Рассмотрим
некоторые связанные с нарушением этих
правил формальной логики неумышленные
и умышленные логические ошибки. Появление
таких ошибок в рассуждении — результат
либо недостаточной логической культуры
и небрежности в мыслях, либо сознательное
стремление во что бы то ни стало,
даже ценой софизмов,
выиграть полемику и оказаться «победителем»
в глазах аудитории
[подробнее см.: 11; 12; 13; 14; 24; 27; 28; 35; 44].
Особый
случай нарушения требований логики —
сознательное
использование софизмов
с целью идеологической манипулятивной
обработки широких масс, воздействие на
сознание и подсознание людей.
Точность
и неизменность доказываемого тезиса.Как уже отмечалось,
правила о логической точности,
определенности и неизменности тезиса
достаточно просты. Для их выполнения
требуются элементарные логические
навыки. Однако в практике встречаются
отступления от этих правил, которые
связаны с заблуждением либо с умыслом
(например, с желанием во что бы то ни
стало оказаться правым при рассмотрении
того или иного вопроса).
Общее
название ошибки (или уловки манипулятора)
по отношению к тезису доказательства
— подмена
тезиса.
Она происходит в результате либо
(а)
потери тезиса, либо
(б)
полной или частичной его подмены.
Потеря
тезиса
случается тогда, когда, сформулировав
основную идею, выступающий забывает
о ней и переходит к иному, прямо или
косвенно связанному с первым, но в
принципе другому положению. Затем (
часто по ассоциации) затрагивает третий
факт, а от него переходит к сходному
четвертому положению. В конце концов,
он теряет исходную мысль и начинает
вспоминать: «С чего я начал?», либо
обращаться с вопросами к публике:
«Так что же я хотел сказать?»
Полная
подмена тезиса
происходит тогда, когда, выдвинув
определенное положение, выступающий в
итоге доказывает нечто другое, близко
стоящее или напоминающее первоначальный
тезис, т. е., по существу, подменяет
основную идею другой. Чаще всего это
наблюдается тогда, когда он предварительно
не формулирует четко и определенно
основную идею, а подправляет и уточняет
ее на протяжении всего рассуждения.
Подмена тезиса —
частый прием в рассуждениях манипуляторов,
пытающихся махинаторски воздействовать
на сознание и подсознание людей.
Подменой
тезиса является уловка, получившая
название «логическая диверсия».
Чувствуя невозможность доказать или
оправдать выдвинутое положение,
выступающий пытается переключить
внимание слушателей на обсуждение
другого, возможно важного или занимательного
утверждения, но не имеющего прямой связи
с первоначальным тезисом. Вопрос об
истинности тезиса остается при этом
открытым, ибо обсуждение искусственно
переключается на другую тему.
Обратим
внимание и на то, что современные СМИ
прибегают к «логической
диверсии»,
софистически используя различного рода
сенсационные слухи, политические
«утки» и домыслы, выдуманные поводы,
малозначимые для выживания и развития
народа события, чтобы отвлечь
внимание граждан
от обсуждения злободневных вопросов
экономической, социальной и политической
жизни России.
Разновидностью
подмены тезиса является уловка, именуемая
«аргументом
к личности»,
когда при обсуждении конкретных
действий определенного лица или
предложенных им решений незаметно
переходят к обсуждению его действительных
или мнимых персональных
качеств.
Аргумент к личности
используют не только в целях обвинения,
когда обсуждение существа дела подменяют
разбором отрицательных качеств
человека. Нередко этот софизм применяют
и в целях «защиты»: вместо обсуждения
неблаговидного поступка или действия
начинают «доказывать», каким хорошим
и заслуженным является обсуждаемый
человек.
Среди
логических ошибок и уловок нужно
различать не только полную, но и
частичную
подмену тезиса.
Выражается она в том, что в ходе выступления
видоизменяют первоначально выставленный
тезис.
Для
облегчения критики тезиса противной
стороны его усиливают
или расширяют.
Например. На
одном из производственных совещаний в
морском порту докладчик выставил
вполне обоснованный тезис о необходимости
усиления производственного контроля
и укрепления трудовой дисциплины в
коллективе предприятия.
Приведенные
факты наглядно демонстрировали
своевременность поставленной задачи.
В развернувшихся прениях большинство
выступивших поддержали основную
идею доклада. Однако среди них были
и оппоненты, которые стремились изобразить
докладчика сторонником голого
администрирования, призывающего к
«закручиванию гаек» и недооценивающего
метод убеждения.
Частичная
подмена тезиса выразилась здесь в
произвольной перестановке логических
акцентов — сторонника укрепления
дисциплины постарались объявить
«сталинистом» (противником метода
убеждения). .
Такие
логически неоправданные отклонения в
дискуссии, когда одна сторона смягчает
и сужает, а другая — усиливает и расширяет
утверждения противника, напоминают
движение по запутанной, зигзагообразной
кривой, а не ясное и последовательное
обсуждение спорных вопросов в целях
принятия объективных и обоснованных в
конкретных условиях решений.
Заметим, что в
полной мере эти приемы проявились в
информационных кампаниях, которые вели
украинские СМИ и Интернет в 2012-2013 гг.,
постоянно вбрасывая темы для межличностного
общения своих граждан, накаляя страсти,
эмоции для возможных политических
действий, которые предусматривает
модель «цветной революции».
Обратим
внимание и на цели этой «революции»:
американцы уже начинают рейдерский
захват украинских предприятий. Как
заявил украинский депутат Олег Царев,
США запретили своим компаниям закупать
продукцию тех украинских предприятий,
владельцами которых являются депутаты
Партии регионов.
Это
и есть начало рейдерского захвата.
Потому, что в ближайшей перспективе это
будет означать банкротство таких
предприятий. А дальше, когда власть
меняется (а в этом главная задача
«цветных», финансируемых украинскими
олигархами, США и Европой), то американцы
эти компании за бесценок получают себе.
И постепенно, не торопясь, устанавливают
контроль за украинской экономикой и
политикой. И ни один украинский олигарх
не сможет конкурировать (или перекупить)
с этими предприятиями (если их деятельность
будет интересна для новых, американских
собственников, если они их вообще не
прикроют). За спиной этих новых
собственников будут стоять мощнейшие
транснациональные корпорации США. овых,
ельность будет интересна для амениканских
предприятиями
олитикой.00000000000000000000000000000000000000000000000000000000
ошибки, связанные с нарушением логической правильности рассуждений. Л. о. состоят в том, что утверждается истинность ложных суждений (либо ложность истинных суждений), или логически неправильные рассуждения рассматриваются как правильные (либо логически правильные рассуждения – как неправильные), или недоказанные суждения принимаются за доказанные (либо доказанные – за недоказанные) или, наконец, неверно оценивается осмысленность выражений (бессмысленные выражения принимаются за осмысленные либо осмысленные – за бессмысленные); эти аспекты познават. ошибок могут различным образом сочетаться друг с другом (напр., принятие бессмысленного суждения за осмысленное обычно бывает связано с убеждением в его истинности). Л. о. изучались уже Аристотелем, к-рый в соч. «Опровержение софистических аргументов» проанализировал их виды. На этой основе в традиционной логике, начиная с трудов схоластов, было разработано подробное описание Л. о. В соответствии с выделяемыми в традиционной логике частями доказательства Л. о. были подразделены на ошибки в отношении (1) оснований доказательства (посылок), (2) тезиса и (3) формы рассуждения (демонстрации, или аргументации).
К числу Л. о. типа (1) относится прежде всего Л. о. ложного основания, состоящая в том, что в качестве посылки доказательства принимается ложное суждение (эта Л. о. наз. также основным заблуждением, лат. название – error fundamentalis; лат. названия логич. ошибок получили распространение, начиная с работ схоластич. логиков); поскольку из ложных суждений по законам и правилам логики могут быть выведены в одних случаях ложные, а в других – истинные следствия, постольку наличие в числе посылок ложного суждения оставляет открытым вопрос об истинности доказываемого тезиса. Частным случаем этой Л. о. является такое использование (в качестве посылки доказательства) нек-рого суждения, требующего для своей истинности определ. ограничит, условий, при к-ром это суждение рассматривается безотносительно к этим условиям, что приводит к его ложности.
Другой случай этой Л. о. состоит в том, что вместо нек-рой нужной для данного доказательства истинной посылки берется более сильное суждение, являющееся, однако, ложным (суждение А наз. более сильным, чем суждение В, если из А, в предположении его истинности, следует В, но не наоборот).
Другой вид Л. о. типа (1) – это Л. о. н е д о к а з а н н о г о о с н о в а н и я; она состоит в том, что в качестве посылки используется недоказанное суждение, в силу чего недоказанным оказывается и тезис доказательства. К числу Л. о. этого вида относится т.н. предвосхищение о с н о в а н и я или «предрешение основания» (лат. название – petitio principii), суть к-рого состоит в том, что за основание доказательства принимается суждение, истинность к-рого предполагает истинность тезиса. Важным частным случаем petitio principii является круг в доказательстве. Наиболее грубый случай круга дает Л. о., к-рая наз. idem per idem («то же через то же»), состоящая в том, что суждение «доказывается» посредством (по существу повторением) его же самого.
Л. о. типа (2) состоят в том, что доказываемый тезис в ходе доказательства подменяется нек-рым др. суждением, причем таким, что доказательство этого суждения не влечет доказательства тезиса. В основе этой Л. о. лежит неверное отождествление фактически доказанного суждения с тем тезисом, к-рый должен был быть доказан. Эта Л. о. наз. п о д м е н о й т е з и с а (или игнорированием тезиса, или отступлением от тезиса; лат. название – ignoratio elenchi). При Л. о. этого вида обычно имеется определ. связь между тезисом и подменившим его суждением (напр., сходство их грамматич. формы, сходство по содержанию и т.п.), в силу чего оказывается возможным их ошибочное отождествление. Так, в ряде случаев доказываемый тезис подменяется нек-рым более слабым суждением (суждение А слабее суждения В, если А следует из В, но не наоборот); в таких случаях говорят, что суждение, к-рое фактически доказано, является лишь частью тезиса. Естественно, что доказательство «части тезиса» не означает доказательства этого последнего. О совершающих такую Л. о. говорят: «Кто слишком мало доказывает, тот ничего не доказывает». К этому же типу Л. о. можно отнести и т.н. чрезмерное доказательство, к-рое состоит в подмене тезиса более сильным суждением, причем таким, что из него, помимо тезиса, следует и нек-рое ложное суждение (что свидетельствует о том, что это более сильное, чем тезис, суждение ложно). О совершающих такую Л. о. говорят: «Кто слишком много доказывает, тот ничего не доказывает». В др. случаях тезис, в к-ром говорится о ч.-л. с ограничением к.-л. условиями, подменяется тезисом, рассматриваемым безотносительно к этим условиям. Важным частным случаем подмены тезиса является т.н. аргументация к ч е л о в е к у (argumentum ad hominem), состоящая обычно в том, что обоснование истинности тезиса подменяется рассуждением о достоинствах или недостатках человека, защищающего этот тезис.
Самую большую группу составляют Л. о. типа (3). Грубая Л. о. этого вида – ошибка «н е с л е д у ет» (non sequitur); она состоит в том, что доказываемый тезис (обычно с помощью слов: «итак», «значит», «следовательно» и т.п.) присоединяется к рассуждению, относительно к-рого полагают, что оно доказывает тезис, но к-рое, однако, лишь внешне похоже на его доказательство, фактически же не имеет отношения к существу дела. Другой вид этой ошибки – не менее грубый – состоит в воздействии на чувства людей, воспринимающих доказательство, с целью убеждения их, помимо логич. аргументации, в истинности тезиса. Эта Л. о. наз. аргументацией к публике (argumentum ad publicum).
Менее грубый характер носят Л. о., состоящие в нарушении правильного хода доказательства на к.-л. его шаге. Такие Л. о. возникают в результате неверного отождествления или различения понятий и суждений, используемых в доказательстве, нарушения правил умозаключений, ошибок при операциях с понятиями и т.п. К числу Л. о., связанных с неверным отождествлением и различением, относится омонимия, а также амфиболия (отгреч. ἀμφίβολος – двусмысленный) – Л. о., возникающая в результате неясности или многосмысленности грамматич. конструкции выражения языка, в частности в результате того, что нек-рое грамматич. предложение или оборот речи употребляется в одном и том же рассуждении в различных значениях. К Л. о. этого вида может также вести неправильное различение языковых выражений, являющихся на деле синонимами, и вообще подмена терминов в ходе рассуждения, неверное отождествление значений выражений и т.п. К Л. о. этого же рода относится ошибка, проистекающая из отождествления суждения, в к-ром высказываемое относится к каждому предмету нек-рого класса (разделит, смысл), с суждением того же содержания, но в к-ром высказываемое относится к классу в целом (т.е. к классу как отд. предмету; собират. смысл); в этом случае, в зависимости от направленности рассуждения, говорят или об ошибке «от разделительного смысла к собирательному», или об ошибке «от собирательного смысла к р а з д е л и т е л ь н о м у». Аналогично отожде-ствление высказывания о частях к.-л. предмета с высказыванием об этом предмете как целом, выливается в Л. о., называемые ошибками «о т разделенного к составному» и «от составного к разделенному». К этому же виду Л. о. относится ошибка, в основе к-рой лежит отождествление суждения, истинного при нек-рых ограничивающих условиях («истинного относительно»), с таким же по содержанию суждением, но рассматриваемым безотносительно к этим условиям («истинного безотносительно»), проявляющаяся в ошибочном умозаключении » от истинного относительно к истинному безотносительно»; эта ошибка иначе наз. ошибкой «о т с к а з а н н о г о с условием к сказанному без у с л о в и я».
К числу Л. о. типа (3) относятся, далее, любые нарушения правил вывода в дедуктивных умозаключениях, а также ошибки в индукции, ошибочное применение аналогии и т.п. Таковы, в частности, Л. о., состоящие в нарушении установленных в традиционной логике правил обращения категорич. суждений, правил заключений по схеме логического квадрата; правил простого категорич. силлогизма (сюда относится, напр., «учетверение терминов», лат. название – quaternio terminorum); правил, относящихся к умозаключениям с условными и разделит, посылками (напр., ошибочные умозаключения «от истинности следствия условного суждения к истинности его основания» и «от ложности основания к ложности следствия»); ошибки в энтимемах и пр. Популярная индукция может приводить к ошибке поспешного обобщения. Эта ошибка наз. также заключением «о т с л у ч а й н о г о » (fallacia accidens), т.к. состоит в том, что, обнаружив, что нек-рое свойство налицо во всех наблюдавшихся предметах нек-рого класса, и не встретив противоречащих случаев, полагают, что оно является необходимым для всех предметов этого класса и, следовательно, принадлежит всем им; на деле же это свойство может принадлежать лишь нек-рым (не всем) предметам класса и быть в этом смысле в данном классе случайным. В рассуждениях о причинах явлений встречается Л. о. ложного вывода о причине; напр., когда от констатации определенной последовательности двух событий во времени переходят к заключению о том, что то из этих явлений, к-рое предшествует другому, является его причиной (эта Л. о. наз. «п о с л е э т о г о , значит по причине этого»: post hoc, ergo propter hoc). Л. о., связанные с нарушением правил оперирования с понятиями, – это ошибки при определении понятий и при делении их объема; нарушение правил определения и деления может вести к формулировке ложных суждений, к-рые, будучи использованными в рассуждении, лишают его доказат. силы. Бывают также Л. о., состоящие в допущении в процессе рассуждения логич. противоречий в к.-л. их форме (см. Противоречие в логике).
В традиц. логике все Л. о. подразделяются на непреднамеренные Л. о. – паралогизмы и преднамеренные – софизмы.
Учение традиц. логики о Л. о. охватывает все осн. виды логич. дефектов в содержат, рассуждениях людей. Средства совр. формальной логики позволяют лишь уточнить характеристику многих из них. В связи с развитием математич. логики понятие Л. о. находит естественное распространение на случаи ошибок, связанных с построением и использованием рассматриваемых в ней исчислений; в частности, всякая ошибка в применении правил образования или преобразования выражений исчисления может рассматриваться как Л. о.
Источником Л. о. в мышлении являются различные причины психологич., языкового, логико-гносеологич. и иного характера. Появлению Л. о. способствует прежде всего то, что многие логически неправильные рассуждения внешне похожи на правильные. Немаловажную роль играет также и то, что в обычных содержат, рассуждениях не все их шаги – суждения и умозаключения, в них входящие, – обычно бывают выраженными в явной форме. Сокращенный характер рассуждений часто маскирует неявно подразумеваемые в нем ложные посылки или неправильные логич. приемы. Важным источником Л. о. является недостаточная логич. культура, сбивчивость мышления, нечеткое понимание того, что дано и что требуется доказать в ходе рассуждения, неясность применяемых в нем понятий и суждений. Сбивчивость мышления бывает тесно связана с логич. несовершенством языковых средств, применяемых при формулировке тех или иных суждений и выводов. Источником Л. о. может быть также эмоциональная неуравновешенность или возбужденность. Питательной средой для Л. о., особенно для ошибки ложного основания, являются те или иные предрассудки и суеверия, предвзятые мнения и ложные теории.
В борьбе с Л. о. немаловажное значение имеет использование средств л о г и к и; эти средства дают должный результат в тех областях, где фактич. материал позволяет осуществить предписываемое формальной логикой уточнение формы рассуждений, выявление опущенных звеньев доказательств, развернутое словесное выражение выводов, четкое определение понятий. В этих областях применение логики является эффективным средством устранения сбивчивости, непоследовательности и бездоказательности мышления. Дальнейшее развитие средств логики – уже в рамках математич. логики – привело к оформлению строгой теории дедуктивного вывода, к логич. формализации целых разделов науки, к разработке искусственных (напр., т.н. информационно-логич.) языков. Вместе с тем выяснилось, что чем сложнее область исследования, тем сильнее проявляется неизбежная ограниченность формально-логич. средств. Средства логики сами по себе, как правило, не гарантируют правильности решения науч. и практич. вопросов; при всей их необходимости они дают должный эффект лишь в комплексе всей практич. и познават. деятельности человечества. Стоящая перед каждым человеком задача развить свой ум так, чтобы максимально предохранить себя от заблуждений и Л. о. в теоретич. и практич. деятельности, решается посредством усвоения и активного применения науч. мировоззрения и диалектико-материалистич. филос. метода, применения специальных методов исследования, использования современных приборов для вычисления, измерения и контроля, накопления знаний и практич. опыта, воспитания воли и внимания, развития памяти, навыков логич. мышления, повышения общей культуры и т.п.
Лит.: Асмус В. Ф., Учение логики о доказательстве и опровержении, [М. ], 1954, гл. 6; Уемов А. И., Логические ошибки. Как они мешают правильно мыслить, М., 1958.
Б. Бирюков, В. Швырев. Москва.
Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия.
Под редакцией Ф. В. Константинова.
1960—1970.
Обыкновенно принято логические ошибки делить на две группы: на ошибки логические в собственном смысле и ошибки, происходящие вследствие неправильности в словесном выражении мысли. В первом случае ошибка заключается в неправильности логического процесса, во втором случае – в неправильности выражения. Из ошибок по словесному выражению заметим следующую:
Homonymia – ошибка, которая происходит вследствие того, что одно и то же слово служит для обозначения различных понятий, т.е. употребляется в различных значениях. Например, многие думают, что «материализм» философский есть то же самое, что и «материализм» практический, жизненный. В этом случае происходит смешение понятий вследствие смешения слов. Другие ошибки, происходящие вследствие неправильностей в словесном выражении мысли, указываются в грамматике.
Для того чтобы понять, благодаря чему логические ошибки получают то или иное обозначение, вспомним обозначение частей доказательства. В доказательстве мы различаем: тезис, аргументы и форму доказательства. Ошибки могут быть по отношению к каждой части доказательства. Из предыдущего ясно, что если взять ложные аргументы, то получится ошибка; но ошибка может быть и в том случае, если форма умозаключения будет неправильная.
Ошибки дедукции. Логические ошибки могут быть по отношению к тезису.
Если доказывается не то, что требовалось доказать, то такая подмена тезиса называется ignoratio elenchi (elenchus означает опровержение какого-либо аргумента, а ignoratio elenchi означает незнание того силлогизма, которым можно опровергнуть противника). Например, если нужно доказать, что что-либо несправедливо в моральном смысле, а кто-нибудь стал бы доказывать, что это несправедливо в юридическом смысле, то он вместо одного доказывал бы совсем иное, хотя и сходное. Если доказывается что-либо отличное по роду от того, что нужно доказать; это будет ошибкой μετάβασις είσ άλλο γένοζ или «переходом в другой род». Например, когда кто-нибудь хочет доказывать невиновность обвиняемого тем, что другие совершили то же самое преступление, но избегли наказания.
Уклонение от тезиса может происходить ещё и в том смысле, что доказывается слишком, мало, так что тезис частью остаётся недоказанным, или доказывается слишком много, так что из данных оснований следует не только тезис, но и какое-нибудь ложное положение. Такое ошибочное доказательство называют: qui nimium probat, nihil probat («кто доказывает чересчур, тот ничего не доказывает»). Например, для доказательства положения, что сумма углов треугольника равняется двум прямым, недостаточно было бы доказывать, что эта сумма будет не больше 180° (здесь доказывается слишком мало). Если бы мы хотели доказать, что кто-нибудь добродетелен, и при этом стали бы доказывать, что о нём ничего не известно дурного, то этим доказывалось бы слишком мало. Если бы кто-нибудь стал доказывать недозволительность самоубийства на том основании, что человек не может у себя отнимать того, что он сам себе не дал, то доказывал бы слишком много, потому что из его доказательства выходило бы, что он не может резать ногти, волосы, что он не может продавать унаследованное или полученное в подарок и т.п. Поэтому он тезиса, собственно, не доказывает. Как легко видеть, такое ошибочное доказательство получается в том случае, когда приводятся положения, которые оказываются ложными при данной степени общности, но которые могли бы быть истинными при меньшей степени общности.
К этой же группе ошибок следует отнести ошибку, происходящую вследствие пользования приёмом, который называется argumentum ad hominem («аргумент к человеку», т.е. личный, а не объективный аргумент) и который употребляется в том случае, когда, вместо того чтобы доказывать ложность какого-либо мнения, подвергают рассмотрению личность того, кто высказал это мнение. Если, например, кто-нибудь желает доказать несостоятельность научной теории какого-либо писателя и вместо того, чтобы подвергать критическому разбору именно теорию автора, раскрывает принадлежность автора к несимпатичному для читателей политическому направлению, то он пользуется аргументом ad hominem. Это доказательство, логически самое слабое, фактически пользуется большим успехом.
По отношению к основаниям доказательства, или аргументам, могут быть следующие ошибки.
Основная ошибка, error fundamentalis, – ложное основное положение, на котором строится какое-либо доказательство и из которого могут делаться различные выводы. Например, основной ошибкой в астрономических рассуждениях до Коперника был аргумент, что Солнце и звёзды вращаются вокруг Земли.
Ошибка petitio principii («предрешение; предвосхищение основания») бывает тогда, когда для доказательства какого-либо положения мы кладём в основу доказательства такое положение, которое предполагает истинным доказываемое положение. Положим, кто-нибудь хочет доказать тезис:
«Все частички материи имеют один и тот же вес».
На вопрос, почему он так думает, он мог бы привести следующее основание доказательства:
«Если мы возьмём два тела с одинаковым объёмом, то окажется, что то тело, которое тяжелее, имеет большее число частичек, т.е. больший вес зависит от количества частичек».
На вопрос, откуда же известно, что больший вес тела с одинаковым объёмом зависит именно от количества частичек, он ответит:
«Если принять в соображение, что все частички материи имеют одинаковый вес, то сделается вполне очевидным, что чем тело тяжелее, тем большее число частичек в нём содержится при одинаковом объёме».
В этом примере тезис доказывается при помощи положения, которое само может быть доказано при допущении истинности тезиса. Таким образом, в ошибке petitio principii мы принимаем за истинное то положение, которое должно быть доказано.
Родственными с petitio principii являются ошибки: idem per idem («то же через то же») и circulus in demonstrando («круг в доказательстве»). Ошибка idem per idem – когда какое-либо положение доказывается посредством этого самого положения. Например, на вопрос, почему мы видим сквозь стекло, иногда отвечают: потому, что оно прозрачно; но очевидно, что назвать вещество прозрачным – значит, другими словами, сказать, что сквозь него можно видеть.
Ошибкой circulus in demonstrando называется тот случай, когда тезис A доказывается посредством аргумента B, который в свою очередь доказывается посредством аргумента A. Например, мы утверждаем, что сочинение того или иного писателя заслуживает доверия, потому что он правдив. Нас спрашивают:
«Откуда вам известно, что этот писатель правдив?», и мы отвечаем: «Это доказывается содержанием его сочинений». В этом случае мы делаем круг в доказательстве.
Особняком стоят следующие ошибки.
Ошибка a dicto secundum quid ad dictum simpliciter («от сказанного в относительном смысле к сказанному безотносительно») возникает в том случае, когда выражение, взятое в условном, относительном смысле, принимается затем в смысле безусловном. Например, мышьяк, стрихнин, синильная кислота, будучи введены в организм в значительном количестве, причиняют смерть. Мы в данном случае об этих веществах говорим в условном смысле, т.е. говорим об их ядовитости, когда они введены в организм «в значительном количестве». Но если бы мы сказали, что они всегда причиняют смерть, то мы допустили бы указанную ошибку, потому что в очень малых дозах они не смертельны и, как известно, употребляются в качестве лекарств. Во втором случае мы отбросили то условие, которое указывали в первом случае.
Ошибка fallacia a sensu composite ad sensum divisum («ошибка от собирательного смысла к смыслу разделительному») происходит вследствие смешения термина собирательного с термином общим. Когда мы употребляем общий термин, того, что справедливо относительно целого класса, обозначаемого общим термином, справедливо и относительно каждого индивидуума, входящего в этот класс; но когда мы употребляем собирательный термин, то это может быть несправедливо. То, что справедливо относительно целого, обозначаемого собирательным термином, то может быть несправедливо относительно частей, входящих в это целое. Например, какое-нибудь общество, в котором я состою членом, приняло решение, заслуживающее порицания. Если бы кто-нибудь стал и меня упрекать за это решение, то он допустил бы ошибку fallacia a sensu composite ad sensum divisum, ибо это утверждение, справедливое относительно общества, взятого в целом, может быть совершенно несправедливо относительно отдельных членов этого общества, которые могли подавать свой голос против указанного решения.
Fallacia a sensu diviso ad sensum compositum («ошибка от смысла разделительного к смыслу собирательному») получается в том случае, когда мы о собирательном целом утверждаем то, что справедливо только относительно частей этого целого. Здесь происходит также смешение между термином общим и собирательным. В общих понятиях то, чего мы не можем сказать относительно индивидуума того или другого класса, мы не можем утверждать и о самом классе. В собирательных понятиях, наоборот, мы о частях собирательного целого можем утверждать много такого, чего не можем утверждать относительно целого. Например, кто-нибудь, рассуждая о своих расходах, может сказать: «Этот расход меня не разорит», и о другом расходе скажет: «И этот расход меня не разорит». Если он будет рассуждать таким образом и обо всех остальных расходах, то он должен будет признать, что все расходы его не разорят, что будет ошибочно: то, что справедливо относительно каждого расхода, взятого в отдельности, может быть совсем несправедливо относительно всех расходов, взятых вместе. Другой пример. Больной хочет определить, смертельна ли его болезнь или нет. Рассмотрев каждый симптом в отдельности, он находит, что каждый симптом в отдельности не смертелен; отсюда он делает вывод, что его болезнь не смертельна. Но это рассуждение может оказаться неправильным, потому что каждый симптом в отдельности может быть не смертельным, а все в целом могут быть смертельны.
Ошибки индукции. К ошибкам, связанным с индукцией, относятся прежде всего поспешные обобщения (fallacia fictae universalitatis). Когда путешественники после поверхностного знакомства с каким-либо народом делают попытки характеризовать его, например когда они произносят: «греки лживы», «турки жестоки» и т.п., то они впадают именно в ошибку поспешного обобщения. Ошибка post hoc ergo propter hoc («после этого значит по причине этого») называется также ошибкой): non causa pro causa («от того, что не является причиной, к причине»). Если кто-нибудь заметил, что после какого-либо события возникает какое-либо действие, то он считает первое событие причиной, хотя в действительности, может быть, есть события, от которых данное событие находится в большей зависимости и которое собственно является истинной причиной данного действия. Когда после появления кометы возникали какие-либо несчастья, то обыкновенно комету считали причиной несчастий. Когда в трубке возникала пустота и вода в ней поднималась, то думали, что пустота есть причина поднятия воды. Если после введения какой-нибудь формы правления возникают какие-нибудь события, то обыкновенно эти формы правления считаются причиной их, между тем как истинные причины, может быть, заключаются в чём-нибудь другом, например в определённой степени умственного или нравственного развития общества.
Есть случаи, которые особенно предрасполагают к тем или иным выводам. Это бывает обыкновенно тогда, когда у нас бывает почему-либо интерес помнить случаи, подтверждающие одно положение, и забывать случаи, опровергающие это положение, если предсказание какого-нибудь календаря один раз сбывается, то необразованные люди склонны в этом случае черпать для себя уверенность в правдивости предсказания этого календаря, совсем упуская из виду тысячу случаев, в которых его предсказания не сбывались. На этом основана вера в различных предсказателей, шарлатанов и т.п.
Следует привести несколько примеров ошибок индукции по простому перечислению. Некоторые часто рассуждают так: «большинство женщин в прошлом не равнялось мужчинам по энергии и уму; поэтому следует признать, что женщина вообще ниже мужчины». Но то положение, что в прошлом женщины в умственной жизни не равнялись мужчинам, есть положение эмпирическое, справедливое лишь для известного времени и при известных условиях. В другое время и при других условиях может быть совсем иначе. Ошибкой по простому перечислению нужно считать утверждение, что война всегда будет между народами, потому что до сих пор она всегда была.
Ошибка аналогии. В качестве примера ложной аналогии можно привести то умозаключение, по которому политические тела, подобно телам органическим, переживают юный и зрелый возрасты, старость и подвергаются смерти. Ошибкой аналогии нужно считать утверждение, будто у муравьёв есть рабы, воины, домашние животные и т.п.
Софизмы. Те ошибки, которые совершаются непреднамеренно, называются паралогизмами, а те, которые совершаются преднамеренно, для того чтобы ввести кого-либо в заблуждение, называются софизмами. Приведём несколько примеров софизмов, идущих к нам из древности.
1. Софизм «лгун». Вполне возможно, что лгун сознается в том, что он лгун. В таком случае он скажет правду. Но тот, который говорит правду, не есть лгун. Следовательно, возможно, что лгун не есть лгун. (Какая ошибка?)
2. Софизм «рогатый». То, чего ты не потерял, ты имеешь; ты не потерял рогов. Следовательно, ты имеешь рога. (Какая ошибка?)
3. Софизм «куча». Будет ли куча песку, из которой мы взяли одну песчинку, считаться кучей? Да, будет. А если взять ещё одну песчинку? Будет. Так как при последовательном отнятии по одной песчинке куча не перестаёт быть кучей, то одна песчинка должна называться кучей. (Какая ошибка?)
4. Софизм Эватла. Эватл брал уроки софистики у софиста Протагора под тем условием, что гонорар он уплатит только в том случае, если выиграет первый процесс. Ученик после обучения не взял на себя ведения какого-либо процесса и потому считал себя вправе не платить гонорара. Учитель грозил подать жалобу в суд, говоря ему следующее: «Судьи или присудят тебя к уплате гонорара или не присудят. В обоих случаях ты должен будешь уплатить. В первом случае в силу приговора судьи, во втором случае в силу нашего договора». На это Эватл отвечал: «Ни в том, ни в другом случае я не заплачу. Если меня присудят к уплате, то я, проиграв первый процесс, не заплачу в силу нашего договора, если же меня не присудят к уплате гонорара, то я не заплачу в силу приговора суда». (Ошибка становится ясной, если мы раздельно поставим два вопроса: 1) должен ли Эватл платить или нет и 2) выполнены ли условия договора или нет.)
Вопросы для повторения
На какие два класса делятся логические ошибки? Что такое homonymia? Что такое ignoratio elenchi? Что такое qui nimium probat nihil probat? Что называется доказательством ad hominem? Что называется основной ошибкой? Что такое petitio principii? Что такое idem per idem? Что называется circulus in demonstrando? Какая ошибка называется fallacia a dicto secundum quid ad dictum simpliciter? Какая ошибка называется fallacia a sensu composite ad sensum divisum? Какая ошибка называется fallacia a sensu diviso ad sensum compositum? Перечислите, какие существуют ошибки индукции, и объясните их. Какое различие между софизмами и паралогизмами?
носят принципиально иной характер, так как не дублируют общеупотребительных слов и даже не просто обозначают оттенки каких-то значений уже имеющихся в русском языке слов. Из приведенных выше примеров видно, что большинство заимствований обозначают явления, которые в русском языке могут быть выражены лишь распространенными словосочетаниями, что, конечно, затрудняет профессиональное общение участников общения. Даже те слова, которые имеют более или менее точные соответствия в русском языке, имеют не экспрессивную окраску, а служат для отличения действий в игре и в процессе ее создания от действий в реальном мире. Например ремувиться ‘удаляться’ употребляется только по отношению к эффектам или объектам в игре. При этом дополнительной стилистической окраски слово не имеет. Разговорные и молодежные аффиксы присутствуют у таких слов достаточно редко.
Примечания
1. Sapir E. Language: An Introduction to the Study of Speech. N. Y., 1921. Режим доступа: http:// onlinebooks.library.upenn.edu.
2. Селищев А. М. Труды по русскому языку. Т. 1. Социолингвистика. М.: Языки славянской культуры,
2003.
3. Крысин Л. П. Русское слово, свое и чужое: исследования по современному русскому языку и социолингвистике. М.: Языки славянской культуры,
2004. 888 с.
4. Крысин Л. П. Об интернационализации фонда словообразовательных морфем // Современное русское языкознание и лингводидактика. Вып. 2. Сборник научных трудов, посвящ. 85-летию со дня рожд. академика РАО Н. М. Шанского. М., 2007. С. 69-72.
5. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Сов. энцикл., 1990. С. 508.
6. Там же. С. 403.
7. Шмелев Д. Н. Современный русский язык. Лексика: учеб. пособие. М.: Просвещение, 1977. 335 с.
8. Серебренников Б. А. Территориальная и социальная дифференциация языка // Общее языкознание: формы существования, функции, история языка / отв. ред. Б. А. Серебренников. М.: Наука, 1970. С. 452-501.
9. Ерофеева Е. В. Вероятностная структура идиомов: социолингвистический аспект. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2005. 320 с.; Ерофеева Т. И. Опыт исследования речи горожан (территориальный, социальный и психологический аспекты). Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1991. 136 с.
10. Грачев М. А. Словарь современного молодежного жаргона. М.: Изд-во «Эксмо», 2007. С. 3.
11. Ерофеева Т. И. Указ. соч.
12. Серебренников Б. А. Указ. соч.
УДК 410-01
Е. А. Яшина
НАМЕРЕННЫЕ ЛОГИЧЕСКИЕ ОШИБКИ КАК СРЕДСТВО СОЗДАНИЯ АЛОГИЗМА В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ
В статье рассматривается взаимодействие законов логики и средств построения авторской аргументации. В частности, проводится анализ основных логических ошибок, намеренно допускаемых автором художественного текста с целью концентрации читательского внимания на важных в смысловом отношении эпизодах текста, а также иллюстрируются средства их языковой реализации.
The problem of interaction between logical laws and ways of expressing author’s viewpoints in a fiction text is discussed in the article. The analysis of the main logical mistakes aimed to concentrate reader’s attention at some meaningful parts of a text is given, besides the language means used to realize the intentional author’s mistakes are illustrated in the article.
Ключевые слова: алогизм, логическая ошибка, семантическая сочетаемость, игра слов.
Keywords: illogical context, logical mistake, semantic compatibility, play on words.
Алогизм предполагает нарушение законов логики или их игнорирование, но поскольку художественный текст — это особым образом выстроенное пространство, то и нарушение логических правил служит в нем специально запрограммированным целям. В данной работе проанализируем средства создания алогизма, основанные на совмещении несовместимых элементов контекста и представляющие собой следствие намеренного допущения логических ошибок.
Изучение художественных текстов открывает широкие возможности для развития мышления. Во-первых, анализ произведения, выяснение психологии и образа мыслей героев, оценка их поведения — все это способствует практическому уяснению условий правильности или неправильности мышления. Во-вторых, реализация диалога писателя с читателем возможна только в том случае, если книга несет для читателя нечто новое, поскольку в процессе коммуникации между автором и читателем должно происходить выравнивание информационного потенциала участвующих сторон, иначе коммуникация теряет всякий смысл. Выстраивая диалог с читателем, автор определяет, доказывает и поясняет нечто новое на основании уже известного и понятного для собеседника, а следовательно, в контексте художественного произведения причудливо переплетается привычное и обычное с новыми под-
© Яшина Е. А., 2010
Е. А. Яшина. Намеренные логические ошибки как средство создания алогизма в художественном тексте
ходами и суждениями относительно рассматриваемой проблемы. Автор предлагает читателю разрешить ту или иную познавательную или эмоциональную проблему, акцентируя на ней внимание читателя за счет особой логической организации текста и использования определенных средств языка. Логические ошибки, намеренно допускаемые автором в ходе рассуждения или в диалогах героев повествования, выступают именно одним из способов, позволяющих на основе специально подобранных языковых средств выстроить ход мысли так, чтобы заставить читателя обратить внимание на несоответствия авторского рассуждения и приступить к поиску решения обозначенной в тексте проблемы. Результатом решения такой проблемы становится эстетическое удовлетворение, приятное эмоциональное переживание, испытываемое читателем от того, что удалось найти отгадку и понять авторский замысел.
Логической ошибкой называется «ошибка, связанная с неправильностью мысли, то есть с искажением связей между самими мыслями» [1]. Так называемые логические ошибки в художественном тексте допускаются автором сознательно с целью создания алогизма, направляющего рефлексию читателя на формулирование вывода, адекватного замыслу автора. Убедительность, апеллирующая к чувствам читателя, может быть недоказательной с точки зрения логики, и выявление читателем намеренно допущенной в контексте логической ошибки позволяет ему участвовать в диалоге с автором. Именно алогизм контекста заставляет читателя делать собственные выводы, обнаруживая авторскую иронию, остроумие или комизм описываемой ситуации.
Средством акцентирования того или иного понятия в тексте выступает тавтология, при этом избыточная актуализация какого-либо элемента контекста становится причиной возникновения комического эффекта. Тавтология, создаваемая вследствие допущения в словосочетании или предложении намеренной логической ошибки и определяемая как повторение близких по смыслу слов, с лингвистической точки зрения представляет собой намеренное дублирование в составе последующей лексической единицы сем, уже задействованных в составе первой лексической единицы. Если алогизм оксюморона вызван контрастностью семантического согласования, то алогичность тавтологии, напротив, основана на избыточном семантическом согласовании лексических единиц. Закон семантического сочетания слов предполагает наличие у лексических единиц, входящих в состав словосочетания, помимо различающих сем, по крайней мере, одной общей семы. В то же время неоправданное повторение сем влечет возникновение избыточности или плеоназ-
ма [2] и, как следствие, восприятие такого текстового отрезка как алогичного.
Следует отличать чисто логические тавтологии от тавтологии в художественном тексте. Логическая тавтология — «это выражение, остающееся истинным независимо от того, о какой области объектов идет речь» [3]. Все законы логики являются логическими тавтологиями. Тавтология в художественном тексте представляет собой повторение близких по смыслу слов с целью оказать определенное эстетическое воздействие на читателя, например, создать комический эффект. Однако тавтология не всегда задействуется для создания в контексте произведения комического эффекта. Другой важной целью использования тавтологии выступает стремление автора подчеркнуть важную мысль, возможно, отражающую идею всего произведения. Например, в романе Анатолия Курчаткина «Солнце сияло» затрагивается проблема ценностей современного человека, так называемого «героя нашего времени», при этом одной из важных составляющих этой системы ценностей выступают деньги. Рассуждая о роли денег в системе ценностей современного человека, автор выделяет мысль о деньгах как о средстве достижения независимости:
«Так, чтобы деньги лезли у меня из ушей -этого мне было не нужно. Но я хотел, чтобы они были у меня в достатке. Чтобы забыть о них, не думать — быть свободным от них для своей свободы, из которой я сотку тот самый Смысл с большой буквы» [4].
Выделенное в примере суждение представляет собой тавтологию и делает алогичным окружающий его контекст, и именно эта несколько алогичная избыточность контекста становится точкой риторической напряженности, которая стимулирует размышления читателя над поставленной проблемой взаимоотношения денег и свободы в шкале общечеловеческих ценностей.
Таким образом, алогизм в художественном тексте создается посредством избыточного контекста, что с точки зрения логики определяется как тавтология. Важно отметить, что различают две разновидности интерпретации тавтологических высказываний: в первом случае говорящий либо ставит объект в ряд себе подобных (Приказ есть приказ), либо указывает на особость объекта (Шаляпин есть Шаляпин) [5]. При такой интерпретации высказывания подчиняются правилам языка, воспринимаются как привычные. Цель второй группы тавтологических высказываний — сделать окружающий их контекст аномальным и тем самым привлечь внимание читателя к нарушаемому правилу. Например:
«Но Фалалей упорно оставался Фалалеем» [6].
«Видно было, что его огорчала потеря дорогой вещицы. Это видно было. Потеря вещицы
огорчала его. Вещица была дорогая. Он был огорчен потерей вещицы» [7].
«…цинциннатный Цинциннат Ц» [8].
Попытку выявления основных логических ошибок, допускаемых в процессе мышления, предпринимали многие исследователи логики, при этом отмечая, что обозначенные ими ошибки не исчерпывают весь список возможных погрешностей в рассуждении [9]. Конечно же, в задачи автора художественного текста не входит обозначение логических ошибок в контексте повествования, но так или иначе он использует те же общепринятые законы и правила мышления, исследованием которых занимается логика, а следовательно, и те же, выявляемые и объясняемые логикой ошибки. Так, весьма распространенной ошибкой в логике является «круг в доказательстве», когда истинность доказываемого тезиса опирается на истинность аргумента, также зависящего от истинности данного тезиса, вследствие чего тезис не получает независимого обоснования [10]. Ярким примером такой ошибки, намеренно допускаемой автором с целью создания алогизма в художественном тексте, выступает цитата из повести Н. В. Гоголя «Нос»:
«Письмо так написано, как не может написать человек, виноватый в преступлении» [11].
К выводу приводит следующий ход рассуждения. Истинность обсуждаемого тезиса (В) «Письмо написано правдиво» доказывается посредством аргумента (А) «Виноватый человек не может написать такое письмо». В то же время истинность аргумента А опирается не на что иное, как на истинность тезиса В, в результате чего тезис не получает независимого обоснования. Такая очевидная ошибка допускается автором намеренно, чтобы через алогизм контекста передать комичность описываемой ситуации.
Комический эффект в художественном тексте помимо круга в доказательстве может опираться на круг в определении, поскольку замкнутость суждения, создаваемая кругом в процессе аргументации чего-либо, настолько наглядно алогична и противоречит здравому смыслу, что неизбежно заставляет читателя улыбнуться. Например:
«No,» said Alice. «I don’t even know what a Mock Turtle is.»
«It’s the thing Mock Turtle Soup made from», said the Queen [12].
Если очевидность алогизма, создаваемого посредством круга в доказательстве или определении, как правило, служит реализации комического эффекта в художественном тексте, то логическая ошибка «Тезис не следует из аргументов» менее наглядна. Ее использование автором в ходе повествования заставляет читателя скорее почувствовать некоторое алогичное несоот-
ветствие и подталкивает его к размышлению над причиной возникновения этого несоответствия. Например:
«Пушкин перед смертью испытывал страшные мучения, бедняжка Тейне несколько лет лежал в параличе; почему же не поболеть какому-нибудь Андрею Ефимычу или Матрене Сав-вишне, жизнь которых бессодержательна и была бы совершенно пуста и похожа на жизнь амебы, если бы ни страдания» [13].
В рассуждении главного героя повести А. П. Чехова «Палата № 6» кроется логическая ошибка, позволившая сделать вывод о том, что болезнь нормальна для каждого обычного человека, на основании иррелевантного для данного тезиса аргумента о том, что многие великие люди перед смертью испытывали страшные мучения. Намеренно допущенный в данном отрывке алогизм весьма важен для понимания всей повести, в которой герою приходится убедиться в несостоятельности своего вывода на практике, попав в больницу и будучи вынужденным разделить лишения и страдания других больных.
Другой распространенной ошибкой в доказательстве выступает так называемая «ложная дилемма». Так, в сказке Л. Кэрролла «Алиса в Стране чудес», представляющей собой интереснейший эксперимент автора с законами логики и нормами языка, встречается следующий пример, иллюстрирующий ложную дилемму:
« «But I’m not a serpent, I tell you!» said Alice «I’m a — I’m a —»
«Well! What are you?» said the Pigeon. «I can see you are trying to invent something!»
«I -I’m a little girl», said Alice, rather doubtfully, as she remembered the number of changes she had gone through, that day.
«<…> No, no! You’re a serpent; and there’s no use denying it. I suppose you’ll be telling me next that you never tasted an egg!»
«I have tasted eggs, certainly,» said Alice, who was a very truthful child; «but little girls eat eggs quite as much as serpents do, you know».
«I don’t believe it», said the Pigeon; «but if they do, why then they’re a kind of serpent, that’s all I can say» [14].
По сюжету сказки для Голубя все существа, которые едят яйца, — змеи. Отсюда выстраивается ложная дилемма «Либо существа не едят яйца, либо они змеи», в которой обе альтернативы не соответствуют истине. В тексте сказки в силу того, что Алиса пробовала яйца, то есть первый аргумент ложен, Голубь делает вывод, утверждающий, что она — змей, то есть о том, что второй аргумент дилеммы истинный. С одной стороны, такая логическая ошибка в контексте сказки призвана развлечь читателя, с другой же — данный отрывок, как и другие эпизоды сказки, в которых пере-
Е. А. Яшина. Намеренные логические ошибки как средство создания алогизма 6 художественном тексте
плетаются необычные рассуждения и превращения героев, — это причудливая игра, основанная на алогизме и имеющая целью представить иную, перевернутую реальность, отрицающую привычные законы формальной логики.
Ошибка, обозначаемая в логике как «Потеря или подмена тезиса», представляет с лингвистической точки зрения наибольший интерес, поскольку выступает основой такого распространенного в художественной литературе явления как языковая игра, чему во многом способствует многозначность лексических единиц и явление омонимии. Логический принцип однозначности подразумевает использование в процессе общения одного и того же языкового выражения в качестве имени одного и того же объекта. Нарушение этого принципа влечет за собой возникновение логической ошибки [15].
Известно, что подавляющее большинство слов в языке многозначно, но это не препятствует успешному функционированию естественного языка. В то же время автор может намеренно спровоцировать актуализацию сразу двух значений лексической единицы. Следует отметить, что различают языковую и речевую неоднозначность. Языковая неоднозначность подразумевает способность слова, выражения или конструкции иметь различные смыслы, в то время как речевая неоднозначность — «реализация данного свойства языковых единиц в конкретном высказывании», при этом речевая неоднозначность может быть намеренной и использоваться как прием [16]. Такой прием называют языковой игрой, и направлен он на актуализацию нескольких смыслов одновременно [17]. Таким образом, под языковой игрой в данной работе понимается «языковая неправильность (необычность, неточность), намеренно допущенная говорящим и именно так понимаемая слушающим» [18]. Рассматривая языковую игру как средство создания алогизма на основе нарушения закона о потере или подмене тезиса, мы будем анализировать один из ее видов — игру слов.
Внешне скрытая, как бы ненамеренная подмена одного понятия другим, основанная на одновременном воплощении двух смыслов многозначного слова в художественном тексте, становится причиной обманутого ожидания. В силу того что первоначальное понимание внезапно заменяется другим, зачастую не связанным с первым истолкованием ситуации, в ходе интерпретации такого текстового эпизода, как правило, прослеживается комический эффект. Именно на логической ошибке, позволяющей необычным образом совместить несовместимое, базируется игра слов — одно из языковых средств создания алогичности в повести-сказке Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес». Так, причиной алогизма в следующем отрывке выступает намеренное
нарушение закона тождества, вследствие чего происходит подмена понятий:
«You promised to tell me your history, you know», said Alice, «and why it is you hate C and D», she added in a whisper, half afraid that it would be offended again.
«Mine is a long and sad tale», said the mouse, turning to Alice and sighing.
«It is a long tail, certainly,» said Alice, looking down with wonder at the mouse’s tail; «but why do you call it sad?» [19].
Взаимодействие омофонов tale (рассказ) и tail (хвост) обеспечивает нарушение закона тождества и подмену тезиса в рассуждении. Алогизм ситуации подчеркивает вопрос героини «but why do you call it sad?», в недоумении интересующейся причиной, по которой хвост в данном случае называют печальным. Таким образом, критерием, объединяющим две не совместимых по семантическому составу лексические единицы, становится их сходное звучание, что и обеспечивает реализацию игры слов. Такой алогизм нарушает четкое представление читателя о том, что разные смыслы должны иметь разную форму, то есть его привычные представления о языковой норме, за счет неожиданного использования двух созвучных лексических единиц, что создает намеренную путаницу смыслов и заставляет комически воспринимать описываемую ситуацию.
Сходство слов по звучанию, основанное на схожести корневых морфем, дает возможность подмены понятия в следующей цитате из сказки Л. Кэрролла:
«And how many hours a day did you do lessons? said Alice in a hurry to change the subject.
«Ten hours the first day,» said the Mock Turtle; «nine the next, and so on»
«What a curious plan!» exclaimed Alice. «That’s the reason they are called lessons,» the Gryphon remarked: «because they lessen from day to day» [20].
Диалог представляет собой интересный образец языкового юмора, который обрывает рассуждение, позволяет сфокусировать мысль на абсурдности создаваемой ситуации и вместе с тем иллюстрирует широкие возможности для эксперимента с правилами логики и языка. При помощи языковых средств (использование сходных по звучанию, но разных по смыслу корневых морфем) проецируются две ситуации: нормальная и алогичная, последняя из которых строится «на отклонении от стереотипов при осознании незыблемости этих стереотипов» [21]. С одной стороны, очевидно смешение понятий и налицо совмещение несовместимых лексических единиц, с другой — необычная интерпретация лексических единиц позволяет читателю почувствовать авторский юмор и вместе с этим получить удовольствие от того, что удалось не-
сколько иначе посмотреть на привычные стереотипы и открыть для себя нечто новое.
Наряду с намеренным допущением определенных логических ошибок средством создания алогизма в художественном тексте выступает игнорирование законов логики, что образует алогизм в классическом понимании этого слова в формальной логике [22]. Наиболее распространенным примером игнорирования логики выступает совмещение в рамках одного эпизода словосочетаний или предложений, плохо совместимых по смыслу, но сопоставляемых формально грамматически. Так, в отрывке из повести Н. В. Гоголя «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» смысловая связь между предложениями, а следовательно, и между описываемыми в них явлениями нарушена, тогда как формально грамматические связи между двумя предложениями сохраняются:
«Иван Иванович несколько боязливого характера. У Ивана Никифоровича, напротив того, шаровары в таких широких складках, что если бы раздуть их, то в них можно бы поместить весь двор с амбарами и строением» [23].
Выделенные в примере вводные слова, а также синтаксическая структура обоих предложений позволяют судить о сравнении и противопоставлении. Предложения взаимосвязаны только формально, так как в них сравниваются и противопоставляются абсолютно несовместимые по смыслу характеристики персонажей — характер и манера одеваться. И здесь речь идет не о нарушении семантического согласования в рамках одного словосочетания или предложения, а скорее о нарушении логико-смысловой сочетаемости двух предложений, вытекающей из нарушения лексической согласованности входящих в состав этих предложений лексических единиц, относящихся к разным сферам.
Еще один яркий пример создания алогизма посредством игнорирования логических законов встречается в романе И. С. Тургенева «Отцы и дети»:
«У первой избы стояли два мужика в шапках и бранились. «Большая ты свинья, — говорил один другому, — а хуже малого поросенка». — «А твоя жена колдунья», — возражал другой» [24].
Алогизм отрывка опирается на совмещение абсолютно несовместимых по смыслу суждений, что передает атмосферу бессмысленного спора между героями романа.
Таким образом, логические ошибки, намеренно допускаемые автором, выступают средством создания алогизма в художественном тексте, направленным на реализацию авторской оценки той или иной описываемой ситуации. Авторская оценка нередко выражается посредством комизма, в связи с чем многие логические ошибки, так же как и игнорирование правил логики в худо-
жественном тексте, выступают средством реализации комического эффекта. Поскольку алогизм предполагает необычное совмещение элементов контекста, то осмыслению алогичного эпизода неизменно сопутствует эффект обманутого ожидания. Наряду с игнорированием правил логического мышления среди наиболее часто встречающихся так называемых логических ошибок в художественном тексте следует отметить тавтологию, языковым средством реализации которой выступает плеоназм, обеспечивающий избыточность художественного контекста, а также подмену или потерю тезиса, языковым средством реализации которого выступает игра слов.
Примечания
1. Уемов А. И. Логические ошибки. Как они мешают правильно мыслить. М., 1957. С. 8.
2. Кронгауз М. А. Семантика. М., 2005.
3. Ивин А. А. Логика для журналистов. М., 2002. С. 104.
4. Курчаткин А. Солнце сияло: роман. М., 2004. С. 37.
5. Булыгина Т. В., Шмелев А. Д. Аномалии в тексте: проблемы интерпретации // Логический анализ языка: противоречивость и аномальность текста. 1990. С. 100.
6. Достоевский Ф. М. Село Степанчиково и его обитатели // Собрание сочинений: в 12 т. М., 1982. Т. 3. С. 208.
7. Набоков В. В. Приглашение на казнь: роман. М., 2003. С. 31.
8. Там же. С. 71.
9. Вуйницкий Р. Ошибки нестрогого мышления // Вопросы философии. 2001. № 12. С. 101-107; Светлов В. А. Современная логика. СПб., 2006; Уемов А. И. Указ. соч. С. 8; Ивин А. И. Указ. соч. С. 127.
10. Светлов В. А. Указ. соч. С. 177.
11. Гоголь Н. В. Нос // Петербургские повести. М., 2007. С. 73.
12. Carroll L. Alice’s Adventures in Wonderland. M., 2006. P. 90.
13. Чехов А. П. Палата № 6 // Избранные повести и рассказы. М., 1979. С. 371.
14. Carroll L. Указ. соч. С. 52.
15. Ивин А. И. Указ. соч. С. 67.
16. Зализняк А. А. Феномен многозначности и способы его описания // Вопросы языкознания. 2004. № 2. С. 23.
17. Там же. С. 25.
18. Санников В. З. Русский язык в зеркале языковой игры. М., 2002. С. 26.
19. Carroll L. Указ. соч. С. 29.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
20. Там же. С. 96.
21. Бревдо И. Ф. Схема знаний как база для понимания шутки: экспериментальное исследование // Семантика слова и текста: психолингвистические исследования. Тверь, 1998. С. 168-173.
22. Кондаков Н. И. Алогизм // Логический словарь. М., 1971. С. 26.
23. Гоголь Н. В. Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем // Собрание сочинений: в 7 т. М., 1984. Т. 2. С. 190.
24. Тургенев И. С. Отцы и дети: роман. М., 2005. С. 166.
Рассмотрим
некоторые связанные с нарушением этих
правил формальной логики неумышленные
и умышленные логические ошибки. Появление
таких ошибок в рассуждении — результат
либо недостаточной логической культуры
и небрежности в мыслях, либо сознательное
стремление во что бы то ни стало,
даже ценой софизмов,
выиграть полемику и оказаться «победителем»
в глазах аудитории
[подробнее см.: 11; 12; 13; 14; 24; 27; 28; 35; 44].
Особый
случай нарушения требований логики —
сознательное
использование софизмов
с целью идеологической манипулятивной
обработки широких масс, воздействие на
сознание и подсознание людей.
Точность
и неизменность доказываемого тезиса.Как уже отмечалось,
правила о логической точности,
определенности и неизменности тезиса
достаточно просты. Для их выполнения
требуются элементарные логические
навыки. Однако в практике встречаются
отступления от этих правил, которые
связаны с заблуждением либо с умыслом
(например, с желанием во что бы то ни
стало оказаться правым при рассмотрении
того или иного вопроса).
Общее
название ошибки (или уловки манипулятора)
по отношению к тезису доказательства
— подмена
тезиса.
Она происходит в результате либо
(а)
потери тезиса, либо
(б)
полной или частичной его подмены.
Потеря
тезиса
случается тогда, когда, сформулировав
основную идею, выступающий забывает
о ней и переходит к иному, прямо или
косвенно связанному с первым, но в
принципе другому положению. Затем (
часто по ассоциации) затрагивает третий
факт, а от него переходит к сходному
четвертому положению. В конце концов,
он теряет исходную мысль и начинает
вспоминать: «С чего я начал?», либо
обращаться с вопросами к публике:
«Так что же я хотел сказать?»
Полная
подмена тезиса
происходит тогда, когда, выдвинув
определенное положение, выступающий в
итоге доказывает нечто другое, близко
стоящее или напоминающее первоначальный
тезис, т. е., по существу, подменяет
основную идею другой. Чаще всего это
наблюдается тогда, когда он предварительно
не формулирует четко и определенно
основную идею, а подправляет и уточняет
ее на протяжении всего рассуждения.
Подмена тезиса —
частый прием в рассуждениях манипуляторов,
пытающихся махинаторски воздействовать
на сознание и подсознание людей.
Подменой
тезиса является уловка, получившая
название «логическая диверсия».
Чувствуя невозможность доказать или
оправдать выдвинутое положение,
выступающий пытается переключить
внимание слушателей на обсуждение
другого, возможно важного или занимательного
утверждения, но не имеющего прямой связи
с первоначальным тезисом. Вопрос об
истинности тезиса остается при этом
открытым, ибо обсуждение искусственно
переключается на другую тему.
Обратим
внимание и на то, что современные СМИ
прибегают к «логической
диверсии»,
софистически используя различного рода
сенсационные слухи, политические
«утки» и домыслы, выдуманные поводы,
малозначимые для выживания и развития
народа события, чтобы отвлечь
внимание граждан
от обсуждения злободневных вопросов
экономической, социальной и политической
жизни России.
Разновидностью
подмены тезиса является уловка, именуемая
«аргументом
к личности»,
когда при обсуждении конкретных
действий определенного лица или
предложенных им решений незаметно
переходят к обсуждению его действительных
или мнимых персональных
качеств.
Аргумент к личности
используют не только в целях обвинения,
когда обсуждение существа дела подменяют
разбором отрицательных качеств
человека. Нередко этот софизм применяют
и в целях «защиты»: вместо обсуждения
неблаговидного поступка или действия
начинают «доказывать», каким хорошим
и заслуженным является обсуждаемый
человек.
Среди
логических ошибок и уловок нужно
различать не только полную, но и
частичную
подмену тезиса.
Выражается она в том, что в ходе выступления
видоизменяют первоначально выставленный
тезис.
Для
облегчения критики тезиса противной
стороны его усиливают
или расширяют.
Например. На
одном из производственных совещаний в
морском порту докладчик выставил
вполне обоснованный тезис о необходимости
усиления производственного контроля
и укрепления трудовой дисциплины в
коллективе предприятия.
Приведенные
факты наглядно демонстрировали
своевременность поставленной задачи.
В развернувшихся прениях большинство
выступивших поддержали основную
идею доклада. Однако среди них были
и оппоненты, которые стремились изобразить
докладчика сторонником голого
администрирования, призывающего к
«закручиванию гаек» и недооценивающего
метод убеждения.
Частичная
подмена тезиса выразилась здесь в
произвольной перестановке логических
акцентов — сторонника укрепления
дисциплины постарались объявить
«сталинистом» (противником метода
убеждения). .
Такие
логически неоправданные отклонения в
дискуссии, когда одна сторона смягчает
и сужает, а другая — усиливает и расширяет
утверждения противника, напоминают
движение по запутанной, зигзагообразной
кривой, а не ясное и последовательное
обсуждение спорных вопросов в целях
принятия объективных и обоснованных в
конкретных условиях решений.
Заметим, что в
полной мере эти приемы проявились в
информационных кампаниях, которые вели
украинские СМИ и Интернет в 2012-2013 гг.,
постоянно вбрасывая темы для межличностного
общения своих граждан, накаляя страсти,
эмоции для возможных политических
действий, которые предусматривает
модель «цветной революции».
Обратим
внимание и на цели этой «революции»:
американцы уже начинают рейдерский
захват украинских предприятий. Как
заявил украинский депутат Олег Царев,
США запретили своим компаниям закупать
продукцию тех украинских предприятий,
владельцами которых являются депутаты
Партии регионов.
Это
и есть начало рейдерского захвата.
Потому, что в ближайшей перспективе это
будет означать банкротство таких
предприятий. А дальше, когда власть
меняется (а в этом главная задача
«цветных», финансируемых украинскими
олигархами, США и Европой), то американцы
эти компании за бесценок получают себе.
И постепенно, не торопясь, устанавливают
контроль за украинской экономикой и
политикой. И ни один украинский олигарх
не сможет конкурировать (или перекупить)
с этими предприятиями (если их деятельность
будет интересна для новых, американских
собственников, если они их вообще не
прикроют). За спиной этих новых
собственников будут стоять мощнейшие
транснациональные корпорации США. овых,
ельность будет интересна для амениканских
предприятиями
олитикой.00000000000000000000000000000000000000000000000000000000
горшочек меда
университет
Пятачок
Пятачок пошел в гости к Винни Пуху
если у Винни будет горшочек меда, то он не сдвинется с места
бытие есть, небытия нет
«Если ты решил превратиться в поросенка, мой милый, то я не стану с тобой возиться (1). Малыш снова то ли захрюкал, то ли захныкал (2) — трудно было понять, что за звуки он издает (3), — и Алиса решила не обращать на него внимания (4)»
Предполагалось, что любое движение может быть объяснено с помощью законов механики.
Обстоятельства складывались наихудшим образом.
Шагающее по дороге существо
Баба-яга костяная нога
Рыбы равнодушны к философии. Тунец — рыба. Как следствие, тунец равнодушен к философии.
Все маньяки — люди. Все математики — люди. Следовательно, некоторые маньяки — математики.
Лабораторную мышь № 1 кормили сбалансированным кормом, и она умерла. Лабораторную мышь № 2 кормили сбалансированным кормом, и она тоже умерла. Лабораторную мышь № 3 тоже кормили сбалансированным кормом, и результат остался тем же… Очевидно, что сбалансированный корм — причина смерти лабораторных мышей.
Дед репку не вытащил. Бабка репку не вытащила. Внучка репку не вытащила. Жучка репку не вытащила. Кошка репку не вытащила. Дед, бабка, внучка, Жучка, кошка — это одна семья. Следовательно, одна семья не способна вытащить репку.
Подсказка — обоснование правил II фигуры силлогизма (большая посылка должна быть общей, одна из посылок и заключение — отрицательные суждения):
1) во второй фигуре средний термин (М) занимает место предиката в обеих посылках; известно, что предикаты всегда распределены в отрицательных суждениях, следовательно, для того, чтобы было выполнено правило, согласно которому средний термин должен быть распределен хотя бы в одной посылке, необходимо, чтобы одна из посылок была отрицательной (одна, ибо из двух отрицательных нельзя вывести заключение — это уже правило посылок) — так мы обосновываем второе правило II фигуры ПКС;
2) имея отрицательную посылку, мы приходим к заключению, выраженному отрицательным суждением, в котором больший термин (Р) будет распределен (ибо, как мы помним, предикаты всегда распределены в отрицательных суждениях); однако в посылке Р занимает место субъекта (смотрим на фигуру), а субъекты у нас гарантировано распределены только в общих суждениях, следовательно, большая посылка должна быть общей — так мы обосновываем первое правило II фигуры ПКС.
Таким образом, обоснование правил будет завязано на требование распределенности терминов и правила посылок.
А) бóльшая посылка должна быть общей;
Б) мéньшая – утвердительной.
Вначале докажем второе утверждение (Б).
Б) меньшая посылка должна быть утвердительной.
1. Допустим, меньшая посылка отрицательная.
2. Отсюда следует, что заключение тоже отрицательное. (2ое правило посылки на качество + 1)
3. Предикат отрицательного суждения распределен, распределенные предикаты у отрицательных суждений. (правила распределенности)
4. Значит предикат заключения будет распределен. (3 + 2)
5. Значит предикат большей посылки тоже распределен. (3е правило терминов + 4)
6. Значит большая посылка является отрицательной. (5 + 3)
(6 + 1) противоречит 3ему правилу посылки на качество.
Значит наше предположение не верно и меньшая посылка утвердительная. ЧТД.
Теперь перейдем к первому (А).
А) большая посылка должна быть общей.
1. Допустим большая посылка частная (не общая).
2. Значит меньшая должна быть общей (1ое правило посылок на количество + 1)
3. В частной посылке субъекты всегда не распределены, предикаты распределны у отрицательных суждений(правила распределенности)
4. Субъект большей посылки не распределен (1 + 3)
5. В большей посылке субъектом является среднее понятие(М) (форма 1ой фигуры)
5. Среднее понятие(М) большей посылки не распределено. (4 + 5)
6. Значит среднее понятие распределено в меньшей посылке (2ое правило терминов + 5)
7. В меньшей посылке среднее понятие это предикат. (форма 1ой фигуры)
8. Значит предикат меньшей посылки распределен. (6 + 7)
9. Значит меньшая посылка отрицательная (8 + 3)
(9) противоречит правилу 2(Б), а значит изначальное предположение неверно и большая посылка общая. ЧТД.
Для анализа на правомерность выводов предлагаются следующие эпихейремы:
1. Все киты – млекопитающие, т.к. они вскармливают своих детенышей молоком. Утконос тоже млекопитающее, т.к. он имеет молочные железы. Следовательно, утконос является китом.
2. Некоторые умышленные преступления особо опасны, т.к. они связаны с посягательством на жизнь граждан. Кража – умышленное преступление, т.к. кражи совершаются преднамеренно. Следовательно, кража – особо опасное преступление.
1. Проанализируем первую эпихейрему:
Если выразить ее в логической форме, то получится: «Все киты (P) – млекопитающие (S), т.к. они вскармливают своих детенышей молоком(R). Утконос(T) тоже млекопитающее(S), т.к. он имеет молочные железы(X). Следовательно, утконос(T) является китом(P).»
Из этого получается схема:
Все P суть S, так как P суть R.
Все T суть S, так как T суть X.
Все T суть P.
Все шаги выполнены, однако заключение неправомерно.
2. Проанализируем вторую эпихейрему:
Если выразить ее в логической форме, то получится: «Некоторые умышленные преступления (А) особо опасны (С), т.к. они связаны с посягательством на жизнь граждан(B). Кража(D) – умышленное преступление(А), т.к. кражи совершаются преднамеренно(Е). Следовательно, кража(D) – особо опасное преступление(C).»
Из этого получается схема:
Все A суть C, так как A суть B.
Все D суть A, так как D суть E.
Все D суть C.
Все шаги выполнены, заключение правомерно.
1) Гегель не был субъективным идеалистом, т.к. он принадлежал к лагерю объективного идеализма;
2) Студент N не сдал экзамен на «отлично», значит, он сдал его на «хорошо».
Вывод достоверен, т.к. учтены все варианты развития событий.
2)Экзамен можно сдать на «отлично», либо сдать на «хорошо». Студент N не сдал экзамен на «отлично», значит, он сдал его на «хорошо».
Вывод недостоверен, т.к. нарушено правило отрицающе-утверждающего модуса, т.е. перечислены не все возможные суждения («удовлетворительно», «неудовлетворительно»).
должно быть эмпирически и теоретически проверяемым
не должно противоречить ранее установленным фактам
логический аппарат (правила определения производных понятий и логические правила вывода следствий, или теорем из аксиом, а также из фундаментальных законов – законов производных)
потенциально допустимые следствия и утверждения теории
Что из нижеуказанного может быть отнесено к категории «еще не проблема»:
Определите, в каком из приведенных ниже примеров речь идет о гипотезе, а не о догадке или достоверном знании:
сокрытие тезиса
применение доводов противника
отсутствие фанатизма
кунктация
оттягивание возражения
хаотичная речь
аргумент к невежеству
демонстрация силы
опровержение мыслей противника
оправдание своих мыслей
Он верил в справедливость.
Это было отвратительно.
Туристы, прибыв в незнакомый город в часы пик, обратили внимание, что транспорт перегружен, и сделали вывод о том, что транспорт в городе перегружен постоянно.
Долгое время математики считали, что все уравнения могут быть решены в радикалах. Это заключение было сделано на том основании, что исследованные уравнения первой, второй, третьей и четвертой степеней могут быть приведены к виду хn=а. Впоследствии оказалось, что уравнение пятой степени нельзя решить в радикалах. (Горский Д.П. Логика. М., 1963).
Если погрузить прямой стержень в прозрачную жидкость, то можно увидеть, что он на границе двух сред – воздуха и жидкости – «переламывается». Почему это происходит? Ответом на этот вопрос могут быть такие гипотезы: 1) наблюдаемое явление представляет собой иллюзию; 2) наблюдаемое явление вполне реально, стержень при погружении в воду действительно переламывается; 3) наблюдаемое явление имеет место в силу особого свойства световых лучей.
— Костекальд?.. Ведь он же прислал нам львиные шкуры, и они висят в клубной зале!..
— Ах, ах, ах!.. А вы думаете, в Алжире мало скорняков?
— А следы от пуль, эти круглые дыры в головах?..
— Ну и что? Разве во времена охоты за фуражками неопытные стрелки не покупали у наших шапочников простреленные дробью дырявые фуражки?» (Доде А. Тартарен из Тараскона)
— Даже у Айседоры Дункан, – звонко крикнула женщина.
С Филиппом Филипповичем что-то сделалось, вследствие чего его лицо побагровело, и он не произнес ни одного звука, выжидая, что будет дальше.
— И от смотровой также, – продолжал Швондер, – смотровую прекрасно можно соединить с кабинетом.
— Угу, – молвил Филипп Филиппович каким-то странным голосом, – а где же я должен принимать пищу?
— В спальне, с – хором ответили все четверо.
Багровость Филиппа Филипповича приняла несколько сероватый оттенок.
— В спальне принимать пищу, – заговорил он слегка придушенным голосом, – в смотровой читать, в приемной одеваться, оперировать в комнате прислуги, а в столовой осматривать. Очень возможно, что Айседора Дункан так и делает. Может быть, она в кабинете обедает, а кроликов режет в ванной. Может быть. Но я не Айседора Дункан! – вдруг рявкнул он, и багровость его стала желтой. – Я буду обедать в столовой, оперировать в операционной! Передайте это общему собранию, и покорнейше все прошу вернуться к вашим делам, а мне предоставить возможность принять пищу там, где ее принимают все нормальные люди, то есть в столовой, а не в передней и не в детской». (Булгаков М. Собачье сердце)
После такого пассажа, который конечно же не мог не вызвать трогательных чувств у присутствующих, адвокат перешел к личности обвиняемого, вновь не обращаясь совершенно к каким-либо фактам.
— Взгляните на его глаза! Неужели эти кроткие, нежные глаза могут равнодушно глядеть на преступление? О, нет! Они, эти глаза, плачут! Под этими калмыцкими скулами скрываются тонкие нервы! Под этой грубой, уродливой грудью бьется далеко не преступное сердце! И вы, люди, дерзнете сказать, что он виноват?!» (Чехов А.П. Случай из судебной практики)»
«»В течение двух столетий ученые не могли правильно объяснить, почему увеличивается вес металлов при прокаливании их на воздухе. Интересно решалась эта проблема в XVIII в. — в период господства «»теории флогистона»», согласно которой все тела, способные гореть с выделением пламени или же превращаться при обжигании в окалины или извести, содержат в себе»»начало, способное производить огонь»», — флогистон, обладающий, по мнению многих, «»отрицательным весом»». Исходя из этих представлений, объяснял причину увеличения веса металлов при прокаливании известный французский ученый Л. Гитон де Морво, который дал обсуждаемой проблеме объяснение, «»достойное удивления»»: «»Приведем в равновесие на весах под водой два свинцовых шара приблизительно одного веса; затем к одной чашке весов подвесим кусок пробки, предмет более легкий, чем вода; тогда эта чашка со свинцовым шаром подымется вверх и будет казаться более легкой, несмотря на то, что вес ее очевидно, увеличился. Подобное же происходит при горении, только здесь взвешивание происходит в воздухе; металл, соединение металлической извести с флогистоном, кажется легче извести (т.е. того, что получается в процессе прокаливания), т.к. удельный вес флогистона, точно так же как и пробки, легче среды, в которой мы производим взвешивание»». Здесь имеется в виду, что при прокаливании металла из него улетучивается флогистон, обладающий «»отрицательным весом»», отчего вес окалины увеличивается. (Ладенбург А. Лекции по истории развития химии от Лавуазье до наших дней. Одесса, 1917)»
Аналогия является ложной, так как на самом деле масса увеличивается за счёт окисления — перехода в форму оксида, т.е. к массе металла прибавляется масса кислорода.
Гипотеза (с греч. предположение) – это закономерная форма развития знаний, представляющая собой обоснования предполагающие собой обоснованное предположение, выдвигаемое с целью выяснения свойств и причин исследуемых явлений. Это решающее звено в познавательной цепочке, обеспечивающее становление нового знания.
Познание любого явления действительности начинают с собирание и накопления отдельных фактов, относящихся к этому явлению. Фактов, которыми располагают в начале познания, всегда недостаточно, чтобы полностью и сразу объяснить эти явления, сделать достоверные выводы о том, что она собой представляет, каковы причины его возникновения, законы развития. Поэтому познание предметов и событий внешнего мира протекает с использованием гипотезы: не ожидая, пока накопится факты для окончательного, достоверного вывода о характере и причине развития исследуемого явления, дают вначале предположительное их объяснение, а затем это уже становится научной истиной.
По строгости правил вывода здесь используется демонстративное умозаключение. Демонстративными называются умозаключения, в которых заключение с необходимостью следует из посылок, т.е. логическое следование в таких умозаключениях опирается на логические законы.
А по направленности логического следования больше используется индуктивный метод. Индуктивным (лат. induction – наведение) называется умозаключение, в котором содержится эмпирическое обобщение от знания меньшей степени к знанию большей степени общности. «»Т. к. пробка или флогистон легче среды, в которой проводится взвешивание, то свинцовый шар будет казаться легче, хотя его общий вес очевидно увеличился. «»»
«В какой стране находится город Вашингтон?»
«Все собаки умеют лаять. Некоторые собаки умеют лаять»
«Фауна состоит из растений, кустов, цветов, трав, деревьев»
«Содат Петров — убийца, так как он убил нескольких вражеских солдат во время боевых действий»
«Березы делятся на высокие, низкие и карликовые
«Некоторые птицы умеют говорить. Все птицы умеют говорить»
Логические ошибки
Предмет
Логика
Разместил
🤓 mixajlova-darya-mikhaylova-1960
👍 Проверено Автор24
результат нарушения каких-либо законов, правил и схем логики. Если ошибка допущена неумышленно, она называется паралогизмом; если правила логики нарушают умышленно, то это – софизм.
Научные статьи на тему «Логические ошибки»
Логика исправления
Логические ошибки
Определение 1
Логика исправления – это научно обоснованный подход к коррекции…
В ходе рассуждения при нарушении логических правил могут возникать логические ошибки….
Определение 2
Под логической ошибкой понимают ошибку, связанную с нарушением логической правильности…
В трудах схоластов логические ошибки были описаны весьма подробно….
логике:
логические ошибки в умозаключениях.
Статья от экспертов
Парадокс близнецов как логическая ошибка
В статье рассмотрены сложившиеся подходы к рассмотрению парадокса близнецов. Показано: хотя формулировка этого парадокса связана со специальной теорией относительности, но к большинству попыток его объяснения привлекается общая теория относительности, что не является методологически корректным. Автор обосновывает положение о том, что сама формулировка «парадокса близнецов» изначально некорректна, ибо описывает событие, невозможное в рамках специальной теории относительности.
Логические правила и ошибки в доказательстве
Общая характеристика доказательства
Определение 1
Логические правила и ошибки в доказательстве…
Доказательство служит логической основой аргументации….
Другая распространенная ошибка – довод к человеку, когда вместо доказательства тезиса рассматривают характеристику…
Связанные ошибки – «мнимое следствие» и переход от сказанного с условием к сказанному безусловно….
Все логические ошибки можно разделить на две категории:
паралогизмы – непредумышленные,
софизмы – допущенные
Статья от экспертов
Логические ошибки в дедуктивных умозаключениях
В работе рассматриваются логические ошибки при построении дилемм и разделительно-категорических силлогизмов. Рассматривая известный спор Протагора с Эватлом, автор вскрывает логическую ошибку при построении двух «зеркальных» сложных дилемм. На примерах из современной научно-публицистической литературы показывается неадекватность вывода, как следствие логических ошибок дедуктивних умозаключений.
Повышай знания с онлайн-тренажером от Автор24!
- Напиши термин
- Выбери определение из предложенных или загрузи свое
-
Тренажер от Автор24 поможет тебе выучить термины с помощью удобных и приятных
карточек
В логике, философии и пр. науках, изучающих познание логическая уловка (англ. logical fallacy) — заведомо ошибочный способ обоснования тезиса, который в силу учёта психологических особенностей собеседника обладает убеждающим воздействием. Ошибочность обусловлена каким-либо логическим недочётом в доказательстве, что делает доказательство в целом неверным.
Содержание
- 1 Виды логических ошибок
- 1.1 Эквивокация
- 1.2 Подмена слов, тезиса
- 1.3 Использование ложных и недоказанных аргументов, утверждений
- 1.4 Мнимая логическая связь
- 1.5 После не значит «вследствие»
- 1.6 Приписывание неделанных утверждений
- 2 См. также
- 3 Ссылки
Виды логических ошибок
Эквивокация
Эквивокация — ошибка, заключающаяся в использовании одного и того же слова в разных значениях в одном рассуждении. Основана на омонимии (от греч. homos — одинаковый и onyma — имя) — свойстве языковых единиц иметь несколько значений или выражать несколько понятий, никак не связанных между собой; напр., слово лук -растение и лук-ручное оружие. Аналогичным термином является Полисемия.
Сообщение об этой логической уловке можно выразить русской поговоркой «Федот, да не тот».
Имеется специальная Категория:Многозначные термины
Подмена слов, тезиса
Подмена Тезиса — (лат. ignoratio elenchi) — логическая ошибка в доказательстве, состоящая в том, что начав доказывать некоторый тезис, постепенно в ходе доказательства переходят к доказательству другого положения, сходного с тезисом.
Логическая уловка отражена в русской поговорке «Я ему про Фому, а он мне про Ерёму».
Использование ложных и недоказанных аргументов, утверждений
Другая логическая ошибка — «предвосхищение основания» (petitio principii). Она заключается в том, что в качестве аргументов используются недоказанные, как правило, произвольно взятые положения: ссылаются на слухи, на ходячие мнения или высказанные кем-то предположения и выдают их за аргументы, якобы обосновывающие основной тезис. В действительности же доброкачественность таких доводов лишь предвосхищается, но не устанавливается с несомненностью.
Обычно подобные лже-аргументы сопровождаются фразами: «Как абсолютно всем известно…», «Кто же будет спорить с тем, что…», «Аксиомой, не требующей доказательств, является то, что…», «Само собой разумеется, что…», «Каждому известо, что…», дабы рассеять возможные сомнения у простого слушателя.
Мнимая логическая связь
Логическая уловка, при которой мнимая, желаемая логическая связь выдаётся за истинную.
Логическая уловка выражена русской поговоркой: «В огороде — бузина, а в Киеве — дядька»
После не значит «вследствие»
Логическая уловка, при которой отождествляется хронологическая, временная связь с причинно-следственной.
Приписывание неделанных утверждений
Логическая ошибка, которая заключается в приписывании одной стороной другой, утверждений, которые на самом деле другая сторона не делала, но которые, якобы вытекают из её предыдущих утверждений.
См. также
- Софизм
- Список парадоксов
- Проблема курицы и яйца
- Сепульки
- Омоним
- Полисемия
- Синонимы
- Полемика
- Риторика
- Прокруст
- Мышление
- Некритичность
- Догматизм
Ссылки
- Теория Аргументации
- Аристотель. Первая аналитика
Wikimedia Foundation.
2010.