Ошибки теории фрейда

Теории Фрейда, известные даже людям, далеким от психоанализа, в современной науке подвергаются жесткой критике. Британский писатель, Ричард Вебстер, стал одним из первых публицистов, которые подняли вопрос о научности и обоснованности теорий знаменитого врача. Как психиатр стал новым мессией от науки? Почему фрейдизм сравнивается по своей ортодоксальности с христианством Средневековья? В своем труде «Почему Фрейд был неправ?» Ричард Вебстер отвечает на поставленные вопросы, подчеркивая несостоятельность теорий подавленных воспоминаний и использования сексуальных желаний как первопричины каждого психологического заболевания.

Выработанные в рамках психоанализа механизмы

«Толкование сновидений» было опубликовано в ноябре 1899 года, однако издание датировалось 1900 годом. Вероятно, Фрейд хотел, чтобы дата выхода книги совпала с началом новой эры» [1, С. 376].

К данному моменту были сформулированы концепции Эдипова комплекса, теория детской сексуальности, которая была представлена в работе «Три эссе».

Стоит отметить, что весь анализ, который стал основой для приведенных выше теорий, не подкрепляется ни единым доказательством, так как их попросту не существует, но основывается на предположениях Фрейда относительно природы симптомов.

Эдипов комплекс

Концепция Эдипова комплекса (и обратного ему комплекса Электры) была представлена как «открытие», которое Фрейд сделал спонтанно на основе анализа собственных снов и детских воспоминаний. Среди психоаналитиков и исследователей психоанализа широко распространено мнение, что предпосылкой «открытия» стала потребность смещения акцента предмета сексуальности.

Идея подавленных воспоминаний предполагала, что над детьми было совершено насилие, которое мозг в целях сохранения психики в здоровом состоянии «вытеснил». Тем самым Фрейд обвинял отцов в инцесте, в теории возникало острое противоречие, которое для самого ученого было непостижимо и запрещено. Получалось, что теория сексуальности бросала тень непосредственно на отца Фрейда, чего психоаналитик допустить не мог.

Формулирование Эдипова комплекса позволило устранить обвинения в инцесте. В результате Фрейд начал рассматривать сны и фантазии пациентов как нереализованные желания (болезни есть последствия нереализации или невозможности претворения в жизнь этих желаний). Анализируя собственные сны, он считал, что не просто исследует подсознание, но и делает реальные открытия, которые могут быть обобщены в ряде случаев.

Благодаря такой интеллектуальной стратегии Фрейд встал на путь обоснования собственных гипотез и теоретических спекуляций псевдо-эмпирическими методами.

«Фрейд поставил себя в положение, когда он мог самостоятельно предоставлять «доказательства» для «подкрепления» практически любой своей теории» [1, С. 336].

Фрейд назвал свою теорию с размахом, свойственным человеку, жаждущему мирового признания, по имени царя Эдипа. По мнению психоаналитика, это «драма, описанная Софоклом из-за импульсивного желания, свойственного всем людям» [1, С. 339].

Согласно формулировке Фрейда, импульс, который лежит в основе Эдипова комплекса, формируется постепенно во время фаллической стадии сексуального развития.

Безусловно, идея Эдипова комплекса, особенно при учете невероятно подробного описания собственного опыта, была одной из самых интересных формулировок Фрейда и получила значительный резонанс из-за раскрытия и нарушения основных табу, которые сопряжены с существенной эмоциональной сложностью и амбивалентностью человека.

Но стоит помнить, что, как и в остальных случаях, Фрейд строил свою теорию на квази-механической схеме развития человеческого рода, высказывая утверждение, что взаимоотношения между родителями и детьми в строго биологическом смысле являются потенциально сексуальными [1, С. 341]. При этом нет никаких доказательств, которые позволяют предположить существование сексуального интереса сына к матери до момента подавления интереса или его перенаправления на другой объект.

Наиболее примечательной чертой каждой теории Фрейда является то, что он почти полностью игнорирует любые эмпирические факты. Отчасти это связано с осознанием Фрейдом того, что через понятие подсознания он сможет формировать сколь угодно доказательств.

Теория Эдипова комплекса на самом деле противоречит существующим массовым доказательствам [1, С. 343].

Один из наиболее интересных комментариев был сделан Эрихом Фроммом, который увидел в формулировке Фрейда рационалистическую попытку избежать столкновения с эмоциональной интенсивностью собственных отношений с матерью [1, С. 345].

Таким образом, Фромм указывает, что Фрейд подменил узкой концепцией сложную психологическую реальность [1, С. 345].

В поздние годы своей карьеры с истинно мессианской уверенностью Фрейд утверждал, что «если бы психоанализ не мог похвастать никакими иными достижениями, кроме открытия подавленного Эдипова комплекса, только это давало бы ему право быть причисленным к важнейшим приобретениям человечества» [1, С. 354].

Подсознательное

Одной из важнейших целей самоанализа Фрейда было дальнейшее развитие гипотезы, которая занимала Фрейда более остальных, и включающая в себя практически все концепции психоанализа. Согласно этой гипотезе, которую Фрейд позаимствовал у Шарко и развил в труде «Проект научной психологии», существует ранее неизученная область сознания, правомерный субъект медицинского исследования, предположительно играющая важнейшую роль в возникновении психических отклонений. Речь идет о подсознании.

Постулирование подсознания стало одной из наиболее успешных стратегий Фрейда [1, С. 322]. Но следует заметить, что не Фрейд является основоположником идеи скрытости некоторых аспектов «я» личности. Различные версии концепции подсознания выдвигались Плотином в III веке, Августом Аврелием век спустя и почти в каждом следующем столетии озвучивалась идея бессознательных механизмов мышления.

Развивая идею бессознательного ментального процесса, Фрейд в значительной степени следовал культурной тенденции последнего десятилетия 19 века, но не формулировал новую.

Новым в теориях Фрейда было следующее. Вместо традиционного представления, что некоторые аспекты личности в меньшей степени контролируются сознанием, чем другие, он выдвинул идею о существовании некоего ментального субъекта, который «путешествует» по скрытым мыслям, воспоминаниям и желаниям.

Фрейд утверждал, что открыл единственный метод наблюдения этого неизведанного субъекта (психоанализ). В связи с тем, что представление психоаналитика было основано на системе ошибочных медицинских рассуждений об истерии, которой, как было сказано выше, не существует, можно смело предположить, что теория о подсознании во многом ошибочна.

Важно отметить, что рациональное сознание, которое человек обычно принимает как данность, ни в коей мере не является тем естественным и неизведанным субъектом, каким его видел Фрейд. Человек способен подавлять некоторые импульсы (голод, сексуальное желание и проч.), часто эта способность биологически необходима или обусловлена табуированием обществом определенных инстинктов. Например, сексуальные мысли подвержены большему табуированию, чем любой другой импульс. Но было бы ошибкой рассматривать способность к подавлению как неотъемлемую черту человеческого сознания.

Фрейд настаивал на бессознательности процесса вытеснения. Из-за этого он был неспособен признать, насколько сильно отличаются индивидуумы друг от друга в зависимости от восприятия ими конкретного табу.

«…идея, спровоцировавшая развитие недуга, выталкивалась и из сознания, и из памяти. Задача психоаналитика заключается в побуждении пациентов к возрождению «воспоминаний», которые они предположительно вытеснили в подсознание» [1, С. 331]

Фрейд, воспитанный в строгой викторианской традиции, не желал признавать способность выводить сексуальное желание на сознательный уровень.

Согласно Фрейду, подсознание есть область, доступ к которой можно получить только с помощью психоанализа, следовательно, сексуальные фантазии спрятаны от обычного наблюдателя.

Предположение отчасти верно из-за того, что человек не всегда автоматически распознает импульсы или не придает им значения. Человек склонен к самообману в отношении собственных мотивов, что приводит к развитию дуализма частной и общественной жизни.

Фрейд полагал, что существует реальный, материальный невидимый субъект, обнаружение которого позволило бы исследователям найти задушенные или подавленные мотивы и желания, который человек изгнал из своего сознания. Подобно Шарко, Фрейд считал, что постулирование существования секретной зоны сознания позволит ему решить ряд теоретических проблем, то есть, «подкрепить» теории действительным теоретическим и эмпирическим обоснованием.

Чтобы избежать внутреннего несоответствия теорий, Фрейд пересматривает теорию личности и вводит трехчастное деление сознания: Оно, Эго и Супер-эго.

Посредством введения концепции «Супер-Эго» Фрейд смог вводить понятие вторичного вытеснения желаний. Так, совесть и иные моральные принципы были сформированы через Супер-эго и приобретены из-за Эдипова комплекса. Такое суждение приводило к выводу, что моральные ценности формируются только у мужчин, поэтому Фрейд постулировал, что женщины получили моральные убеждения через кросс-наследственность.

Трехчастная структура носит воображаемый и ничем недоказуемый характер, функции субъектов настолько неточно сформулированы, что могут использоваться для поддержки практически любой теоретической формулировки [10, С. 401].

Стремясь обосновать свои теории с помощью органической эволюции и биологии, Фрейд создал безграничную и пластичную структуру, которая может объяснить не только законы подсознания, но и соотнести упрямство двухлетних детей с сексуальной анатомией доисторических птиц [1, С. 402].

Перерождение науки в религиозную доктрину

«По мере того, как психоанализ стал привлекать внимание, укреплялась уверенность Фрейда в своей божественной миссии» [1, С. 407].

Во многом из-за воспитания, жажды быстрой славы Фрейд считал себя мессией от науки. Из доктора, желающего развивать медицину на благо человечества, пришел лидер, который возвел концепцию психоанализа в статус новой религии. Многие исследователи фрейдизма проводили параллели между психоанализом и христианством, в частности из-за того, что отец психоаналитики воспитывался в религиозной викторианской традиции.

Будучи серьезным ученым, Фрейд должен был понимать порочность своих теорий, осознавать, что не существует ни единой возможности оценить или проверить предложенные им доктрины, которая не основывалась на признании Фрейда гением. Для защиты своих теорий от критики Фрейд укреплял созданное движение силой мессианской личности.

Ричард Вебстер проводит аналогию между тремя «мессиями»: Христом, Ньютоном и Фрейдом. Каждый из указанных деятелей верил, что избран Богом для какой-то особой цели, но также терзается сомнениями на счет своей избранности [1, С. 410].

Аллюзии христианства и психоанализа

Исследователи, помимо теоретических основ идей Фрейда, используют для сравнения психоанализа и христианско-иудейской традиции непосредственное описание сеанса психоанализа. Фрейд утверждал, что пациенту следует «лежать или сидеть в кабинете таким образом, чтобы врач был недоступен его взору, заставляя себя тем самым вспоминать свои самые глубинные воспоминания и фантазии, словно разговаривает исключительно сам с собой» [1, С. 415].

Позднее последователи психоанализа станут пренебрегать этим правилом, но Ричард Вебстер в своем труде предлагает рассмотреть детально столь очевидное сходство. Как известно, процесс исповеди проводится в отдельном помещении, в котором кающийся не может видеть священника, тем самым невольно рассказывая все утаенные мысли.

Превратная трактовка воспоминаний или фантазий пациентов психоаналитиком в контексте сексуальных травм или отклонений отдаленно напоминает процесс отпущения грехов, ведь только священник мог даровать прощение, если считал грех искупленным [1, С. 360].

Для зарождавшегося психоанализа большое значение имела лекторская деятельность Фрейда. Талантливый оратор с ярким даром рассказчика был одарен необычной способностью представлять в высшей степени спекулятивные теории в свете, в котором они казались разумными и взвешенными [1, С. 415].

До академического возвышения Фрейду удавалось привлекать учеников и последователей, среди которых был В. Штекель, один из наиболее преданных последователей Фрейда. Осенью 1902 года Фрейд с готовностью принял его предложение основать дискуссионную группу, посвященную изучению идей психоанализа. В общество также был приглашен Адлер, который станет одним из ближайших учеников Фрейда до его исключения из психологического сообщества.

В этом отношении Фрейд продолжал следовать мессианской схеме: безуспешно прождав признания миром его уникальной ценности и важности созданных им истин, сформировал маленькую группу последователей, которые должны были обеспечить ему поклонение, которого он, как искренне верил, был достоин.

Группа, которая включала 5 человек, к 1905 году разрослась до 20 человек. К кружку присоединились Юнг, Сакс и еще несколько врачей. Фрейд сохранял эмоциональную дистанцию с последователями, которая являлась основой его лидерского стиля. Роль таинственного бога от психиатрии заставляла его учеников прикладывать большие усилия для получения одобрения от мастера.

Встречи группы носили определенно религиозный характер, что видно из описания Штекеля, который писал «Я был апостолом Фрейда, а он моим Христом!» [1, С. 415].

Фрейд был серьезен и строг в трактовке своих теорий его учениками и не позволял никаких отклонений от ортодоксального учения.

Теория детской сексуальности стала вероучением фрейдистской церкви. Те, кто принимал его,  попадали в число избранных, не принявшие получали отказ. Эта теория основывалась на ложной науке и разрабатывалась на основе поддельной логики. Поэтому чтобы понять, как столь неубедительная теория получила широкое распространение, нужно учесть, что теория детской сексуальности была более привлекательна, чем ранние гипотезы Фрейда, снимая с создателя гнев сторонников традиционных взглядов.

«Он ревностно следит за своей теорией и не станет мириться даже с небольшим отклонением от нее. Именно из-за разногласий возникли трения между Фрейдом и его тремя наиболее известными научными соратниками – Юнгом, Адлером и Штекелем» [1, С. 423].

Карл Юнг: наследник и отщепенец

Молодой психиатр Юнг прочитал «Толкование сновидений» и был глубоко потрясен идеями Фрейда. Но врач также подвергал критике некоторые аспекты теорий. Встреча с Фрейдом глубоко впечатлила молодого специалиста, Фрейда знакомство также глубоко поразило.

«На фоне развития венского общества психоаналитиков Фрейд чувстствовал, что оставить свое наследие некому. Для Фрейда Юнг стал наследным принцем, который полностью принимал его учение» [1, С. 521].

Между двумя врачами установилась крепкая эмоциональная связь. Примерно в это же время Фрейд все чаще ассоциирует себя с Моисеем от науки. В 1910 создается Международная психоаналитическая ассоциация, президентом которой становится Юнг. По предложению Фрейда Юнг получал право назначать и низлагать аналитиков, проверяя их работы перед публикацией.

Отношение Фрейда к Юнгу наилучшим образом отражается в проходящей ремарке мемуаров о Фрейде: «Лицо Фрейда озарялось, когда бы он ни говорил о Юнге: «Это мой любимый сын, которому я благоволю». Слова взяты из Библии, что говорит о самоидентификации Фрейда не только с Моисеем или Мессией, но с самим Богом [1, С. 525].

Разрыв между учителем и учеником произошел во время совместной рабочей поездки в США, когда Фрейд заявил, что не может рассказать Юнгу личную трактовку своих снов, «чтобы не рисковать авторитетом в глазах преемника». Как потом отметит Юнг, именно это событие станет толчком к его отстранению от фрейдизма. Насколько точно это воспоминание отражает действительный поворотный пункт во взаимоотношениях, неизвестно, но совершенно очевидно, что Юнг потерял веру в человека, в которого верил, как в бога [2].

Чтобы отстранить Юнга от руководства движением психоанализа, Фрейд и его соратники организовывают массированную кампанию по дискредитации Юнга как психоаналитика. Фрейдисты рисуют Юнга как современного Иуду, предавшего учение.

Возникает отдельное движение юнгианской психиатрии, которая более открыто рассматривает роль религий в психике человека. Глубинной причиной конфликта является побег Фрейда от собственной религиозности.

Чем больше он отрицает реальность своей религиозной личности, тем более он старался представить собственные квази-системы как научные конструкции. Отказ от принятия собственных верований расстраивал наиболее значимого последователя, который открыто выражал собственную религиозность.

Разрыв с Юнгом, по воспоминаниям Анны Фрейд, стал единственным конфликтом, из-за которого ее отец впал в депрессию, обнажив тем самым незащищенность своих позиций.

Анна Фрейд

Анна Фрейд родилась 3 декабря 1895 года и была нелюбимым ребенком. По прошествии многих лет она признавала, что если бы родителям были бы доступны средства контрацепции, она вообще бы не появилась на свет. Тем не менее, именно Анна стала наиболее преданным интеллектуальным сторонником Фрейда и приемником психоаналитического движения.

Отца и дочь связывали крайне тесные и сложные отношения. Позволяя собственным теориям руководить своим поведением, Фрейд все глубже входил в особые эмоциональные отношения с дочерью, от которых он на сознательном уровне стремился ее избавить [1, С. 569].

«Анна достаточно быстро осознала, что единственный надежный путь к сердцу отца лежал через работу и погружение в психоанализ» [1, С. 570].

Выраженный интерес девушки к академическим дисциплинам шел вразрез с представлениями родителей о ее судьбе. Как и остальные сестры, она не посещала гимназию, в 16 лет она закончила лицей, так и не поняв, чем хочет заниматься. В 1912 году родители отправляют Анну в Мерано (Италия). По письмам Фрейда можно сделать вывод, что там девушка поправляла психическое и физическое здоровье. Беспокойство отца о ее худобе позволяет сделать вывод, что она была больна анорексией.

После возвращения Анна все еще проявляла большой интерес к психоанализу. Ее решение стать непрофессиональным психологом привело к необходимости прохождения ею процесса психоанализа. Стоит отметить, что этот процесс был своего рода обрядом причащения в раннем фрейдизме. Наиболее примечательным в этой связи было то, что психоанализ Анны проводился ее собственным отцом.

Очевидно, для дочери Фрейд не стал менять трактовку и принципы психоанализа. Результаты прохождения были изложены в статье «Ребенок, которого бьют», где рассказано о мазохистских мастурбационных фантазиях пациентов, а именно его дочери.

«Пациентка была представлена как психически нестабильная личность, выражавшая собственную сексуальность через мастурбацию, напомню, речь все еще идет о дочери Фрейда» [1, С. 586].

Позднее Анна лично использовала результаты ее психоанализа в статье «Фантазии и грезы об избиении», заменив имя и некоторые черты.

Фантазия об избиении, вероятно, стала одной из вариаций более ранней инцестной фантазии, согласно фрейдовской теории. Неизвестно, насколько достоверны представленные результаты психоанализа Анны Фрейд. Нельзя исключать возможность, что подростковые грезы были реальны, но вся мастурбационная предыстория являлась созданной Фрейдом спекулятивной конструкцией, не связанной с реальными фантазиями дочери в детстве.

Независимо от степени реальности фантазий Анны, важно, что Фрейд вообще считал возможным и уместным обсуждение этих вопросов с дочерью.

Фрейд столь истово верил, что психоанализ – научная техника, которая может использоваться для достижения медицинского результата, ему столь очевидно не хватало элементарной психологической интуиции, что он не смог осознать, какой вред наносит двадцатишестилетней дочери, обсуждая с ней ее предполагаемые фантазии о мастурбации и ее сексуальную фиксацию на своей персоне. Нарушая табу через проявление интереса к сексуальному воображению дочери, Фрейд делал это для удовлетворения собственного сексуального любопытства [1, С. 589].

Наиболее разумное объяснение поведения Фрейда заключается в том, что занявшись анализом дочери, он сексуализировал отношения, которые, ради ее психологической стабильности, должны носить абсолютно асексуальный характер.

Анна Фрейд была принята в Венское психоаналитическое сообщество и стала успешным психоаналитиком. Последовательница идей отца, она уделяла бОльшее внимание детской психологии и лечила, в основном, детей. Анна Фрейд считала, что с детьми во время психоанализа нужно устанавливать дружеский контакт или склонять к сотрудничеству. Данная трактовка стала своего рода идеей фикс и соотносилась с теориями, которые использовал Фрейд по отношению ко взрослым.

«Многие письменные свидетельства говорят о том, что наибольшую вину Анна Фрейд ощущала за желание что-то получить для себя не столько в отношениях с детьми, но в отношениях с их матерями» [1, С. 603].

Одним из таких примеров была Дороти Бурлингем, которая стала для нее самым близким другом и почти постоянным компаньоном. Учитывая роль, которую играет сексуальность в психоанализе, неудивителен факт, что внутри и вне движения психоанализа эти отношения считались сексуальными.

Ричард Вебстер полагает, что Анна Фрейд не вступала в какие-либо сексуальные отношения на протяжении всей жизни.

Во многом это связано с аскетичностью отношений с отцом. По Вебстеру: «Анна была нелюбимым ребенком, который отчаянно желал стать важным для своих родителей. Но трагедия состояла в том, что избрав психоанализ как способ приблизиться к отцу, Анна стала объектом и инструментом существования лженауки, не получив столь необходимых проявлений любви, что определило ее дальнейшую одинокую судьбу» [1, С. 610].

Психоанализ был главенствующим течением психологии до конца 20 века. Теории его основателя носят умозрительный, необоснованный эмпирическим путем характер, по сути, концепции были приняты «под честное слово» Фрейда. Психоаналитики, принявшие «на веру» теории Фрейда, создавали искаженные трактовки заболевания, которые наносят невосполнимый ущерб личности. Формируется наука, которая провозглашает:

Основой каждого психического и физического отклонения являются забытые (вытесненные) воспоминания о сексуальном притеснении или о детских фантазиях сексуального характера. Выявление и проработка этих воспоминаний есть единственный способ исцеления человека.

Труд Ричарда Вебстера позволяет понять и осознать ложность идей фрейдизма, исправить и не допускать ошибок, которые были или были бы совершены последователями Зигмунда Фрейда [3].

Список использованных источников:

1. Ричард Вебстер «Почему Фрейд был неправ?» ISBN 978-5-17-077735-8 2013
2. Юнг К.Г. «Воспоминания, сновидения, размышления» ISBN 985-13-1220-7, 2003, стр. 496
3. Westen, D. Psychological Bulletin (1998), Vol 124, No. 3 333-371 «The scientific legacy of Sigmund Freud: Toward a psychodynamically informed psychological science»

Автор: Пантелеев Василий Андреевич, магистр экономики СПБПУ им. Петра Великого

Редактор: Чекардина Елизавета Юрьевна

---

Купить в Литрес Купить в OZON Купить в Лабиринте

Зигмунд Фрейд — один из самых известных врачей, исследовавших человеческое подсознание. Но имеет ли научное обоснование все, что он говорил? Фрейд не использовал науку, чтобы прийти к некоторым своим идеям. Он начинал с теории, а затем шел в обратном направлении, выискивая лакомые кусочки, чтобы укрепить свои убеждения. Затем австрийский психолог агрессивно отвергал все, что противоречило этим идеям. Так считает Фредерик Крюс, бывший последователь Фрейда и профессор английского языка в Калифорнийском университете. Но все-таки кумир многих подарил миру психологии и новые концепции. Разбираемся, в чем ошибся отец-основатель психоанализа, а в чем стал первооткрывателем.

В 2017 году Фредерик Крюс написал книгу «Фрейд: создание иллюзии», чтобы проверить законность принципов известного врача. По словам Крюса, Фрейд выдавал себя за ученого, который был очень чувствителен к возражениям.

В свое время отец-основатель психоанализа пользовался статусом знаменитости как ведущий интеллектуал XX века. Одной из главных идей Фрейда был Эдипов комплекс, гипотеза о том, что каждый мальчик вожделеет к собственной матери и поэтому стремится убить отца, в котором видит соперника. Одновременно с этим мальчик чувствует, что его отец выступает защитником. Столкнувшись со столь сложным сценарием, ребенок вынужден подавлять свою тягу к убийству.

По словам Крюса, это самая безумная идея, которая когда-либо приходила Фрейду в голову. Когда пациенты спрашивали о молодых девушках, Фрейд поспешно рассказывал про комплекс Электры. Он предполагал тот же сценарий, который касался дочери и ее ненависти к матери.

В основе обеих этих теорий лежит понятие вытесненных эмоций. Именно эта концепция дала Фрейду возможность отмахнуться от своих недоброжелателей. Он был полностью уверен, что знает, что не так с его пациентами, и не допускал мысли, что может ошибаться. Он ссылался на любимые концепции, в основном на вытеснение, и говорил, что бессознательное пациента тайно укрывает его идеи.

Пусть его слова кажутся интригующими и даже здравомыслящими, существует очень мало эмпирических данных, подтверждающих их.

Так, нет никаких доказательств наличия Эго или Супер-Эго. Также нет никаких фактов в поддержку представления о том, что человеческое развитие проходит через оральную, анальную, фаллическую, латентную и генитальную стадии. В то же время никто так и не смог доказать, что фрейдовская психотерапия (включая психоанализ) лучше других методов изучения личности пациента.

・Психолог вычислил наличие дневного остатка в сновидениях. Это следы того, что произошло в реальности, которые проникают в наши сны. И хотя мы больше не придерживаемся фрейдистского толкования снов, некоторые из наших сновидений настолько откровенно обусловлены сознательными и подсознательными желаниями и страхами, что очевидно, что Фрейд что-то в этом понимал.

・Фрейд был поразительно прав и в своем утверждении, что мы не хозяева собственного разума. Он показал, что человеческий опыт, мысли и поступки определяются не рациональностью, а иррациональными силами, которые находятся вне нашего сознания и контроля. Эти силы можно понять и контролировать с помощью обширного терапевтического процесса, который он назвал психоанализом.

・Конечно, Фрейд не открыл бессознательное. Но именно он поднял эту концепцию на новый уровень, разбив ее еще дальше — врач применил ее к психотерапии, когда пациенты открыто говорили о своих чувствах и переживаниях, независимо от того, насколько они неуместны или абсурдны.

・Взгляд Фрейда на воспоминания по-прежнему интересен, особенно на подавленные участки памяти. Теперь мы знаем, что воспоминания избирательны и что они постоянно переписываются каждый раз, когда приходят нам в голову. Люди сохраняют события не в том виде, в каком они произошли на самом деле.

・Подход Фрейда к защитным механизмам по-прежнему актуален. Мало кто, включая психологов, поспорил бы насчет того, что мы слишком часто используем такие защиты, как отрицание, проекцию, интеллектуализацию и рационализацию. То же самое можно сказать и про идеи Фрейда о переносе и катарсисе.

«О нем можно думать как о фабрике идей, — объясняет Гарольд Такушян, профессор психологии Фордхэмского университета. — Фрейд никогда не считал себя специалистом по данным. Он надеялся, что другие люди возьмут на вооружение его идеи, чтобы доказать или опровергнуть их».

━━━━━

Анастасия Дегтярева

Спустя десятки лет после смерти имя Зигмунда Фрейда, австрийского психиатра и психоаналитика, звучит почти так же громко, как и при жизни. Психоаналитик выдвинул ряд теорий, которые подтолкнули науку к дальнейшему развитию. 

Чем известен Фрейд

Сегодня сложно найти психологическую школу, не использующую идеи и опыт наработок Фрейда. Триада «ид — эго — суперэго», защитные механизмы психики, бессознательное, перенос и контрперенос — только малая часть терминов, получивших распространение по всему миру благодаря работе известного психоаналитика.

Однако не все идеи Фрейда прошли «испытание» временем, а некоторые ошибки, вероятнее всего, были допущены им намерено. Множество концепций получили подтверждение и признание, другие же оказались разоблачены и опровергнуты. 

1. Истерия и комплекс Электры

Первая ошибка Фрейда, или, возможно, его намеренное притворство — неверное определение «истерии» (сегодня диагноз является устаревшим), а точнее трактовка реальных воспоминаний клиентов на уровне фантазий. Согласно его теории, комплекс Электры (аналог Эдипова комплекса у мужчин) — это бессознательное сексуальное влечение девочки к отцу, которое начинается в трехлетнем возрасте. Так, многие годы Фрейд трактовал случаи сексуального насилия по отношению к детям с точки зрения фантазий и выдумок. Ту же ошибку вслед за Фрейдом (в точности неизвестно, намерено или нет) совершал в своей практике и Карл Густав Юнг, о чем стало известно из их переписки с Фрейдом. 

Если ты спросишь, почему ошибка могла оказаться преднамеренной, то тебя может заинтересовать тот факт, что сексуальные пристрастия аристократии времен Фрейда и Юнга отличались особой специфичностью. И, вероятно, постановка неверного диагноза скрывала за собой огромный гнойный нарыв аморального поведения среди «особой» прослойки общества того времени, которой «можно все».

Именно этим можно объяснить тот факт, что Фрейд в начале карьеры совершенно иначе подавал информацию касательно темы «истеричек», заявляя о пережитом ими сексуальном насилии, но через пару недель после конгресса почему-то поменял свои взгляды на диаметрально противоположные и отказался от своих слов. Впрочем, почему и зачем — это только догадки.

2. Употребление запрещенных веществ

Во времена Фрейда исследователи еще не установили уровень фактического вреда, который получают люди при употреблении различных запрещенных веществ. Зигмунд Фрейд известен как человек, пропагандирующий лечение не самым «здоровым» способом. Изучая воздействие запрещенных веществ, он и сам пристрастился к ним (его зависимость продолжалась около 20-ти лет).

Современная психофармакология исследует воздействие различных компонентов на психику человека, а в частности, и процессы, связанные с регуляцией уровня нейромедиаторов. Однако эта работа на стыке биохимии, физиологии и нейропсихологии сильно отличается от обычного употребления «адского зелья», что как минимум сомнительно влияет на здоровье, а как максимум — ведет к болезненной фанатичной зависимости.

Такой путь неуклонно ведет к изменению ценностных ориентиров в жизни, и, соответственно, мотивации человека. Выглядит это довольно удручающе. 

3. Самоубийство Мерлин Монро

Некоторые исследователи, изучающие биографию Мерлин Монро, обвиняют фрейдистский психоанализ (и, как правило, его отца-основателя), а также психоаналитика Ральфа Гринсона, ученика Зигмунда Фрейда, в ее смерти. Монро была сильно увлечена психоанализом и активно продвигала его идеи в своем окружении. Нельзя точно утверждать, что именно психоаналитик загубил жизнь актрисы, однако находятся и те, кто связывает эти два обстоятельства, по ходу дела обвиняя Фрейда в создании нерабочих концепций.

Известно, что актриса была на нескольких сессиях у дочери Фрейда, Анны. После смерти Монро Анна Фрейд писала Ральфу Гринсону: «Я думаю, никто не мог бы удержать ее в этой жизни».

И все же ободряющие слова поддержки коллег не сильно воодушевляли его. 

Психоаналитик появился в жизни актрисы за 2 года до ее смерти. Некоторые исследователи дневниковых записей героев утверждают, что Гринсон не соблюдал этические принципы нейтральности и безоценочности: Мерлин стала близким другом семьи психиатра, присутствовала на всех званых ужинах в его доме, принимала от него подарки, наговаривала для него мысли на пленку магнитофона. Похоже, что сила взаимной привязанности была неизмерима.

Возможно, именно одержимая увлеченность своей пациенткой и желание управлять ее жизнью привели к такому трагичному концу. В 1961 году актриса попадает в психиатрическую клинику, а в августе 1962 года бездыханное тело Мерлин в ее же комнате обнаружила горничная.

Причина смерти — передозировка препаратами, которые актриса принимала для снижения уровня тревожности и симптомов депрессии.

До конца своих дней Ральф Гринсон не переставал думать о Монро и продолжал завуалированно писать о ней в последних работах, не называя имени. Доподлинно неизвестно, удалось ли психоаналитику избавиться от чувства вины по отношению к звездной пациентке, однако после ее смерти он на несколько лет бросил свою практику и перестал преподавать.

4. Доминирование полового органа мужчины над женским

Фрейд считал, что женщины завидуют мужской половине человечества, поскольку они не обладают таким же половым органом, который есть у мужчин. Зависть к недостающему женщине члену, по мнению Фрейда, лежит в основе формирования женской сексуальности. Психиатр был убежден, что природа женственности рождается из страха кастрации и Эдипового комплекса (комплекс Электры). Он приписывал девочкам фантазии о том, что половой член, которого у них нет, был трагически потерян, и чтобы компенсировать утрату, женщина стремится устроиться на работу или родить ребенка.

Такие убеждения главенствовали в мире психоанализа до тех пор, пока в поле видимости не появились сильные женские фигуры с феминистической суфражистской позицией. Так, Карен Хорни, представительница неофрейдизма, не соглашалась практически ни с одним утверждением Фрейда, и выдвинула собственные концепции и взгляды, с точки зрения равноправия между мужчинами и женщинами. Хорни раскритиковала «фаллоцентрическую» позицию Фрейда и предложила противоположную концепцию зависти мужчин к женскому половому органу, в том числе из-за невозможности пережить беременность. За что она в дальнейшем была исключена из сообщества психоаналитиков (членами которого в те годы были в основном мужчины).

Психоаналитик была убеждена в следующем: чувство неполноценности у женщин связано с экономическими, политическими и социальными условиями, что сложилось исторически, но не из зависти к мужчинам.

Работы Хорни были связаны с изучением невротического конфликта. Если Фрейд считал, что невроз — это борьба инстинктов и культуры, то Хорни разместила в центре невроза борьбу между взаимоисключающими тенденциями личности.

Также Хорни известна тем, что отмечала силу воздействия внешней культурной среды на формирование личности человека. С этой точки зрения невротизация — это общий диагноз для активно развивающегося общества. Тему формирования невротической личности Карен Хорни подробно раскрывает в книге «Самоанализ», которая остается довольно актуальной.

5. Разберешься с детством — будешь счастлив

Одной из главных проблем психоанализа традиционно считают «археологическое» погружение в прошлое клиента: излишнюю прикованность внимания к его детству. По сути, это и предполагал классический фрейдизм: анализ сложившихся в детстве особенностей психического реагирования «анализанта» (клиента).

«Все проблемы из детства» — это стигма психолога. Да, многие поведенческие паттерны закладываются в раннем детстве, но нельзя утверждать, что только то, что происходило далеко в прошлом, более важно, чем то, что происходит сейчас. Культурологический бэкграунд, состояние экономической системы, семейный статус, карьерное положение — все это влияет на состояние клиента не меньше, чем ушедшие в пучину бессознательного детские поступки, мысли, конфликты и решения. Важно то, что происходит здесь и сейчас, вчера и позавчера, а не только 20-30 лет назад. Цепочка неудачных жизненных ситуаций может привести к неврозу, несмотря на счастливое безоблачное детство, где ты был любимчиком. И наоборот: события настоящего могут перекрывать все недостатки трудного детства.

Отсутствие объемной картины, всех деталей пазла не позволит по достоинству оценить работу психоаналитика, зацикленного исключительно на детском периоде жизни. С этой точки зрения важны не только «первые» надломы психики, но и все последующие, а также стратегии преодоления травматичных ситуаций, сценарии выхода из болезненных историй.

То, как психика справляется с трудностями — важный аспект изучения при работе с психологом. Главное, чтобы на сеансах осталось месту для тебя настоящего, с текущими проблемами и заморочками, которые важны не меньше, чем утерянные воспоминания из прошлого.

Фрейд был гениален, но он тоже ошибался. Поэтому в следующий раз, когда ты будешь сомневаться в своих действиях, помни, что не ошибается только тот, кто ничего не делает. Гении, как и все остальные, совершают промахи. Тем не менее о них помнят, их превозносят, их идеями дорожат. Эти поворотные пункты в развитии истории психологии похожи на коллекцию виниловых пластинок или картотеку фильмов, которые хочется пересматривать снова и снова.

Кто знает, каким мог быть мир, если бы не все эти открытия и… ошибки.

Корни ошибок Фрейда

Корни ошибок Фрейда

Приложение этого принципа к мышлению Фрейда означает, что для понимания Фрейда нужно попытаться выявить, какие из его открытий действительно новы и креативны и в какой степени он был вынужден выражать их в искаженном виде и как, освободив его идеи от этих шор, можно сделать его открытия еще более продуктивными.

Обращаясь к тому, что вообще говорилось об учении Фрейда, задаешься вопросом: что было действительно немыслимо для Фрейда и тем самым оказалось препятствием, дальше которого он не смог пойти?

Пытаясь ответить на этот вопрос, я вижу всего две системы:

Теорию буржуазного материализма, в особенности в той форме, в которой она получила развитие в Германии в трудах Фогта, Молешотта и Бюхнера. В книге «Сила и материя» (1855) Бюхнер утверждал: нет силы без материи и нет материи без силы; эта догма была общепринятой во времена Фрейда. Догма буржуазного материализма в выражении Фрейда была той же, какой придерживались его учителя, в особенности самый значительный из них, фон Брюкке. Фрейд оставался под сильным влиянием учения фон Брюкке и буржуазного материализма в целом и поэтому не мог себе представить, что возможно существование могучих физических сил, специфические физиологические корни которых не могут быть продемонстрированы.

Истинная цель Фрейда заключалась в понимании человеческих страстей, которыми раньше занимались философы, драматурги и романисты – но не психологи и невропатологи.

Как же Фрейд разрешил эту проблему? Во времена, когда относительно немного было известно о гормональных влияниях на психику, существовал один феномен, применительно к которому связь между физиологией и психикой была хорошо известна: сексуальность. Если рассматривать сексуальность как корень всех побуждений, то требования теории были удовлетворены, физиологические источники психических сил обнаружены. Позже Юнг отказался от этой концепции и тем самым, на мой взгляд, сделал действительно ценный вклад в учение Фрейда.

Второй комплекс немыслимых вещей заключался в буржуазной и авторитарно-патриархальной установке Фрейда. Общество, в котором женщины были бы действительно равны мужчинам, в котором мужчины не правили бы по причине своего предполагаемого физиологического и психического превосходства, для Фрейда было просто немыслимым. Когда Джон Стюарт Милль, которым Фрейд восхищался, высказывал идею равенства женщин, Фрейд написал в письме: «В этом отношении Милль просто безумен». Слово «безумный» типично для определения немыслимых вещей. Большинство людей называет некоторые идеи безумными, потому что разумность заключена только в границах традиционного мышления. То, что выходит за эти границы, для среднего человека безумно (дело обстоит иначе, впрочем, если писатель или художник добивается успеха. Разве успех не свидетельствует о разумности?) Немыслимость для Фрейда идеи равенства женщин привела его к созданию женской психологии. Мне представляется, что его уверенность в том, что половина человечества биологически, анатомически и умственно стоит ниже другой половины, является единственным положением его учения, не имеющим ни малейшего оправдания, и представляет собой отражение его мужского шовинизма.

Однако буржуазный характер учения Фрейда отражается совсем не только в его чрезвычайной патриархальности. Существует очень немного мыслителей, радикально выходящих за пределы мышления своего класса. Фрейд к ним не принадлежал. Классовые истоки взглядов Фрейда видны практически во всех его теоретических построениях. Да и как могло быть иначе – ведь радикальным мыслителем Фрейд не был. Тут не на что было бы жаловаться, если бы не тот факт, что его ортодоксальные (и неортодоксальные) последователи поощрялись в своем некритичном отношении к обществу. Такая установка Фрейда также объясняет, почему его создание – которое было критической теорией, а именно критикой человеческого сознания, – привело к появлению всего лишь небольшой кучки радикально мыслящих политиков.

При желании проанализировать наиболее важные концепции Фрейда с точки зрения их классовых истоков[24] пришлось бы написать целую книгу. В пределах данной работы такое, несомненно, сделать невозможно. Однако приведем три примера.

1. Целью терапии Фрейда был контроль над инстинктивными побуждениями путем усиления Эго; инстинктивные побуждения сдерживались Эго и Суперэго. В этом отношении Фрейд близок к средневековой теологической системе мышления, хотя и с существенным отличием: в его системе нет места благодати и материнской любви, кроме как при вскармливании ребенка. Ключевое слово – контроль.

Психологическая концепция соответствует общественной реальности; точно так же, как социально большинство контролируется правящим меньшинством, считается, что психика контролируется авторитетом Эго и Суперэго. Опасность прорыва бессознательного несет с собой опасность социальной революции. Подавление есть репрессивный авторитарный метод защиты внутреннего и внешнего status quo. Это ни в коем случае не единственный способ справиться с проблемами социальных изменений. Однако угроза применения силы для подавления «опасности» – единственная возможность для авторитарной системы, главная цель которой – сохранение status quo. С другими моделями личностной и социальной структур можно экспериментировать. Окончательный анализ сводится к вопросу: какой отказ от счастья необходим в обществе для правящего меньшинства, чтобы властвовать над большинством? Ответ лежит в развитии производительных сил общества и, следовательно, в той степени, в которой индивид неизбежно испытывает фрустрацию. Вся структура «Суперэго, Эго, Ид» иерархична, что исключает возможность того, что общество свободных, то есть не эксплуатируемых людей может существовать гармонично без неизбежного контроля зловещими силами.

2. Не нужно и говорить, что гротескное изображение Фрейдом женщин (см. лекция 33 [26]) как в основе своей нарциссических, неспособных к любви и сексуально холодных, – мужская пропаганда. Представительница среднего класса была, как правило, сексуально холодной. Это задавалось собственническим характером буржуазного брака. От женщины как от собственности ожидалось, что в браке она будет «безжизненной». Только представительницам высших классов и куртизанкам разрешалось быть сексуально активными (или по крайней мере притворяться таковыми). Неудивительно, что в процессе завоевания мужчины испытывали вожделение; чрезмерно высокая оценка «сексуального объекта», согласно Фрейду, существовавшая только для мужчин (еще один недостаток женщин!), основывалась, насколько я могу судить, на удовольствии от преследования и, наконец, завоевания. Как только завоевание оказывалось обеспеченным первым сношением, женщине отводилась функция деторождения и успешного ведения домашнего хозяйства; она переходила из разряда объекта преследования в категорию не-личности[25]. Если бы у Фрейда было много пациенток из высших слоев французской и английской аристократии, его ригидное представление о холодной женщине могло бы измениться.

3. Возможно, самым важным примером буржуазных свойств кажущихся универсальными концепций Фрейда является концепция любви. Фрейд говорит о ней больше, чем его ортодоксальные последователи. Однако что он понимает под любовью?

Очень важно отметить, что Фрейд и его приверженцы обычно говорят об «объектной любви» (в противовес любви нарциссической) и об «объекте любви» (имея в виду того, кого любят). Однако существует ли в действительности такая вещь, как «объект любви»? Не перестает ли возлюбленный быть объектом, то есть чем-то внешним и противостоящим мне? Разве любовь не именно внутренняя активность, объединяющая двух людей, так что они перестают быть объектами (то есть собственностью друг друга)? Взгляд на объект любви как на владение, исключая любую форму личностности (см. [38]) – то же самое, что представление торговца о вложении капитала.

Во втором случае вкладывается капитал, в первом – либидо. Только логично встретить в психоаналитической литературе определение любви как «вложения либидо» в объект. Нужна банальность деловой культуры, чтобы низвести любовь к Богу, любовь мужчины и женщины, любовь к человечеству до уровня вложения; энтузиазм Руми, Экхарта, Шекспира, Швейцера показывает мелочность воображения тех людей, классовое сознание которых рассматривает вложения и прибыль как смысл жизни.

Теоретические предпосылки заставляют Фрейда говорить об «объектах любви», поскольку «либидо остается либидо, направлено ли оно на объект или на собственное Эго» [16; 420]. Любовь – это сексуальная энергия, направленная на объект; она всего лишь физиологически вызванный инстинкт, направленный на объект. Это побочный и излишний продукт биологической необходимости, удовлетворение которой требуется для выживания вида. «Любовь» человека по большей части – это тип привязанности, то есть привязанность к лицам, ставшим драгоценными благодаря удовлетворению других жизненных потребностей (в пище и в питье). Другими словами, любовь взрослого человека не отличается от любви ребенка; они оба любят того, кто их насыщает. Это, несомненно, верно для многих; такая любовь – нежная благодарность за насыщение. Хорошо, но сказать, что это и есть суть любви, – мучительно банально (женщинам, как сказано в работе Фрейда [26; 132f], недоступно это высокое достижение, потому что они любят «нарциссически»: в другом они любят себя).

Фрейд утверждает: «Любовь сама по себе, до тех пор пока она остается стремлением и лишением, понижает самоуважение, в то время как взаимность и обладание объектом любви снова его повышает» ([15]; 99. – Курсив мой. – Э.Ф.). Данное утверждение – ключ к пониманию фрейдовской концепции любви. Любовь, предполагающая желание и лишение, понижает самоуважение. Тем, кто утверждает, что любовь приносит восторг и силу, Фрейд отвечает: «Вы все неправы! Любовь делает вас слабыми; вы делаетесь счастливыми, когда вас любят. А что значит «вас любят»? Это – обладание любимым объектом!»

Таково классическое определение буржуазной любви: счастье составляют обладание и контроль, будь это обладание материальной собственностью или женщиной, которая, принадлежа, владеет любовью своего владельца. Любовь начинается в результате кормления ребенка матерью. Она заканчивается, когда мужчина владеет женщиной, которая все еще должна насыщать его своей привязанностью, сексуальным удовлетворением и пищей. Здесь мы, возможно, находим корни Эдипова комплекса. Воздвигая соломенное чучело инцеста, Фрейд прячет то, что считает главной сутью мужской любви: вечную привязанность к матери, которая кормит ребенка и в то же время находится под контролем мужчины. То, что Фрейд говорит между строк, весьма, пожалуй, подходит патриархальному обществу: мужчина остается зависимым, но опровергает это, похваляясь силой и доказывая ее тем, что делает женщину своей собственностью.

Суммируя, можно сказать: главным фактором патриархальной мужской установки является зависимость от женщины и ее отрицание через контроль над женщиной. Фрейд, как это часто делается, трансформировал специфический феномен: превратил патриархальную мужскую любовь в универсальный человеческий принцип.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.