войска, оставшиеся в городе, продолжали отбивать постоянные атаки боевиков. Так 3 января в засаду попала рта 276-го мотострелкового полка, сопровождавшая колонную с боеприпасами, в результате чего погибло 15 человек.
Начиная с 5 января федеральные силы активизировали свои действия. 129-й мотострелковый полк, совершив обходной маневр, вышел к северной окраине города. Дошел до центра города и, сломив ожесточенное сопротивление боевиков, занял позиции на восточном берегу реки Сунжа. В результате под контроль наших войск были взяты три моста через реку. Это обеспечило условия для более активных действий войск в восточной части города.
Южное направление по-прежнему оставалось незаблокированным. Сложившаяся обстановка и состояние действовавших на этом направлении частей федеральных войск не позволили сделать этого, но для прессы было подготовлено другое обоснование.
Как объяснял начальник штаба Объединенной группировки федеральных войск генерал-полковник Леонтий Шевцов, «принятие такого решения было продиктовано соображениями гуманности. Это позволило эвакуировать значительную часть мирного населения в горные районы и другие республики, сохранить жизнь тысячам жителей Чечни, несмотря на издержки в этом случае чисто военного характера».
Между тем открытый свободный проход в Грозный на южном направлении способствовал подвозу боевиками боеприпасов, вооружения и материальных средств, поступлению пополнения, а в последующем – и отходу основных сил дудаевцев после боев в Грозном в горные и предгорные районы и продолжению сопротивления вне столицы Чечни.
9 января Правительство Российской Федерации ввело 48-часовой мораторий на ведение боевых действий для вывоза раненных и убитых из зоны боев. Этот мораторий с обеих сторон был выдержан, чего нельзя сказать о последующих.
11 января в результате минометного обстрела загорелся склад боеприпасов в расположения 129-го мотострелкового полка. Было ранено 11 человек, сгорело 2 БТР и 18 автомобилей.
Подразделения российских войск вели тяжелые уличные бои с весьма призрачным успехом. Для завершения штурма города срочно требовались свежие силы и в город прибыли:
• сводный батальон 336-й бригады морской пехоты Балтийского флота под командованием командира бригады полковника Е. Кочешкова;
• сводный батальон 61 бригады морской пехоты Северного флота во главе с начальником береговых войск Северного флота генерал-майором А. Отраковским;
• 165-й полк морской пехоты Тихоокеанского флота под командованием заместителя командира 45-й дивизии морской пехоты полковника С. Кондратенко.
Все части прибыли без техники и к тому же были сформированы в спешном порядке, что не лучшим образом сказалось на боевой готовности подразделений. Так, например, батальон 336-й бригады доукомплектовывался 113 матросами с 75 кораблей Балтийского флота. Но тем не менее именно благодаря морским пехотинцам были захвачены позиции в центре города, к сожалению, ценою десятков жизней. Так батальон Балтийского флота в первый же день боев потерял 18 человек.
Большую роль в ходе штурма сыграли части специального назначения. Штурмовая группа 45-го полка специального назначения под командованием полковника П. Поповских без потерь захватила одно из тактически важных зданий в центре города – здание Института нефти и газа.
Однако трагедии случались и у спецназовцев. 14 января в здании, где находился отряд спецназа из Московского военного округа, сработало радиоуправляемое взрывное устройство, установленное боевиками. Погибли 35 солдат и офицеров.
Морально-психологическое состояние российских войск оставляло желать лучшего.
Холод, постоянные обстрелы, бессонные ночи, отсутствие какого-либо материального обеспечения, антиармейские настроения в стране, откровенно предательское поведение ряда депутатов Государственной Думы, находившихся в стане врага – президентском дворце, а также элементарный страх за свою жизнь приводили к нервным срывам и самоубийства среди солдат и офицеров.
В группе «Север» в результате минометного обстрела практически все части, входившие в группировку, лишились своих командиров. Был убит командир 33-го мотострелкового полка майор И. Корниенко, ранены командир 255-го мотострелкового полка полковник С. Рудской и заместитель командира 20-й мотострелковой дивизии полковник Н. Акимов.
Наиболее сложная ситуация сложилась после ранения командира 74-й мотострелковой бригады полковника А. Бахина. Командующий группировки генерал л. Рохлин рассказал об этом: «Вызвал к себе заместителя командира первого батальона. Я поставил им задачу по удержанию важнейших объектов, пообещал представить к наградам и вышестоящим должностям. В ответ замкомбрига заявляет, что готов уволиться, но командовать не будет. И тут же пишет рапорт. Предлагаю комбату: «Давай ты…» «Нет, – отвечает, – я тоже отказываюсь». Это был тяжелейший удар для меня. Сил и так не хватало. На учете был каждый взвод. А тут целая бригада осталась без управления…».
В это время федеральные войска, неся большие потери, отбивая контратаки боевиков, захватывали ключевые позиции в центре Грозного. Была изменена тактика боя. Упор делался на создание опорных пунктов в многоэтажных зданиях, ведение наступления с использованием небольших мобильных штурмовых групп, массированное использование снайперов и, главное, эффективное использование артиллерии и авиации. В условиях уличных боев и чрезвычайно извилистой линии фронта, когда дистанция между российскими и чеченскими отрядами порой сокращались до гранатного броска, от летчиков и авианаводчиков требовалась ювелирная четкость к работе.
К сожалению, было отмечено несколько случаев, когда из-за ошибок в целеуказания авиабомбы и НУРСы поражали здания, уже захваченные российскими войсками. Но даже при этих по большому счету неизбежных трагических инцидентах ВВС внесли немалый вклад во взятие города. Должность авианаводчика, так необходимая для полноценного применения авиации, не предусмотрена ни в одном подразделении Сухопутных войск.
Эта проблема была решена после прикомандирования в полки летчиков из авиационных полков. Большая часть вертолетов и самолетов располагались за пределами республики, и связь с ними поддерживалась только через штаб Объединенной группировки. Бывали случаи, когда на позиции мотострелков приезжали летчики, отмечали на своих картах позиции боевиков, а после этого уничтожали их с воздуха.
17–18 января, как только позволила погода, штурмовики Су-25 нанесли по президентскому дворцу авиаудар с применением бетонобойных бомб и тяжелых НАР С-24.
Одна ракета снесла угол дворца, другая – разрушила целую секцию здания от крыши до земли. Бомбы, пробив перекрытия отдельно стоящего корпуса конференц-зала и толстые железобетонные своды, поразили размешенный под ним бункер и подземный переход, связывающий его с дворцом.
Утром 19 января подразделения 68-го разведывательного батальона, 276-го мотострелкового полка и морские пехотинцы Северного флота захватили президентский дворец. На его развалинах были установлены Российский и Андреевский флаги. В этот же день были захвачены и другие важные объекты в центре города (здания совета министров и гостиницы «Кавказ»).
К этому времени, приобретая определенный опыт, командиры больше внимания стали уделять подготовке подчиненных к боевым действиям в городе. В действиях офицеров больше стало осмысленности, инициативы. Значительно улучшилась управляемость подразделений и частей.
Нарастив усилия группировки войск «Восток», командование создало условия для блокирования города с южного и юго-восточного направлений, откуда по-прежнему боевики получали подкрепление, оружие и боеприпасы. Восточная группировка была переименования в группировку войск «Юго-Восток», ее возглавил заместитель командующего Приволжского военного округа генерал-лейтенант В. Попов.
3 февраля начался завершающий этап операции по разгрому незаконных вооруженных формирований в Грозном.
Для окончательного захвата города планировалось тремя сходящимися ударами группировок «Север», «Запад» и «Юго-Восток» закрепить разгром боевиков в Грозном.
В период подготовки новой операции велась усиленная разведка на всех направлениях, постепенно федеральные войска увеличивали зону своего влияния, выставляли блокпосты. Группировка федеральных сил была усилена новыми частями.
324-й и 245-й мотострелковые полки, совершив маневр, захватывали позиции на направлении Шала–Грозный, Хасавюрт– Грозный и дорогу Пригородно–Гикаловский. В это же время войска северной и западной группировок российских войск захватили господствующие позиции в центре города и на восточном берегу Сунжи.
Затем подразделениями морской пехоты и ВДВ были налажена переправы через реку Что и предопределило успех операции. Подразделениями 106-й воздушно-десантной дивизии были захвачены несколько высотных зданий, больница и блокирована площадь Минутка. Северная группировка завершила блокирование площади Минутка, взяв под контроль здания на площади Борьбы, в районе трамвайного парка и улицы Гудермесская.
К 6 февраля организованное сопротивление боевиков в Грозном было сломлено.
В течение 9-12 февраля группировка войск «Юго-Восток», усиленная 166-й мотострелковой бригадой, без потерь захватила дорогу Алхан-Юрт–Чечен-Аул, тем самым воспрепятствовав отходу боевиков из районов Алды и Новые Промыслы.
13, 15 и 17 февраля прошли переговоры командования федеральных сил с лидерами боевиков. Российскую сторону представляли А. Куликов, А. Квашнин и В. Корабельников. Руководителями чеченской делегации были Аслан Масхадов, Шамиль Басаев и Руслан Гелаев.
Федеральным командованием предлагалось остановить боевые действия, разоружить незаконные вооруженные формирования, кроме отрядов самообороны населенных пунктов, и приступить к подготовке выборов новых органов власти с учетом мнения населения оппозиционных районов. Все три дня сепаратистские лидеры отказывались принять наши условия и требовали немедленного вывода российских войск, выплаты контрибуции за причиненный разрушениями ущерб и выдачи лидеров оппозиции. Таким образом, эти переговоры изначально были тупиковыми и в итоге успеха не имели.
Командированию Объединенной группировки федеральных войск удалось добиться договоренности о прекращении огня с 16 по 19 февраля для обмена ранеными и военнопленными.
С 20 февраля боевые действия были возобновлены. В ночь с 20 и 21 февраля федеральные силы захватили господствующие высоты в районе Новых Промыслов, завершив полное блокирование города. В результате большие силы боевиков были окружены в районах Новые Промыслы, Алды и Черноречье.
Для воспрепятствования отхода боевиков в южные районы республик использовалась армейская и фронтовая авиация, которая взяла под контроль шоссе, по которому пытались прорваться чеченские автоколонны. В ходе операции по блокированию дорог было уничтожено 2 БТР и свыше 50 грузовиков и автобусов с боевиками.
К концу февраля ведение активных боевых действий в Грозном было завершено. Многие части Минобороны убыли к местам постоянной дислокации. В город были введены силы МВД, которые совместно с подразделениями Министерства обороны приступили к разминированию города и уничтожению мелких групп боевиков, оставшихся в городе.
Прибывающие в город подразделения ОМОН, СОБР и спецназа ГУИН имели слабую подготовку для ведения общевойскового боя, но их огромный опыт в захвате преступников, проведения объектов и разминировании помог эффективно бороться с дудаевцами. Проводимые силами МВД мероприятия журналисты стали называть «зачистками». Это слово настолько точно и кратко обозначало спецоперации федеральных сил, что вскоре им стали пользоваться все. Руководителем Объединенной группировки войск были назначен командующий Внутренними войсками генерал А. Куликов.
Предполагалось, что на этом ведение активных боевых действий закончится и Внутренние войска займутся разоружением боевиков.
Операция по захвату Грозного далась федеральным войскам немалой кровью. С 31 декабря 1994 года по 1 апреля 1995 года, по данным Генштаба ВС на тот момент, в ОГВ погибло 1.426, было ранено 4.630 военнослужащих, 96 солдат и офицеров числилось в заложниках у дудаевцев.
Основными причинами затянувшегося штурма города и больших потерь российских войск стали:
• недооценка подготовленности боевиков, возможностей их разведки;
• нерешительность многих командиров, особенно на первоначальном этапе;
• низкий уровень подготовки офицеров звена взвод–рота;
• отсутствие в наступающих подразделениях подготовленных корректировщиков артиллерийского огня и авианаводчиков, трудности с применением авиации в городе;
• неготовность федеральных сил к ведению боевых действий в городе;
• плохая обученность российских войск, неумение многих солдат управлять боевой техникой;
• отсутствие современных средств связи;
• не налаженное взаимодействие между наступающими войсками, между частями Министерства обороны и Внутренними войсками;
• плохое тыловое обеспечение федеральных сил;
• большое количество военной техники устаревших образцов и в неисправном состоянии;
• устаревшие карты местности (1972 г. запланированное их обновление в 1991 году выполнено не было, в результате на картах не были нанесены целые районы, построенные за эти годы), отсутствие планов штурмуемых зданий;
• активная поддержка боевиков местным населением;
• сформировавшееся в обществе резко негативное отношение к контртеррористической операции.
Рустам Соловьев. Журнал «Солдат удачи». №12/2004 г.