Понятие ошибки в уголовном судопроизводстве и ее отличие от правонарушения
Ширванов А.А., кандидат юридических наук.
Отличие понятий уголовно-процессуального правонарушения и ошибки, как и само понятие ошибки в уголовном судопроизводстве, представляет практический и теоретический интерес. Эта проблема с давних времен привлекает внимание и ученых и практических работников в связи с тем, что понятием ошибки широко пользуются в судебной практике, в теории уголовного процесса и других отраслях права. В лексической трактовке под ошибкой понимается неправильная мысль или неправильное действие, неточность, неправильность, заблуждение <*>. С точки зрения логики ошибка представляет собой неправильное умозаключение, рассуждение, вызванное нарушением законов мышления <**>.
<*> Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1995. С. 367.
<**> Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М., 1975. С. 313, 426 — 427.
Вопрос о понятии ошибки в ее юридическом значении довольно глубоко разработан на отраслевом уровне. Так, в уголовном праве ошибка характеризуется как «заблуждение лица относительно объективных свойств общественно опасного деяния… это заблуждение лица относительно характера и степени общественной опасности совершаемого действия и его противоправности» <1>. Ошибку трактуют как неверную оценку лицом своего поведения <2>, как заблуждение относительно фактических и юридических признаков совершенного деяния <3>, как представление лица о фактических и юридических признаках или свойствах преступного деяния и его последствий <4>.
<1> Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1985. С. 35.
<2> Курс советского уголовного права. Часть общая. Л.: ЛГУ, 1968. С. 449.
<3> Советское уголовное право. Общая часть / Под ред. Г.А. Кригера. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Изд-во МГУ, 1988. С. 46 — 50.
<4> Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1974. С. 210.
По мнению Ф.Г. Гилязева, во всех определениях понятия ошибки в уголовном праве, сформулированных в юридической литературе, усматривается существенный признак, заключающийся в расхождении между объективным содержанием ситуации и ее субъективным восприятием <*>.
<*> Гилязев Ф.Г. Особенности вины и значение ошибки в уголовном праве. Уфа: Изд-во Башкир. ун-та, 1993. С. 11.
Проводилось также и комплексное исследование судебных ошибок. Так, авторами одного из последних исследований под судебными ошибками понимались ошибки в практической деятельности особого органа государства — суда, призванного осуществлять правосудие по уголовным и гражданским делам <*>.
<*> Эффективность правосудия и проблема устранения судебных ошибок. Ч. 1. М.: Наука, 1975. С. 95.
Ими различались ошибки суда, связанные с неправильным установлением фактических обстоятельств дела, с неправильной материально-правовой оценкой деяния, и ошибки в назначении наказания. Существенные нарушения уголовно-процессуального закона на предварительном следствии и в суде ими рассматриваются в качестве вида судебных ошибок, связанных с неправильным установлением фактических обстоятельств дела <*>.
<*> Там же. С. 115.
Другие авторы ошибками в судебной деятельности признавали результаты определенных действий судебных работников, не соответствующие целевым установкам гражданского судопроизводства, нарушающие юридические нормы и влекущие определенные процессуально-правовые последствия <*>.
<*> Зайцев И.М. Устранение судебных ошибок в гражданском процессе. Саратов: Изд-во Саратов. ун-та, 1985. С. 3.
Что касается понятия следственной ошибки в уголовном судопроизводстве, то под ней такие ученые-процессуалисты, как А.Б. Соловьев, М.Е. Токарева, А.Г. Халиулин и другие понимают «неправильные действия либо бездействие следователя, выразившиеся в односторонности и неполноте исследования обстоятельств дела, существенном нарушении уголовно-процессуального закона, неправильном применении уголовного закона, повлекшие за собой принятие следователем неправильного итогового решения, незаконность и необоснованность которого были констатированы в соответствующем процессуальном акте прокурором или судом» <*>.
<*> Следственные ошибки, их причины и пути устранения на предварительном следствии и в суде // Вопросы борьбы с преступностью. 1988. N 46. С. 182.
По прошествии нескольких лет эти же авторы предложили новое определение следственной ошибки, понимая под ней незаконные и необоснованные действия следователя по привлечению к уголовной ответственности и заключению под стражу граждан, приостановлению, прекращению, передаче прокурору с обвинительным заключением для направления в суд уголовных дел, которые по ошибочному представлению следователя являлись правомерными и якобы были направлены на обеспечение задач уголовного судопроизводства <*>.
<*> Характер, причины и способы устранения ошибок в стадии предварительного следствия. М., 1990. С. 7 — 8.
В приведенном определении следственной ошибки, по мнению А.Б. Соловьева, представляется важным два обстоятельства. Во-первых, это неумышленная мотивация действий следователя. Во-вторых, к следственным ошибкам были отнесены лишь существенные недостатки в работе следователя, которые повлекли принятие им решений, ставших препятствием к достижению целей расследования <*>.
<*> Соловьев А.Б. Доказывание в досудебных стадиях уголовного процесса России: Научно-практическое пособие. М.: Юрлитинформ, 2002. С. 112.
Аналогичного понятия следственной ошибки придерживается А.Д. Назаров, который считает, что это не содержащее признаков уголовно наказуемых деяний незаконное или необоснованное действие или бездействие следователя, осуществляющего предварительное расследование по уголовному делу, выразившееся в неполноте и односторонности исследования им обстоятельств дела, несоблюдение в уголовном процессе конституционных прав и свобод человека и гражданина, существенное нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона и направленное по субъективному мнению следователя на выполнение целей и задач уголовного судопроизводства, но объективно препятствующее их достижению <*>.
<*> Назаров А.Д. Следственные ошибки в досудебных стадиях уголовного процесса. Красноярск, 2000. С. 14.
С.А. Шейфер несколько иначе сформулировал понятие следственной ошибки, назвав ее как констатированное соответствующим процессуальным актом управомоченного субъекта отступление следователя от требований уголовно-процессуального закона и научных рекомендаций при осуществлении расследований, а равно непроведение нужных по обстоятельствам дела процессуальных действий, повлекшее за собой принятие решений, противоречащих закону и препятствующих достижению целей расследования <*>.
<*> Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. Тольятти, 1998. С. 70.
Однако, по мнению А.Б. Соловьева, предложенное определение недостаточно удачно, так как в процессуальных актах оценивается законность и объективность соответствующих решений следователя, а не отступление от научных рекомендаций, с чем, на наш взгляд, нельзя не согласиться. Что же касается второго замечания о том, что в определении отсутствует указание на умышленность действий следователя, чем размывается различие между ошибкой и уголовно наказуемым правонарушением <*>, то это, по всей видимости, именно так.
<*> Соловьев А.Б. Доказывание в досудебных стадиях уголовного процесса России: Научно-практическое пособие. М.: Юрлитинформ, 2002. С. 113.
О.Я. Баев рассматривает следственную ошибку как любое неправильное действие следователя, не носящее характера следственного произвола, направленное, по его субъективному мнению, на качественное расследование преступлений, но влекущее за собой как минимум одно из нарушений прав и законных интересов лиц, вовлеченных в любом качестве в орбиту расследования преступлений <*>.
<*> Баев О.Я. Тактика следственных действий. Воронеж, 1995. С. 6.
Общее определение ошибки предлагают также Ю.Н. Белозеров и В.В. Рябоконь, определяя ее как утверждение, не соответствующее действительности, или меру, действие, не приводящее к достижению поставленной цели, если искажение в познании или отклонение от цели допущены в результате добросовестного заблуждения <*>.
<*> Белозеров Ю.Н., Рябоконь В.В. Производство следственных действий. М., 1990. С. 10; Рябоконь Ю.Н. Следственные ошибки и пути их устранения. М., 1997. С. 10.
А.Ю. Головин определяет следственную ошибку как допускаемый в ходе предварительного расследования недостаток в применении уголовного, уголовно-процессуального законов, подзаконных нормативных актов, а также неверное принятие тактических решений и (или) их реализации, приведших к любым негативным для расследования последствиям или угрозе их наступления <*>.
<*> Головин А.Ю. Тактические ошибки в расследовании преступлений. Тула: Изд-во ТулГУ, 2001. С. 11.
Приведенные выше определения понятия ошибки в судопроизводстве позволяют сделать вывод о том, что в некоторых определениях имеет место отождествление понятий ошибки и уголовно-процессуального правонарушения. По нашему мнению, такой подход представляется неверным, так как в этом случае понятие уголовно-процессуального правонарушения поглощается понятием ошибки, тогда как эти понятия далеко не тождественны. Четкое отграничение их друг от друга необходимо, прежде всего, в целях поиска соответствующих средств их выявления и устранения. Уголовно-процессуальные правонарушения и ошибки должны влечь различные процессуальные и юридические последствия в части ответственности лиц, их допустивших, так как именно добросовестное заблуждение отличает ошибку от правонарушения в уголовном судопроизводстве.
По мнению Р.С. Белкина, истина должна лежать в основе внутреннего убеждения лица, производящего расследование по делу и принимающего по нему соответственные процессуальные решения. Но истина, за которую добросовестно принимается заблуждение и которая, следовательно, только представляется истиной, влечет ошибочность этого убеждения, что служит источником многочисленных ошибок. Именно поэтому заблуждение не может расцениваться только как личное дело заблуждающегося. Оно налагает отпечаток на весь процесс доказывания и приобретает всегда то или иное общественное значение <*>.
<*> Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. Злободневные вопросы российской криминалистики. М.: ИНФРА-М, 2001. С. 166 — 169.
Таким образом, ошибка в уголовном судопроизводстве всегда связана с неправильной, искаженной оценкой лицом актуальных для него событий, действий или явлений, а правонарушение — это всегда виновное противоправное деяние, совершенное деликтоспособным субъектом в форме действия либо бездействия.
Исходя из вышеизложенного, под ошибкой в уголовном судопроизводстве следует понимать формально не противоречащее нормам (норме) уголовно-процессуального права деяние, совершенное вследствие добросовестного заблуждения субъектом уголовно-процессуальных правоотношений в форме действия или бездействия в любой стадии уголовного судопроизводства, которое путем лишения или ограничения гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства или иным путем повлияло на законность, обоснованность и справедливость принимаемого по делу решения.
Рассматривая соотношение понятий уголовно-процессуального правонарушения и ошибки в уголовном судопроизводстве, следует отметить, что объектом правонарушения и ошибки выступают права и законные интересы участников уголовного судопроизводства и законная деятельность органов расследования, прокурора и суда по обеспечению законности в осуществляемой ими уголовно-процессуальной деятельности.
Особенностью объекта правонарушения и ошибки в уголовном процессе является то, что вред причиняется как раз в процессе деятельности, которая сама по себе должна способствовать укреплению законности и правопорядка, воспитанию граждан в духе соблюдения Конституции РФ и законов Российской Федерации в процессе уголовного судопроизводства.
При рассмотрении объективной стороны понятий правонарушения и ошибки в уголовном судопроизводстве необходимо обратить внимание на определенные различия. Объективной стороной правонарушения является существенное нарушение норм уголовно-процессуального закона субъектами уголовно-процессуальных правоотношений, выразившееся в общественно вредном (опасном — для уголовно-процессуальных преступлений) в законе виновном деянии деликтоспособного субъекта, имеющее причинную связь деяния с наступившим последствием, то есть совершается деяние, противоречащее установленному законом порядку с отклонением от правил, содержащихся в правовой норме. Соответственно, при выявлении правонарушения в уголовном судопроизводстве необходимо установить, положения какой нормы права были нарушены. Если же все предусмотренные законом правовые предписания соблюдены, но вред был все-таки причинен либо были ущемлены права или законные интересы участников процесса, то говорить о правонарушении не имеет смысла, речь в данной ситуации может идти лишь об ошибке.
При ошибке вред причиняется формально-законным деянием, которое может выражаться в несоответствии его выработанным научным, тактическим или методическим рекомендациям (например, ухудшение следственной ситуации в результате проведения очной ставки с игнорированием рекомендаций криминалистической тактики); недостаточной компетентности лица, ведущего расследование (например, неверная квалификация совершенного деяния в силу схожести его признаков с признаками конструкций нескольких составов преступлений); недостаточной информированности (например, вынесение приговора судом без учета существенных обстоятельств, которые не были известны на момент рассмотрения уголовного дела), и все это — при условии добросовестного заблуждения лица, совершившего то или иное деяние. Действительно, при детальном рассмотрении вышеприведенных примеров вряд ли можно найти какое-либо формальное противоречие действующему закону, хотя налицо наличие ошибки и это не означает, что указанные ошибки не повлекут причинения вреда интересам участников уголовного судопроизводства.
Из анализа понятий «деяние — последствия — причинная связь между ними» видно, что правонарушение как таковое может и не повлечь лишения или ограничения прав и законных интересов участников уголовного процесса или причинения вреда правоохранительному процессу (то есть каких-либо последствий), следовательно, момент его (правонарушения) окончания будет совпадать с моментом совершения самого деяния, противоречащего закону. Ошибка же всегда должна влечь негативные для кого-либо из участников уголовного судопроизводства последствия. Изначально формально не противоречащая закону ошибка, не приведшая к негативным последствиям в виде лишения или ограничения гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства или не причинившая вреда правоприменительному процессу, остается непризнанной, так как нет смысла вообще признавать ее существование.
Таким образом, проводя параллель с составом правонарушения, можно с определенной долей условности считать правонарушение формальным составом, а ошибку — материальным.
Продолжая анализ объективной стороны правонарушения и ошибки, следует отметить, что оба этих понятия представляют собой деяния, совершаемые в форме действия либо бездействия.
Подводя итог рассмотрению объективной стороны уголовно-процессуального правонарушения и ошибки в уголовном судопроизводстве, можно сделать вывод о том, что в отличие от объекта, где наблюдается их сходство, здесь просматривается ряд различий, позволяющих отграничить одно понятие от другого.
Переходя к анализу субъективной стороны правонарушения и ошибки, следует отметить существенное различие в этих понятиях. Так, упоминая о правонарушении, мы говорим о виновно совершенном деянии. «Вина — это психическое отношение лица в форме умысла или неосторожности к совершенному деянию и его последствиям» <*>.
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева) включен в информационный банк согласно публикации — М.: Издательская группа ИНФРА-М-НОРМА, 2000 (издание третье, измененное и дополненное).
<*> Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. Издание второе, изм. и доп. М.: ИНФРА-М, 1997. С. 51.
Так, согласно соответствующей норме Кодекса РФ об административных правонарушениях, правонарушение признается совершенным умышленно, если лицо, его совершившее, сознавало противоправный характер своего действия или бездействия, предвидело его вредные последствия и желало наступления таких последствий или сознательно их допускало, либо относилось к ним безразлично (ч. 1 ст. 2.2), а совершенным по неосторожности — если лицо, его совершившее, предвидело возможность наступления вредных последствий своего действия или бездействия, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение таких последствий либо не предвидело возможности наступления таких последствий, хотя должно было и могло их предвидеть (ч. 2 ст. 2.2) <*>.
<*> Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях. М.: ИНФРА-М, 2002.
По-иному формы вины определяются по УК РФ. Согласно ст. 25 УК преступлением, совершенным умышленно, признается деяние, совершенное с прямым или косвенным умыслом (ч. 1 ст. 25). Прямой умысел — это когда лицо осознавало общественную опасность своих действий или бездействия, предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления (ч. 2 ст. 25 УК). Косвенный умысел — когда лицо осознавало общественную опасность своих действий или бездействия, предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично (ч. 3 ст. 25 УК).
Преступлением, совершенным по неосторожности, признается деяние, совершенное по легкомыслию или небрежности (ч. 1 ст. 26 УК); по легкомыслию — если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий или бездействия, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий (ч. 2 ст. 26 УК), а по небрежности — если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий или бездействия, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия (ч. 3 ст. 26 УК) <*>.
<*> Уголовный кодекс Российской Федерации. Официальный текст по состоянию на 15 ноября 2001 года. М.: Маркетинг, 2001.
Что касается психического отношения лица к совершаемому деянию, то составными элементами психического отношения, проявленного в конкретном правонарушении, являются сознание и воля. Изменение в соотношении сознания и воли образуют формы вины. Содержание вины обусловлено совокупностью интеллекта, воли и их соотношением.
Совершая правонарушение, лицо должно охватывать своим сознанием его объект, характер совершаемых действий или бездействия, предвидеть либо иметь возможность предвидеть последствия. Интеллектуальное отношение субъекта может быть неодинаковым по отношению к различным обстоятельствам. Одни обстоятельства могут быть осознаны определенно, другие — предположительно; одни отражаются в сознании правильно, адекватно, другие — ошибочно. Так, например, следователь, без достаточных к тому оснований задержавший лицо по подозрению в совершении преступления (ст. ст. 91, 92 УПК), осознает, что тем самым существенно нарушает его права и законные интересы и предвидит наступление данных негативных последствий. Но, забыв в спешке подписать протокол допроса подозреваемого (ст. ст. 46, п. 4 ч. 4 ст. 190 УПК), следователь не осознает (в данном случае просто не замечает), что тем самым нарушает соответствующие положения уголовно-процессуального закона, хотя при должной осмотрительности и внимательности он обязан был не допустить этого нарушения.
Предметом волевого отношения субъекта являются те же фактические обстоятельства, которые составляют предмет интеллектуального отношения и характеризуют деяние как тот или иной вид правонарушения.
Волевые признаки виновного психического отношения выражаются в желании наступления, в сознательном допущении и в расчете на предотвращение последствий.
Действие или бездействие лица должно быть волевым, что является средством достижения его цели. В некоторых случаях причиной совершения правонарушений могут являться слабые волевые усилия, проявляемые субъектом, но лишь при условии, что субъект имел возможность проявить требуемые волевые усилия. Таким образом, вина является неотъемлемым элементом состава уголовно-процессуального правонарушения. При ее отсутствии следует констатировать и отсутствие самого правонарушения.
В отличие от уголовно-процессуального правонарушения ошибка не содержит обязательного указания на вину. Например, на момент производства обыска в квартире лица, являющегося свидетелем по делу, следователь имел необходимые и достаточные основания для назначения и проведения данного следственного действия (ст. 182 УПК). Однако обыск не дал позитивных результатов, предположения следователя не оправдались. В данном случае уголовно-процессуальное правонарушение отсутствует, хотя имеет место фактическое ограничение прав гражданина, нарушена неприкосновенность принадлежащего ему жилища. Но при назначении данного следственного действия умысел следователя не был направлен на нарушение закона, а был направлен на исполнение требований последнего. Имея достоверные данные, указывающие на необходимость производства обыска, и признав их достаточными, он добросовестно выполнил свою обязанность. Однако вполне может возникнуть необходимость в восстановлении правопорядка. В частности, возникает право реабилитации (ч. 3 ст. 133 УПК), а также возмещения имущественного и морального вреда и принесения извинений (ст. ст. 135, 136 УПК).
Таким образом, ошибка в отличие от уголовно-процессуального правонарушения не требует для своего обнаружения установления субъективной стороны, а именно вины субъекта, ее допустившего.
Завершая анализ соотношения понятий уголовно-процессуального правонарушения и ошибки в уголовном судопроизводстве, рассмотрим данные категории в зависимости от субъекта их совершения. При кажущемся смысловом единообразии субъектов для данных исследуемых категорий видны существующие различия, прослеживающиеся в определениях понятий. Общим для правонарушения и для ошибки является то, что к субъектам, их совершившим, следует относить лишь тех, кто является субъектом уголовно-процессуальных правоотношений. Суждение о том, что круг субъектов могут составлять лишь должностные лица, осуществляющие процесс правоприменения, представляется неверным и исходит из того, что правонарушения и ошибки, совершаемые в уголовном судопроизводстве подозреваемыми, обвиняемыми, потерпевшими, свидетелями и иными субъектами уголовного процесса, встречаются не так часто и поэтому привлекают меньшее внимания, чем подобные деяния, допускаемые со стороны представителей органов расследования, прокуроров и судей. А относительно правонарушений этот же круг ограничивается еще и категорией деликтоспособности, что напрямую вытекает из обязанности установления виновности субъекта.
Чтобы быть способным нести ответственность за свои поступки, лицо должно иметь определенный уровень сознания. Необходимым признаком субъекта правонарушения является вменяемость, то есть наличие достаточного психического здоровья, при котором лицо способно понимать характер своих действий и их последствий и руководить своим поведением. Совершение действий либо бездействия, подпадающих под признаки объективной стороны уголовно-процессуального правонарушения, невменяемым лицом не образует состава правонарушения, а может рассматриваться лишь как объективно противоправное деяние. Так, если свидетель в ходе производства допроса дает ложные показания, при этом являясь невменяемым (о чем на момент проведения следственного действия не было известно следователю), то его действие нельзя признать уголовно-процессуальным правонарушением.
В свою очередь, ввиду того что для выявления наличия или отсутствия ошибки в уголовном судопроизводстве нет необходимости устанавливать виновность лица, то, говоря о субъектах, ее совершивших, нет никакой необходимости ограничивать их круг введением в понятие ошибки признака деликтоспособности.
Обобщая сказанное, следует отметить, что понятия уголовно-процессуального правонарушения и ошибки применительно к уголовному судопроизводству не являются равнозначными. Из приведенного сравнительного анализа данных категорий прослеживается, наряду с имеющимися сходствами по объекту посягательства, ряд черт, по которым эти понятия существенно отличаются друг от друга. Так, в частности, не совпадает природа деяний, образующих правонарушение и ошибку. Для правонарушения это всегда противоречащее установленным законом правилам деяние, а для ошибки совершенное деяние должно быть формально правомерным. Отличается и субъективное отношение допустившего их лица к данным категориям. Правонарушение — обязательно виновное деяние, ошибка же, напротив, имеет место при отсутствии вины. Да и круг лиц, могущих являться субъектами совершения правонарушения и ошибки, совпадает не полностью. Так как в отличие от субъекта ошибки для субъекта правонарушения обязательным признаком будет наличие у него деликтоспособности.
Следовательно, правонарушения и ошибки, в целом обозначая негативные явления и пробелы в уголовном судопроизводстве, являются самостоятельными и несовпадающими правовыми категориями, и несут в себе самостоятельную смысловую нагрузку, и обозначают отличающиеся в содержательном аспекте явления.
Источники уголовного права Российской Федерации
Уголовное право России, как мы знаем, это определенным образом упорядоченная система юридических норм, установленных или ратифицированных законодательными органами России.
Большинство авторов, конечно же, традиционно считают единственным источником уголовного права России Уголовный Кодекс Российской Федерации (далее – УК РФ). Такого мнения придерживаются, к примеру, доцент юридических наук, профессор Ляпунов Ю.И., и кандидат юридических наук, доцент Родина Л.Ю., утверждающие, что уголовный закон это единственный источник уголовного права, а Конституция РФ и общепризнанные принципы и нормы международного права – лишь база для уголовного закона [2]. С ними, также, солидарен и доцент юридических наук, профессор А.И. Рарог, который уверен, что никакие другие акты органов государства кроме УК РФ не могут содержать норм уголовно-правового характера. Приговоры, определения и постановления по уголовным делам также не могут быть источниками уголовного права. Судебный прецедент и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации не создают новой нормы[3].
Такой вывод учеными делается, исходя из ч. 1 ст. 1 УК РФ, согласно которой «уголовное законодательство Российской Федерации состоит из настоящего Кодекса. Новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в настоящий кодекс».
Некоторые ученые в данном вопросе не столь категоричны. В частности, И.Я. Козаченко пишет: «Очевидно, следует сделать оговорку, что уголовный закон является единственным источником уголовного права лишь в плане нормотворческой деятельности. Что же касается сферы применения норм уголовного права, то число ее источников богаче и разнообразнее…» [4].
Можно с уверенностью утверждать, что уголовный кодекс является исключительно единственным кодифицированным актом. Следовательно, ни один федеральный закон, устанавливающий преступность деяния, его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия, не может быть принят без формального включения содержащихся в нем положений в структуру действующего УК РФ (ч. 1 ст. 1, ч. 1 ст. 3). Однако это не значит, что уголовный кодекс является единственным источником уголовного права.
Как и многие авторы, я придерживаюсь той мысли, что ч. 1 ст. 1 УК РФ дает узкое понимание уголовного законодательства. Более широкое понимание уголовного права и его источников позволяет относить к источникам уголовного права и иные нормативные правовые акты, образующие российскую правовую систему.
Следует учесть, что в уголовном праве принято выделять «материальные» и «формальные» источники норм уголовного права. Материальные источники — это, как мы знаем, материал, который является неотъемлемой частью уголовно-правовых предписаний: социальная практика, Конституция Российской Федерации и международно-правовые обязательства Российской Федерации. Формальным источником, исходящим от государства и признанным им официально, который является документально выраженным и закрепляющим нормы права, придающим им юридически обязательное значение, выступает уголовный закон.
То есть, исходя из вышесказанного, можно сказать, что к числу других источников уголовного права можно отнести Конституцию Российской Федерации, принципы и нормы международного права, решения Конституционного Суда Российской Федерации, судебные решения Верховного Суда Российской Федерации, а также решения международных судов.
Можно привести не мало примеров в уголовном праве, где социальные источники уголовного права тесно взаимосвязаны с нормами уголовного права. Такую связь можно объяснить тем, что моральные нормы, охраняемые уголовно-правовой нормой, входят в ее логическую структуру. Так считает Брайнин Я. М., который пишет, что некоторые нормы морали и правила социалистического общежития уголовный закон берет под особую охрану, в связи с чем, они представляют собой единство [5]. Тем самым, помимо выше перечисленных источников уголовного права можно выделить и социальные источники в качестве источников уголовного права.
Итак, исходя из вышеизложенного, следует сказать, что ч.1 ст. 1, ст. 3 УК РФ не исключают иные, помимо УК РФ, источники уголовного права, а определяют роли данного законодательного акта, функций, которые реализуются уголовным законодательством в системе источников уголовного права. Как правильно заметила А.В. Мадьярова, «категоричность уголовно-правовой формулировки принципа законности носит во многом функциональный, а не абсолютный характер»[6]. Развивая эту мысль, можно сказать, что в указанных положениях УК РФ скорее не ограничивается или устанавливается круг источников уголовно-правовых норм, а формулируется уголовно-правовая гарантия соблюдения прав и свобод граждан при установлении преступности и наказуемости деяний, которая заключается в воспрепятствовании нарушению данных прав и свобод путем принятия актов, не включающихся в УК РФ и ухудшающих положение лиц, совершивших общественно опасные деяния [7]. Но вместе с тем данная гарантия не исключает необходимости корректировки уголовного закона в сторону улучшения положения указанных лиц, развития норм УК РФ в других источниках уголовно-правовых норм [8].
Изучив и анализировав тему источников уголовного права, я пришел к выводу, что тема, касающаяся источников уголовного права, весьма дискуссионная. Я полагаю, что эта тема еще недостаточно разработана, в связи с чем в ней имеются много противоречий и разногласий.
Но, тем не менее, несмотря на сложившееся мнение у многих авторов о том, что УК РФ это единственный источник уголовного права, я полагаю, что УК РФ не является единственным источником уголовного права России. Я полностью поддерживаю и соглашаюсь с мнением тех авторов, которые считают, что источниками уголовного права РФ кроме УК выступают Конституция РФ, как юридическая база отечественного законодательства, и уголовного в том числе, общепризнанные нормы и принципы международного права, международные договоры РФ, социальные источники уголовного права, как: «Явления, влияющие на возникновение уголовно-правовых норм, определяющие их содержание, как в момент создания (правотворчества), так и в момент реализации указанных норм»[9], уголовное законодательств РФ, в том числе законодательства РФ военного времени, решения Конституционного Суда РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ, так как они дополняют и восполняют российское уголовное законодательство в некоторых ее частях.
Таким образом, следует сказать, что есть все основания согласиться с теми авторами, которые призывают отказаться от той мысли, которая уже стала практически догматической, о признании УК единственным источником уголовного права.
[1] Бибик О.Н. Источники уголовного права Российской Федерации: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Омск., 2005., С. 3.
[2] Уголовное право под ред. Н.И. Ветрова, Ю.И. Ляпунова. М., 2007. С. 22.
[3] Уголовное право России под ред. А.И. Рарога. М., 2008. С. 23.
[4] Козаченко И.Я. § 1. Понятие уголовного закона главы V. Уголовный закон // Полный курс уголовного права: в 5 т. / под ред. А.И. Коробеева. Т. I: Преступление и наказание. СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2008. С. 195.
[5] Брайнин Я.М. Уголовный закон и его применение. М., Юрид. лит., 1967. С. 22-23.
[6] Мадьярова А.В. Разъяснения Верховного Суда Российской Федерации в механизме уголовно-правового регулирования. СПб., 2002. С. 269.
[7] Дмитриев О. В. К вопросу об источниках уголовного права// Вестник Омского университета. 2004. № 1. С 99-102.
[8] Пудовочкин Ю.Е. Источники уголовного права Российской Федерации // Журнал российского права. 2003. № 5. С. 64.
[9] Бибик О.Н. Источники уголовного права Российской Федерации: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Омск., 2005., С. 54.
Сам себе адвокат
Tweet
При написании апелляционных и кассационных жалоб многие ссылаются на процессуальные нарушения закона. Однако, далеко не каждое такое нарушение повлечет отмену приговора.
В ст. 389.15 УПК РФ закреплено, что основанием отмены либо изменения приговора в апелляционной инстанции являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона.
В соответствии со статьей 401.15 УПК РФ основанием для отмены приговора в суде кассационной инстанции являются исключительно существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона.
Понятие существенного нарушения уголовно-процессуального закона в законе не дано. В УПК даны лишь определенные ориентиры существенности, которые даны в ст.ст.6, 389,17, ч.1 ст.401.15 УПК РФ.
В ст.389.17 УПК РФ указано, что существенными являются нарушения закона которые « путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного» приговора.
В Постановление Пленума Верховного суда РФ от 25.06.2019 № 19 даны следующие разъяснения: «с учетом положений части 1 статьи 401.16 УПК РФ в их взаимосвязи с положениями статьи 6 УПК РФ, определяющей назначение уголовного судопроизводства, суду кассационной инстанции надлежит устранять все выявленные в судебном заседании существенные нарушения уголовного закона (его неправильное применение) и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела, если их устранение влечет улучшение положения обвиняемого, подсудимого, осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, или иного лица, в отношении которого ведется кассационное производство по делу.
К числу нарушений уголовно-процессуального закона, искажающих саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, могут быть отнесены, в частности, нарушения, указанные в пунктах 2, 8, 10, 11 части 2 статьи 389.17, в статье 389.25 УПК РФ, а также иные нарушения, которые лишили участников уголовного судопроизводства возможности осуществления гарантированных законом прав на справедливое судебное разбирательство на основе принципа состязательности и равноправия сторон либо существенно ограничили эти права, если такое лишение либо такие ограничения повлияли на законность приговора, определения или постановления суда.»
Из сказанного можно выделить определенные признаки существенности нарушения уголовно-процессуального закона.
- Нарушение или неправильное применение уголовно-процессуального закона.
- Нарушения закона лишили либо ограничили гарантированные УПК права подследственного и его защитника.
- Была нарушена процедура судопроизводства
- Допущены иные нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.
- Вышеперечисленные нарушение закона повлияли, либо могли повлиять на законность приговора.
- Нарушения, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств или повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.
Существенные нарушения закона перечислены в ч.2 ст.389.17 УПК РФ. Этот перечень является не исчерпывающим. Законодатель лишь говорит, что перечисленные в этой норме нарушения закона обязательно должны влечь отмену судебного акта.
С учетом вышеперечисленных признаков суд оценивает существенность нарушения уголовно-процессуального закона. Судебная практика выработала ряд нарушений закона, которые признаются судами существенными. В частности это : нарушение права на защиту, нарушение принципа состязательности сторон, нарушение процедуры собирания доказательств и иные.
Из сказанного видно, что критерии, по которым нарушения УПК признаются судами существенными, довольно размывчатые. Это приводит к тому, что однотипные нарушения законы по одним уголовным делам признаются существенными, а по другим нет. Правила оценки доказательств так же законом четко не определены
LiveJournal
Похожие темы:
- Исключение доказательств — существенные нарушения УПК РФ Обратная сила уголовного закона и сроки давности уголовного преследования Ходатайство о назначении меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа Обыск- существенные нарушения закона при его проведении Разумный размер уголовно-процессуальных издержек
Преступления
Преступление — противоправное общественно опасное деяние, преследуемое Уголовным кодексом РФ, заключающее в себе непосредственную опасность общественному порядку, жизни и здоровью людей, их имуществу и т. п. Любое уголовное правонарушение, примеры и виды которых описаны ниже, наказывается по всей строгости закона и подразумевает заключение подозреваемого (обвиняемого, преступника) под стражу.
Виды правонарушений: примеры, ответственность
Проступок – противоправное менее общественно опасное деяние. Например, административный проступок возникает в сфере государственного управления, т. е. при нарушении норм и правил, установленных государством.
Какова же ответственность за подобные деяния? Во-первых, необходимо отметить, что административная юридическая ответственность наступает с 16 лет. Органы государственного управления выносят постановление о наказании за административное правонарушение (примеры органов, имеющих на это право: администрация города или района, ППС и т. д.).
Наказание за административное нарушение может быть следующим:
- штраф;
- лишение одного или нескольких прав;
- административный арест.
Административные проступки и наказания за их нарушения прописаны в КоАП РФ (Кодекс об административных правонарушениях).
Что представляет собой административное правонарушение? Примеры можно указать следующие:
- Нарушение правил дорожного движения. Наказание: штраф или лишение водительских прав.
- Безбилетный проезд в общественном транспорте. Наказание: штраф.
- Неисполнение родительских обязанностей в отношении несовершеннолетних детей. Наказание: лишение родительских прав.
- Распространение, хранение, употребление наркотических и психотропных (запрещённых государством) веществ. Наказание: административный арест (изоляция от общества).
Уголовно-процессуальное нарушение достаточно распространенное негативное явление. Некоторые авторы при попытке понять сущность уголовно-процессуального правонарушения сравнивают данное правовое явление с злоупотреблением правом. Указанный подход обоснован, так как действительно между данными правовыми категориями существует связь, что можно заметить в контексте сопоставления самих дефиниций. В связи с чем существует необходимость по выявлению сущности уголовно-процессуального нарушения.
Проводя глубокий анализ норм УПК РФ, мы можем встретить данное явление в различных статьях, например, ст. 389 «Существенные нарушения уголовно-процессуального закона».
Азаров В. А. обращает внимание, что «понимание сущности уголовно-процессуального правонарушения сложно и неоднозначно, одной из причин этого является выработанный общей теорией права подход, согласно которому правонарушения делятся на преступления и иные правонарушения: гражданские, административные и дисциплинарные». Нарушения уголовно-процессуальных норм, чаще всего, объединяют с уголовно-процессуальной ответственностью [1; c. 15].
В теории права юридическую ответственность обычно разделяют на позитивную и негативную. Позитивная ответственность — это осознанное исполнение своих обязанностей субъектом перед обществом, государством и законом. Негативная ответственность наступает тогда, когда субъект становится правонарушителем и подвергается мерам государственного воздействия. Следует отметить, что юридическая ответственность является, прежде всего, негативной, так как субъектом юридической ответственности является правонарушитель. Юридическая ответственность воздействует на правонарушителя лишь при определенных основаниях.
По мнению О. А. Зелениной [9, с. 201], «основание процессуальной ответственности определяется ее видом. Так, основанием позитивной ответственности является общественная потребность в предупреждении неправомерного процессуального поведения участника, создающего значительные помехи в осуществлении уголовного судопроизводства и причиняющего вред производству по делу». Воздействие позитивной ответственности на уголовно-процессуальную деятельность участников уголовного судопроизводства есть постоянный процесс, который способствует нормальному функционированию правовой системы. необходимый для нормального функционирования всей правовой системы. Чем выше уровень правовой сознательности и стремление субъекта правомерно себя вести, тем эффективней воздействие позитивной ответственности.
А. С. Бондарев указывает, что «в основе позитивной юридической ответственности лежит социальная необходимость в правовом регулировании тех или иных видов положительных общественных отношений, выраженная законодателем в виде соответствующих этим потребностям регулятивных правовых норм, указывающих субъектам права образцы не только возможного, но и должного их поведения». [5, с. 133].
Основанием негативной ответственности является факт совершения противоправных действий. Например, если свидетель разглашает данные следствия и был предупрежден о неразглашении, то он несет уголовную ответственность. Если же свидетель совершил это деяние в результате ошибки, то основания для применения к нему негативной ответственности отсутствуют.
С. С. Алексеев указывает, что «юридическая ответственность связана с виновным правонарушением, чем и объясняется возложение на правонарушителя обременения — наказания, штрафных и иных лишений и дополнительных обязанностей» [2; c.14].
По мнению Б. Т. Базылева, там, где нет вины, нет правонарушения, нет юридической ответственности, но правонарушитель «обязан восстановить нарушенное правовое положение потерпевшего (например, возместить материальный ущерб, принести публичное извинение и т. д.)». [3, с. 8],
Личное стремление человека к соблюдению процессуального порядка не имеет своего нормативного закрепления в уголовно-процессуальном законе, однако оно предполагаемо в правовом обществе. Поэтому негативная ответственность совершается, когда соответствующими должностными лицами опровергнута презумпция невиновности участника процесса в конкретном противоправном деянии.
В уголовном процессе существует совокупная процессуальная ответственность субъектов процесса. Например, если поручитель не выполнил своего обязательства и не осуществлял контроля за действиями обвиняемого, на него налагается денежный штраф. При этом противоправное поведение обвиняемого может привести к ужесточению меры пресечения для обвиняемого. Таким образом, реализация процессуальной ответственности поручителя связана с процессуальным поведением обвиняемого, к которому также применяются меры государственного принуждения.
Доказательством невыполнения возложенных на поручителя обязательств является противоправное поведение обвиняемого, которое может выражаться в неявке подозреваемого в суд, воздействие обвиняемого на свидетелей для изменения их показаний. Следует согласиться с К. В. Поповым, в том, что если поручитель сделал всё возможное, чтобы выполнить свои обязательства, то его нельзя привлечь к уголовной ответственности [12, с.41].
Денежное взыскание может быть наложено на таких участников процесса, как эксперты, специалисты, переводчики, которые являются в суд по вызову, но не выполняют своих обязанностей без уважительной причины.
Если участники уголовного процесса нарушают порядок в суде, не подчиняются указаниям судьи и судебного пристава, выкрикивают с места, то они могут быть наказаны денежным взысканием. При этом основанием является непосредственное наблюдение судом неправомерного поведения участника процесса. Суд выносит постановление или определение согласно ч.2 ст. 118 УПК РФ.
Поскольку правила, устанавливающие процедуру ответственности, нормативно закреплены, следует признать обоснованным существующее мнение о разграничении юридического и фактического оснований процессуальной ответственности. Юридическим основанием ответственности является ее закрепление в нормах уголовно-процессуального закона, фактическим основанием — совершение неправомерного деяния в действительности.
В. С. Вепрев считает, что «фактическое основание уголовно-процессуальной ответственности как совершение субъектом (участником уголовного судопроизводства) противоправного деяния (или системы действий), влекущего наступление вредных последствий, связанного с неисполнением или ненадлежащим исполнением правовых обязанностей, злоупотреблением субъективными правами и выходом за допустимые пределы усмотрения правоприменителями, не обусловленное ошибочным применением уголовно-процессуального закона». [6, с. 13]
Вместе с тем, по мнению Столмакова А. И., «уголовно-процессуальное правонарушение — это виновное противоправное деяние субъекта уголовного судопроизводства, заключающееся в нарушении процессуальных обязанностей и причиняющее вред правоприменительному процессу, запрещенное уголовно-процессуальными санкциями, т. е. санкциями норм именно данной отрасли права». [13, с. 76] По мнению Полунина С. А., «уголовно-процессуальное правонарушение «это умышленное противоправное деяние участника уголовного процесса, за которым следует наступление юридической ответственности и применение санкций». [11, с. 51]
Под уголовно-процессуальным правонарушением Н. В. Ковалевская понимает «совершенное умышленно или по неосторожности нарушение предписаний уголовно-процессуального законодательства одними участниками уголовного судопроизводства, повлекшее существенное посягательство на законность, права и свободы других участников уголовного судопроизводства и влекущее предусмотренную законом ответственность». [10, с. 100]
Выделим главные составляющие уголовно-процессуального правонарушения.
Первый элемент — это объект правонарушения. Для уголовно-процессуального правонарушения объектом будет выступать уголовно-процессуальные правоотношения, то есть отношения, возникающие, например, в связи с производством следственных и судебных действий, в стадиях предварительного расследования или судебного разбирательства.
Следующий элемент — объективная сторона. Для уголовно-процессуального правонарушения характерно противоправное поведение субъекта и принесенный вред, в результате этого поведения.
Приведем пример. Так, если защитник пытается затянуть процесс и усложняет работу следователя. Таким образом, защитник использует предоставленное право подавать ходатайство, но при этом цели подачи ходатайств нарушают права потерпевшего, гражданского истца и не соответствуют нормам ст. 6 УПК РФ. В данном случае происходит нарушение норм уголовно-процессуального закона в соблюдении прав других граждан, в соблюдении разумного срока уголовного процесса и назначении процесса [10;c.100].
Рассмотрим понятие неисполнения обязанностей. Такая форма самореализации субъекта правоотношения характерна именно для правонарушений и в рамках действующего законодательства неприменима к понятию злоупотребление правом. Тем не менее, одним из видов предложений по закреплению законодательной конструкции противодействия злоупотреблению правом, существующих в теории уголовного процесса, является введение обязанности для частных лиц действовать добросовестно и разумно, не допуская злоупотребления правом. Полагаем, что с принятием подобной нормы отличия между рассматриваемыми понятиями в этой части будут нивелированы.
Трубникова Т. В. относит к уголовно-процессуальному нарушению, «как частных лиц, так и представителей государственных органов, то есть всех участников уголовного процесса». [14, с. 67] В отношении указанных субъектов применяются санкции, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством, поэтому понятие субъекта уголовно-процессуального правонарушения существенно объемнее.
Следует отметить, что любому уголовно-процессуальному правонарушению соответствуют определенные санкции. С одной стороны, в случае злоупотребления правом уголовно-процессуальные санкции действующим законодательством не предусмотрены. С другой — гипотетическая возможность ограничения права, которую нарушает субъект, представляет собой, исходя из его последствий, особого рода санкцию. Многие исследователи обращают внимание именно на факт нормативного закрепления наказания как на основной признак санкции. Желева О. В. отмечает, что «в отличие от злоупотребления правом, уголовно-процессуальное нарушение наказуемо, в виде ограничения или лишения возможности реализации права определенным образом». [8; с. 89]
Ключевым здесь является содержание объективной стороны, а также в законодательном закреплении возможностей и форм противодействия и процедуре применении санкций. [1, с. 18]
Это вытекает из понятия цели наказания, которая направлена на предупреждение новых правонарушений. Дерюга А. Н. считает, что «так как наказание воздействует путем устрашения, то его предупредительный эффект возможен лишь в отношении потенциальных субъектов правонарушения». [7, с. 32] Это подтверждается действующим законодательством.
Например, свидетель С. был подвергнут наказанию в виде денежного взыскания, так как он не явился в судебное заседание, о судебном заседании свидетель С. был предупрежден по телефону. Но суд второй инстанции отменил это решение, поскольку в деле не было доказательств, что свидетелю была направлена повестка в суд, и то, что он ее получил.
Ст. 188 УПК РФ, регулируя порядок вызова на допрос свидетеля, устанавливает, что повестка должна вручаться свидетелю под расписку или с помощью средств связи. Поэтому суд должен удостовериться, что повестка попала к вызываемому свидетелю, только тогда можно будет доказать уклонение от явки свидетеля в суд и является основанием для наказания свидетеля денежным взысканием.
На основании изложенного можно сделать вывод о том, что по своей сущности уголовно-процессуальное правонарушение есть особый вид правонарушения. Это противоправное, виновное деяние, которое нарушает порядок рассмотрения юридического дела, путем несоблюдения процессуальных правовых норм.
Литература:
- Азаров В. А., Нурбаев Д. М. Соотношение понятий «злоупотребление правом» и «уголовно-процессуальное правонарушение»// Уголовная юстиция. — № 10. — С. 15–18.
- Алексеев С. С. Проблемы теории права: курс лекций: в 2 т. Свердловск, 1972–1973.
- Базылев Б. Т. Основания юридической ответственности // Матер. науч. конф. юрид. ф-та Красноярского государственного университета. — Красноярск, 1972. — С. 8–9.
- Бармина О. Н. Злоупотребление правом / отв. ред. В. А. Кодолов. Киров: Радуга-ПРЕСС, 2015. 133 с.
- Бондарев А. С. Юридическая ответственность — исключительно позитивное свойство субъектов права // Правоведение. — 2008. — № 1. — С. 133.
- Вепрев В. С. Основания уголовно-процессуальной ответственности: автореф. дис. канд. юрид. наук. — Челябинск, 2006. — С. 13–14.
- Дерюга А. Н. Профилактика и предупреждение административных и иных правонарушений: теоретико-прикладные сходства и отличия // Юриспруденция. — 2009. — № 3. — С. 30–35.
- Желева О. В. К вопросу о соотношении злоупотребления субъективным правом в уголовном судопроизводстве и правонарушения // Сибирские уголовно-процессуальные чтения. 2016. № 6(14). С. 83–91.
- Зеленина О. А. Процессуальная ответственность в уголовном судопроизводстве: содержание и реализация // Журнал российского права. — 2012. — № 8. — С. 112.
- Ковалевская Н. В. К вопросу о понятии уголовно-процессуальных правонарушений // Вестник ОГУ. 2013. № 3 (152). С. 96–100.
- Полунин С. А. Уголовно-процессуальные санкции и особенности их применения: дис… канд. юрид. наук. М., 1997. 194 с.
Основные термины (генерируются автоматически): уголовно-процессуальное правонарушение, юридическая ответственность, уголовное судопроизводство, уголовный процесс, денежное взыскание, негативная ответственность, позитивная ответственность, РФ, уголовно-процессуальное нарушение, фактическое основание.
Всякая ошибка в общеупотребительном значении представляет собой неправильность, неточность, погрешность, ляпсус, недочет, промах, неверную мысль, неверный или ложный шаг, неправильное действие или бездействие и т. п. В словарях русского языка ошибка трактуется как неправильность в действиях, поступках, высказываниях, мыслях[5].
В уголовном процессе ошибки могут иметь место при принятии процессуальных решений и производстве процессуальных действий. В мыслительной деятельности ошибки также могут быть, например, при оценке собранных по делу доказательств. Но такие ошибки, не будучи объективно выраженными в принимаемых по уголовному делу решениях и производимых процессуальных действиях, юридического значения не имеют.
В научной литературе и в практической деятельности органов уголовной юстиции для обозначения ошибок предварительного расследования употребляется множество терминов: «упущения предварительного следствия», «пробелы предварительного следствия», «недостатки предварительного расследования»[6], «следственные ошибки», «нарушения законности», «нарушения норм права» (процессуального, материального), в том числе – «существенные нарушения», «уголовно-процессуальные правонарушения», «отступления от норм закона», «процессуальные ошибки предварительного следствия», «заблуждения следователя» и т. д. Вне всякого сомнения, все эти понятия неоднозначны.
Нас же, в связи с проблематикой исследования, прежде всего интересует определение «следственная ошибка».
В уголовно-процессуальном законодательстве термин «следственная ошибка» не употребляется. Однако в уголовно-процессуальной науке понятие «следственной ошибки», несмотря на его условность, доказало право на свое существование.
Исходя из терминологического смысла «следственная ошибка» – это ошибка, допущенная должностными лицами, производящими предварительное расследование по уголовным делам – следователями, лицами, производящими дознание (дознавателями), и приравненными к процессуальному статусу указанных лиц иными должностными лицами, ведущими уголовный процесс (в дальнейшем изложении – следователями).
В ходе производства предварительного расследования следователь допускает различные следственные ошибки: в применении материального, процессуального законодательства, иные ошибки (неправильное применение тактических рекомендаций криминалистики, психологии, виктимологии, экспертологии и т. п.).
В данном исследовании, исходя из решаемых задач, мы в большей степени будем касаться следственных ошибок, связанных с неправильным применением процессуального и материального закона.
Важно подчеркнуть, что следственная ошибка – это ошибка, допущенная следователем при возбуждении уголовного дела и предварительном расследовании, т. е. на досудебных стадиях уголовного процесса.
Специфическим видом следственных ошибок являются ошибки, допущенные при расследовании новых или вновь открывшихся обстоятельств (ст. 413–419 УПК РФ). В ходе такого расследования могут производиться допросы, осмотры, экспертизы, выемки и иные необходимые следственные действия. Специфичность данного вида следственных ошибок будет состоять лишь в том, что они могут быть допущены не в досудебных стадиях уголовного процесса, а в стадии возобновления дела по новым или вновь открывшимся обстоятельствам. Во всем остальном данный вид следственных ошибок не отличается от ошибок, допускаемых в досудебных стадиях уголовного процесса.
Ошибки, допущенные судом (судьей) по уголовным делам в досудебных и судебных стадиях уголовного процесса, в стадии исполнения приговора, принято называть судебными ошибками. Как показывают результаты проведенных исследований, в подавляющем большинстве случаев ошибка судьи предопределяется первоначальной ошибкой следователя, которую «пропустили» (не заметили) начальник следственного отдела, прокурор.
Рассматривая определение понятия следственной ошибки, необходимо заметить, что в науке по вопросу о терминах необходима точность. Терминологическая точность – необходимый элемент правовых исследований, и отступление от этого требования чревато многими неблагоприятными последствиями, особенно если речь идет об отправных теоретических положениях.
В уголовно-процессуальной науке к определению понятия следственной ошибки обращался сравнительно ограниченный круг ученых. Поэтому есть смысл рассмотреть сформулированные ими дефиниции.
Авторским коллективом[7] ученых процессуалистов НИИ Генеральной прокуратуры РФ дано следующее определение понятия «следственные ошибки».
Следственные ошибки – это «незаконные и необоснованные действия следователя по привлечению к уголовной ответственности и заключению под стражу граждан, приостановлению, прекращению, передаче прокурору с обвинительным заключением для направления в суд уголовных дел, которые по ошибочному представлению следователя являлись правомерными и якобы были направлены на обеспечение задач уголовного судопроизводства»[8].
Как и ученые НИИ Генеральной прокуратуры РФ, мы не относим к следственным ошибкам умышленные действия следователя, направленные на привлечение заведомо невиновного лица к уголовной ответственности (ст. 299 УК РФ)[9], на незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст. 300 УК РФ), на незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей (ст. 301 УК РФ), на принуждение к даче показаний (ст. 302 УК РФ), на фальсификацию доказательств (ст. 303 УК РФ), а также последствия уголовно наказуемого злоупотребления следователем своими должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), превышения им своих должностных полномочий (ст. 286 УК РФ), получения взятки (ст. 290 УК РФ), служебного подлога (ст. 292 УК РФ), уголовно наказуемой халатности (ст. 293 УК РФ).
Подобные действия (или бездействия) следователя есть не что иное, как совершение преступления против правосудия, государственной власти и интересов государственной службы.
В. И. Власов считает, что следственные ошибки – «это любые непреднамеренные нарушения закона, недостатки и упущения, допущенные при возбуждении уголовных дел, всякая неправильность в процессуальной деятельности, в том числе и мыслительном процессе компетентного лица, носителя соответствующих прав и обязанностей»[10].
Данный подход представляется нам достаточно спорным. Приведенное выше определение не включает в себя, к примеру, преднамеренных, но не преступных нарушений следователем законов, что также в конечном итоге приводит к следственным ошибкам. В то же время нельзя понимать под ошибкой «неправильности… в мыслительном процессе компетентного лица», так как невозможно выявить ошибочность мыслительного процесса до тех пор, пока он не найдет отражения в конкретном действии должностного лица и соответствующем процессуальном решении.
А. Д. Бойков в качестве следственной ошибки понимает «любое незаконное или необоснованное решение, вызванное неправильным действием или бездействием»[11]. В число ошибок им включаются грубые процессуальные нарушения, совершаемые вполне осознанно, и неправильное применение уголовного закона, незаконность и необоснованность которых констатирована соответствующим должностным лицом или органом. Указание в определении таких признаков ошибки (каждого самостоятельно), как «незаконность» и «необоснованность» решения, имеет значимость, поскольку позволяет различать ошибки по характеру их образования и точно устанавливать способ их исправления.
Наряду с понятием «следственные ошибки» в схожих ситуациях употребляется термин «процессуальные ошибки».
Так, А. М. Барановым под процессуальной ошибкой на предварительном следствии понимается «непреднамеренное нарушение процессуального закона, выразившееся в неисполнении или ненадлежащем исполнении его требований следователем либо иным процессуальным органом и признанное таковым компетентным субъектом в соответствующем правовом акте»[12].
Вне всякого сомнения, понятие следственной ошибки – более широкое, нежели понятие процессуальной ошибки, связанной лишь с нарушениями процессуального закона. Кроме того, А. М. Барановым не признаются в качестве ошибок преднамеренные нарушения закона. Мы же являемся сторонниками того, что к ошибкам можно относить преднамеренные, осознанные действия (или бездействия) следователя, если они не являются преступными и, по мнению следователя, направлены на достижение назначений уголовного судопроизводства.
Одним из существенных признаков, позволяющих квалифицировать решение или деятельность следователя и равнозначных ему субъектов как ошибку, является признание его таковым соответствующим правовым актом.
По мнению Н. Н. Вопленко, правоприменительная ошибка есть результат властной деятельности специальных субъектов правоприменения, противоречащий нормам материального или процессуального права, не достигающий истинных целей правового регулирования, квалифицируемый компетентным органом в качестве ошибочного. Определением Н. Н. Вопленко охватываются такие признаки правовой ошибки, как нарушение закрепленных законодательством норм материального и процессуального права; несоответствие целям правового регулирования; наличие решения, действия или бездействия не любого субъекта, а только наделенного властными полномочиями специального субъекта правоприменения; констатация подобной деятельности как ошибочной компетентным лицом либо органом[13].
Имеет смысл определиться также с соотношением понятий «следственные ошибки» и «уголовно-процессуальные правонарушения».
А. Т. Дугин полагает, что «правомерным является такое уголовно-процессуальное действие, которое произведено органом расследования своевременно, при наличии достаточных оснований и в порядке, установленном нормами уголовного и уголовно
процессуального права вне зависимости от полученного при этом результата». То есть А. Т. Дугин, при условии правомерности уголовно-процессуального действия следователя, допускает возможность неосознанного совершения им следственных ошибок, добросовестного заблуждения, с чем, безусловно, необходимо согласиться. В понятие «уголовно-процессуального правонарушение» А. Т. Дугин вкладывает следующий смысл: «…это посягающее на уголовно-процессуальный порядок общественно опасное либо вредное виновное действие, исполненное вопреки требованиям уголовных и уголовно-процессуальных норм без достаточных оснований или несвоевременно, или с несоблюдением установленного порядка, а равно противоправное бездействие, когда имелись достаточные основания для производства необходимых процессуальных действий»[14].
Нам представляется, что А. Т. Дугин, не используя понятия следственных ошибок, тем не менее имеет их в виду, когда в спектр уголовно-процессуальных правонарушений включает допущенные следователем по небрежности, неопытности, самонадеянности нарушения норм УПК, УК пробелы предварительного расследования.
В то же время А. Т. Дугин в понятие уголовно-процессуальных правонарушений включает и преступные действия следователя, что, как отмечалось выше, не может рассматриваться в качестве следственных ошибок.
Говоря об определении следственной ошибки, авторский коллектив НИИ Генпрокуратуры РФ саму ошибку видел в односторонности или неполноте исследования обстоятельств дела, существенном нарушении уголовно-процессуального закона, неправильном применении уголовного закона[15].
Мы остаемся в целом приверженцами этой конструкции следственных ошибок, однако полагаем, что как отдельный вид ошибок в условиях действия Конституции РФ в уголовном процессе необходимо выделить несоблюдение конституционных прав и свобод человека и гражданина. С учетом наших подходов к понятию следственной ошибки можно сформулировать ее следующим образом:
Следственная ошибка – это не содержащее признаков уголовно наказуемых деяний незаконное или необоснованное действие или бездействие следователя, осуществляющего предварительное расследование по уголовному делу, выразившееся в неполноте и односторонности исследования им обстоятельств дела, несоблюдении в уголовном процессе конституционных прав и свобод человека и гражданина, существенном нарушении уголовно-процессуального закона, неправильном применении уголовного закона и направленное по субъективному мнению следователя на выполнение назначений уголовного судопроизводства, но объективно препятствующее их достижению.
* * *
Следственные ошибки – весьма сложное и многообразное явление в юриспруденции, а поэтому необходима их научно обоснованная классификация. Правильная, отвечающая запросам науки и практики, основанная прежде всего на изучении материалов уголовных дел и опыта практических работников классификация следственных ошибок имеет большое теоретическое значение, способствуя систематизации накопленных знаний, уяснению природы допускаемых в ходе предварительного расследования нарушений, упущений, недостатков, и выработке мер по их устранению.
Ученые, исследовавшие проблемы следственных ошибок на досудебных стадиях уголовного процесса, предлагали различные варианты их классификации.
Так, В. И. Власов делит следственные ошибки на логические (ошибки в мыслительной деятельности субъектов, ведущих расследование дел) и фактические (несоблюдение ими же требований УПК). Он подразделяет следственные ошибки на материальноправовые и процессуально-правовые; следственные ошибки при возбуждении уголовных дел, при проведении следственных действий, при привлечении лиц в качестве обвиняемых, при соединении и выделении уголовных дел, при приостановлении расследования, при окончании расследования; ошибки несущественные (которые не помешали достичь истины по делу), существенные (когда они повлияли или могли повлиять на достоверность знания или принятие законного, обоснованного решения по делу), безусловно существенные (которые всегда свидетельствуют о неправильности выводов и решений следователя или ставят их под основательное сомнение); следственные ошибки, влекущие обвинительный или оправдательный уклон; ошибки спорные и бесспорные, явные и скрытые, нераспространенные, относительно распространенные и типичные; следственные ошибки, допущенные следователем, прокурором; ошибки простые (одно нарушение) и сложные (совокупность нарушений); ошибки, требующие прекращения, приостановления дела, изменения обвинения, дополнительного расследования, оправдания подсудимого); следственные ошибки ввиду неопытности, добросовестного заблуждения, преднамеренных действий следователя[16].
Отсюда очевидно, что классификация следственных ошибок может производиться по различным основаниям.
Нам представляется значимым рассмотреть классификацию следственных ошибок, разработанную в процессе настоящего исследования, отражающую суть их понятия по следующим основаниям.
I. По сущностной характеристике[17]:
1) Следственные ошибки, выразившиеся в неполноте, односторонности исследования обстоятельств дела.
2) Следственные ошибки, выразившиеся в несоблюдении в уголовном процессе конституционных прав и свобод человека и гражданина.
3) Следственные ошибки, выразившиеся в существенных нарушениях уголовно-процессуального закона.
4) Следственные ошибки, выразившиеся в неправильном применении уголовного закона.
II. В зависимости от характера ошибки, допущенной следователем:
1) Ошибочное возбуждение (невозбуждение) уголовного дела.
2) Ошибочные – задержание (незадержание) лица по подозрению в совершении преступления; избрание (неизбрание) меры пресечения в отношении подозреваемого (обвиняемого), прежде всего, заключения под стражу подозреваемого (обвиняемого); возбуждение (невозбуждение) ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей.
3) Ошибочное привлечение (непривлечение) лица в качестве обвиняемого.
4) Ошибочное проведение (непроведение) какого-либо следственного или процессуального действия.
5) Ошибочное приостановление предварительного расследования.
6) Ошибочное прекращение (непрекращение) уголовного дела (полностью или в части предъявленного обвинения).
7) Ошибочная квалификация уголовно наказуемых деяний и иные ошибки в применении материального закона.
III. В зависимости от субъекта уголовно-процессуальной деятельности, выявившего следственные ошибки:
1) Следственные ошибки, выявленные прокурором в процессе осуществления прокурорского надзора и обозначенные им в постановлениях об отмене незаконных постановлений следователя, в сопроводительном документе о возвращении уголовного дела следователю со своими письменными указаниями для производства дополнительного расследования, в постановлениях об изменении обвинения, меры пресечения, о прекращении уголовного дела, в письменных указаниях по делу, в представлениях и др.
2) Следственные ошибки, выявленные начальником следственного отдела в процессе осуществления им ведомственного контроля, и обозначенные им в письменных указаниях следователю, в представлениях прокурору об отмене незаконных и необоснованных постановлений следователя, в постановлении об отмене постановления следователя о приостановлении предварительного следствия и др.
3) Следственные ошибки, выявленные судьей в ходе судебных проверок жалоб о законности и обоснованности задержания по подозрению в совершении преступлений, заключения подозреваемых и обвиняемых под стражу, продлении сроков содержания обвиняемых под стражей, иных жалоб и обозначенные судьей в постановлениях об удовлетворении таких жалоб, а также ошибки, выявленные судьей в ходе осуществления иной контрольной деятельности на досудебных стадиях и констатированные им в соответствующих процессуальных документах.
4) Следственные ошибки, выявленные судьей (судом) при производстве по делу в суде (при назначении судебного заседания, в ходе судебного разбирательства в суде первой, апелляционной, кассационной, надзорной инстанций) при возобновлении дел по новым или вновь открывшимся обстоятельствам при исполнении приговора и обозначенные в соответствующих постановлениях судьи (определениях суда).
5) Следственные ошибки, выявленные руководителем следственной, следственно-оперативной группы, самим следователем и устраненные им путем принятия законных и обоснованных решений по делу.
6) Следственные ошибки, выявленные иными участниками уголовно-процессуальной деятельности (адвокатами, представителями и т. п.), обозначенные ими в жалобах, ходатайствах, заявлениях, удовлетворенных в установленном законом порядке.
IV. В зависимости от мотивации действия или бездействия следователя:
1) Следственные ошибки, допущенные следователем неосознанно, непреднамеренно в силу недостаточности знаний, опыта, следственной ситуации, складывающейся на данный момент расследования (т. е. следователь, добросовестно заблуждаясь или действуя в соответствии с предписаниями уголовно-процессуального, уголовного законов, полагает, что его действия или бездействия абсолютно правомерны и не должны привести к следственным ошибкам, однако впоследствии в силу различного рода причин и обстоятельств следственные ошибки по делу все же «проявляются»).
2) Следственные ошибки, допущенные следователем преднамеренно в силу пренебрежения некоторыми требованиями закона, расцениваемые им как малозначащие для расследования дела, несущественные и не препятствующие достижению назначений уголовного судопроизводства.
При такой мотивации своих действий или бездействий следователь не желает затрачивать «чрезмерные» усилия на расследование преступлений, рассчитывая, что допускаемое им упрощенчество и нарушение соответствующих требований не повлекут за собой каких-либо негативных последствий, а если они и наступят, то в дальнейшем смогут быть исправлены, преодолены самим следователем, прокурором или судом (судьей).
Результаты исследований, проведенных в конце 80-х гг. коллективом ученых НИИ Генеральной прокуратуры РФ, показали, что в структуре следственных ошибок удельный вес односторонности и неполноты предварительного следствия составляет 60,4 %, существенных нарушений уголовно-процессуального закона – 25,5 %, неправильного применения уголовного закона – 14,1 %[18].
Наши исследования, проведенные в Среднесибирском регионе в 90-х гг., представляют структуру следственных ошибок следующим образом:
– односторонность, неполнота исследования обстоятельств дела – 59,7 %;
– несоблюдение конституционных прав и свобод человека и гражданина – 7,4 %;
– существенные нарушения уголовно-процессуального закона – 17,3 %;
– неправильное применение уголовного закона – 15,6 %.
Заметим, что несоблюдение конституционных прав и свобод человека и гражданина в силу их особой значимости выделены нами в самостоятельный вид следственных ошибок. Он тесно взаимосвязан с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона. Если сложить процентные показатели этих двух видов следственных ошибок, то в сумме (24,7 %) наш показатель будет примерно равен показателю (25,5 %) существенных нарушений уголовно-процессуального закона, полученного в свое время коллективом ученых НИИ Генеральной прокуратуры РФ.
Сопоставление приведенных выше данных показывает, что за истекший с конца 80-х гг. период структура следственных ошибок практически не претерпела принципиальных изменений.
Есть все основания прогнозировать, что и принятие нового УПК РФ не внесет существенного сбоя в структурную картину следственных ошибок.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.