Ошибки юности читать

Рита шла по парку, смахивая со щек слезы. Она забыла надеть шарф и теперь приходилось кутаться в воротник старенького пальто, доставшегося от матери. Но снег, все равно, проникал за шиворот и в рукава. А ветер, что дул порывами, кидал в лицо обжигающую снежную пыль и, казалось, продувал насквозь. Но всего этого Рита почти не замечала, до такой степени ей было плохо. Так не должно быть, что одного ребенка в семье любят, а в другом видят одни недостатки. Не должно! – твердила себе Рита. Но именно так дело и обстояло в ее семье.

Родители поженились, едва окончив школу и «по залету», как любили сами говорить своим друзьям. Мама забеременела сразу после выпускного, и расписали их с папой без проблем, по справке. Но от нежеланного и раннего ребенка будущие родители очень хотели избавиться. И если бы не бабушка, то именно так бы и сделали…

После свадьбы молодожены стали жить у мужа, с его матерью. Отца к тому времени уже не было в живых. А мать, когда узнала о беременности невестки, всеми правдами и неправдами, уговорами и угрозами заставила буквально молодых оставить ребенка. И когда родилась Рита, все заботы о ней бабушка взяла на себя. Растила ее, воспитывала и любила всем сердцем.

Рита могла бы считать себя самым счастливым ребенком на земле, живущим в атмосфере любви, если бы бабушка не умерла, когда ей исполнилось пять лет. И мама ее к тому времени забеременела во второй раз. Рита хорошо помнила, как у мамы начались роды, и ее увезли в роддом. Три дня они с папой жили одни. А потом вернулась мама… без малыша.

— Пап, а где ваш ребеночек? – спросила тогда Рита.

— Умер он! – услышала мама дочку. – Умер, поняла? – строго посмотрела на нее. – И чтобы больше ты не смела заговаривать на эту тему!

— Так случается, дочь, — только и ответил отец.

Рита никогда больше не спрашивала об этом родителей, но всегда помнила, что у нее мог бы быть братик или сестренка.

Девочка рано повзрослела, вынужденная оставаться дома одна. Родители были молодыми и люби погулять. Часто ходили по гостям или устраивали в своем доме шумные вечеринки. Когда уходили из дома, то возвращались порой под утро, когда Рита уже спала. Некому было кормить ее ужином и укладывать в кровать. Не читали ей и сказок на ночь. Но Рита всегда помнила, как делала это бабушка, и тайком оплакивала ее. Она рано научилась готовить и приводить себя в порядок. Тоскливее всего было по выходным дням, а по будням ее отводили в детский садик, откуда частенько забывали забрать. Воспитательница всегда сердилась, вынужденная из-за нее задерживаться, и звонила родителям.

Рита росла и невольно сравнивала себя с другими детьми. Многие в садик приходили с новыми игрушками и хвастались перед всеми. А у Риты и игрушек-то не было дома. Родители ей их не покупали. Была одна потрепанная кукла, которую подарила бабушка, когда Рите исполнилось два года. И бабушка же через год подарила для куклы игрушечный гарнитур мебели. У стола уже было три ножки вместо четырех, а у стульев сломались седушки. Но игрушки свои Рита любила и играла с ними бережно как только могла.

Ни на дни рождения, ни на Новы год ей не дарили подарков, как другим детям. И сладостями тоже не баловали. Папа еще и приговаривал, что без конфет зубы будут целее. А Рите так иногда хотелось развернуть яркий фантик на конфете и отправить лакомство в рот. Так делали другие дети, а она лишь смотрела на них с легкой завистью.

Когда Рита пошла в первый класс, мама ее снова забеременела. Рита сначала не могла понять, почему мама выглядит такой счастливой, и о здоровье своем вдруг стала усиленно заботиться. Есть только все самое полезное, перестала выпивать спиртное по праздникам. Больше они не пропадали с папой на вечеринках, да папе было не до этого давно. Он работал на новом месте и возвращался домой поздно и усталый. Отношение родителей к дочери не изменилось, и порой даже дома они про нее забывали. Но сами стали другими.

Как-то раз Рита не выдержала и спросила у отца, что происходит с матерью, почему она словно светится изнутри.

— У нас скоро родится малыш, — по секрету сообщил ей папа. – А у тебя — братик или сестренка.

Рита тогда испугалась, что и тот умрет, как только появится на свет. Но отец ее успокоил, что с этим малышом все будет в порядке.

Как же радовалась старшая дочь, когда отец поехал за мамой в роддом, и вернулись они оттуда с розовым «конвертиком» на руках. У Риты появилась сестренка, которую она уже любила всем сердцем. Только, даже потрогать малышку Рите не позволили. И еще долго мать не подпускала старшую дочь к младшей, из-за чего девочка плакала ночами. И даже прокрадывалась к кроватке, чтобы полюбоваться на малышку поближе.

Сестренку назвали Галинкой. И всю свою любовь родители дарили ей. Рита понимала, что никогда не видела родителей такими. К ней они относились всегда иначе. Но сестренке она не завидовала, потому что любила. А родителями своими даже любовалась порой – оказывается, они могут быть совсем другими — ласковыми, нежными и добрыми.

С появлением в доме Галинки, особенно когда девочка немного подросла, Рите стало намного тяжелее. Обязанностей теперь у нее было слишком много, и порой Рита едва с ними справлялась.

— Ты должна играть с Галинкой, чтобы она не капризничала и не скучала! Какие еще свои дела?! Нет у тебя никаких своих дел! – высказывала Рите мама, если видела ее с книгой, к примеру. Даже уроки порой некогда было делать, за что Рита получала плохие отметки.

Но родители ругали ее не только за тройки, но и за четверки. Особенно злилась мама, называя Риту посредственностью. Иногда и била ее – прямо тетрадками. За это Рите всегда было стыдно перед одноклассниками и учителями. Но не рассказывать же им всю правду.

Все чаще родители стали уходить из дома, оставляя младшую сестренку на старшую. А порой мать одна уходила куда-то, когда отец был еще на работе. Снова их не было дома допоздна, и тогда Рита должна была кормить Галинку и укладывать спать, как и читать ей на ночь сказки.

Все дела по дому делала тоже теперь она. Следила за порядком, причем, мама очень придирчиво принимала работу. Не дай бог где-то заметит пыль или соринку, наказывала Риту по всей строгости. Могла поставить в угол на несколько часов, откуда ей разрешалось выйти, только если нужна будет помощь с Галинкой.

Стирка тоже легла на плечи Риты. Она должна была следить, чтобы в корзине не накапливалось грязное белье, правильно сортировать его и загружать в стиральную машину. Развешивать постиранное, а потом и гладить его. Порой Рита едва успевала выполнить за день все, что поручала ей мама. А если про что-то забывала или не успевала, за это тоже следовало наказание. Иногда мама злилась так, что даже лишала Риту обеда или ужина. И тогда она засыпала голодной.

И постоянно Рита видела, как родители задаривают Галинку игрушками, покупают ей красивые наряды… В такие моменты она не сетовала на судьбу и не обижалась на родителей, как и меньше не любила свою сестренку. Она просто думала, что Галинке повезло больше, чем ей.

Рита становилась старше, и круг обязанностей ее ширился. Теперь на ее плечи легли походы в магазины за продуктами и готовка. Каждый день ей приходилось перемывать горы посуды. Особенно тяжело было, когда к ним приходили гости.

Время шло, и Галинка тоже стала школьницей. Училась она так себе, да и не старалась делать это лучше. Родители заставляли Риту помогать сестре, делать с ней домашнюю работу, но успеваемости это не способствовало. Приносила она со школы одни тройки, а иногда и двойки. И по дому ее делать ничего не заставляли.

Когда Галинка подросла, стала все чаще уходить из дома с подружками. Мама, разве что, отчитывала сестру по-доброму и просила ее больше так не делать. Объясняла, что волнуются они с папой, когда она задерживается. Но все повторялось снова и снова, а уговорам матери Галинка не внимала.

К тому времени Рита уже поступила в институт. Училась она очень хорошо, преподаватели ее все время хвалили. Обязанностей по дому меньше не стало, как и сестра по-прежнему ничего не делала, но зато Рита научилась со всем справляться очень быстро. И все равно, частенько ей влетало от родителей. Наказывать и ставить в угол ее, конечно же, перестали, но теперь мама почти все время на нее кричала. Иногда Рите казалось, что разговаривать с ней она по-другому уже и не может – постоянно срывалась на крик. С Галинкой же она всегда вела себя иначе.

…Любому терпению, даже самому ангельскому, рано или поздно наступает предел. С возрастом Рита подмечала всю ту разницу в отношении родителей к ней и к сестре. Старалась не обижаться, но с каждым разом получалось все хуже. Пыталась говорить с Галей, чтобы та взяла на себя хоть часть обязанностей по дому, ведь она уже тоже стала взрослой.

— Еще чего! Я тебе не поломойка и не прачка! – ответила ей как-то сестра. – Тебе надо, ты и делай.

Больше Рита с ней на эту тему не заговаривала, молча проглатывая все обиды. Но что-то в ней копилось, что обязательно должно было излиться. И вот момент такой настал.

— Пап, можно я сегодня вечером схожу с Мариной в кино?

Марина была ее институтской подругой. Сдружились с Ритой они, еще когда были абитуриентами. А потом и учиться стали вместе, и дружба их стала крепче. И вот сегодня Марина пригласила ее на премьеру нового фильма, которую они очень ждали. Марина даже билеты забронировала заранее.

— Еще чего! У тебя сессия на носу, и зачетная неделя уже началась. Какое кино? Марш заниматься! – ответил отец, даже не посмотрев на нее. Как сидел перед телевизором, так и не сменил позы.

Мамы дома не было, она ушла к подруге. И Рита знала, что вернется оттуда мать поздно.

— Папуль, я гулять!.. – вбежала в комнату Галя. – Меня Славка ждет. И мама меня отпустила…

Славка – это ее парень. Какой по счету, Рита уже сбилась. Галя росла броской девочкой, и у мальчиков пользовалась успехом. Сама она их часто меняла, никем не увлекаясь серьезно.

Отец посмотрел на младшую дочь, ласково улыбнулся ей и отпустил гулять. Всему этому Рита стала свидетельницей. И такая обида всколыхнула ее душу!

— Пап, почему ей можно, а мне нет? – не выдержала и спросила Рита.

— Что? – посмотрел на нее отец, сдвинув брови. – Ты еще спорить со мной вздумала? А ну! Марш в комнату – заниматься! – погнал он ее.

— Нет! – выкрикнула Рита.

— Нет? – поднялся отец из кресла. – Что ты сказала?!

Рите было очень страшно, и таким злым она еще никогда отца не видела. Но еще больше она кипела от ярости, не в силах сдерживать ту. Ярость и выплеснулась из нее со словами.

— Я уже взрослая и совершеннолетняя. Мне в этом доме нельзя ничего, а Гале можно все, даже то, чего родители не должны позволять своим детям. Я больше не стану вас слушаться! Я больше не могу так!.. – слезы уже вовсю душили ее, но пока еще Рита не позволяла им пролиться.

— Да как ты смеешь?!. – заикнулся было отец. Видно было, что такого он от дочери не ожидал и даже немного опешил.

— Смею! И я ухожу…

— Если ты уйдешь, то можешь сюда не возвращаться. Ты не смеешь так со мной разговаривать! Я твой отец! – кричал он ей вслед, но Рита его уже не слушала.

Она убежала в коридор. Быстро сунула ноги в сапоги, накинула на плечи пальто и натянула шапку. Уже через несколько секунд она сбегала по лестнице и пулей выскочила из подъезда. Кажется, по пути налетела на соседку, потому что в спину ей донеслось:

— Ненормальная! Несется как бешеная…

Но и на это Рита не обратила внимания, а глаза ее уже вовсю застилали слезы разочарования. И ей было все равно, что отец запретил возвращаться домой. Она и сама больше там не могла находиться на правах прислуги. А как к дочери к ней там никогда и не относились.

Только добежав до парка и сильно запыхавшись, Рита заставила себя идти медленнее. А слезы все лились из глаз, и не было им ни конца ни края.

Куда она пойдет? На улице зима, а оделась она легко. Марине даже не позвонила, и теперь она точно обидеться, что пропустила из-за Риты премьеру, на которую так хотела попасть. А может, и не пропустила, успела выкупить билеты и пошла одна. Но все равно Рита ее подвела и теперь ей было стыдно.

Почему? Почему родители к ней так несправедливы? Чем она заслужила, что ее совсем не любят? И чем Галя лучше – почему родители в ней души не чают? За всеми этими раздумьями Рита не заметила, как пролетело время. Было уже поздно, и парк опустел. Она замерзла и была напугана. Наверное, ей суждено сегодня умереть от холода, — с этой мыслью Рита опустилась на одиноко стоящую лавочку, освещенную тусклым фонарем. Откинулась на спинку лавки и закрыла глаза, чувствуя, как мороз проникнет внутрь. Но где могла бы согреться сейчас, даже не представляла.

— Рита? Ты что тут делаешь в такое время? – донеслось до нее, и она открыла глаза.

К ней спешил Сергей – ее одногруппник. – Рит, ты меня слышишь? – приблизился он к ней, тяжело дыша. – Что ты тут делаешь?

— Сижу, — ответила Рита непослушными губами. Она уже так сильно замерзла, что и соображала то с большим трудом.

— Одна? На морозе? Я чудом тебя заметил. Иду из спортзала и обычно пользуюсь другой дорогой… Рит, — потормошил он ее за плечо. – Ты почему тут сидишь в такое время и одна, можешь ответить?

— С родителями поссорилась, — заставила себя сказать Рита. – И не могу вернуться домой. Отец меня выгнал…

— Ну и дела… Пошли! – скомандовал Сергей и сам поднял Риту с лавки.

— Куда? – посмотрела она не него затуманенными холодом глазами.

— Ко мне домой, куда же еще, — повел ее Сергей.

— Неудобно, — пробормотала Рита.

— Неудобно замерзать ночью на морозе, а ко мне удобно всегда, — безапелляционно заявил Сергей. – У меня замечательные родители! Вот увидишь, они тебе понравятся.

Да разве же об этом Рита думала в тот момент! Ей стыдно было заявляться ночью в чужой дом. Но другого выхода у нее не было.

Сергей не соврал – родители его встретили Риту хорошо и не стали задавать никаких вопросов. Мама сразу же отправила ее под горячий душ, согреваться. А когда принесла ей халат, сказала, что переночевать она может в комнате младшего брата Сергея.

— Никита сейчас отдыхает в санатории, и комната его все равно пустует, — с улыбкой добавила добрая женщина. – Но сначала я напою тебя горячим чаем, чтобы не одолела простуда.

За круглым столом на кухне собрались Рита, Сергей, его мама, а чуть позже присоединился и отец. Все они казались Рите очень добрыми и дружелюбными. Она подумала, что в родном доме никогда не чувствовала себя так, как здесь сейчас. Тут царили любовь и взаимопонимание, как и должно быть в настоящей семье. У нее же этого никогда не было, если не считать того времени, когда была жива бабушка. Но тогда сама Рита была еще крошкой, и иногда ей казалось, что этого и вовсе не было, а лишь является плодом ее фантазии.

После чаепития Сергей вызвался проводить ее в комнату брата.

— Постель я тебе там уже застелила, — сообщила мама. – Спокойной ночи, детка, — с теплом добавила женщина.

— Ну вот, располагайся и ничего не стесняйся. Моя комната напротив, если что, — привел ее Сергей в комнату, по которой сразу становилось понятно, что обитает там подросток. А потом на комоде Рита и фотографию рассмотрела. Два парня – Сергей и видимо, тот самый брат. Только вот…

— Сереж, рядом с тобой тут твой брат? – взяла Рита фотографию, чтобы вглядеться в нее получше.

— Ага. Никитка! – ему пятнадцать, — охотно ответил Сергей.

— Да? Странно…

— Что именно? – широко зевнул Сергей.

Рита поняла, что он устал и очень хочет спать.

— Ничего особенного, это я так, — ответила она и выпроводила его из комнаты.

Уже в постели она продолжала размышлять над тем, что самой ей показалось очень странным. Дело в том, что брат Сергея, был как две капли воды похож на ее отца в молодости– она отлично помнила старые снимки отца, потому что любила рассматривать их в альбоме. И в такие совпадения Рита не верила – жизнь не индийское кино.

На утро Рита только уверилась в сходстве Никиты и ее отца, но снова что-то помешало поговорить об этом с Сергеем. Да и она торопилась в институт.

Деканат пошел ей навстречу и выделил комнату в общежитии для иногородних. Рита не верила своему счастью, что у нее получилось убедить декана в том, что она нуждается в общежитии, хоть и живет в этом городе. Сыграло роль и то, что она была на высоком счету у преподавателей, в том числе и декана, который вел у них философию. Училась Рита отлично и шла на красный диплом.

С того вечера, когда спас ее Сергей от замерзания в парке и привел к себе домой, они с Ритой быстро сдружились. В институте постоянно были вместе. После института подолгу гуляли. Сергей приглашал ее в кино или кафе. По выходным приводил к себе домой, а его мама готовила  разные вкусные блюда. Рите нравилось встречаться с его родителями, и они всегда радовались, когда приходила она к ним в гости. Так постепенно дружба Сергея и Риты переросла во что-то более глубокое и сильное. Рита поняла, что всем сердцем полюбила его и в его глазах читала ответное чувство.

В один из выходных они снова отправились к Сергею домой.

— Наконец-то, Никитка вернулся из санатория. Хоть познакомишься с братишкой, — сообщил он по дороге Рите.

И снова она вспомнила о поразившем ее сходстве, о котором за всей этой суетой умудрилась забыть.

Когда встретилась с Никитой вживую, то сходство оказалось еще более сильным. Рита так впечатлилась, что весь обед была сама не своя. Заметил это Сергей. Когда они по традиции удалились в его комнату, как делали всегда, первым делом он поинтересовался:

— Что с тобой сегодня происходит? Ты какая-то странная…

— Понимаешь… я уже давно собиралась поговорить с тобой, но все как-то не выходило… Еще тогда, когда первый раз увидела твоего брата на фотографии, он мне показался поразительно похожим на моего отца. А сегодня я в этом только убедилась. Как такое возможно, я и сама не понимаю…

— Действительно странно, — задумался Сергей.

— И еще я заметила, что Никита не похож на тебя или на твоих родителей. Ой! Извини, если я тебя обидела, — тут же спохватилась Рита.

— Да, ничего страшного, и ты меня не обидела, — отмахнулся Сергей и снова задумался. – Говоришь, он похож на твоего отца? – через какое-то время спросил.

— Ну да… не просто похож, а как две капли воды.

Снова Сергей погрузился в раздумья, и Рита ему не мешала.

— Дело в том, что Никита мне не брат, — решительно посмотрел на нее парень. – Вернее, брат, конечно, и я люблю его… но по крови мы не родные.

И Сергей в тот вечер рассказал Рите их семейную тайну.

Когда ему было семь лет, он заболел бронхитом. Его положили в больницу, и мама навещала его каждый день, проводя в его палате много времени. Лежать тогда с ним ей не позволили, он ведь уже считался взрослым.

— В том же отделении, где лежал я, находилась палата с отказными младенцами, и мама часто ходила туда – помогала санитаркам заботиться о малышах, — рассказывал Сергей. – Кажется, брошенных детей тогда было четверо или трое, могу ошибаться… И у одного мальчика история была настолько печальной, что, помню, мама вернулась в мою палату в слезах.

Рита узнала, что мальчик тот родился слабым и с врожденным заболеванием, хоть родители его и были совершенно здоровыми. Ребенку нужна была в перспективе операция, а потом и длительная реабилитация, уход. Если не сделать операцию, то ребенок мог остаться инвалидом на всю жизнь. Все последующие годы провел бы в инвалидном кресле. И тогда родители от него отказались. Они бросили его в роддоме, чтобы и дальше беззаботно жить, не вешая себе на шею такую обузу.

— Мама тогда очень сильно переживала, я отлично помню. Она все отцу говорила, что не может понять этих родителей, как они могут бросить ребенка, даже не попытавшись помочь ему?..

Рита тоже не могла понять этого, как и найти тем родителям оправдание. А в голове ее уже ниточки этой истории активно тянулись к другой, которую она знала, и которая случилась примерно в это же время.

— Когда меня выписали из больницы, — продолжал рассказ Сергей, — буквально на следующий же день мои родители решили усыновить того мальчика. Помню, состоялся у них со мной серьезный разговор. Мама тогда попросила, чтобы никогда не рассказывал я своему братику правду, чтобы любил его как родного и защищал. Да и Никитос рос таким классным пацаном, что не любить его было невозможно, — с улыбкой добавил он. И Рита тоже улыбнулась, представив себе его брата мелким карапузом. – Я в любом случае был рад, что у меня появился братишка! – тряхнул головой Сергей.

— Получается, сам он ни о чем не догадывается?

— Нет. Мы же больше никогда даже не заикались на эту тему. Да я и сам забыл, что он мне не родной по крови. И мама с папой, наверное, тоже об этом никогда не думают. Никитку все просто обожают! Да ты и сама успела заметить, какой он.

— Он полностью поправился? – уточнила Рита.

— Да. Когда Никита подрос, ему сделали серьезную операцию. Я уже тогда кое-что соображал, помню, обошлась она родителям недешево. Отец тогда кредит взял, и еще они у тетки заняли недостающую сумму… Ну и потом еще долго брат поправлялся, не вставал с постели. Мама за ним ухаживала дни напролет, не отходила от кровати. Мы с папой помогали ей, но все равно ей пришлось тогда туго. Зато теперь точно все позади! – весело закончил Сергей. – Правда, мама все время чего-то опасается. Боится за брата, наверное, просто. Потому и отправляет его каждый год зимой в санаторий. Но он уже начинает сопротивляться, — тут же рассмеялся Сергей. – Думаю, в следующем году он уже откажется туда ехать.

— И твои родители никогда не выделяли кого-то из вас двоих? – после непродолжительного раздумья спросила Рита.

— Нет конечно! Они всегда любили нас обоих. Одинаково, — пожал плечами Сергей. И тут он заметил слезы на глазах девушки. – Что с тобой, Рит? Мой рассказ тебя расстроил?

Рита уже откровенно плакала, и сдержать этот поток у нее никак не получалось. Как мог, Сергей успокаивал ее. Сбегал за водой и чуть ли не силой заставил ее выпить всю. И только через какое-то еще время она снова могла говорить более-менее спокойно.

— Меня родители никогда не любили, — посмотрела на парня Рита. Она не жаловалась, как и не пыталась вызвать в его душе сострадание. Она просто говорила все, как есть, в чем сейчас была уверена как никогда. – Меня любила только бабушка, пока была жива. И только благодаря ей я появилась на этот свет. А так… мама хотела от меня избавиться. Когда я пошла в первый класс… — и она рассказала историю второй беременности мамы – так, как запомнила ее сама.

— И ты думаешь?.. Ничего себе! – в крайнем возбуждении вскочил Сергей со стула. – Ты думаешь, что Никитос… твой брат?! – остановился он напротив Риты. – Да и как иначе, если, ты говоришь, он вылитый твой отец? – сам же и ответил. – Ну и дела…

Он еще какое-то время продолжал мерить шагами комнату, размышляя вслух, пока Рита не остановила его вопросом:

— И что мы теперь будем делать?

— Думаю, нужно сначала поговорить с твоими родителями.

Как бы Рите ни не хотелось возвращаться домой, но повод был серьезным, и откладывать его не стоило. В ближайшие же выходные, с утра пораньше они с Сергеем отправились к ней домой. Одна она туда ехать не решилась бы. И в это время вся ее семья точно должна находиться дома.

Вопли Галинки они услышали аж с первого этажа. А потом и узнали о причине скандала, когда мать открыла дверь и впустила их в квартиру, даже не посмотрев на них.

— Галюша, у тебя шкаф ломится от вещей, а ты не знаешь, что надеть?! – крикнула она вглубь квартиры.

— У меня нет ничего нового!.. Сплошное старье! Все это нужно вынести на помойку!.. Я буду выглядеть на вечеринке как бедная родственница!.. – и все в таком же духе.

Такие истерики для Риты были привычны, а вот Сергей явно не знал, куда деть себя от смущения.

— Не обращай внимания, — шепнула ему Рита. – Это скоро закончится…

В который раз она подумала, что никогда ей не покупали столько вещей, как Гале. Что даже просить об обновке она не решалась, если только что-то уже рвалось до дыр. И даже тогда родители выделяли ей деньги с большой неохотой. А как радовалась она каждой новой вещи!

— Явилась, не запылилась? – зыркнула мама на Риту, но тут же умчалась успокаивать младшенькую дочь.

Сергея снова не удостоила внимания. Рита вздохнула и велела парню проходить на кухню. Сама сходила за отцом, который привычно проводил время выходного дня перед телевизором.

— Пап, мне нужно с тобой поговорить, — опустила Рита приветствие. Она даже раздеваться не стала и Сергею не позволила. Задерживаться здесь они не планировали, но сначала нужно было получить ответы на все вопросы.

С отцом они вошли в кухню, и Рита закрыла дверь. Она знала, что мама долго еще будет находиться в комнате сестры, пока у той не закончится истерика. Да и с отцом наедине беседа клеилась гораздо лучше.

— Пап, можешь рассказать, почему вы с мамой отказались от моего брата? Почему оставили мальчика в роддоме, едва он родился, и не дали ему шанс на нормальную жизнь?

Отец не ожидал подобного разговора и в первый же момент заметно растерялся, чем выдал себя с головой. Рита с Сергеем молча переглянулись, и думали они об одном и том же – Никита – сын родителей Риты и ее родной брат. Красное отдувающееся лицо отца явилось тому подтверждением.

Отец долго молчал и старался выровнять дыхание, но потом все же заговорил. Рита смотрела на него так, чтобы он не дай бог не передумал. Она была полна решительности заставить отца рассказать всю правду!

— Больной ребенок – это обуза. И мы с мамой не хотели вешать ее себе на шею, — посмотрел на нее отец глазами, в которых Рита прочитала стыд. – И мы были так молоды…

— Вы были еще моложе, когда родилась я, — поправила его Рита.

— Тогда была жива моя мать. Если бы не она… — отец осекся. – В общем, что сейчас об этом говорить? Что сделано, то сделано. Ты-то откуда все узнала? – поинтересовался отец, но как-то мельком.

Было видно, что разговор этот он хочет поскорее закончить, что неприятен тот ему и что, хотелось верить, затрагивает он что-то в его душе. Хотя, верилось все же с трудом.

На вопрос отца Рита отвечать не стала, и в квартире этой ей находиться было противно. Она молча взяла Сергея за руку и вывела в подъезд.

— Странные у тебя родители, — не удержался парень от комментария. – Они даже не спросили, кто я такой.

— Моя жизнь их никогда не интересовала, — грустно усмехнулась Рита. – Для них всегда существовала только одна дочь – младшая.

— Та, что кричала?

— Она – Галя, — кивнула Рита, спускаясь по лестнице, выходя на морозный воздух и с удовольствием вдыхая полной грудью зимней свежести. В родном доме даже воздух теперь казался ей спертым, отравленным. И как она жила там столько лет?

— А знаешь, нашему Никитке повезло, что родители мои от него отказались, — посмотрела Рита на Сергея. – Еще не известно, как сложилась бы его жизнь, забери они тогда его из роддома.

Возможно и скорее всего, его бы они тоже не любили, и тогда он бы тоже был несчастен, как она. Сейчас же у него есть самая любящая в мире семья.

С тех пор Рита еще чаще стала бывать в доме Сергея, и родители ее всегда привечали с радостью. А к Никите она стала относиться как к родному брату, каким по факту он и был. Только ему они ничего не рассказывали. А вот от родителей Сергея скрывать правду не стали. В один из вечеров, когда младшего сына не было дома, Рита с Сергеем им все и рассказали.

— Нужно, чтобы сын узнал правду, — посмотрел отец на мать. – Он уже взрослый, рано или поздно ему станет известно, что он у нас приемный. Лучше сказать ему самим, чем он узнает от чужих людей.

— Обязательно расскажем, но давай не сегодня? – только и попросила мама. – Нужно выбрать подходящий момент.

И такой скоро представился, но Рита при этом не присутствовала. Обо всем она узнала на следующий день от Сергея.

— Видела бы ты лицо Никитоса! – со смехом рассказывал он. – Сначала так обалдел, что и слова все растерял. А потом даже обрадовался, придставляешь?

Удивительно! Подобной реакции Рита не ожидала. В глубине души она опасалась, что Никита оскорбиться. Обидится, что так долго от него скрывали правду. В фильмах часто такое показывают, как дети из-за этого даже перестают общаться с приемными родителями, хоть те и дали им все. И Рита никогда такой реакции не понимала, как и осуждала героев.

— Я рада, — только и ответила Рита.

— Ты еще не знаешь самого прикольного, — хитро посмотрел на нее Сергей. – Отгадай, что заявил Никитка?

— Даже предположить не могу…

— Он сказал, что всегда мечтал о такой сестре, как ты.

И эти слова стали для Риты самым приятным, что она когда-нибудь слышала за всю свою жизнь. Кто-то не просто считал теперь ее сестрой, но и любил ее. Ведь с Галей у них никогда ничего не было общего. По детству Рита очень любила свою сестренку, как и от нее ждала взаимного чувства. Но с годами она поняла, что любить Галя может только себя. Она и родителей-то не любила, а только все время что-то от них требовала.

С тех пор Рита, Сергей и Никита много времени проводили втроем. И разница в возрасте им совершенно не мешала – всегда находились общие темы для разговоров, и никогда им не было скучно в обществе друг друга. И ни разу они ничего не делили – отныне все у них было общее, как у родных людей.

Время пролетело очень быстро, и вот уже Рита с Сергеем защитили диплом. А сразу после окончания института они поженились. Жить решили в квартире Сергея, вместе с его замечательными родителями. Рассуждали так, что в тесноте, да не в обиде, что родные люди не могут помешать друг другу.

Почти сразу Рита забеременела, и вместе с Сергеем они с нетерпением ожидали появления на свет первенца. Рита точно знала, что никогда не будет относиться к своему малышу, как ее родители – к ней, что даст ему всю любовь, на какую только будет способна. И в Сергее она не сомневалась, иногда ей даже казалось, что любит он пока еще неродившегося их ребенка еще сильнее ее. И этому она только радовалась.

Когда до родов оставался месяц, как-то вечером Рите позвонил отец. Очень удивилась она, увидев на экране телефона знакомый номер. Этого звонка Рита точно не ждала, как и с родителями не виделась с момента последней встречи, когда они с Сергеем узнали всю правду.

— Пап? Что случилось? – разволновалась Рита, когда голос отца показался ей даже не грустным, а каким-то убитым.

— Рита, дочка… не могла бы ты приехать?

— Зачем? У вас что-то произошло?

— Хочу поговорить с тобой… с вами…

— Ты хочешь, чтобы мы приехали с мужем?

— Не знал, что ты вышла замуж, — в голосе отца слышалась улыбка вперемешку с грустью. – Приедешь?

— Хорошо, мы приедем завтра, — пообещала Рита.

— И еще… не могли бы вы взять с собой твоего брата?

— Пап, он не вещь, и взять его с собой мы не сможем, — строго отозвалась Рита. – Если Никита захочет, то поедет с нами…

Она недоговорила, но и так было понятно, что ни к чему принуждать они его с Сергеем не станут.

Как ни странно, Никита с воодушевлением отнесся к просьбе отца Риты. Он совершенно не был против знакомства со своими биологическими родителями. Видно было, что зла на них парень не держит.

— Боже! Какой бардак! – ужаснулась Рита, переступив порог своей квартиры.

И дверь оказалась не заперта. В нос уларила вонь, словно мусор не выносили недели две. Повсюду валялись какие-то вещи. На кухонном столе заметила горы грязной посуды. Пол был тоже давно не мытым…

— Пап… — позвала Рита, не зная, к чему готовиться.

— Ты главное не волнуйся, тебе нельзя, — тут же сжал ее руку Сергей.

— Я тут, — донеслось из комнаты. – Проходите…

Отец лежал на софе в гостиной и выглядел совершенно больным. На глазах его блестели слезы, когда молодые люди вошли в комнату.

— Пап, что с тобой? – подбежала к нему Рита. – Боже, да у тебя же жар! – прикоснулась ко лбу и тут же выскочила из комнаты за аптечкой.

— Кажется я сильно простудился, дочь, — пожаловался отец, когда она вернулась с жаропонижающими препаратами, которые сразу же заставила его выпить. – Так мне плохо, что встать не могу.

— Сейчас полегчает, — пообещала Рита.

— А это?.. – смотрел отец на Никиту, который смущенно переминался рядом.

— Это твой сын, папа, Никита, — представила парня Рита. – Наверное, вам есть, о чем поговорить, — взяла она за руку Сергея. – А мы пока порядок наведем …

Позже она узнала от Никиты, что просил у него отец прощения. За то что бросили, что даже не попытались вылечить. Конечно же, Никита простил его, да и по характеру он был настолько добрый, что ни на кого не держал обиды.

Когда Рита с Сергеем вернулись, наведя в квартире порядок, то и у нее отец попросил прощения. И дочь ему тоже сразу же простила все былое. Наверное, она сделала это еще раньше, ведь нельзя вступать в новую и счастливую жизнь со старыми обидами. А с Сергеем Рита была по-настоящему счастлива.

— Пап, а где мама? Где Галя?.. – задала Рита Вопрос, который терзал ее с момента прихода сюда.

— Ох, доча, тут такое дело…

Отцу заметно полегчало, и Рита приготовила ему чаю на травах. Сергей с Никитой усадили его в подушки, и он рассказал молодым людям историю того, что произошло в этом доме не так давно.

Отец не сразу рассказал матери о том, что Рита нашла своего брата. И узнав о том, что сын жив-здоров, да еще и со старшей сестренкой общается,  жена испугалась, рассуждая грубо и примитивно, какой она, в общем-то, и была всегда. Что, если эти двое заявятся и станут требовать свою долю в квартире, единственным собственником которой был их отец с момента смерти своей матери? А как же Галенька – младшая дочь? Она не должна довольствоваться крохами.

— Вот тогда твоя мама стала требовать, чтобы я переписал квартиру на Галинку, — вздохнул отец.

У Риты все это в голове не укладывалось. Она, конечно, знала, что маму больше всего в жизни интересуют две вещи – Галя и деньги, но не до такой же степени.

— Я не согласился, пытался объяснить ей, что и вы – тоже мои дети, и что мы в долгу перед вами. Я хотел, чтобы она познакомилась с тобой, Никита, увидела, каким ты стал, — посмотрел он на сына. – Хотел, чтобы ты, Рита, вернулась домой. Я же не знал, что ты уже замужем… — с улыбкой взглянул отец на живот Риты. – Пытался внушить ей, что мы в юности натворили столько ошибок, что надо попытаться хоть часть их исправить… Но она меня даже не слышала – все твердила, что дочь у нас одна, и ей должно достаться все!

Даже от своей матери Рита не ждала подобного вероломства. И слышать все это ей было неприятно. Но услышать предстояло самое ужасное.

— Каюсь, дочка, я почти сдался под ее натиском, — стыд промелькнул в глазах отца. – Но произошло кое-что еще, как теперь я думаю, не случайно, к лучшему. В один день в нашу дверь позвонили. Дома я был один, а пришел какой-то пьяный мужик, которого я раньше и не видел. Он потребовал позвать вашу маму. Кричал что-то о том, что не собирается больше ее ждать, что хочет разобраться со всем прямо сейчас… А потом схватил меня за грудки, прижал к стенке и заявил, что хочет немедленно познакомиться с дочерью.

— Он тебе ничего не сделал? – испугалась Рита.

— Нет, не волнуйся. Это я по началу растерялся, а потом скрутил его. Да и пьяный он был, еле на ногах держался.

— А кто это был-то? И что ему было нужно? – поинтересовался Сергей.

— Я и сам сначала ничего понять не мог, — посмотрел на него отец. – Думал, ошибся квартирой. Но он не унимался и кричал, что тут живет его дочь. Наверное, я бы так и не понял ничего, а его выставил бы из квартиры, если бы не вернулись ваша мать с сестрой.

Ну а дальше отец рассказал, что мама с Галей вернулись с кучей обновок из магазина. А тут этот мужик радостно бросился на шею маме, сообщая, как сильно он соскучился. А потом и к дочери потянулся, но тут отец ему дал в нос, конечно же. У того хлынула кровища, и кто бы мог подумать, что мама бросится на его защиту. Она запретила отцу бить его и увела из квартиры.

— Вернулась она тогда поздно и ничего не хотела объяснять, — продолжал рассказ отец. – И снова начала требовать, чтобы я немедленно переписал квартиру на Галю. Но тогда я уже начал подозревать неладное…

Отец Риты установил за женой слежку и вскоре выяснил, что она встречается с тем мужиком, что приходил к ним пьяным.

— Ну и я его подкараулил как-то и вывел на откровенный разговор. Угрозами, — признался отец. – Оказывается, у них с моей женой много лет назад была интрижка. Я тогда устроился ан новую работу, времени меньше проводил с женой и она нашла утешение за моей спиной и забеременела. Мечтала, что бросил Риту на меня и упорхнет к тому фраеру, но не тут-то было, он не стал ребенка признавать, как и жениться на матери вашей не собирался, разбив ее надежды.

— Так Галя не твоя, выходит, дочь? – изумилась Рита. О таком она даже подумать не могла.

— Не моя, — кивнул отец. – Тот мужик когда сбежал от твоей матери, испугавшись ответственности, она и выдала Галинку за мою дочь. А я даже не подозревал ведь ни о чем… Ну а тут недавно хмырь этот снова объявился в ее жизни, совесть будто проснулась, о дочке вспомнил вдруг, и закрутился вновь у них роман…

— Уму непостижимо! – в голове Риты все это отказывалось укладываться.

— Да я и сам долго не мог поверить, ведь всегда считал Галинку родной… И мать твоя как с цепи сорвалась! – вдруг проснулась в отце злость. – Она даже когда призналась мне во всем, не перестала требовать, чтобы я переписал квартиру Галю. Совсем помешалась от жадности! Как я уже потом догадался, она хотела выставить меня на улицу ни с чем, а тут жить со своим новым хахалем. Но не тут-то было! – скрутил отец кукиш. – Не обломилось ей. Ну, вот он и не выдержал – напился и приперся сюда.

Рита видела, как нелегко дается отцу вся эта правда. Жалела его всем сердцем, но и не перебивала. Иногда нужно высказаться до конца, чтобы самому все осознать. И в тот момент ей именно так и казалось, что отец переживает всю свою жизнь заново и учится на своих же ошибках.

— Я выгнал их, Рита, в тот же день, когда узнал всю правду от любовника жены, — смотрел на Риту отец и словно просил прощения за столь решительные меры. Но она его не осуждала – поступил он так, как считал нужным. И наверное, Гале тоже пойдет на пользу пожить не на всем готовом, иначе она никогда не повзрослеет. – И я подал на развод. Больше не хочу ни дня жить с этой лгуньей. И вот еще что! Не могла бы ты привезти ко мне нотариуса, а то что-то мне совсем худо. Оформлю при вас завещание на вас с Никитой.

— Пап, ну не говори глупостей! – возмутилась Рита. – У тебя простуда, конечно, тебе плохо. Но ты обязательно поправишься. И никакой нотариус нам не нужен, — с улыбкой добавила.

Не нужна была Рите эта квартира. Для счастья у нее и так все было, а скоро вот и малыш на свет появится. А примирение с отцом и признание им всех ошибок только делало счастье Риты еще более полным.

Отец вскоре поправился и вернулся на работу. Вместе они привели квартиру в порядок, но жил в ней теперь отец один. Жил и не тужил, как казалось Рите, ведь за все годы мама и ему успела потрепать изрядно нервы.

Родители Сергея с радостью приняли отца Риты в гости, и вскоре даже подружились.

Как-то Рита поинтересовалась у отца:

— Пап, а ты не знаешь, как там мама с Галей?

Все же, за них она волновалась, ведь не чужие они ей.

— Интересовался, — поджал отец губы и ответил с неохотой. – Нормально все у них, хоть матери твоей, наверное, и не нравится. Живут в однушке ее хахаля, не разгуляешься, — усмехнулся. – Галка истерит, как обычно. Мать твоя ссорится с новым мужем, потому что денег в дом приносит мало. Все как обычно, в общем. Хорошо, что всего этого я не вижу.

— А знаешь откуда? – с улыбкой уточнила Рита.

— У меня свои источники, — хмыкнул отец.

И тогда она поняла, что не вычеркнул он маму с Галей пока окончательно из своей жизни. Оно и понятно, столько лет ведь вместе прожили. Привычки трудно менять.

В положенный срок, Рита родила сынишку. И тогда отец решил продать свою квартиру.

— Деньги поделим. Себе я куплю малосемейку, одному мне хватит. Ну, сама подумай, зачем мне такие хоромы? А вы с Никитой поделите оставшиеся деньги пополам. Вам с Серегой хватит на первоначальный взнос, ну и возьмете ипотечный кредит.

Возражать Рита не стала, ведь их теперь было не двое, а трое. Да и хотелось уже жить отдельно, хоть со свекром и свекровью отношения у нее сохранялись прекрасные.

Они бы так и сделали, если бы не вмешались родители Сергея. Вместо ипотечного кредита они молодым отдали сбережения, что копили много лет. А тут и случай подвернулся пустить их в дело. Половину отдали Сергею, а вторую половину отложили для Никиты, который уже тоже встречался с девушкой и поговаривал о свадьбе.

Когда Никита женился на своей избраннице, обе молодые семьи смогли купить себе по дому в пригороде. Дома располагались по соседству, и они часто ходили друг другу в гости.

А вскоре у Риты с Сергеем родилась девочка. Сама она натерпелась много несправедливого и обидного от родителей в детстве и юности. Своим же детям Рита дарила любовь, внимание и ласку.  Но и о муже не забывала – его она тоже любила всем сердцем. И их семью можно было без преувеличения назвать самой счастливой…

ОБЖ ИЛИ ОШИБКИ ЮНОСТИ

(Романы для девочек — 20)

Сестры Воробей

Аннотация

Юля дружила с Колей Ежовым, несмотря на недовольство Марины и косые взгляды учителей, вопреки, казалось, здравому смыслу, который твердил ей, умнице и отличнице, что двоечник и хулиган Колька совсем ей не пара.Что же такое сумела разглядеть в нем Юля? И что же заставило мальчишек 9 “Б” организовать общество женоненавистников под предводительством Борьки Шустова?

1

Юля старательно избегала своего отражения в зеркале. И без того было ясно, как она выглядит: опухшие глаза, покрасневший нос и потерянный взгляд. И главное, не к кому обратиться за помощью. Тут бессильны и «Скорая», и даже телефон доверия. Ну, что он может – этот невидимый специалист с задушевным голосом? Дать совет? Так всем известно, что советы выслушивают лишь для того, чтобы им никогда не следовать. Может быть, поделиться с Мариной? Так она в лучшем случае начнет причитать, а в худшем скажет: «Я же тебя предупреждала!» Родители? Не со всякими откровениями к ним можно обращаться. Бабушка? Вряд ли она что-то помнит о любви. Ее романы протекали давным-давно под звук победных маршей. Вот и выходит: близких вокруг много, а ты все равно один на один со своими проблемами.

Юля вспомнила разговор с Колей, и ее глаза вновь наполнились слезами обиды. Она дружила с ним больше года. Дружила вопреки недовольству Марины, вопреки косым взглядам учителей, вопреки здравому смыслу, который твердил ей, что двоечник и хулиган не пара ей, отличнице и умнице! И вот этой дружбе конец. Разве может быть иначе после того, что они наговорили друг другу сегодня?

Но уж если и начинать эту осеннюю историю, то с самого начала. С первого классного часа в 9 «Б», на котором выбирали старосту.

– Что все Туполева да Туполева! У нас что, других достойных нет?! – выкрикнул с места Юра Метелкин, сидевший за одной партой с Борькой Шустовым.

Тот одобрительно хмыкнул:

– Да, пусть уступит теплое местечко!

Юля оторопела. Ей и в голову не могло прийти, что кто-то будет возражать против ее кандидатуры. Она была старостой два года, и все ею были довольны: и учителя, и ребята. Ей и самой нравилась эта работа, потому что она предоставляла более широкую возможность для общения. И еще потому, что Юля всегда была в курсе последних событий. Она привыкла, что ее мнением интересуются, с ней считаются, и вдруг.

Юля выпрямила спину, что означало – только бой! Нет, не подумайте, она вовсе не держалась за теплое местечко, как высказался Борька, просто она терпеть не могла, когда незаслуженно обижают человека.

– Кому уступать-то? – спросил кто-то, опять из парней.

– Да хоть Крыловой, – ответил Борька, вальяжно откинувшись на стуле. – Она теперь знаменитость! Звезда голубого экрана!

Вот тебе и раз! Туся, конечно, хорошая девчонка, промелькнуло в голове у Юли, и действительно знаменитость. Недаром на нее все парни в школе оглядываются с тех пор, как она снялась в рекламном ролике и появилась на экранах в школьном сериале. Но староста класса! Разве эта роль для нее?

И тут Юля услышала:

– По этому принципу можно И Лизу Кукушкину выбирать. Она тоже отличилась. Такие рассказы пишет – зачитаешься!

Вот тебе и два! Юлю уже ничего не удивляло.

Парни сговорились лишить ее власти. А заводила известно кто – Борька. Как же без него! И Коля молчит! Почему он молчит? – тревожно подумала Юля, видя, как ее друг безучастно отводит взгляд к окну, будто ничего особенного не происходит.

Как нарочно, Марина под партой стукнула ее коленкой по ноге, требуя внимания.

– Ты что молчишь? – Она прищурилась по-кошачьи.

– А что говорить? – шепнула Юля. – Не хочу вмешиваться!

Все-таки обиду скрыть не удалось. Да и от кого? Марина не только ее подруга с детства, но теперь и сводная сестра, потому что Юлин папа женился на Марининой маме, когда Маринины родители развелись. И потом Марина всегда была ее вторым «я». Недаром в классе их прозвали АББА, или «Чай с Молоком». «Чай» – это Марина: она смуглая, темноволосая и кареглазая. А «Молоко» – это, естественно, Юля, потому что она сероглазая длинноволосая блондинка с бледной кожей.

– Тогда я вмешаюсь в это безобразие! – безапелляционно заявила Марина.

Но в классе поднялся такой гвалт, что некоторое время вообще ничего нельзя было разобрать, не то чтобы вмешаться. И главное, Кахобер Иванович тоже почему-то отмалчивался, как и Коля. Может, он тоже считает, что Юле пора отдохнуть от общественной нагрузки? Нет! Юля облегченно вздохнула: в глазах доброго, умного преподавателя читалось понимание и, пожалуй, молчаливая поддержка. Мол, не спеши, все будет как нужно.

Марина не умела читать чужие мысли. Она вскочила со стула и крикнула так, что стекла зазвенели:

– Да тихо, вы! Устроили базар, сейчас вся школа сбежится. Все ты, Шустов, со своими штучками! – Марина грозно помахала пальцем почти у носа Борьки.

– А ты мне рот не затыкай, АББА! Я свое мнение высказал, имею право! – нагло заявил тот, ничуть не смутившись.

– Имеешь, кто бы спорил, но нужно делать это цивилизованно, а вы с приятелем будто только что с дерева слезли, – наступала Марина.

Юля заметила, как Кахобер Иванович разгладил свои знаменитые усы, спрятав в них улыбку. Ей и самой стало смешно. Чтобы так вывести Марину из себя, нужно сильно постараться. Обычно у нее от обиды глаза на мокром месте, а тут, того и гляди, кулаки пойдут в ход.

– Продолжай, Марина, – мягко предложил Кахобер Иванович, прокашлявшись. – У тебя хорошо получается.

Марина отбросила темную прядку волос со лба и уже спокойнее произнесла:

– У нас три кандидатуры.

Правильно, отметила про себя Юля. Сдаваться она не собиралась. Может, потом она и сама откажется от должности старосты – хлопотно (да и обидно, что такое случилось с ней), но пока, пока она согласна с подругой: кандидатур у них три.

– Две, – поправил ее Юрка, подавшись вперед.

– Нет, три! – Марина чувствовала поддержку не только Кахобера, но и большинства класса, поэтому говорила уверенно. – Юля тоже будет участвовать.

– А может, она сама откажется? Чего ты за нее решаешь?! – раздался срывающийся мальчишеский голос.

– Не дождетесь – не откажусь! – с вызовом заявила Юля, подняв голову.

– Так, граждане, я беру самоотвод. – Слова Туси Крыловой прозвучали в полной тишине.

За ней отказалась и Лиза Кукушкина, ее близкая подружка:

– Я тоже не собираюсь быть старостой. Это не для меня, я лучше так буду помогать, отдельными поручениями. И потом, положа руку на сердце, разве есть более достойная кандидатура, чем Юля?

У Юли в груди разлилось тепло – есть все таки справедливость на свете, есть и друзья, настоящие, не то что некоторые. Юля покосилась на Колю. Он сидел, отстраненно постукивая по парте длинными пальцами, словно и нет его здесь. «Может, у него что-то дома случилось?» – тревожно подумала она.

Коля рос без отца. Его мама подрабатывала по вечерам, печатая на машинке, чтобы у них в доме было все необходимое. Коля повзрослел, стал помогать, но ведь и расходов стало больше. Пойди купи сейчас куртку, ботинки, джинсы для пятнадцатилетнего парня сколько нужно денег отдать? А еще квартира, телефон, еда… И самой Колиной маме всего тридцать шесть лет, совсем еще молодая женщина…

– Вспомните, как она отстаивала наш класс на школьном педсовете… – Юля вернулась в настоящее, услышав голос Лизы. – Нас тогда чуть не лишили поездки в усадьбу Толстого. Между прочим, из-за вашей дурацкой выходки, Юрка.

Метелкин понурил голову – Кукушкина была права.

– Так, – почти пропела Марина, довольная тем, как обернулись события. – Значит, из кандидатов у нас остается одна Юля. Кто за то, чтобы ее снова избрать старостой, поднимите руки.

Все проголосовали «за», кроме Борьки и Юрки, – они демонстративно воздержались.

Вот теперь Кахобер Иванович позволил себе взять слово.

Горько, мрачно, безысходно. Ну что же, мы платим за все, только плата иногда запаздывает. Спасибо за очень атмосферный фик.

Печально. Грустно. Правдиво. Да, есть такие ошибки, которые будут клеймить всю жизнь. Мерси) фанфик очень качественный)

Что же, он сам ошибся с выбором. Решил, что раз чистокровный, то прав во всем… Вот и результат.

С большим интересом прочитала Ваши рассказы о Драко Малфое. Вы последовательны в своих сюжетах и очень убедительны в своем герое.

Правдиво и, в общем-то, жестко. Малфой жалок в каждом своем жесте, что бы не сделал. И все это имеет место быть, почему бы и нет. Расплачивается за ошибки каждый, но ему, конечно, воздалось с процентами. Захотелось добра и счастья всем.

печально. печально видеть Драко таким, как же хорошо, что всё сложилось иначе. спасибо за работу.

Как же больно за окончательно сломленного человека, что потерялся в коридорах равнодушных и озлобленных лиц… Он жалок и подавлен, лишен всего и в довершение этого — как будто судьбе мало его страданий! — в одночасье оказывается невольным убийцей. Ему больше незачем жить в этом жестоком мире. Думаю, что надолго его не хватит — как только иссякнет последний фиал с зельем, он просто сгинет, источенный совестью изнутри, как погибает любое дерево от жучков-древоточцев, если рядом нет лекаря-дятла. Панси явно дала понять, что эта роль ей не подходит, и ему вряд ли удастся выстоять одному.

Да, рассказ не из веселых, но почему-то все видят только безысходность, тогда как кроме всего прочего это еще и о том, что даже во время черной полосы в жизни Малфой не опускает руки и все же что-то делает, чтобы улучшить свое положение, а также находит, чем «заесть» очередной удар судьбы, чтобы с новыми силами бороться за выживание.

dragonlike Значит вы виртуозно передали атмосферу именно безысходности!) Да, Малфой пытается выкарабкаться, но ЧЕГО это ему стОит! Видимо многие, как и я, считают, что ему уже не подняться из грязи в князи, не удастся взлететь так же высоко, как до войны. Он слишком раздавлен жизненными невзгодами, у него уже нет того внутреннего стержня, что помогал ему выходить незапятнанным из любых передряг.

Какая интересная идея — амортенция как лекарство от депрессии) Полюби себя, и пусть весь мир идет лесом

В моем хэдканоне амортенцию и создавали именно как лекарство, и лишь потом уже додумались употреблять не по назначению. Постепенно о ее изначальном применении позабыли, но в старых семьях еще сохранились древние медицинские книги.

Не в качестве возражения хэдканону, но создание амортенции с целью образования союзов через браки кажется мне более вероятным, чем целевая разработка для лечения приступов меланхолии. С точки зрения политико-экономической.

Если так, то ее несколько не доработали. Насколько я помню, Волдеморт родился моральным уродом из-за того, что Меропа использовала амортенцию, чтобы приворожить его отца.

мнээээ… отойдя от фиков и поближе к биологии Если бы Меропа сама пила это зелье, то теория была бы валидной. Большинство проблем у младенцев, в том числе и т.н. «психиатрических» (фас и др.т.п.), возникают из-за неудачной беременности, меньшая часть, и уже не связанная с психикой — из-за случайной встречи дефектных генов или глюке при расхождении хромосом. Довольно сложно порушить что-то чисто с мужской стороны, хотя при длительном воздействии и можно. Но опять же, воздействие будет очевидно на физиологическом уровне. А моральным уродом Тома Риддла в первую очередь сделал госпитализм и прочие радости депривации, т.е. простыми словами детство в плохом приюте. Это не отменяет возможности социопатии у Тома, но при выращивании в семье ее могли загнать в социально приемлемые рамки, скажем, Малфоя-старшего)

Насчет влияния амортенции на Тома сказала тетя Ро, так что это почти канон. Вот если бы речь шла о немагическом АУ, тогда я была бы полностью согласна с вашими выкладками. А здесь все же на первом месте магия, а не биологии с психологиями.

Воробей Вера и Марина — ОБЖ, или Ошибки юности

Тут можно читать онлайн книгу Воробей Вера и Марина — ОБЖ, или Ошибки юности — бесплатно полную версию (целиком). Жанр книги: Современные любовные романы. Вы можете прочесть полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и смс на сайте Lib-King.Ru (Либ-Кинг) или прочитать краткое содержание, аннотацию (предисловие), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Аннотация

Юля дружила с Колей Ежовым, несмотря на недовольство Марины и косые взгляды учителей, вопреки, казалось, здравому смыслу, который твердил ей, умнице и отличнице, что двоечник и хулиган Колька совсем ей не пара. Что же такое сумела разглядеть в нем Юля? И что же заставило мальчишек 9 “Б” организовать общество женоненавистников под предводительством Борьки Шустова?

1

Юля старательно избегала своего отражения в зеркале. И без того было ясно, как она выглядит: опухшие глаза, покрасневший нос и потерянный взгляд. И главное, не к кому обратиться за помощью. Тут бессильны и «Скорая», и даже телефон доверия. Ну, что он может – этот невидимый специалист с задушевным голосом? Дать совет? Так всем известно, что советы выслушивают лишь для того, чтобы им никогда не следовать. Может быть, поделиться с Мариной? Так она в лучшем случае начнет причитать, а в худшем скажет: «Я же тебя предупреждала!» Родители? Не со всякими откровениями к ним можно обращаться. Бабушка? Вряд ли она что-то помнит о любви. Ее романы протекали давным-давно под звук победных маршей. Вот и выходит: близких вокруг много, а ты все равно один на один со своими проблемами.

Юля вспомнила разговор с Колей, и ее глаза вновь наполнились слезами обиды. Она дружила с ним больше года. Дружила вопреки недовольству Марины, вопреки косым взглядам учителей, вопреки здравому смыслу, который твердил ей, что двоечник и хулиган не пара ей, отличнице и умнице! И вот этой дружбе конец. Разве может быть иначе после того, что они наговорили друг другу сегодня?

Но уж если и начинать эту осеннюю историю, то с самого начала. С первого классного часа в 9 «Б», на котором выбирали старосту.

– Что все Туполева да Туполева! У нас что, других достойных нет?! – выкрикнул с места Юра Метелкин, сидевший за одной партой с Борькой Шустовым.

Тот одобрительно хмыкнул:

– Да, пусть уступит теплое местечко!

Юля оторопела. Ей и в голову не могло прийти, что кто-то будет возражать против ее кандидатуры. Она была старостой два года, и все ею были довольны: и учителя, и ребята. Ей и самой нравилась эта работа, потому что она предоставляла более широкую возможность для общения. И еще потому, что Юля всегда была в курсе последних событий. Она привыкла, что ее мнением интересуются, с ней считаются, и вдруг.

Юля выпрямила спину, что означало – только бой! Нет, не подумайте, она вовсе не держалась за теплое местечко, как высказался Борька, просто она терпеть не могла, когда незаслуженно обижают человека.

– Кому уступать-то? – спросил кто-то, опять из парней.

– Да хоть Крыловой, – ответил Борька, вальяжно откинувшись на стуле. – Она теперь знаменитость! Звезда голубого экрана!

Вот тебе и раз! Туся, конечно, хорошая девчонка, промелькнуло в голове у Юли, и действительно знаменитость. Недаром на нее все парни в школе оглядываются с тех пор, как она снялась в рекламном ролике и появилась на экранах в школьном сериале. Но староста класса! Разве эта роль для нее?

И тут Юля услышала: