Везде и всюду лексическая ошибка

Читальный зал

Исследования и монографии

О словарях, «содержащих нормы современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации»

Варианты русского литературного произношения

Динамика сюжетов в русской литературе XIX века

Художественный текст: Основы лингвистической теории и элементы анализа

К истокам Руси

О языке Древней Руси

Не говори шершавым языком

Доклад МИД России «Русский язык в мире» (2003 год)

Конкурсные публикации

Типология ошибок

Если сгруппировать собранные здесь дефектные высказывания по лингвистическим основаниям, сведя в единый блок однотипные ошибки, мы получим два десятка их разновидностей, среди которых статистически преобладающими оказываются стилистические, грамматические (управление, согласование, неправильное формообразование), лексические и акцентологические, т.е. погрешности в ударении. Единичными фактами представлены нарушения, связанные с грамматическим родом аббревиатур (одно ЦК вместо один ЦК, сама МВФ вместо сам МВФ, НАТО — оно вместо она и под.; с образованием сравнительной степени прилагательных и краткой формы (слабже, более слабее, более скромнее, более хуже, более подробнее, прежен вместо прежний); с пропуском слова во фразе (внести Черномырдина вместо внести кандидатуру Черномырдина; порывы ветра достигали пятнадцать—двадцать метров в секунду вместо достигали скорости; фильм “Армагеддон” состоится вместо просмотр или премьера фильма; итог нашего круга вопросов вместо итог рассмотрения; кого имел Президент вместо имел в виду Президент и др.); с логическим противоречием в высказывании, порожденным скрытым психическим конфликтом, или с контаминацией нескольких словосочетаний (я впервые еще раз увидела; температура не будет очень холодной; Гайдар сказал, что я глазам своим не поверил; интернационалистическая группа преступников, в составе которой два таджика, грузин, чеченец, украинец и москвич).

В дальнейшем комментарий будет касаться перечисленных выше наиболее частых типов ошибок, но прежде мы хотели бы выделить две группы специфических нарушений правильности и чистоты русской речи, которые, помимо частоты их встречаемости и лингвистических оснований появления, характеризуются дополнительными социопсихологическими свойствами, требующими отдельного рассмотрения.

Итак, первая из двух групп ошибок объединяет слова и конструкции, которые мы назвали прецизионными. Термин, несколько его переосмыслив, мы взяли из теории перевода, где прецизионными называют языковые единицы, которые требуют особо высокой точности при передаче их на других языках. Это, как правило, имена собственные, числовые величины и какие-то вновь возникающие наименования, не получившие еще однозначных эквивалентов в других языках. Все они требуют точного знания. В применении же к языковым ошибкам, которые нарушают точность русской речи, в объем понятия “прецизионные” мы включаем слова и конструкции, которые служат камнем преткновения в овладении нормами литературной речи. В них постоянно совершаются в речевой практике отклонения от правил, столь же постоянно и настойчиво отмечаемые специалистами по культуре речи, искоренить которые в узусе не удается в течение длительного времени. Этого типа ошибки и служат своего рода лакмусовой бумажкой, культурно-речевым тестом для говорящих, определяющим степень владения ими культурой русской речи. Девизом группы так понимаемых прецизионных слов и форм должен стать призыв:

“Это надо выучить и знать!” В их число входят ошибки всех уровней языкового строя — грамматические, лексические, орфоэпические. Начнем с лексических ошибок. Это недопустимость употребления:

— бесприставочной формы “ложить”;

— глагола “одеть” [на себя] вместо “надеть”: надо одевать другую обувь — Е. Додолев;

— могу джинсы одеть — В. Третьяк;

— ничего не могу одеть — А. Пугачева;

— он на себя одел — Глэм;

— оденем часы, одевайте наушники, одену очки и т.п. Надо сказать, что эта ошибка имеет вековую историю, и большинство совершающих ее сегодня в практике спонтанной речи теоретически знают, что по отношению к себе следует употребить глагол “надеть”, поскольку настойчивые рекомендации лингвистов по этому поводу всем известны. Такой внутренний конфликт между распространенным узусом и знанием приводит иногда к обратному эффекту с каламбурным смыслом: “на мне было столько надето. т.е. не надето, а надежд” (вместо одежд);

— предпринять меры вместо принять меры, но предпринять шаги или действия;

— озвучить в значении “назвать, сообщить, произнести вслух”:

кандидатуры, которые озвучены (Н. Рыжков); озвучил информацию о том, что (О. Ситнова); сообщение озвучил (Н. Петкова); озвучил точку зрения (М. Дементьева); и, наконец, двойная ошибка — озвучил о том, что (Г. Зюганов). Глагол озвучить в литературном русском языке имеет значение “записать звуковое сопровождение (фильма) отдельно от съемки”. Его использование в указанном выше смысле (“произнести”) является грубым нарушением нормы, искажающим законы сочетаемости слов и эстетически оскорбляющим слух носителя русского языка, но в этом ошибочном употреблении он так полюбился некоторым политикам и журналистам, что стал принадлежностью, своеобразным знаком политико-публицистического “жаргона”.

Видимо, политический “жаргон” мог бы стать предметом отдельного изучения. Входящие в него слова и словоформы выполняют особую социопсихологическую роль, служа для использующих их приметой принадлежности к одному кругу тесно взаимодействующих (взаимодействующих не только кооперативно, но и находящихся на разных позициях в этом взаимодействии) и понимающих друг друга людей. Такой приметой, например, оказывается слово с неправильным ударением “намерЕния” (Ю. Маслюков, Г. Кулик, Ю. Лужков, Г. Явлинский). Аналогично в свое время в кругу лиц, близких к И. В. Сталину, получило распространение произношение слова “лавирУет”, которое должно было подчеркнуть, что тот, про кого это говорят, не всегда твердо следует генеральной линии партии. К числу единиц политического жаргона нашего времени я бы отнес также ошибочное ударение в форме “прИнять”, несостоявшуюся, к счастью, тенденцию произносить “нАчать”, употребление глаголов “проголосовать кого” вместо “проголосовать за кого (проголосовать Степашина) и “внести кого (Черномырдина)” вместо “внести кандидатуру Черномырдина”;

слово “подвижки” и конструкцию “о том, что” (об этой последней — ниже);

— довлеть: это слово в искаженном смысле “оказывать нажим, давить” часто отмечается специалистами как культурно-речевая ошибка, но тем не менее продолжает встречаться у лиц, склонных к некоторой манерности и вычурности речи (“. Иванишевич довлеет на француза. ” — С. Ческидов). В литературно правильном употреблении довлеть означает “быть самодостаточным, удовлетворять”.

К числу лексических ошибок, свидетельствующих о незнании формы или значения иностранных слов, можно отнести такие употребления, как:

— . последнее высказывание является кредом. ” вместо кредо (С. Белошапкина);

— “Ждите экспансии креативных людей” (М. Марголис);

— дебюторы этого банка . (А. Князева), где в основе ошибки — паронимическое сближение слов дебит и дебют;

— “основной темой митинга стали противоречия между протестантами” (Е. Глазунова), где последнее слово во фразе является авторским новообразованием из словосочетания прилагательного с существительным ПРОТЕСТ-ующие + демонстр-АНТЫ. Но при этом говорящая не почувствовала, что созданный ею путем стяжения двух слов в одно окказионализм совпал с уже существующим в языке словом с совершенно другим значением, что породило трудности в восприятии высказывания слушателями;

— неправильное произношение слов “инциндент” (О. Маяцкая) и “компроментировать” (Д. Муратов, Н. Петкова) с лишним звуком “н” в корне.

В сфере грамматики мы обнаруживаем застарелые, в течение многих лет неискореняемые ошибки:

— в падежном управлении: согласно многолетних наблюдений (А. Лебедь), согласно законов (В. Комиссаров, Г. Селезнев), где употреблена форма родительного падежа вместо дательного (правильно — согласно законам); оплачивать за услуги (Ю. Лужков) вместо оплачивать услуги или платить за услуги;

— в образовании словоформ: рекламой чулков (“МК”) вместо рекламой чулок (но носков); сколько время вы отводите (В. Комиссаров) вм. сколько времени;

— в согласовании: обоих кафедр, обоих сторон (газета “Дружба”, М. Леонтьев) вместо обеих; из семидесяти дел двое приняты к рассмотрению вместо два дела, но двое людей.

Наибольшее число ошибок на согласование дают составные числительные, которые правильно изменять по падежам, согласуя формы составляющих их частей, не умеют многие журналисты, Политики и государственные чиновники: к восемьсот пятидесятилетию Москвы (А. Кротова) вместо восьмисотпятидесятилетию ; во всех четырехсот семидесяти томах этого дела (Н. Николаев) вместо четырехстах семидесяти ; проголосовало триста семьдесят депутатов при шестьдесят три против (А. Андреев) вместо при шестидесяти трех, и т.п. в высказываниях В. Синельникова, С. Миронова, П. Лобкова, Е. Новосельской, в текстах “МК”. В качестве одного из объяснений большинства ошибок в образовании падежных форм сложных числительных нужно иметь в виду следующее обстоятельство. Говорящий хочет, чтобы называемое им число было в точности, без искажений воспринято слушающим. Устная же речь протекает в разных условиях и зачастую встречается с помехами — посторонними шумами, отвлечением внимания самого слушающего, возможными произносительными дефектами говорящего, неполадками в технических средствах связи. Чтобы на пути передачи числовой информации свести воздействие помех к минимуму, говорящий, учитывая интересы адресата речи, проговаривает числительные как неизменяемые слова. Это обстоятельство, естественно, не оправдывает ошибку, но как-то помогает понять ее возможные причины (Напомним, что в языке профессиональных военных во избежание искажений запрещается склонять названия населенных пунктов и числительные, передающие цифровые обозначения.).

Из области синтаксиса к группе прецизионных ошибок я отношу рассмотренный выше запретный деепричастный оборот (“глядя в окно, у меня слетела шляпа”) и конструкцию “о том, что”. Можно “говорить о том, что”, можно “рассказать” или “услышать”, но далеко не все глаголы передачи и получения информации допускают такое управление. Распространение в публичной “о том, что” на все большее число “информационных” глаголов, став приметой политико-публицистического жаргона, превращается теперь в массовую тенденцию, которая оказывает давление на литературную норму, а по отношению к использующим эту конструкцию является свидетельством недостаточно строгого отношения к собственной речи. Недопустимыми следует считать такие выражения: обсуждали о том, что (Б. Березовский); утверждают о том, что (А. Анкудинов); поняли/было понято о том, что (С. Сорокина, А. Крупенин, В. Токменев); в тот период времени, о котором вы указываете (В. Путин); означает о том, что (М. Задорнов); не верите о том, что (А. Лукьянов); ожидал о том, что (В. Илюхин); допущена ошибка о том, что (П. Гусев), озвучили о том, что (Г. Зюганов); говоря о том, о чем заметил (Е. Киселев).

Наконец, последнюю разновидность некодифицированных выражений в этой группе составляют ошибки в ударении. Вообще акцентологические ошибки,

зафиксированные в рассматриваемом материале, весьма разнообразны, однако к прецизионным я отношу те из них, которые обнаруживаются в небольшой группе слов, но повторяются постоянно и с которыми специалисты по культуре речи борются десятилетиями. Эти слова в правильном произношении (договОр, квартАл, срЕдства, намЕрения, языковОй, принЯть, начАть) надо просто заучить тем, кто грешит этими ошибками, добавив в этот список группу причастий, произносимых часто с неправильным ударением на корне -нес- и корне -вед-, тогда как нормативное их звучание требует постановки ударения на суффиксе (проведЁнный, нанесЁнный) или на окончании (приведенЫ, возведенО, внесенА и т. п.). Слово “начАть” имеет сложную акцентологическую парадигму с подвижным ударением в разных его формах, и хотя неправильная исходная форма “нАчать” стала притчей во языцех и породила множество анекдотов, ошибка, изгнанная в дверь, влетает в окна других его словоформ: пожар начАлся (А. Медведев) — вместо нАчался или началсЯ; нАчавшихся переговоров (А. Степаненко) — вместо начАвшихся; нАчала увлекаться (В. Вульф) — вместо началА и т.п.

Хотя отмеченных в нашем материале прецизионных ошибок суммарно не больше 10%, они наиболее остро режут слух носителя языка. Любое из перечисленных в этом разделе слов и выражений можно использовать для проверки речевой грамотности говорящих: “как вы произнесете слово “средство” во множественном числе?” В целом эти прецизионные слова нужно знать, выучить раз и навсегда.

Контаминация слов и форм

Вторая группа нарушений правильности и точности речи объединяет явления иной, чем рассмотренная выше, природы и является одной из самых многочисленных, составляя около 20% всего массива. Этот тип ошибок связан уже не со статичным знанием или незнанием правил и конкретных слов, а определяется динамикой языковой компетенции говорящего, его способностью к контролю и развитию своей речи. Иными словами, природа таких ошибок уже не только лингвистическая, но и психологическая. В языковую компетенцию, помимо знаний и опыта, входят способность к рефлексии по поводу формы произносимого текста и способность к самооценке сказанного. В условиях дефицита эфирного времени телеведущий или интервьюируемый политик, формулируя мысль, стремится выразить ее предельно кратко, но это тот случай, когда “сестра таланта” оказывается ему не родной и близкой, а далекой, сводной: “я не буду лить много слов”, — говорит А. Асмолов. Это высказывание является результатом сокращения, сжатия примерно такого нормативного и нормального текста: “я не буду лить воду и говорить много слов”.

Подобные факты, порождаемые стремлением говорящего совместить, “слить в единое слово” смысл развернутого, многословного выражения, получили в лингвистике специальное наименование — универбация. Тенденция к универбации имеет свои плюсы, отвечая принципу “экономии усилий” — одному из фундаментальных законов развития языка и речевой практики. Сравним: мы говорим “разрядка” вместо “разрядка международной напряженности” или “филфак” вместо “филологический факультет” и др. Но положительный эффект может превратиться в свою противоположность, и универбация приводит к искажению правильной русской речи в ситуациях, когда у говорящего при формулировании им мысли имеют место “соперничающие планы преартикуляции”, или “конфликтные речевые интенции”, как выражаются психоаналитики.

В лингвистическом плане это явление квалифицируется как контаминация, т.е. пересечение и наложение друг на друга двух одинаково возможных, правильных способов описания события или факта, например, во фразе “с окончанием футбольного матча количество звонящих должно активизироваться” (В. Ильинский). В конфликт речевых намерений вступают идея активизации зрителей, звонящих в студию, и, как следствие, идея роста числа звонков. Правильная конструкция выглядела бы примерно так: “С окончанием футбольного матча зрители должны активизироваться и количество звонков увеличится” или фразу “Есть у нас тут один миллионер в долларах” (В. Комиссаров) следовало бы трансформировать в правильную “Есть у нас тут один богатый человек, состояние которого исчисляется в миллионах долларов”. Сравним также “какие доходы вы зарабатываете?” (В. Матвиенко) — вопрос, в котором скрыты две части: какие у вас доходы + сколько вы зарабатываете?

Конкурирующие намерения говорящего проявляются чаще всего в смешении и наложении друг на друга таких единиц языка, которые обладают повышенной выразительностью:

— двух устойчивых сочетаний или фразеологизмов: жизнь поставила перед Татьяной неразрешимый тупик — В. Комиссаров (из “поставила неразрешимый вопрос” + “поставила Татьяну в тупик”); говорят, что вы нашли общий язык в племени людоедов — Е. Киселев (из “найти общий язык с племенем” + “найти понимание в племени”); я считал необходимым довести до мнения Президента. — Г. Явлинский (из “довести до сведения Президента” + “чтобы узнать его мнение”);

— двух синонимов или синонимических выражений, требующих разного глагольного управления: люди становятся из врагов в оппонентов — Д. Якушкин (из “становятся оппонентами” + “превращаются в оппонентов”); “я бы не назвал, что это криминальный район — И. Иванов (из “не назвал этот район криминальным” + “не сказал, что это криминальный район”); “мы хотим обратить внимание общества к этой проблеме” — Г. Явлинский (из “обратить внимание на” + “привлечь внимание к”); “эта номинация занимает большое и важное значение” — И. Верник (из “занимать важное место” + “иметь важное значение”); сравним два выражения: “речь-то еще идет и в том, что” (В. Комиссаров) и “вопрос идет только об одном. ” (В. Геращенко). В обоих высказываниях допущена ошибка, вызванная контаминацией синонимических оборотов “речь идет о” и “вопрос (заключается) в том, что”;

— двух однокоренных и близких по смыслу слов: “а вам не возникает обидно, что так произошло?” — А. Максимов (из “у вас не возникает обида” + “вам не (становится) обидно); “и мы как-то к этому свыклись” — В. Илюхин (из “к этому привыкли” + “с этим свыклись”); “обязанности свои они справляют” — М. Дейч (из “отправлять обязанности” + “справляться с обязанностями”).

Приведенные образцы ошибок показывают, что при отсутствии контроля за своей речью говорящий может обратить богатейшие средства образности, силы, экспрессивности и точности русского языка — фразеологизмы, тропы, синонимы, оттенки семантики слов, словообразовательные возможности — во зло, в орудие его искажения и разрушения, порождая нелепые сочетания типа “власть пойдут на это” (В. Илюхин), “контрабанда наркотиками” (В. Глускер), “не последнее слово будут играть” (А. Венедиктов), “уволить в отставку” (Е. Киселев), “тебе не имеет значения” (В. Крюк), “помахать мускулами” (В. Густов), “вселить надежду кому-то” (В. Комиссаров), “продуктов здесь дают впроголодь” (А. Поборцев) и др. Чемпионом по контами-национным ошибкам оказался В. Комиссаров: в нашем собрании из 80 ошибок этого типа 13 принадлежат ему.

Ошибки в грамматике

Ошибки, связанные с образованием форм слова (склонение и спряжение), с неправильным соединением слов во фразе (сочетаемость) и построением целых предложений (синтаксис), хотя и менее бросаются в глаза по сравнению с рассмотренными выше двумя типами нарушений нормы, но создают те же помехи на пути передачи информации слушателям и столь же отрицательно характеризуют говорящих.

Наибольшее число грамматических ошибок приходится на именные и глагольные словосочетания, т.е. на предложно-падежное и глагольное управление. Соблюдение предписаний языковой системы и кодифицированных правил построения словосочетаний требует использования вполне определенных падежных форм: если употреблен глагол “являться”, то он должен соединять слово в именительном падеже со словом в творительном — “что/кто является чем/кем”; если говорящий использует слово “дотронуться”, то в сочетание с ним должно войти существительное с предлогом “до”, а глагол “говорить” можно соединить с именным дополнением либо в винительном — “говорить что”, либо в предложном — “говорить о чем”, но никак не “говорить за что”, поэтому впечатление неряшливости речи и неточности объяснений оставляют у слушателя фразы:

— “критерий оценки деятельности наших подразделений является раскрываемость преступлений” (В. Колесников);

— “стоит только дотронуться к балансу двух властей” (М. Баглай);

— “и у нас действительно будет ответственность тех, кто за это говорит” (О. Сысуев).

Причиной такого рода ошибок может, конечно, быть и психологический конфликт двух соперничающих речевых намерений: сравним, например, фразу “обвинить их можно было лишь за употребление наркотиков” (М. Стрелец), где в противоречие вступает пара словосочетаний “обвинить в чем-то” и “наказать за что-то”, а итогом конфликта становится несоответствующее норме управление “обвинить за”, однако главной причиной все-таки является невнимание к своей речи, к плану построения фразы (а такой план есть у любого говорящего всегда) и отсутствие контроля за его реализацией: говорящий не слышит себя, его языковое сознание не чувствует той самой “ответственности”, о которой он говорит. Эта причина поддается устранению. Научиться себя слышать, а значит, испытывать ответственность и уважать интересы слушателей в состоянии каждый грамотный (а наши языковые авторитеты “все учились понемногу”) носитель русского языка. Надо только этого хотеть.

Такая психологическая установка избавит говорящего от появления в его речи странных для русского уха, а подчас уродливых сочетаний, способных вызвать улыбку на “румяных устах” внимающих ему слушателей:

— “ко мне вдруг пришла такая мысль. ” (Ю. Меньшова), как будто “мысль”, как маленькая девочка, прибежала босиком по траве и схватила за руку;

— “я еще не в курсе об этой информации” (Ю. Скуратов);

— “об этом заявила глава налоговой службы Георгий Босс” (А. Дадыко). Мы можем сказать “врач пришла”, да и “глава”, конечно, “могла” заявить, если бы она была не Георгием Боссом, а женщиной.

Из-за нарушений в согласовании особенно страдают сложные предложения, которые в устной речи не должны быть слишком длинными, так как оперативная память человека не может удержать под контролем синтаксические связи большой глубины. Так, в предложении “и даже самая сильная женщина, к которой я себя причисляю, хочется быть слабой и ранимой” (А. Смехова) нарушены связи между всеми тремя фрагментами, на которые оно разбито. Аналогичную ошибку видим во фразе “хотя в качестве примера приведу визит боливийской делегации, в ходе которой мы с удивлением узнали, что” (А. Разбаш), где придаточное предложение согласуется не со словом, к которому оно относится, а со словом “делегация”, в результате чего получается искаженное сочетание “визит, в ходе которой. ”. Еще один образчик согласования во фразе того же автора: “Большой театр отправил его на пенсию, где он больше не танцевал” — без комментариев.

Ошибки в образовании словоформ менее частотны, но не менее курьезны:

— “измазовав все грязью, мы теперь уже сами заблуждаемся, где правда, а где ложь” (С. Дубинин) — вместо “измазав”;

— “Евгений Максимович говорил с господином Гор” (В. Яковлев) вместо “с господином Гором”, так как мужские фамилии в русском языке склоняются;

— “отмечу из наиболее последнего” (Г. Боос) — прилагательное “последний” не имеет степеней сравнения;

— “есть озабоченности, на которые мы не всегда адекватно отвечаем” (Ю. Маслюков) — слово “озабоченность” не имеет формы множественного числа в нормативном языке так же, как слово “поддержка” (ср. “без финансовых поддержек нам нельзя существовать” — И. Лиспа), хотя в профессиональном языке балета и могут, вероятно, существовать различные виды “поддержек”. Следует заметить, впрочем, что распространившиеся случаи образования множественного числа от слов, которые ранее во множественном не употреблялись, могут свидетельствовать об определенной тенденции в самой языковой системе, которая таким образом реализует один из резервов своего развития.

Некорректное употребление предлогов тоже приводит к курьезным сочетаниям: “а я свою подпись из-под этого документа не уберу” (В. Семаго), “натовская авиация продолжает по ошибке бомбить албанцев, для которых (вместо ради которых — Ю.К.) и была начата военная кампания” (Б. Андреева); “мы уже сегодня получаем предложения с наших областей” (Г. Селезнев) — вместо из наших областей и т.п.

Но есть более сложные случаи, когда за внешним, находящимся на поверхности отступлением от культурно-речевой нормы скрывается подсознательное стремление говорящего поменять местами субъект и объект действия, замаскировав “действователя” и представив событие как протекающее совершенно объективно, независимо от активного его участника. Ср., например: “важнейшим политическим событием недели должно было стать обсуждение в комитетах Госдумы бюджета, оно отложилось, но тем не менее работа предстоит тяжелая” (В. Рыжков). Языковая ошибка здесь заключается в том, что образована пассивная форма от глагола “отложить”, который такой формы не имеет. Так, от активной конструкции “рабочие строили дом” можно образовать пассив — “дом строился рабочими”, но с глаголом “отложить” точно такая же трансформация невозможна, и конструкцию “депутаты (мы) отложили обсуждение” можно преобразовать в пассивную, только использовав страдательное причастие, — “обсуждение было отложено депутатами (нами)”. Сочетание же “обсуждение отложилось” воспринимается как двусмысленное, поскольку совпадает по форме с сочетанием “событие отложилось (в памяти)”. Психологическое же содержание такого словоупотребления, такой бессубъектной формулировки — “обсуждение отложилось” — в том, что она не предполагает, попросту снимает вопросы “кто отложил и почему?”

Такое приводящее иногда к ошибкам стремление замаскировать, убрать с авансцены, отодвинуть на задний план субъекта действия свойственно в большей мере языку политики, чем другим жанрам публичной речи: “надо продолжить переговоры, которыми мы были достигнуты определенные результаты” (И. Сергеев). Знаменательна в этой фразе оговорка “мы”, которая, полностью разрушая грамматическую структуру фразы, осталась в ней от “другого плана артикуляции”: сказать, что “мы достигли результатов” вроде бы нескромно, да и не вполне соответствует действительности. Но и очищенная от этой оговорки фраза, смысл которой в том, что “результаты достигнуты переговорами”, содержит грамматическую ошибку в управлении, так как “результаты достигаются в переговорах”, а не “переговорами”. Спрятан от слушателя субъект действия и во фразе “время не располагает такой возможностью”, где реальным действующим лицом является “мы”: это “мы не располагаем возможностью из-за того, что время не позволяет нам ее использовать”, но столь критически оценивать самих себя неразумно, и поэтому роль грамматического субъекта передается “времени”, которое течет объективно и с которого взятки гладки, а “мы” здесь как будто и ни при чем.

Замысловатая игра в “субъекты-объекты” может принимать и иную направленность, при которой субъект, наоборот, выдвигается на первый план, субъекту приписываются качества объекта. Так, во фразе А. Крупенина “я был красноречив, аргументирован” это “я” вбирает в себя не только оценку самого “себя” (красноречив), но и характеристику собственной речи: ведь аргументированной была речь говорящего, а не он сам; в результате возникает и грамматическая, и логическая ошибка. Ср. также: “Виктор Степанович, у вас хорошие человеческие качества, не сгорайте их в думском горниле. ” (Н. Харитонов). Призыв “не сгорать” может быть адресован здесь только Виктору Степановичу, но автор обращает его к “хорошим человеческим качествам”, заменяя переходный глагол “сжигать” его непереходным конверсивом “сгорать” и порождая нелепое высказывание.

Некорректный выбор слова вкупе с синтаксическими нарушениями приводит не только к ошибкам, вызывающим смех, но и создает двусмысленные высказывания, которые не всегда поддаются расшифровке слушающими. “Многократная ситуация усугубляется тем. ”, — говорит Ю. Буш, и понять, имеет ли он в виду “ситуацию”, которая многократно повторялась, или ситуацию, которая многократно “усугубляется”, — затруднительно. Сюда же относится совершенно загадочная мысль В. Жириновского “национальный момент не выдерживает никто. ” и амбивалентная фраза Б. Березовского “с теми людьми, кому вопросы зависят. ”, за синтаксической ошибкой в которой скрываются два понимания: то ли это “люди, от кого” вопросы (их решения) зависят, то ли, напротив, это “люди, для кого” вопросы (и их решения) зависят. Классическим образцом двусмыслицы может служить высказывание Н. Харитонова: “Примаков обратился с просьбой не заниматься импичментом Президента, так как в данной ситуации это прослабит наше государство”. Аналогичный эффект вызывает фраза В. Илюхина: “. ОРТ обязано было выплачивать Президенту причитающие ему дивидЭнды. ”, где, помимо неправильного произношения последнего слова, слушатель сталкивается с “причитающими дивидендами”, т.е. дивидендами, которые “причитают”, занимаются “причитаниями”, очевидно, заодно с теми “финансами”, что “поют романсы”.

Стилистические шероховатости, неточности, прямые отступления от стилевых литературных норм составляют в нашей летописи ошибок от 20% до 25% всех зафиксированных в ней случаев. На первый взгляд может показаться, что ошибки в стилистике являются не столь лингвистически грубыми, как грамматические или лексические. Более того, поскольку они представляют собой лишь несоответствие функционально-жанровой ориентации речи и не затрагивают непосредственно системных закономерностей языка, их следует относить скорее к нарушениям канонов общения, чем к собственно языковым неправильностям. Недаром же при оценке школьных сочинений они не приравниваются к грамматическим ошибкам, тем не менее на слушателей они оказывают такое же отрицательное воздействие, как и другие рассмотренные нами типы ошибок. Дело в том, что стилистика охватывает эстетические и этические качества речи, а они-то напрямую характеризуют говорящего. Ставшая банальной, но от этого не переставшая быть истинной мысль “стиль — это человек” вполне отвечает нашей позиции в оценке стилистической неряшливости, которая оставляет такое же впечатление, как грязь под ногтями у собеседника.

Разновидности стилистических дефектов в нашем материале не слишком многочисленны, и половина всех отмеченных случаев приходится на две из них — обсцентную лексику, т.е. то, что раньше Называлось “нецензурной бранью”, и досадные повторы в близком соседстве во фразе слов одного и того же корня. Ясно, что две эти группы представляют собой крайние точки на шкале грубостей стилистических нарушений. Если повторы типа:

“Президент обратился с радиообращением”, “вопреки сложившейся ситуации, которая сложилась сейчас”, “маленький исторический экскурс в историю Анастасии”, “я слышал по слухам”, “значение выделения денег МВФ России не имеет значения”, “они высказали свою готовность в том, что они готовы. ”, “он заявил любопытное заявление”, “спросить вопрос”, “при ближайшем рассмотрении налицо просматривается кризис. ”, “мы гонимся в погоне за этим счастьем”, “нужно вкладывать деньги в те отрасли, которые быстро отдадут отдачу”, “сейчас Кремль активно ведет активную борьбу” — способны вызвать легкую досаду у слушателей, свидетельствуя лишь о недостаточном внимании говорящего к своей речи, то нецензурные выражения (хотя в отсутствие цензуры такое их обозначение звучит несколько странно) в радио- и телеэфире, как и в печатном тексте, в газете, отзывались гулким эхом в многомиллионной аудитории, производят эффект пощечины, которую тебе нанесли рукой, испачканной в чем-то неприятно липком.

Повторы затрагивают эстетическое чувство слушателя. Лингво-психологическийй механизм их возникновения имеет бессознательную основу: в как правило, одна из повторяемых единиц оказывается двусловной и обладает признаками устойчивого оборота, который используется говорящим как единое, цельное образование, как отдельное слово; сравним: иметь значение, высказать готовность, активная борьба, исторический экскурс, при ближайшем рассмотрении, по слухам, погоня за счастьем и т.п., поэтому говорящий не всегда сам слышит допущенный им повтор. Обсцентизмы же и просто “крепкие словечки” вставляются в публичную речь сознательно и выполняют роль запрещенного общественным договором оружия, направленного против реальных и потенциальных оппонентов говорящего и разрушающего этические и эстетические ожидания слушателей. Таким образом, как стилистическую ошибку мы можем квалифицировать только повтор, тогда как публичное использование фекально-генитального лексикона следовало бы отнести к аморальным деяниям.

Среди других отклонений от стилистических норм литературного языка наиболее заметным является использование разного рода жаргонизмов, в их числе:

— канцелярско-бюрократические обороты и слова: “он делал на правительстве доклад. ” (С. Колосова); “по Николаю Сванидзе красные аналитики решили отработать более конкретно. ” (Е. Карамьян); “. обсуждались вопросы по траншам. ” (Е. Примаков); “невозможно делать привилегии в точке зрения быстроты рассмотрения дел” (М. Баглай);

— лексика молодежного и профессиональных жаргонов: “но первый же звонок этим лохам развеял мечты” (И. Бармина);

“тех, кто жаждал шоу с переодеванием, ждал облом” (А. Вильчинская); “скажи, Юла, а сама ли ты пишешь музыку и текстА?” (Спенсер);

— лексика криминального мира. Довольно широкое в последнее время ее распространение можно было бы понять, учитывая актуальность соответствующей тематики в нашем обществе. Но беда в том, что эта лексика вырвалась за рамки обсуждения вопросов преступности и стала употребляться (что, впрочем, весьма знаменательно) в языке политики: “незачем, что называется, друг друга мочить. ” (А. Шохин), “в вечернем эфире грозненской телекомпании “Кавказ” Шамиль Басаев опять наехал на Аслана Масхадова” (С. Минаев); “инвесторы, держатели ГКО не хотят иметь дело с людьми, которые их обули и кинули” (А. Шохин); “в борьбе с космополитами парламентарии готовы замочить отечественную полиграфию” (Н. Шипицына).

Нарушение жанрово-стилевого колорита публичной речи вкраплением в нее просторечных элементов иногда осуществляется целенаправленно и бывает продиктовано желанием, особенно у деятелей искусства, подчеркнуть свою близость к “простому народу”, свою “демократичность”: “сымите шелковый галстук и им отдайте, на кой им галстук?” (П. Мамонов); “возьмите это себе в голову. ” (С. Супонев). Но чаще к их использованию располагает сама обстановка непринужденной беседы перед телевизионной камерой: “нету линии. ” (С. Сорокина);

“это сёдня слилось воедино: нельзя выполнить ни экономических, ни политических обязательств” (А. Лебедь), “это вопрос, связанный вчистую с регионами” (А. Прохорова); “почему тогда этот вопрос не подымается?” (С. Сорокина).

Причиной появления дефектных высказываний может стать не только включение в речь стилистически сниженных элементов, т.е. жаргонизмов и просторечия, но и ошибочное, часто совершенно не нужное и порожденное лишь “неврозом своеобразия”, желанием “говорить красиво”, употребление “высокой” — книжной и поэтической — лексики или “модных” иностранных слов: “я понимаю, что даже самых выспренних благих намерений недостаточно. ” (И. Родионов). Слово “выспренний” означает “высокопарный, напыщенный” и никак не согласуется по смыслу с содержанием этой фразы; или “по всей вероятности, труд этих двух людей возымеет столь же далекие последствия, как и ставшее знаменитым деяние Моники Левински” (Д. Гусев), где слово “возыметь” оказывается явно не на своем месте, поскольку возыметь можно намерение или желание, но ни в коем случае не последствия. Сравним также высказывание: “на имидже НДР очень много отрицательных моментов” (К. Титов), где и слово “имидж” употреблено не в точном своем значении, и “отрицательные моменты” сильно отдают бессмысленным канцеляритом.

“Не те слова и не в том месте” — обычная ошибка в спонтанной речи, и она отличается от оговорки, которая представляет интерес прежде всего для психоаналитиков, тем, что не связана с какими-то глубинными процессами в бессознательном, а основана на простом поверхностном смешении слов, имеющих что-то общее в звучании, в морфологическом составе, в семантике или в синтаксической позиции. Другое отличие этого типа ошибок от оговорок заключается в том, что оговорка, как правило, фиксируется вниманием самого говорящего, и он поправляет сам себя. Лексическая же ошибка в собственной речи говорящим не замечается и не исправляется, поскольку возникает она из-за незнания точного значения или формы употребленного слова: ему кажется, что в его речи все правильно.

На слушающего такого рода неточности производят всего лишь впечатление не очень гладкой, может быть, чуть-чуть “корявой” речи, но все же настораживают его, вынуждая с большей долей критики относиться к содержанию речи и личности говорящего.

Классическим источником лексических ошибок является паронимия, т.е. наличие в языке таких пар слов, которые имеют некоторое сходство и в звучании, и в содержании, но различия в их семантике все же настолько велики, что употребление одного вместо другого искажает смысл всего высказывания. Так, когда И. Шабдурасулов говорит: “Я добьюсь возможности объективистски объяснять происходящее”, — слушатели, конечно, поймут, что он вовсе не имел в виду, что, “объясняя происходящее”, он будет создавать видимость, что исходит при этом из объективных предпосылок и оценок реальной ситуации, хотя на самом деле он будет руководствоваться какими-то другими соображениями. Именно такими особенностями отличаются друг от друга пары слов объективный и объективистский, объективность и объективизм, объективно и объективистски, где каждое первое слово в паре несет положительный смысл и выражает идею непредвзятости во мнении и оценке и точного соответствия существующему положению дел, тогда как вторые члены этих пар передают значение, в котором лишь акцентируется претензия на объективность, на отсутствие субъективной заинтересованности и на внешнее следование принципам непредвзятости.

Паронимия аналогичным образом подводит Г. Зюганова, который во фразе “Мы надеялись получить ответ на эти опасности” употребляет последнее слово вместо однокоренного, но существенно отличающегося от него по смыслу паронима — опасения.

Вообще путаница в употреблении однокоренных слов, — и не являющихся собственно паронимами — приводит к построению ломаных, “неопрятных” фраз, смысл которых хотя и доходит до слушателя, но оставляет не лучшее впечатление о говорящем:

— “Тем больше у вас шансов выиграть наш приз, который составляет из себя майку с логотипом “Радио-7”. (О .Счастливцев) — вм. представляет.

— “Не кажется ли вам, что эти законы во власти выливаются на обществе?” (А. Разбаш). В этом высказывании слушатель угадывает глухой отзвук поговорки: “Отольются кошке мышкины слезки”, но при этом ошибочное управление глагола (предложный падеж вм. винительного) заставляет искать замену этому глаголу, и слушатель может найти ее в слове сказываются.

— “Вы бы расталкивались друг от друга как одноименные заряды”. (Ю.Меньшова) — вм. отталкивались. Конечно, приставка рас- обладает большим образным потенциалом, чем от-, в живописании расхождения в разные стороны двух элементов (в данном случае — двух людей), но глагол с такой приставкой приходит в противоречие со всей структурой фразы.

Стремление в коротком выражении создать некий образ, который был бы способен усилить воздействие высказывания, .вполне естественная установка говорящего. Но на этом пути нельзя забывать о так называемой лексической сочетаемости, по законам которой далеко не всякое грамматически безошибочное словосочетание окажется правильным и в содержательном отношении. Ср., “Там было недоразумение, которое вылилось, к сожалению, к такому ужасному финалу” (П. Крашенинников). “Недоразумение” может “вылиться” во что-то, и подобное словосочетание реализует стертый образ “недоразумения” как чего-то жидкого, текучего. Но оно не может вылиться к финалу, к финалу оно может привести. Подобное неудобство переживает слушатель, воспринимая следующие фразы:

— “ . выдающегося русского художника, кисть которого передала все те места, где побывал Тургенев”, где образное словосочетание передала места звучит несколько странно, если не двусмысленно.

— “Это продиктовано желанием оседлать некоторые настроения в обществе”, — говорит А. Шохин. Выражение, безусловно, яркое, оно так и просится быть воплощенным в газетной карикатуре. Только вот как изобразить оседланное настроение?

Иногда лексический дискомфорт возникает у слушателя из-за того, что говорящий, желая избежать определенности, использует слова, опустошенные семантически, слова очень общего, почти абстрактного смысла, из которых слушателю трудно извлечь конкретное содержание и которые в составе предложения, развивающего вполне определенную тему, выглядят чужеродными: ср.:

— “Здесь был председатель Газпрома. Он вел здесь контакты по этому поводу” (Е. Примаков). Если в этом высказывании слова контакты и повод считать словами обобщенно-абстрактного смысла, приближающиеся к местоименным, то из составляющих его 11 слов б оказываются словами местоименными. Сочетание же вел контакты, помимо лексической неправильности, несет налет политжаргона.

— “Я думаю, вы все-таки обозначите праздник (8 Марта. — Ю.К.), хотя до него осталось несколько дней” (П. Горелов, обращаясь к Ю. Лужкову). Что имел в виду корреспондент, употребив слово обозначите, слушатель, конечно, понимает (т.е. упомянете, скажете о), но понимает также, что сочетание обозначить праздник — типичный канцеляризм, отчетливо обнажающий формально-бюрократическое отношение говорящего к предмету разговора.

Завершая раздел, посвященный лексике, приведу еще несколько примеров того, как из-за неправильного выбора слова “ломается” вся фраза.

— “Наш музей выполняет все те особенности, что и другие музеи” (Л. Чумаченко), вм. имеет особенности или выполняет функции.

— “Психозы не надо вешать людям” (Е. Строев) — вм. приписывать людям.

— “За эти годы обо мне такой образ создали — человека, который детьми закусывает” (Е. Наздратенко) — вм. ошибочного обо мне образ следовало бы, возможно, миф.

— “Все остальные выставили глубокое сомнение, что он справится” (Г. Зюганов) — вм. выставили сомнение следовало бы выразили или высказали сомнение.

— “Давайте повесим такой риторический вопрос к правительству” (А. Разбаш) — вм. повесить вопрос следовало поставить вопрос, и тогда уже не к правительству, а перед правительством.

— “М. Хлебникова является красивым исключением из правила, которое только что было перечислено Алексеем Кортневым” (В. Пельш) — одно правило, конечно, должно быть сформулировано или прочитано, но не перечислено.

— “Эта дезинформация льется сегодня по всем потокам” (Г. Селезнев) — фраза, родившаяся, видимо, из сложной “игры” потоков и каналов, т.е. в исправленном варианте это могло бы выглядеть так: Эта дезинформация потоком льется сегодня по всем каналам.

2.6. Ошибки в ударении

Русское ударение в его сложившемся к нынешнему времени виде унаследовало закономерности разных исторических эпох, причем часть из этих закономерностей восходит к праславянскому периоду. Опираясь на современную акцентологию, или учение о русском ударении, можно было бы подвести соответствующее правило под каждую из зафиксированных в нашей летописи акцентологических ошибок. Но это как раз та ситуация, когда изучение и знание правил — из-за их сложности — не облегчит положение говорящего. Поэтому в данном случае проще указать на ошибку и привести правильный вариант, который следует запомнить, чтобы ошибка не повторилась.

Типы лексических ошибок

ТИПЫ ЛЕКСИЧЕСКИХ ОШИБОК

Лексическая несочетаемость В спортзале висела треугольная груша (в значение слова груша не входит понятие треугольная).
Неоправданный пропуск слова Никита занял первое место по английскому языку (пропущено слово в олимпиаде).
Многословие
— неоправданный повтор слова Саша сделал хороший доклад. Доклад всем понравился.
— тавтология Начало сессии начинается в конце этого месяца.
— плеоназм Хочу познакомить вас с этим юным вундеркиндом.
Неоправданное употребление антонимов В силу слабости своей позиции ему трудно было защищаться.
Неоправданное употребление заимствованных слов Анакопийская пропасть находится в курортном эпицентре, в Новом Афоне
Неоправданное использование устаревшей лексики, неологизмов, профессиональной и жаргонной лексики, стилистически окрашенных слов Ты бы еще ярче накрасила свои ланит.
В продажу поступили беспроводные клавы.
Председатель Законодательного собрания – интересный чувак.
Я признаю необходимость усиления внимания к проблеме.
Неверное использование многозначных лов, омонимов, паронимов Вытянули носочки.
Приносим извинения за предоставленные неудобства.
Смешение понятий С 1 июня самолет будет летать с остановками (с промежуточной посадкой).
Неверный выбор синонимы Этот клуб реконструировал районный зодчий (архитектор)

РАСПРОСТРАНЕННЫЕ ЛЕКСИЧЕСКИЕ ОШИБКИ

Нарушение лексической сочетаемости слов: Снижается уровень жизни народа (а не ухудшается). Ухудшается состояние/ситуация, а уровень снижается/повышается.

Употребление «роспись и число» вместо «подпись и дата»: Вот такое письмо мы получили, а в конце его подпись и дата» (а не «роспись и число»). Роспись – это живопись на стенах. В документе фиксируется дата, то есть число, месяц и год его оформления.

Употребление слова «обратно» вместо «снова», «опять»: Рижский вокзал надо переименовать снова = опять (а не обратно = назад, в обратном направлении). Наречие «обратно» не является синонимом наречий «снова», «опять».

Лексическая избыточность: Отличившиеся в этой операции получили государственные награды (а не «награждены наградами»). Плеоназм и тавтология — повтор в иной форме ранее сказанного или повторение одного и того же определения другими словами.

Кроме нарушения лексической совместимости, к распространенным лексическим ошибкам относится
— смешение паронимов (роспись — подпись),
— использование слова в несвойственном ему значении («обратно» вместо «опять», «снова»)
— лексическая избыточность тавтология, плеоназм
— употребление слова иной стилевой окраски
— смешение лексики разных исторических эпох.

Остались вопросы — задай в обсуждениях https://vk.com/board41801109
Усвоил тему — поделись с друзьями.
Тест на тему Лексические нормы
Тест на тему Использование слова в несвойственном ему значении
Тест на тему Ошибки в сочетаемости слов
Тест на тему Ошибки, связанные с употреблением паронимов
Тест на тему Ошибки тавтология и плеоназм
Тест на тему Ошибки при использовании фразеологизмов
#обсуждения_русский_язык_без_проблем
вернуться на страницу «Культура речи«, «Таблицы«, «Лексика в таблицах«, «Лексический разбор«, на главную

© Авторские права2021 Русский язык без проблем. Rara Academic | Developed By Rara Theme. Работает на WordPress.

Типы и виды речевых ошибок в русском языке: примеры и исправления

Речевые ошибки случаются у каждого, если не во взрослом, то в детском возрасте. Возникают они, когда не соблюдаются лексические, либо стилистические языковые нормы.

Это отдельная категория наряду с грамматическими, этическими, орфографическими, логическими, фактическими, пунктуационными ошибками русского языка.

О том, какие бывают речевые ошибки, как их не допускать в своей речи, мы и поговорим.

Что такое речевая ошибка

Речевая ошибка — это неправильное употребление слов. В отличие, например, от грамматической, ее можно увидеть только в контексте.

Ошибки делают нашу речь неточной, некрасивой и даже непонятной.

Это может быть неправильное применение синонимов, антонимов, омонимов, неудачное употребление выразительных средств, неуместное использование диалектизмов, жаргонизмов, а также плеоназм (наличие в высказывании слов, имеющих одно и то же значение) и тавтология (повторение одинаковых или однокоренных слов).

Для наглядности классификация речевых ошибок по видам, с примерами и исправлениями, представлена в таблице:

Вот еще показательные примеры предложений с речевыми ошибками:

• Ему захотелось заглянуть на небо (неразличение оттенков значения слова, вносимых приставкой или суффиксом, правильно-взглянуть).
• Мы назначили встречу после дождичка в четверг (искажение образного значения фразеологизма в неудачно сформулированном контексте).
• Прозвучал не грустный, но и не минорный мотив (неверное построение антитезы и выбор антонимов).
• В этом пространстве располагался офис (ошибочный выбор синонима, правильно-помещение).
• Этот писатель написал много замечательных рассказов (тавтология — повторение близких по смыслу слов).
• Дождь шел всю ночь. Дождь даже не собирался заканчиваться (неоправданные повторения слова).
• Когда я вышел на улицу, то встретил своих друзей. Когда мы поболтали, я пошел в школу (однообразие в составлении предложений).

Если умные взрослые способны контролировать свою речь, то у детей это процесс иного рода. Богатый русский язык дает широкий простор для неуемной детской фантазии и творчества.

Детское словотворчество, результат которого хоть и не соответствует языковым нормам, но в полной мере раскрывает, по словам К. И. Чуковского, творческую силу ребенка, его поразительную чуткость к языку.

Особенно часто речевые ошибки можно встретить у младших школьников. Окунаясь с головой в процесс познания, они допускают их, не задумываясь, на ходу исправляют, совершают новые и так постигают все премудрости родного языка.

Самые распространенные у них ошибки в речи — это:

• неправильное склонение по падежам (исполнение мечт);
• неверное употребление слов во множественном или единственном числе (одна качель);
• произвольное словообразование (дватый вместо второй);
• неточное использование предлогов (ходили в концерт).

В целом, допускаемые учащимися речевые ошибки можно подразделить на типы: лексико — стилистические, морфолого — стилистические, синтаксисо — стилистические.

Лексико-стилистические ошибки

К ним относятся повторения слов, употребление их в неточном значении, использование просторечий. Например:

• Ежик смешно пыхтел. Витя налил ежику молока. В комнату забежала собака, и ежик свернулся клубком.
• Мама одела плащ и пошла на работу.
• Полкан плелся взади.

Морфолого-стилистические ошибки

В этой группе — неправильно образованные слова. Например:

• он хотит;
• это ихний;
• работают малярщики;
• идут трудящие;
• крыша текет;
• много делов.

Синтаксисо-стилистические ошибки

Эти ошибки встречаются в словосочетаниях и предложениях из-за перестановки слов, несогласованности между словами, неправильных границ, неверного употребления местоимения. Например:

• Только под ногами шелестела листва.
• Вся компания дружно встретили Новый Год.
• Когда ребята пришли к реке. Там было много народу.
• Папа, когда пришел домой, он был очень уставшим.

Причины речевых ошибок

Почему мы совершаем ошибки в своей речи?

Причинами речевых ошибок принято считать:

• влияние среды;
• низкий уровень речевых навыков;
• индивидуальные особенности речи.

Речь окружающих оказывает влияние и на нашу речь. Это может быть диалектная, просторечная лексика (одежа, скипятить, послабже), а также не всегда соответствующая нормам литературного языка речь средств массовой информации.

Неправильное употребление лексических средств выразительности, непонимание значения употребляемых слов, склонение несклоняемых существительных и неверное согласование с ними прилагательных, ошибки типа “масло масляное”, несочетаемые слова — все это говорит о невысоком уровне речевых навыков.

Индивидуальные особенности речи, связанные с отклонением от норм литературного словоупотребления, могут выражаться в неуместном повторении какого-либо слова или выражения, склонности к использованию иностранных слов в разговоре, постоянном проглатывании слов в предложениях.

Как избежать ошибок в речи

Чтобы ваша речь не резала слух окружающим, попробуйте следующее:

1. Изучите разные виды речевых ошибок и постарайтесь от них избавиться.
2. Если у вас есть сомнение в правильности того или иного высказывания, лучше переформулируйте его.
3. Если вам предстоит речь перед аудиторией, уточните все сомнительные моменты с помощью словарей, толкового, орфоэпического, сочетаемости слов русского языка, антонимов, синонимов, омонимов, иностранных слов и др.
4. Больше читайте художественную литературу.
5. Общайтесь с образованными людьми, культуре речи которых можно поучиться.

А самое главное — не оставайтесь равнодушными к качеству своей речи, меняйтесь, стремитесь к лучшему.

Так ли важно соблюдать культуру речи

Небрежная речь, изобилующая ошибками, как и неряшливость в одежде, производит неблагоприятное впечатление. Согласитесь, что человеку с такими качествами, трудно избегать помех в общении, выстраивать гармоничные отношения с окружающими.

И, напротив, овладение культурой речи позволяет повысить уровень любой сферы жизни, будь то карьера, семья или саморазвитие. Через речь проявляются культивируемые человеком ценности: нравственные, научные, философские.

Услышав, как человек говорит, можно сразу понять, с кем имеешь дело. Уважение к себе и к окружающим — это тоже о культуре речи.

Как говорит! Хотите слышать такое в свой адрес? Работайте над ошибками. 🙂

В статье рассмотрены частые лексические ошибки в текстах на сайтах и указано несколько полезных ресурсов, которые помогут от них избавиться. Однако какими бы ни были сервисы проверок, они не могут мыслить как живой человек. Наш небольшой тест определит, насколько хорошо вы помните правила лексики русского языка.

• Примеры распространённых лексических ошибок
  • Нарушение лексической сочетаемости слов
  • Ошибки в похожих словах
  • Ошибки в словах, выражающих отношение друг к другу
  • Ошибки из-за невнимательности
• Онлайн-сервисы для проверки на лексические ошибки
  • Словари сочетаемости
  • 1. Gufo
  • 2. КартаСлов.ру
  • 3. Грамота.ру
  • Сервисы поиска и исправления ошибок в тексте
  • 4. Орфограммка
  • 5. Текст.ру
  • 6. LanguageTool
  • 7. Тургенев
  • 8. Главред
• Небольшой тест
• Выводы

Лексическая ошибка — это нарушение норм употребления слов, когда слова в предложении не согласуются по смыслу, стилистике или происхождению. Чаще всего такие ошибки связаны с неразграничением паронимов (например, представить/предоставить должность), синонимов (мне было печально/грустно) и близких по значению слов (обратно/снова прочитать книгу).

В среднем лексикон человека составляет 6000 слов. Причины их неправильного употребления часто кроются в отсутствии конкретного слова в активном словарном запасе автора или банальной невнимательности. Сегодня мы рассмотрим на примерах распространённые лексические ошибки в текстах на сайтах и приведём парочку полезных ресурсов. А в конце статьи желающие смогут пройти небольшую тестовую проверку на знание правил написания некоторых слов русского языка.

Примеры распространённых лексических ошибок

На изображении ниже представлены основные виды лексических речевых ошибок в русском языке и их типичные примеры.

Теперь разберём детальнее самые популярные из них.

Нарушение лексической сочетаемости слов

Русский язык богат на слова и словосочетания со схожими значениями, в которых легко запутаться. Употребление одного компонента в составе другой фразы и приводит к речевым ошибкам, связанным с нарушением лексической сочетаемости слов.

Типичным примером таких ошибок являются фразы:

• Улучшить уровень жизни, а правильно — повысить уровень жизни или улучшить качество жизни.
• Иметь роль, а правильно — играть роль или иметь значение.
• Предпринять меры, а правильно — принять меры или предпринять шаги.

Что касается практики, то часто на сайтах интернет-магазинов можно встретить словосочетания, значение которых противоречит общей логике повествования. Приведём несколько примеров:

1. Слово «прейскурант» уже содержит понятие стоимости услуг, слово «цен» лишнее.

1. Глагол «одолжить» обозначает «дать в долг», а не «занять».

1. Цены могут быть низкими или высокими, товары – дорогими или дешёвыми.

1. «Изобрести» – это открыть то, чего не было ранее. Употреблять это слово следует лишь для обозначения чего-либо нового.

Ошибки в похожих словах

Один из самых частых типов лексических речевых ошибок — неправильное употребление похожих по смыслу или звучанию слов. Среди них встречаются:

• Паронимы — слова, похоже звучащие, но имеющие абсолютно разное значение. Пример: роспись и подпись, обоснование и основание.
• Плеоназм — избыточное повторение близких по значению слов, из-за которого происходит дублирование смысла. Пример: главный приоритет, первая премьера.
• Тавтология — частный случай плеоназма, когда слова вообще одинаковы по смыслу. Пример: болеть болезнью, проливной ливень.
• Неправильное употребление синонимов — использование слова с похожим или одинаковым смыслом, но неподходящим для данного контекста оттенком или сферой употребления. Пример: это имя знакомо во многих странах (имя известно), на легальных основаниях (на законных).
• Смешение лексики — неоправданное употребление в предложении заимствованных слов, жаргонной или профессиональной лексики, архаизмов или неологизмов, а также канцеляризмов. Пример: в целях своевременного обеспечения праздника сладостями будет осуществлена адресная доставка, спешите поучаствовать в акции на новые мощные компы.

Некоторые из этих нарушений встречаются так часто, что даже стали мемами.

1. Одна из самых распространённых пар – слова «одеть» и «надеть».

Не запутаться помогает поговорка «Надевают одежду, одевают Надежду»: одевать правильно кого-то, а надевать – что-то.

Неправильно:

Правильно:

1. Неправильное употребление также часто встречается в паре «эффектный/эффективный».

«Эффектный» – производящий впечатление, а «эффективный» – приводящий к нужному результату.

Неправильно:

Правильно:

Ошибки в словах, выражающих отношение друг к другу

Лексические единицы, отображающие отношение слов друг к другу, называют гиперонимами (обозначают более общее родовое понятие) и гипонимами (когда говорят о более частном понятии). Например, гиперонимом по отношению к слову «стол» будет «мебель», к слову «роза» – «цветок».

С точки зрения логики, это предложение построено неправильно, т. к. туфли – это и есть обувь.

Ошибки из-за невнимательности

Часто авторы попросту не перечитывают написанное, и в результате получается нелепица. Вот два забавных примера:

• «Здесь службы ЖКХ для обеспечения безопасного движения обрабатывают лёд специальными химиками» – Вот он, секрет безопасного движения.
• «В этом случае сайт может по долгу быть за пределами ТОПа» – Наверное, по долгу чести.

Онлайн-сервисы для проверки на лексические ошибки

Приведённые сервисы не новы – они лишь популярнее других ресурсов, используемых нами. Ниже вкратце расскажем почему.

Словари сочетаемости

По словарям обычно проверяется сочетаемость слов и подбираются более подходящие синонимы.

1. Gufo

Gufo.me — на этом ресурсе можно быстро найти любой словарь, в том числе и словарь синонимов.

Основное достоинство – выбрав, например, слово в том же словаре синонимов, ресурс сразу покажет это слово и в других словарях:

2. КартаСлов.ру

Kartaslov.ru — онлайн-словарь связей слов и выражений, в том числе есть ассоциации, синонимы и лексическая сочетаемость слов русского языка. В нём удобно проверять устойчивые фразы.

Сервис, кроме традиционных источников информации в виде словарей, использует алгоритмы машинного обучения и искусственный интеллект. Есть достаточно обширная база контекстов употребления слов.

3. Грамота.ру

Gramota.ru — главный интернет-просветитель по русскому языку.

Наряду с официальными учебными пособиями, здесь есть ответы на тысячи вопросов от «справочной службы русского языка», а также задания для тренировки грамотности.

Сервисы поиска и исправления ошибок в тексте

Далее перечислим непосредственно программы, с помощью которых можно найти лексические ошибки в готовом тексте. Для этого протестируем их на примерах, упомянутых выше, а также специально составленном с лексическими ошибками проверочном тексте:

Костёр всё больше и больше распалялся, пылал. Туристы были заняты своими занятиями. Благодаря пожару, вспыхнувшему от костра, сгорел большой участок леса. Всё, что осталось от могучих деревьев — тлеющие головашки. Пожарный подошёл к одинокому мальчику, он был невысокого роста, и вручил свежую одежду. Мальчик сразу же одел новую рубашку и штаны. В октябре месяце уже обычно холодно, но сейчас раскалённая земля ещё держала зной.

4. Орфограммка

Orfogrammka.ru — по нашему опыту, лучший онлайн-сервис для исправления ошибок в тексте (особенно лексических), так как он находит больше всего несоответствий и даёт подробные пояснения к каждому из них.

Сервис платный, минимальный пакет — 100 рублей за 100 000 знаков.

Он экономит много времени редакторам и имеет широкий функционал для проверки текста по многим направлениям:

• Грамотность — для исправления всех видов ошибок.

• Красота — для подбора благозвучных слов, синонимов и эпитетов. На этой вкладке устраняется тавтология, так что можно считать её наиболее подходящей для проверки лексики.

• Качество — оценивает SEO-параметры: воду, частотные и неестественные сочетания.

В нашем хитром тексте Орфограммка нашла только 2 лексические ошибки из 9, но при проверке примеров, которые мы упоминали выше, сервис обнаружил 7 ошибок — в целом он неплохо умеет с ними справляться.

5. Текст.ру

Text.ru — условно-бесплатный сервис для онлайн-проверки, придёт на помощь не только в лексике. Позволяет найти орфографические, пунктуационные и некоторые лексические ошибки в предложениях.

В проверочном тексте найдено 3 из 9 — что уже лучше, но всё-таки сервис заточен на орфографию. В других предложениях text.ru нашёл только одно нарушение.

Зато иногда Word ошибается в пунктуации:

А Advego – в согласовании числительного и существительного:

У text.ru таких грехов нет.

В целом для проверки лексики его применять можно, но с осторожностью. Мы его чаще всего используем, когда нужно узнать уникальность текста.

6. LanguageTool

Languagetool.org — многоязыковой бесплатный онлайн-сервис для исправления грамматики, орфографии и речевых ошибок в тексте. Есть расширение для Chrome, которое позволяет находить ошибки в текстах прямо на сайте.

Данный сервис определил 3 из 9 лексических ошибок в первом примере, а во втором — лишь одну. Результат такой же, как у text.ru.

Но LanguageTool удобен тем, что к каждому выделению есть комментарии, примеры, а также возможность настройки под себя.

7. Тургенев

Turgenev.ashmanov.com — сервис, известный SEO-специалистам, так как умеет проверять текст на «Баден-Баден» (хотя если страница всё же просела, то нет более верного способа, чем проверка вручную).

Но Тургенев также неплохо показывает стилистические ошибки в предложениях, тем более что вкладка «стилистика» бесплатна.

В нашем проверочном тексте Тургенев распознал 2 нарушения лексических норм из 9, а в других примерах предложений тоже 2 (одна из которых канцеляризм).

8. Главред

Glvrd.ru — очень полезный ресурс, помогает избавить текст от водянистых конструкций и стилистических ошибок.

Однако будьте осторожны – порой он не распознаёт термины и ругается на ключевые слова (а они в некоторых нишах обязательны).

Он вовсе не распознал лексические ошибки в проверочном тексте.

А в примерах предложений заметил только канцеляризм.

Хотя Главред больше подходит для улучшения читаемости и красоты текста, чем для поиска конкретных ошибок, его всё ещё полезно использовать для чистки лексики от лишних конструкций.

Небольшой тест

Выводы

Используя онлайн-сервисы, помните о том, что каким бы ни был ресурс – это алгоритм, который не всегда правильно оценивает контекст и не может мыслить так, как мыслит человек. Вычитку текстов на сайтах лучше доверить живым людям.

Приведённые выше сервисы помогут вам с лексикой текстов на сайте – по ним можно узнать значение конкретного слова, проверить текст на «воду» и т. п.

Еще по теме:

• Как составить ТЗ копирайтеру, чтобы статья попала в ТОП без ссылок?

Вопрос о том, как готовить качественные статьи, приносящие позиции и поисковый трафик, уже давно волнует контент-проекты и коммерческие сайты с инфоразделами. Случаи, когда статьи по…

• 20 ошибок невнимательных, или Текст под прицелом филолога

Продолжим тему о текстах на сайтах, но в этот раз рассмотрим их с точки зрения филолога. Мы собрали самые распространенные ошибки, которые могут повлиять на…

• 7 мифов о копирайтерах

Интернет-портал Psychologies.ru характеризует стереотип как «относительно устойчивый и упрощённый образ социальной группы, человека, события или явления». И ведь да, такова человеческая природа — всё упрощать…

• Лето, тексты, вода: Как убрать из текста «воду» и чем ее заменить

Мы часто говорим, что текст не должен содержать «воду», но не разбираем этот вопрос подробно. В этой статье на примерах конкретной тематики рассмотрим, что такое…

• Частые ошибки пунктуации

Расставленные невпопад знаки препинания в текстах могут испортить общее впечатление о сайте. Для тех, кто стремится писать грамотнее, мы собрали частые пунктуационные ошибки на сайтах и…

ЛИТЕРАТУРНОЕ
РЕДАКТИРОВАНИЕ ТЕКСТА

XXXV.
ВЫБОР СЛОВА, УСТОЙЧИВОГО СОЧЕТАНИЯ

§139. Общие
принципы выбора слова

§140. Смысловые ошибки

§141. Стилистические ошибки

§142. Употребление заимствованных
слов

§143. Интернационализмы и «ложные
друзья переводчика»

§144. Выбор устойчивого
словосочетания

§145.
Стилистические и семантические приемы в лексике и фразеологии

§139. Общие принципы выбора слова

1.      Важнейшим
условием нормативности речи является
правильный выбор слов. Выбор слова зависит прежде
всего от его значения, поскольку в значении отражена связь между обозначаемым
(действительность) и обозначающим (слово). Знание
значения слова –
необходимое условие его правильного употребления. Например, слова зритель, посетитель, слушатель совпадают
в значении публика, но
различаются целью, ради которой публика собирается: зритель – на зрелищные представления;
посетитель – на выставку и в
общественные места (библиотека); слушатель
– на концерт, лекцию.

Примечание. Значения слов даются в
толковых словарях. Для различения слов и их значений используются также словари
синонимов, омонимов, антонимов, паронимов (см. приложение в конце книги).

2.      Важным
фактором, регулирующим употребление слова (у многозначных слов – его конкретного значения), является
его стилистическая соотнесенность – указание на коммуникативную ситуацию, к которой прикреплено
употребление слова:

1)     
большая часть лексики лишена стилистической окраски,
эти слова можно употребить в любой ситуации, но не они определяют характер
самой ситуации. Такие слова называют нейтральными, например: день, ночь, голос, дорога, книга; начать, иметь, читать;
красный, большой, веселый; семь, двадцать; медленно, правильно; я, ты, они; а,
и, чтобы; не, бы; к, в, из-под и мн. др.

Но
есть и иные слова. Несмотря на то, что их в языке и конкретном тексте всегда
значительно меньше, чем нейтральных, именно они определяют характер
коммуникативной ситуации –
соотнесенности ее с тем или иным функциональным стилем;

2)     
с подчеркнуто официальным характером
отношений субъекта речи (говорящего, автора) и адресата и значимостью
высказывания связаны книжные слова,
например: возложить (ср. с
нейтральным положить), интерпретация (ср. с нейтральным объяснение, раскрытие смысла), кардинальный (ср. с нейтральным основной, главный). Среди
этих слов выделяются термины – слова, прикрепленные к официальному
общению специалистов в какой-либо области знания, например: мутация (биология), консолидация (финансы), дифракция (физика), возгонка (химия), парадигма (лингвистика);

3)     
с подчеркнуто неофициальным
характером отношений между субъектом речи и адресатом связаны разговорные, разговорно-просторечные и
просторечные слова, например: пятак
(ср. с нейтральным пять копеек), глазастый (ср. с нейтральным зоркий), огрызаться
(ср. с нейтральным дерзить в ответ),
напряженка
(ср. с нейтральным напряженное состояние),
камчатка (ср. с нейтральным последняя парта), психушка (ср. с нейтральным психиатрическая больница). Среди них выделяются профессионализмы
– слова, прикрепленные к сфере
неофициального общения людей одной профессии, например: баранка (в значении «рулевое колесо»), губа (в значении «гауптвахта»), окно
(в значении «перерыв в учебных занятиях»).

3.      У
некоторых слов или их значений указание на коммуникативную ситуацию (или
стилевую принадлежность) осложнено дополнительным указанием на отношение говорящего к предмету речи. В этом случае говорят об экспрессивности и оценочности слова. Ср.: вонь (неодобрительное) – запах (без оценки) –
аромат (одобрительное); сборище
(неодобрительное) – собрание
(без оценки) – форум (одобрительное, высокое); дележ (неодобрительное)
– раздел
(без оценки); мальчуган (ласкательное)
– мальчик
(без оценки); сонмище (ироническое)
– множество
(без оценки); приспешник (неодобрительное)
– помощник
(без оценки); зодчий (высокое)
– архитектор
(без оценки).

При
выборе слова должны быть учтены все три его составляющие:

1)     
что́ обозначает слово (его значение);

2)     
для какой коммуникативной ситуации оно предназначено
(его стилевая принадлежность);

3)     
выражает ли оно отношение к высказываемому
и каково это отношение (его экспрессивность, оценочность).

Игнорирование
хотя бы одной из этих составляющих приводит к ошибкам в выборе слов.

в начало

§140. Смысловые ошибки

Нарушение
лексической сочетаемости вызывается смысловыми ошибками двух типов –
логическими и лингвистическими.

1.      Логические ошибки связаны с
неразличением близких в каком-либо отношении обозначаемых понятий. Нередко пишущий
или говорящий не различает сферы деятельности, причину и следствие, часть и
целое, смежные явления, родо-видовые, видовые и другие
отношения. Чтобы не создавалась ситуация: имел в виду одно, а сказал другое,
необходимо выверить по словарю значения всех сомнительных слов, вступающих в
предложении в сочинительные или подчинительные отношения. Так, в предложении Жители
приморского города стали свидетелями большого театрализованного представления
обнаруживаем ошибку в словосочетании свидетелями
представления. Слово свидетель имеет значение «очевидец»; так называют человека,
оказавшегося на месте какого-либо происшествия. Это слово связано со сферой
судебно-правовой деятельности. В сфере театрально-концертной деятельности, о
которой здесь идет речь, используется слово зритель.
Данная ошибка связана с неразличением сфер деятельности.

Ошибочное
сочетание подорожали цены связано
с неразличением смежных понятий цены
и товары: товары дорожают, а цены растут. Аналогичные ошибки в
предложениях: Комиссия решит эту затянувшуюся
проблему; Он поднял
тост за дружбу; Сессия приняла решение, направленное на улучшение
отмеченных недостатков; Вызывает
опасение своевременный пуск комбината; В
парке заложено 52 дерева; В результате эпидемии чумы люди покинули город.
Все ошибки объясняются
неразличением смежных явлений: затягивается
не проблема, а ее решение; поднимают не
тост, а бокал; улучшают не
недостатки, а работу; опасаются не
того, что комбинат будет пущен, а того, что в намеченный срок он не будет
пущен; закладывают не деревья, а парк;
люди покидают город не в результате, а по причине
чумы. Возможные исправления в этих случаях: … ускорит
затянувшееся решение проблемы; … произнес тост;
…на искоренение недостатков; …что в намеченный срок комбинат не будет
пущен; …посажено 52 дерева; в результате чумы город опустел.

2.      Лингвистические
ошибки связаны с неразличением обозначающих
слов, находящихся в каких-либо смысловых отношениях. Это главным образом
синонимы и паронимы:

1)     
неразличение
синонимов, близких или совпадающих по значению слов, приводит к ошибкам
в употреблении:

а)     
слова роль
и функция в значении «работа, круг деятельности» синонимичны, но
генетически они связаны с разными обозначаемыми: роль
– со
сферой театра и кино, а функция – с логикой.
Отсюда и установившаяся лексическая сочетаемость: роль играется
(играют), а функция выполняется
(выполняют); в значении мера влияния, степень участия слово роль синонимично слову значение в смысле важность. Но сочетаемость
у них разная: играет роль, но имеет значение;

б)     
слова храбрый
и смелый – синонимы, но храбрый
связано с внешним проявлением называемого качества,
а смелый – как с
внешним, так и внутренним, поэтому мысль,
решение, идея могут быть только
смелыми, но не храбрыми;

в)     
совпадающие в значении «вещественное доказательство
какого-л. успеха» слова трофей и приз
имеют разную лексическую сочетаемость:
трофей захватывают, приз
получают, завоевывают; в примере: В
соревновании за почетный трофей приняло участие десять команд
следует исправить: за почетный
приз;

г)     
слова небоскреб
и высотка (высотное здание)
синонимичны, но небоскреб соотносится с США, а высотка – с нашей страной;
словосочетание высотные здания Нью-Йорка
является лингвистической ошибкой; аналогично
следует различать хату (юг России и Украина) и избу (север
России); вотчину (XI–XVII вв.), поместье (XV– начало
XVIII в.) и имение
(с XVIII века) и т.п.;

2)     
неразличение
паронимов (частично совпадающих по звучанию слов) также ведет к ошибкам
в употреблении; большая часть паронимов –
это однокоренные слова, отличающиеся
суффиксами или префиксами и, как следствие, оттенками значения, а также
стилистической окраской. Ср.:

а)     
упростить
– опростить: общий корень и общее значение «сделать более простым», но второму глаголу присущ дополнительный смысл
«сделать более простым, чем следует»;

б)     
проступок
(провинность) – поступок (действие, совершенное кем-л.);

в)     
виновен
(совершивший преступление) – виноват
(провинившийся в чём-л., нарушивший правила морали,
вежливости и т.п.);

г)     
вычесть и
высчитать в значении «удержать какую-л. сумму из денег, предназначенных к выдаче»
различаются стилевой принадлежностью: второму глаголу присущ разговорный
оттенок;

д)     
уплатить
и оплатить различаются способом
управления: после первого употребляется предложная конструкция, после второго – беспредложная (винительный падеж): уплатить за проезд – оплатить проезд.

Примечание. Паронимы часто находятся в
синонимических отношениях, и к ним, следовательно, относятся все рекомендации
по различению синонимов.

Для
выявления специфики слов, связанных паронимическими отношениями, необходимо
правильно представлять морфологический
состав слова и способ его образования. Например, в парах усвоить –
освоить, усложнить – осложнить, утяжелить – отяжелить слова с
приставкой о-
имеют значение более высокой степени
проявления действия; в парах гигиенический
– гигиеничный, логический
– логичный, практический
– практичный, экономический
– экономичный, различающихся суффиксами —ическ-/-н-, второе
прилагательное обозначает признак, который может проявляться в большей или
меньшей степени (качественное прилагательное).
Отсюда и сочетаемость: гигиеническая
норма – гигиеничная ткань, логические
законы – логичный вывод, практическое
применение –
практичная одежда, экономическая
политика – экономичное устройство.

Примечание. Необходимо различать Московский Патриархат (официальное наименование Русской Православной Церкви)
и Московская Патриархия (совокупность учреждений, находящихся в ведении Патриарха).

Паронимы
могут быть связаны с разными вариантами
общего корня: короткий
(небольшой по размеру, противоположное длинный) – краткий
(изложенный коротко, в немногих словах). Поэтому короткий
текст, но краткий пересказ
текста. См. также варианты корня в словах духовный (связанный
с внутренним, нравственным миром человека) и душевный (связанный
с психическим состоянием человека). Поэтому духовные запросы, но душевное спокойствие.

В
паронимических отношениях могут оказаться и
заимствованные слова: ста́тус
(правовое положение) – стату́т (устав, положение о чем-л);
ср.: получить статус независимого государства
– статут
ООН; паритет (равенство) и приоритет
(первенство, преимущество), деквалификация (потеря квалификации) –
дисквалификация (лишение квалификации) и др. Для различения
паронимов иностранного происхождения необходимо обращаться к словарям
иностранных слов.

Ниже
приводятся частотные пары паронимов:

близкий – ближний совпадают в значениях:

1)     
«находящийся
неподалеку, на небольшом расстоянии» – близкие (ближние)
горы, но второе прилагательное указывает на большую степень близости, речь в
этом случае идет о нескольких горах, из которых одни ближе других;

2)     
«находящийся в близком
родстве» – близкий (ближний), родственник, но второе
прилагательное в этом значении устарело;

выполнить – исполнить имеют
общее значение «осуществить, претворить в жизнь»
– выполнить
(исполнить), заказ, но у второго глагола книжный
характер;

далекий – дальний
совпадают в значениях:

1)     
«находящийся
на большом расстоянии; доносящийся издали; имеющий большое протяжение»
– далекий
(дальний) край, далекое (дальнее)
эхо, далекое (дальнее) расстояние,
но при этом второе прилагательное может указывать на более удаленный по
сравнению с другим, расположенным ближе, предмет – дальний конец сада;

2)     
«отдаленный
большим промежутком времени, относящийся к давнему прошлому» – далекое
(дальнее) прошлое, но в этом значении второе прилагательное устарело;

длинный – длительный
совпадают в значении «продолжающийся,
продолжительный» – длинный (длительный) разговор, длинная (длительная) пауза, но длинный
указывает на протяженность во времени, а длительный подчеркивает
процессуальность значения существительного; длинный
обычно сочетается с названиями периодов времени (длинная ночь, длинная зима), а длительный – с названиями действий
и состояний, рассчитанных на долгий
срок (длительный полет, длительное лечение);

договор – договоренность
различаются тем, что договор
обозначает письменное или устное соглашение,
условие о взаимных обязательствах (договор
о дружбе и сотрудничестве), а договоренность
– соглашение,
достигнутое путем переговоров (договоренность
о включении вопроса в повестку дня);

дружеский – дружественный
совпадают в значении «основанный на дружбе,
выражающий дружбу», но отличаются тем, что слово дружественный имеет книжную окраску и
дополнительный смысл «взаимно
благожелательный»; ср.: дружественные
государства – дружеское похлопывание по
плечу;

желанный – желательный
различаются тем, что первое прилагательное обозначает «такой, которого желают» (желанный гость), а второе – «соответствующий
желаниям, интересам, нужный» (желательное
изменение постановления);

значение – значимость
совпадают в значении «важность, значительность»,
но отличаются степенью важности; у слова значимость она выше; ср.: общественное значение – общественная
значимость; в других употреблениях слово значение обозначает «смысл, содержание», а значимость – «наличие
смысла»; ср.: значение слова
– значимость
сказанного;

истина (правда, действительное положение дел) – истинность
(соответствие истине); ср.: стремление к истине – истинность выдвинутых предположений;

командированный (о лице, направленном в командировку) – командировочный
(принадлежащий командированному); ср.: гостиница для командированных – командировочное
удостоверение;

купированный – купейный обозначают тип вагона, разделенного на купе, второе слово
носит профессионально-терминологический характер;

несчастный – несчастливый
различаются степенью несчастья: слово несчастный
носит абсолютный характер, несчастливый относительный;
ср.: несчастный человек – несчастливый
день;

обыкновенный – обычный различаются
тем, что в первом слове подчеркивается
невыделяемость, непримечательность, а во
втором – типичность; ср.: обыкновенный
человек – обычный день;

особенный – особый
различаются тем, что первое слово обозначает
«непохожий на других, отличный от них», а второе – «большой, значительный», ср.: особенный человек – особая
важность вопроса;

подготовить – приготовить
совпадают в значении «провести работу для
выполнения, осуществления чего-л.», но различаются тем, что в первом
глаголе содержится дополнительное указание на предварительный характер работы; ср.: подготовить текст для
перевода – приготовить текст для перевода;

помириться – примириться:
в значении «терпимо отнестись к чему-л.,
свыкнуться» употребляется глагол примириться (примириться со случившимся), а в значении «прекратить состояние ссоры» глагол примириться
имеет значение временного, неполного действия и разговорный характер; ср.: соседи помирились – соседи
примирились;

посмотреть – осмотреть
различаются тем, что второй глагол сильнее выражает
целенаправленность действия; ср.: посмотреть
на вошедшего – осмотреть
вошедшего;

предоставить – представить
различаются тем, что первый глагол имеет значение:

1)     
«отдать в распоряжение,
пользование» (предоставить кому-л.
слово, помещение);

2)     
«дать
возможность, право что-л. сделать» (предоставить
решить спор самим); второй глагол
обозначает «доставить, предъявить, сообщить» (представить доказательства, нужные материалы в суд);
ср. также: ему предоставлена возможность
(то есть кем-то дана) и ему представилась возможность (то есть у него появилась, возникла);

разный – различный
совпадают в значениях:

1)     
«всякий, всевозможный,
разнообразный»;

2)     
«неодинаковый, непохожий»;
слово различный сильнее подчеркивает непохожесть, своеобразие; ср.: разные точки зрения
– различные точки зрения.

Ошибка
в выборе паронима – одна из
самых распространенных в современных текстах, например: Докладчик
умышленно упустил (вместо: опустил) некоторые факты; стрелы с кремниевыми (вместо: кремнёвыми) наконечниками; В тот
день произошла (вместо: прошла)
первая демонстрация;

3)     
плеоназм
(смысловая избыточность) возникает в том случае, когда значение какого-либо
слова дублируется словами, с которыми оно сочетается. Широко известны такие
ошибочные сочетания, как хронометраж времени
(вместо: хронометраж), свободная вакансия (вместо: вакансия), памятный
сувенир (вместо: сувенир),
полный аншлаг (вместо: аншлаг), опорный
плацдарм (вместо: плацдарм),
апробирование и одобрение метода
(вместо: апробирование метода),
впервые дебютировал (вместо: дебютировал или впервые выступил), в мае месяце (вместо: в мае), пять
рублей денег (вместо: пять
рублей), беречь каждую минуту
времени (вместо: каждую минуту).

Явно
лишними являются выделенные слова в следующих предложениях: Было
установлено, что существующие расценки
завышены (несуществующие расценки не могут быть
ни завышены, ни занижены); Незаконное растаскивание
государственного имущества (растаскивание не
может быть законным); Успешно проводится обмен имеющимся опытом (если
опыта не имеется, то нельзя им и обмениваться); Они превратили
океан в стартовую площадку для запуска
стратегического оружия (запускать можно только
со стартовой площадки); Ведущий лидер этой партии выступил с
заявлением (лидер –
тот, кто руководит, ведет за собой); Состоялась пресс-конференция
чемпиона с журналистами (пресс-конференции и проводятся только для прессы, то есть
журналистов); Надо установить верхний потолок
цен (потолок –
то, что наверху); Надо взглянуть на это глазами будущего потомка (потомок
– тот, кто сменяет кого-то, то есть может быть только в
будущем).

Нередко
в предложении избыточны местоимения свой, себя: Перед своей смертью он написал завещание (перед чужой смертью не пишут завещания); В своем докладе … ученый сообщил … (в чужом докладе он не смог бы этого сделать); Именно
эти команды встретились между собой в
юбилейном матче (частица —ся в глаголе встретиться имеет значение взаимного действия; ср.: помирились,
поссорились и др.);

4)     
тавтология,
в отличие от плеоназма, где повторяются смыслы, а не слова, представляет собой повтор в пределах предложения одного
и того же слова, родственных слов, омонимов. Если плеоназм – это скрытая избыточность,
то тавтология – открытая, явная.
Так, требуют правки предложения:

Наряду с достижениями был отмечен ряд недостатков (следует: …были отмечены и недостатки);

Подбирая иллюстрации к книге, необходимо
при их подборе учитывать их
художественные достоинства (следует: при
подборе иллюстраций надо учитывать их художественные достоинства);

В
заключение рассказчик рассказал еще одну
забавную историю (следует: …остановился на, поведал, привел и т.п.);

Продолжительность процесса длится несколько часов (следует: продолжительность процесса –
несколько часов);

К
недостаткам диссертации надо отнести и недостаточную разработку отдельных частных
вопросов (следует: …неразработанность
отдельных вопросов);

Как
и следовало ожидать, все разъяснилось на следующий день (следует: …на другой день);

Следует отметить следующие особенности… (следует: необходимо отметить… или …такие особенности);

В ответ на это мы получили
такой ответ (следует: На это был получен ответ).

Особенно нежелательна тавтология, если
совпадающие по своему звуковому облику формы
являются разными значениями многозначного слова или омонимами, например:
Лирические монологи Чацкого отличаются
искренностью и тем самым отличаются от
этикетной салонной речи влюбленных (следует: Лирические монологи Чацкого искренни и тем самым отличаются
от салонной речи влюбленных);

Важным моментом является
то, что мы в данный момент не располагаем
никакой информацией по данному вопросу
(следует: Важно, что мы
сейчас не располагаем никакой информацией по этому вопросу);

У нас в гостях гости из
Франции (следует: У нас –
гости из Франции или: Сегодня мы принимаем гостей из Франции);

Теперь
от него ждут некоторых шагов, без которых,
по мнению некоторых, его дальнейшая
политическая карьера невозможна (следует: …ждут
совершенно определенных шагов, или: таких шагов, или: ждут шагов).

в начало

§141. Стилистические ошибки

Стилистические
ошибки связаны с игнорированием тех ограничений, которые накладывает на
употребление слова его стилистическая окраска.

1.      Это
касается прежде всего употребления терминов
и канцеляризмов. Каждый из них имеет
свою сферу употребления и связан с совершенно определенным типом коммуникативных
отношений субъекта и адресата:

1)     
использование в тексте термина узкого употребления
создает между субъектом и адресатом официальные отношения коллег. Фраза Опираясь на понятие экстра- и
интерсвязности в рамках теории синтаксической деривации, можно установить
специфику связности диалога в отличие от монолога возможна
только в сугубо научном лингвистическом тексте, адресованном специалистам. Для
студентов и, как часто пишут в аннотациях, «для
всех интересующихся этим вопросом» потребуется ряд лексических замен
и пояснений, а именно: Опираясь на понятие
сверхсвязей и внутренних связей в рамках теории синтаксической деривации
(то есть взаимовыводимости одних синтаксических
конструкций из других), можно
установить особенности связности диалога в отличие от монолога.
Замена на общепонятные слова расширяет круг возможных адресатов, а пояснения,
сопровождающие остальные термины, приобщают любителей-непрофессионалов к
специальным знаниям. Сочетание этих двух приемов создает ситуацию уважительного
отношения к адресату, тогда как насыщение текста терминами узкого употребления,
причем без пояснений, способствует созданию между субъектом речи и его
адресатом отношений замкнутости, изоляции от непосвященных;

2)     
употребление канцеляризмов предполагает,
что между субъектом речи и его адресатом существуют
подчеркнуто официальные отношения, где каждый из них выступает не как
конкретная личность, а как предельно отвлеченная единица (не лицо или организация, а Клиент, Заказчик, Исполнитель, Пассажир, Сторона
и т.п.). Они совершенно необходимы в официальных текстах, где придают
сказанному дополнительную значимость. Ср.: В
случае неисполнения принятых решений Заказчик оставляет за собой право принять
надлежащие меры и расторгнуть договор. Но употребление их в
неофициальной ситуации неуместно; в описании весеннего пейзажа Снег повсеместно начал оседать от влажного,
оттепельного ветра, пробудившегося в степи с приходом марта неудачно
употреблено слово повсеместно, его
необходимо заменить на повсюду,
везде, всюду и т.п. Ср. также интервью:

Журналист: Ребята,
сколько вам лет?

Одна из участниц разговора: Возраст участников нашей группы от десяти до тринадцати
лет.

Журналист
настраивает своих собеседников на
неофициальное общение, доверительную беседу; собеседник, не поняв этого,
своим ответом переводит общение в
подчеркнуто официальную форму. В соответствии с ситуацией здесь возможны
варианты типа: Кому сколько. Сереже десять, а
Марине и Тане уже тринадцать.

2.      Употребление разговорной лексики предполагает ситуации неофициального общения,
поэтому ее использование совершенно
недопустимо в информационных текстах и текстах официального характера. Так, в предложении Сегодня в столицу прибыло 50 вагонов картошки разговорное слово картошка требует
обязательной замены на нейтральное картофель.
Аналогично в тексте официального характера недопустимо
употребить слово провалились
вместо не сдали
экзамен, зачет.

Однако
разговорная лексика используется в
публицистических статьях, очерках, репортажах, научно-популярной литературе и
дискуссионных высказываниях для создания
атмосферы неофициальности, доверительности. Например, в газетных
заметках: Зачастую те или
иные из иностранных корреспондентов обращаются за помощью к официальным лицам;
Никто не знает, как должен или мог бы выглядеть политический союз, и уж подавно
никто не представляет себе, что мог означать политический порядок в таком
союзе. Замена разговорного слова зачастую на нейтральное нередко, уж
подавно на тем более
ведет к изменению коммуникативной ситуации: она становится более официальной,
беседа с читателем превращается в сообщение, информацию.

Употребление
разговорных слов в неразговорной ситуации требует известной осторожности,
самоконтроля, так как увлечение ими может привести к тому, что неофициальность перерастет в фамильярность.

3.      Еще
строже должен быть подход к употреблению нелитературной
лексики – просторечной,
диалектной, жаргонной. Она используется при описаниях среды, пользующейся этим
типом лексики, но требует обязательных пояснений и
«перевода» типа как говорят на Севере,
как принято называть у …. что в переводе на
литературный язык означает, а также графических и шрифтовых
выделений (кавычки, курсив). В этом
случае достигается эффект правдоподобия и не размывается языковая норма.
Другими словами, ненормативные лексические единицы могут быть употреблены в
нормативных текстах, но так, чтобы их ненормативность была очевидна. Например,
в публикации об ограблении булочной и коммерческого магазина говорится: Прибывшие
на место происшествия сотрудники 68-го отделения милиции сошлись во мнении, что
дело – «висяк», то есть практически нераскрываемое.

4.      Употребление
экспрессивной лексики создает возможность лаконично выразить
отношение говорящего к высказываемому.
Экспрессивностью обладает часть разговорных и книжных слов. Например, в
предложении В те годы его и упрятали в психушку
несправедливость, незаконность совершенных действий выражена разговорными
словами упрятали (поместили туда, откуда трудно освободиться) и психушка (пренебрежительное);
ср. с нейтральным …поместили в лечебницу для
душевнобольных, в психиатрическую клинику. В словосочетании разглагольствующие депутаты негативное
отношение к депутатам выражено с помощью книжного причастия, которое
характеризует выступления депутатов как многословные и бессодержательные. Ср.
также противоположные оценки в предложении Пушкин оставил нам пушкиниану, Бенедиктов – бенедиктовщину. В сочетании апологеты версии о руке Москвы
отношение к достоверности этой версии выражено словом апологеты, обозначающим человека, чрезмерно
защищающего или восхваляющего кого-либо или что-либо.

Такая
лексика неуместна в информативных и
официально-деловых текстах. При использовании её в текстах, допускающих
неофициальность отношений субъекта речи и адресата, необходимо проследить,
чтобы не возникало противоречий между общей позицией субъекта речи и оценкой,
передаваемой экспрессивным словом. Например, из контекста всего предложения Наши писатели всегда активно вторгались в жизнь страны очевидно, что автор
с одобрением относится к деятельности писателей, но тогда слово вторгались здесь
неуместно, так как оно обозначает
насильственное действие и вызывает негативное отношение к тому, кто
это действие совершает. Уместным будет использование
неэкспрессивного слова откликались на события. Слово эпицентр, помимо специального, имеет
общелитературное значение «место, где с наибольшей
силой проявляется какое-л. бедствие,
неприятность». Поэтому ошибочно
его употребление в предложении Эпицентром праздника стала Манежная площадь
(следует: центром!). Так же
неуместно словосочетание внести вклад
в предложении Все эти организации внесли свой вклад
в дестабилизацию положения в стране, так как внести
вклад связано с позитивной оценкой,
а дестабилизация – негативной,
в данной же редакции сочетание внесли свой вклад получает иронический оттенок.

в начало

§142. Употребление заимствованных слов

Наличие
в одном языке слов из других языков и их употребление в речи – объективная реальность. Количество
таких слов постоянно увеличивается из-за проникновения новых слов и расширения
сферы применения старых, употреблявшихся в узком (чаще всего терминологическом)
значении.

К сожалению, при употреблении заимствованных слов допускается много
ошибок (орфографических, орфоэпических, грамматических, лексических), которые
объясняются особым положением иностранных слов: в новом для себя языке они
имеют слабые родственные связи (или не имеют их вообще), поэтому корень их для
большинства носителей языка смутен, значение неясно, оценочность неуловима, но
зато все ощущают их модность, современность по сравнению с привычными русскими
или давно освоенными заимствованными словами. Отсюда велико искушение
употребить нерусское слово.

1.      Самый
распространенный вид ошибки связан с необоснованным употреблением иностранного
слова, ничего нового не
вносящего по сравнению с его русским или давно освоенным заимствованным
синонимом. См., например, в корреспонденции о процедуре (называемой теперь презентацией)
представления новых духов употребление слова парфюм:
презентация парфюма состоялась в
прошлую пятницу; парфюм продавался
хорошо. Если слово парфюм
имеет значение духов особого типа или обозначает какой-то класс парфюмерных
изделий, куда входят и духи, о которых идет речь, автор обязан дать
комментарий; если же слово парфюм
употреблено в своем прямом значении духи,
то необходимость его употребления в данном тексте весьма сомнительна.

2.      Другой
вид ошибки (часто в сочетании с ошибками первого вида) – нанизывание заимствованных слов, способное «оглушить»
читателя наукообразностью изложения. См., например, часть фразы из газетной
публикации: должна идти селекция
рентабельности собственности. Трудность понимания связана с
употреблением двух заимствованных слов подряд, причем каждое из них употреблено неправильно. Слово селекция обозначает «раздел агрономии и зоотехники, занимающийся выведением
новых сортов и пород (методом отбора)». Слово рентабельность обозначает «свойство быть рентабельным (доходным, прибыльным)».
По-видимому, автор употребил слово селекция,
непосредственно переведя его из английского как «отбор»,
но такое значение еще не сформировалось в русском языке, кроме того, оно не
сочетается со словом, обозначающим «свойство», поэтому подобное употребление воспринимается как логическая ошибка
[следует: должен идти отбор наиболее
рентабельных (прибыльных) видов собственности].

3.      Большинство
плеонастических сочетаний возникает именно при употреблении заимствованных
слов. Например: короткий брифинг
(короткий входит в значение слова брифинг,
поэтому является лишним), ландшафт местности
(слово местности лишнее), главный приоритет (слово главный лишнее), короткий блицтурнир (слово короткий лишнее).

4.      Заимствованное
слово, у которого есть русский синоним, как правило, выше по стилю (несколько
официальнее), поэтому оно плохо подходит для межличностного доверительного
общения, для описания внутреннего мира человека, его чувств, настроений. Иностранные слова более пригодны для информации о
политических событиях, научных явлениях, для общения партий, организаций,
государств. Ср.: репрессии – произвол, реабилитация – оправдание, альянс – союз.
Отсюда и сочетаемость: альянс либералов и
демократов, альянс правительства Москвы и Московской области
(хотя здесь вполне уместно и русское слово
союз), но только: союз сердец, друзей, однокашников. Таким
образом, заимствованные слова имеют стилистически более ограниченное
употребление, чем их русские синонимы. Игнорирование этой особенности
заимствованных слов приводит к стилистическим ошибкам типа: Под угрозой
оказывается сама литература как тотальная
ценность, где вместо
тотальная следует употребить всеобщая
или вечная. Ср. также ошибочное употребление альянс слов и музыки, альянс режиссера и актеров.

5.      Среди
заимствований есть особая группа слов,
обозначающих понятия, свойственные совершенно определенной стране (ряду стран)
или народу. Такие заимствования называются экзотизмами.
Например, прерии – равнинные степные пространства в
Северной Америке, к западу от реки Миссури, а саванны
– равнины в Южной Америке и
Африке, покрытые травянистой растительностью (главным образом, злаками), среди
которых разбросаны группы деревьев и кустарников. Экзотизмы вполне уместны в текстах, описывающих ту
действительность, с которой данные слова соотнесены (здесь необходимо следить
за тем, чтобы прерии не оказались в Южной Америке, а саванны – в Северной). Но при них (если они
известны не так широко) в интересах читателя обязательно
должны быть даны пояснения. Например, Как учит иранский опыт, финал
исламских революций – вооруженное насилие – джихад.

6.      В
русском тексте встречаются также иноязычные
вкрапления и варваризмы. Иноязычные вкрапления – это слова, словосочетания,
предложения на иностранном языке разового употребления. Приобретая регулярный
характер и оформляясь не только латиницей, но и кириллицей, они становятся
варваризмами, например: хэппи-энд
(happy end), уик-энд (week end), шоп (от shop – магазин), шузы
(от shoes – обувь). Для многих иноязычных слов варваризм – первая стадия вхождения в
язык (шоу, маркетинг).
Но слово или выражение может закрепиться в языке именно как варваризм, имея при
этом русский синоним, например: nihil – ничто, tête-à-tête
– наедине. Следует различать использование
варваризмов для описания нерусской действительности, когда они выступают как характерологическое средство, по функции
близкое экзотизмам, и для описания
русской действительности. Первые, если они не относятся к числу широко известных, сопровождаются пояснениями. При описании русской
действительности варваризмы используются исключительно как экспрессивное
средство (Vivat, Россия!) и недопустимы
в строго информативных текстах.

в начало

§143. Интернационализмы и «ложные друзья переводчика»

1.      В XX веке, в связи с тем, что наука и экономика становятся все
более интернациональными, укрепляются культурные, социальные, профессиональные
связи между представителями разных народов, активизируются различного рода
обмены и т.п., в лексике многих европейских языков увеличилось количество интернационализмов – слов, главным образом латинского или греческого происхождения, совпадающих по своей внешней форме (с
поправками на особенности графики и фонетики того или иного языка) и
частично или полностью по своему значению. Они связаны преимущественно с
областью политики, науки, культуры (форум, класс
и др.). Но созвучие этих слов может быть обманчивым и порождать ошибки,
возникающие из-за игнорирования субъектом речи тех изменений, которые произошли
с заимствованным словом в процессе его усвоения русским языком: сужение
значения, расширение, изменение стилистической окраски и т.п.

2.      Под
влиянием людей, в некоторой мере знакомых с языком-источником, заимствованному
и освоенному слову начинают приписывать то значение или стилистическую окраску,
которые свойственны этому слову в языке-источнике. Так, слово агрессивный,
имеющее в русском языке значение «захватнический,
враждебный», ошибочно употребляется комментаторами одобрительно
(например, молодой, талантливый, агрессивный
футболист). Здесь уместнее употребить прилагательное активный или инициативный. Ошибка в русском языке происходит под влиянием английского, где aggressive
обозначает «настойчивый,
напористый». Такого типа ошибки переводчики называют «ложными друзьями переводчика».
Аналогично слово амбициозный
в сочетании амбициозные планы в
русском языке обозначает «чрезмерно честолюбивый»,
и его не следует употреблять в значении «грандиозный»,
которое это прилагательное имеет в английском языке.

Ошибки,
связанные с употреблением «ложных друзей переводчика», помимо затруднения
коммуникации, могут иметь и более серьезные последствия: они ведут к
переосмыслению системы ценностей. Для русского сознания агрессивность и честолюбие –
недостойные качества, заслуживающие
порицания и осуждения, а употребление слов
агрессивный и амбициозный в
положительных (и нейтральных) контекстах ведет к тому, что часть общества может
ошибочно воспринять эти качества как рекомендуемые к развитию, поощряемые.
Таким образом, языковые ошибки могут привести к нежелательным концептуальным и
нравственным переосмыслениям.

в начало

§144. Выбор устойчивого словосочетания

Понятие
устойчивое словосочетание включает
широкий круг явлений, объединяемых характеристикой «воспроизводимое соединение
слов» (словосочетание, предложение).

1.      Первыми
по распространенности в речи являются клише
(стереотипные, стандартные формулы). Они представляют собой нормативные словосочетания,
опирающиеся на лексические значения сочетающихся слов, экономно (и потому
удобно) передающие стандартную тематико-ситуативную информацию. Они могут употребляться широко
(принять меры, нанести визит, войти в долю,
отдавать себе отчет, привлечь внимание, взять курс, играть роль, иметь
значение, выполнять функцию, отметить недостатки, дать интервью, одержать
победу, добиться известности, смириться с поражением, вызывать сомнения,
внушать доверие, представлять интерес, не замедлить сказаться и
др.) и более узко (валютный курс, краткосрочный кредит – экономика; предварительный сговор собранными фактами полностью
изобличен, приговор окончательный и обжалованию не подлежит – правоведение; находиться в оппозиции, положение контролируется, принять
в первом чтении, определенные силы, выступить с заявлением – политика; исправленному верить, довести до сведения – административная деятельность).
Отношение к клише достаточно четкое и однозначное: чем стандартизованнее ситуация, тем необходимее клише. Описание
какой-либо ситуации с помощью клише –
это сигнал отнесения этой ситуации к определенному разряду и типу.
Неординарность ситуации требует отказа от клише.

Клише
надо знать (особенно в своей области знаний) и правильно употреблять, то есть
только там, где требуется стандартизация высказывания, сохраняя при этом его
форму и значение. Ошибки при употреблении клише связаны с
влиянием смежных или синонимических клише, например, с нарушением его формы: суда, зарегистрированные в портах (следует: приписанные к портам), иллюзии исчезли (следует: рассеялись), далеко
отстал от (следует: намного
отстал), снять санкции
(следует: отменить санкции), сделать прецедент (следует: создать прецедент) и пр.

2.      Вторая
группа воспроизводимых соединений слов –
фразеологизмы. Фразеологические единицы – это устойчивые, обычно стилистически
окрашенные сочетания, образующие смысловое единство, значение которого
непосредственно невыводимо из прямых значений его составляющих. К ним относятся
разнородные по степени спаянности, образности, использованию устаревших и
других редких слов и их форм словосочетания.

Фразеологизм имеет устойчивую
форму, которая должна строго воспроизводиться – в противном случае возникают ошибки типа деньги выпускаются в трубу (следует: вылетают в трубу), слухом не слыхивал (следует: слыхом не слыхивал), душа кровью обливается (следует: сердце кровью обливается), похоронить на корню (следует: загубить на корню), пока суть да дело (следует: пока суд да дело), положить в долгий ящик (следует: отложить в долгий ящик), отлегло
на сердце (следует: отлегло от сердца или отлегло на душе), власть предержащие (следует: власть предержащая).

Значение фразеологизма обычно объясняется этимологически. Например,
фразеологизм тертый калач обозначает бывалого, житейски опытного человека, которого не
провести. Это значение восходит к профессиональной речи пекарей – калачное тесто очень крутое, его
долго мнут и трут. Ср. пословицу: не терт, не
мят, не будет калач. Затем произошло переосмысление: «жизненные
испытания закаляют человека». Фразеологизм кромешный
ад обозначает «нечто невыносимое»;
прилагательное кромешный восходит к слову крома
– «предел». Исторически
объясняется и форма фразеологизма: на босу
ногу – то есть без чулок, носков,
портянок. Форма босу –
краткое прилагательное в винительном падеже, хотя сейчас краткие прилагательные
не склоняются.

Стилевая принадлежность фразеологизма связана с его происхождением:
фразеологизм, возникший в русском языке в устной профессиональной и бытовой
речи, сохраняет разговорную окраску, пришедший через книги – книжную. Ср.: разговорное бить баклуши, то
есть бездельничать (из бытовой речи резчиков ложек) и книжное перейти Рубикон, то
есть сделать решительный шаг (из Римской истории, в 49 г. до н.э. Юлий Цезарь
перешел пограничную реку Рубикон вопреки воле римского сената).

Многие
фразеологизмы обладают оценочностью, то есть выражают отношение к высказыванию.
Например, святая святых
– «нечто
сокровенное, заветное, дорогое; недоступное для других» (высокое,
торжественное); первоначально от названия части Иерусалимского храма, куда мог
входить только первосвященник; лебединая
песня – «последнее, обычно наиболее значительное произведение»
(высокое, торжественное); от народного поверья, что лебедь поет раз в жизни –
перед смертью.

Фразеологизмы
могут вступать в синонимические отношения друг с другом и с отдельными словами.
Задача употребляющего фразеологизм состоит в том, чтобы,
четко представляя объем его значения и стилистическую окраску, выбрать нужный.
Например, фразеологизмы засучив
рукава –
в поте лица – не покладая рук имеют
общее значение «усердно», но первый из них передает дополнительное
значение интенсивности в работе, второй связывается со значением «с трудом»
(зарабатывать) или «не жалея себя» (работать), а в третьем заключено значение
«без устали, прилежно» (работать).

Ошибки
в употреблении фразеологизмов связаны чаще всего с нарушением их формы: щекотливая дилемма (следует: щекотливый вопрос, щекотливое положение); вся пресса поет в одну дуду (следует: поет в один голос); мне тоже хотелось не упасть лицом в грязь
(следует: не ударить лицом в грязь);
они свой конфликт с власть
предержащими… (в зависимости от значения следует: с властью предержащей или властями предержащими…);
он отдал девушке руку и сердце
(следует: предложил руку и сердце);
это настоящее избиение грешников
(следует: избиение младенцев); она моя закадычная подруга (следует: лучшая подруга, закадычный – только друг); промокли до костей
(следует: промокли до нитки), но:
промерзли до костей, глас, вопиющий в пустыне (следует: глас вопиющего) и т.п. Иногда
незначительные изменения в составе фразеологизма приводят к существенным изменениям
в его значении. Существуют два фразеологизма: книжный второе пришествие – будущий золотой век и
употребляемый иронически до второго
пришествия, синонимичный
фразеологизму до морковкина
заговенья, когда рак на горе свистнет, после дождичка в четверг,
то есть «никогда».

Часто
ошибка связана с игнорированием стилистической окраски фразеологизма. Так, в
предложении Здесь национальный гнет идет рука об руку с политическим употребление фразеологизма рука об руку ошибочно, так как несет позитивную оценку и употребляется в
позитивных контекстах (прошли всю жизнь рука об
руку) В данном предложении фразеологизм рука об руку следует заменить словом усугубляется.
Аналогично в предложении По-прежнему тон
задают государственные издательства, которые пустились
во все тяжкие (употребление столь разговорного фразеологизма
неправомерно) – здесь уместнее: идут на различные ухищрения.

Игнорирование
стилистической окраски особенно часто наблюдается при употреблении
фразеологизмов библейского происхождения.
Одни из них передают экспрессию торжественности, повышенной значимости (возвращение на кру́ги своя),
другие имеют ироническую окраску (и иже с ними,
манна небесная, притча во язы́цех,
козел отпущения). Их использование требует осторожности,
проверки по источникам и словарям. В противном случае возникают ошибки.
Например, рассказывая о посещении архивов Лубянки, автор пишет: вот и
подъезд, ведущий в «святая святых» грозной, кровавой мясорубки.
Употребление фразеологизма святая святых
здесь недопустимо ни в значении «самое заветное,
дорогое», ни с иронической, шутливой оценкой, поскольку приходит в
противоречие с контекстом, где невозможна ни ирония, ни торжественная
трепетность.

Происходящая
в настоящее время в современной публицистической речи активизация
фразеологизмов нередко приводит к перенасыщению ими отдельного текста или
целого издания, например, газеты. В результате между автором (издателем) и
читателем создаются не доверительные отношения (на что, видимо, рассчитывал
автор, употребляя фразеологизмы), а развязно-фамильярно-панибратские.

3.      К
фразеологии примыкают поговорки, пословицы, крылатые выражения,
литературные цитаты. Они обладают большой силой воздействия на
читателя, так как фактически являются чужой речью. «Чужие
слова, хотя бы отдаленно и неполно выражающие вашу мысль, действуют как
откровение или как давно искомая и обретенная формула» (Л.
Гинзбург). В текстах они чаще всего используются в заглавиях, эпиграфах,
зачинах и концовках всего текста или его фрагментов:

1)     
поговорки
– изречения назидательного
характера, понимаемые в прямом значении: пар
костей не ломит; в тесноте да не в обиде, горя бояться – счастья не видать;

2)     
пословицы
– изречения назидательного
характера, обладающие как прямым, так и переносным смыслом: сытый голодного не разумеет, держи карман шире; у кого суп
жидок, а у кого жемчуг мелок.

К
их употреблению предъявляются те же требования, что и к употреблению
фразеологизмов: соблюдение формы, значения, стилистической окраски. Сила их
воздействия состоит в том, что в них отражен многовековой опыт народа и поэтому
среди них можно найти совершенно противоположные по
смыслу. Ср.: не откладывай на завтра то, что
можешь сделать сегодня и работа
не волк –
в лес не убежит. Для
подкрепления своей позиции всегда можно найти подходящую пословицу или
поговорку и тем усилить свое высказывание ссылкой на народное мнение. Слабость
пословиц и поговорок – их
открытая назидательность и частая повторяемость. Поэтому для успеха в
достижении результата необходима,
во-первых, мера, а во-вторых, – незатасканность,
оригинальность пословиц и поговорок;

3)     
крылатые
выражения – это
извлечения из фольклорных и литературных текстов, а также (реже)
публицистических и научных, способные функционировать вне своего текста. Часто
носители языка не знают автора крылатого выражения и текста, в котором оно было
впервые употреблено, но в специальных словарях они указываются: Рожденный ползать, летать не может (М.
Горький); И дым отечества нам сладок и приятен
(Грибоедов). Употребляются они как средство воздействия на адресата силой
авторитета культуры. Выразительные возможности крылатых слов велики, так как по
набору выражаемых оценок (от иронии до патетики) они превосходят пословицы и
поговорки, назидательные по своей направленности. В тексте они занимают то же
место, что и пословицы и поговорки: заглавие, эпиграф, зачины и концовки всего
текста или его фрагментов.

Но
в обращении с крылатыми словами требуется бо́льшая
осторожность, чем при обращении с пословицами и поговорками. Как бы ни
оторвалось крылатое выражение от своего источника, его связь с ним (смысловая и
стилистическая) сохраняется и должна учитываться, в противном случае возникает
ошибка. Так, в тексте, представляющем исторический очерк нравов, неправильно используется крылатое выражение
приятная во всех отношениях: Отец выбирал для
своей дочери жениха, не бедного, воспитанного и ученого, в общем, приятного во всех отношениях. У Гоголя это
выражение относится к женщине и звучит более чем иронически. В данном тексте
правильнее употребить достойного во всех
отношениях.

Еще
пример: чрезвычайно распространенное крылатое выражение Человек создан для счастья, как птица для полета
обычно используется в текстах
оптимистической направленности, что является серьезной ошибкой. Это
крылатое выражение принадлежит Короленко, у которого в рассказе «Парадокс»
несчастный инвалид от рождения, без рук, добывающий пропитание своей семье и
себе сочинением изречений и афоризмов, придумывает их для детей – героев рассказа. В его устах, в ситуации, в которой появились эти слова,
изречение звучит трагично, опровергая само себя, утверждая невозможность или,
во всяком случае, сомнительность счастья для человека.

4)     
цитаты
– это изречения (устойчивые или
разовые), авторство которых так или иначе оговорено.
Источник цитаты может быть указан точно
(как писал Пушкин, Екатерина II и
т.п.), приблизительно (как говорил поэт и т.п.) и (для очень известных цитат) вообще не указан, но цитата при этом
пунктуационно и графически оформлена
(шрифт, кавычки). Сила воздействия
цитат огромна. Здесь работает и само содержание цитаты, часто ритмически и
лингвистически отточенной, и личность автора цитаты. В этом преимущество цитат
перед крылатыми выражениями. Но крылатое выражение может стать цитатой, если
будет указан его автор. Отсутствие указания на автора при цитате, которая не
является крылатым выражением, создает особый тип доверительных отношений
культурного равенства (иногда мнимого) субъекта речи и адресата. Кроме этого,
цитата воздействует тем, что через нее сопрягаются два текста (текст-источник и
текст, воспроизводящий ее), вступая в разнообразные смысловые отношения
(конкретизации, полемики, уточнения, развития и др.). С этой стороной
использования цитат и цитируемых крылатых выражений связано и большинство ошибок.
Например, чрезвычайно активно в современной публицистике используется как
цитата из Пушкина и как крылатое выражение сочетание народ безмолвствует. Его приводят, когда утверждается мысль о пассивности народа, его
безразличии к каким-то проблемам и насущным вопросам. Но у Пушкина эта фраза говорит не о пассивности, а об
активном неприятии народом того, что ему навязывают. См. конец
трагедии «Борис Годунов»:

Масальский: Народ! Мария Годунова и сын
ее Федор отравили себя ядом (Народ в ужасе
молчит). Что же вы молчите?

Кричите: да здравствует царь Димитрий
Иванович!

Народ безмолвствует.

Авторство
наиболее распространенных крылатых выражений можно установить по словарю
«Крылатых слов» Н.С. и М.Г. Ашукиных. Цитаты и
крылатые выражения из произведений Пушкина всегда можно уточнить по Словарю
языка Пушкина (см. приложение в конце книги).

Ошибка
содержательного, концептуального или экспрессивного типа может возникнуть при
неполном цитировании, при обрыве цитаты. Обрыв цитаты возможен, если она
настолько известна, что легко восстанавливается адресатом и не содержит ничего,
что противоречит авторской позиции (иначе мы имеем дело с искажением цитаты).
Цитата, которая приводится не полностью, должна быть особенно тщательно
оформлена пунктуационно (см. гл. XXXII).

4.      Последний
вид устойчивых словосочетаний –
это выражения, употребляющиеся в русском языке без перевода, выражения-варваризмы. В большинстве
своем они переведены на русский язык, но в форме языка, из которого они
заимствованы, они звучат стилистически выше, создавая
тип особой культурной среды автора и адресата. К ним относятся,
например, широко известные Cherchez
la femme (Ищите женщину, фр.) Finita la commedia
(Комедия окончена, ит.); Veni, vidi,
vici (Пришел,
увидел, победил, лат.); Time
is money (Время – деньги,
англ.) и менее известные Position oblige (Положение обязывает, фр.), Quot homines, tot
sentensial (Сколько людей, столько и мнений, лат.) и др.
Их обычно используют в заглавиях (см. у Брюсова «Urbi et orbi» – «Городу
и миру»), в эпиграфах и в самом тексте. Стилистическая функция
таких иноязычных выражений, употребляющихся без перевода, зависит от их
содержания, источника, давности функционирования в языке.

Особое
место среди них занимают старославянизмы
и латинизмы. Содержательно они связаны со сферой вечных ценностей: жизнь,
смерть, истина, разум, вера, мораль, свобода и т.п. Употребленные в
тексте в непереведенном виде (старославянизмы
– в современной русской
графике), они увеличивают свою воздействующую силу. Ср.: Довлеет дневи злоба его – Каждый день
своих забот хватает; Камо грядеши? – Куда идешь?; Nec plus ultra
– Предел. См. в тексте: «Мысль у него не новая;
ее на разные лады повторяли все умные старики во все времена. Всегда старики
склонны были видеть конец мира и говорили, что нравственность пала до nec plus ultra,
что искусство измельчало, износилось…» (Чехов).

в начало

§145. Стилистические и семантические приемы в лексике и
фразеологии

СТИЛИСТИЧЕСКИЕ
ПРИЕМЫ

1.      К
стилистическим приемам прежде всего
относится особое использование фразеологизмов,
выражающееся в их
дефразеологизации. При дефразеологизации
устойчивое сочетание употребляется в измененном виде: с лексической заменой его
компонентов, с пропуском какого-либо компонента, с синтаксической или
морфологической перестройкой, с усечением части сочетания. Например,
во фразе Критика почтила роман молчанием
автор, заменив в клише почтить чью-либо память
вставанием слово вставание
на молчание, а память –
на роман, очень экономно сказал о многом: роман не был замечен критиками либо из-за того, что они были
лишены возможности писать о романе, либо не пожелали писать то, что от них
требовали, и уклонились от оценки (для конкретизации позиции
критики потребуется более широкий контекст). Ср. также: спикер всея Руси – государь всея Руси

Иногда
используется прием контаминации (смешения) двух устойчивых
сочетаний, часто с противоположным значением. Например, в
заглавии статьи «Кто потерпел победу?»
новое сочетание, в котором объединились
нормативные сочетания одержать победу
и потерпеть поражение, передает
больше смысла, чем сумма этих двух выражений: оно говорит об авторской
уверенности в том, что то, что кажется сегодня победой, завтра может стать поражением
и наоборот, сегодняшнее поражение –
предвестие завтрашней победы.

2.      Второй
стилистический прием — создание на базе известных слов неологизмов оценочно-номинативного
типа: прихватизация, хрущобы,
образованщина, демократура и т.п.
Новое слово явно связано со старым, базовым (прихватить
и приватизировать), и из наложения
их вырастает новый смысл; в других случаях новое слово втягивается в уже
существующий ряд слов, образованных по этой модели, насыщаясь их экспрессией. См.: У нас выросло просвещенное мещанство
[Да! – и это ужасный
класс – необъятный,
некачественный образованный слой, образова́нщина, присвоившая себе звание
интеллигенции – подлинной
творческой элиты, очень малочисленной, насквозь индивидуальной. И в этой образованщине – весь партаппарат (Солженицын)]. Слово образованщина создано по модели обломовщина,
бесовщина, групповщина и т.д.

3.      Самый распространенный прием –
различного рода контрасты:
между обозначаемым и обозначающим, между словами в предложении, между словом и
коммуникативной ситуацией. Например, об одном современном политическом
деятеле газета пишет: …он рассылал по редакциям газет прелестные письма, где слово прелестный употреблено в устаревшем значении «соблазнительный, лукавый». Такие письма
распространяли возмутители спокойствия, бунтари. Тем самым дается оценка и
содержанию писем, и деятельности этого лица. Другой пример: Нефтяные короли России решили сомкнуть ряды. Здесь слово король экзотическое
по отношению к России и не совместимое в
прямом значении с советской идеологией, употреблено в сочетании с ярким
идеологическим клише советского периода сомкнуть ряды. В результате создающегося контраста
выражается глубокое сомнение в успешности или правомерности (в зависимости от
того, кто или что называется королями; в данном случае речь идет о нефтяных
акционерных обществах) действий «королей».

Чрезвычайно
экспрессивен контраст русской действительности и описывающих ее подчеркнуто
заимствованных слов, имеющих в языке точные русские синонимы. Например, если
личных представителей президента какая-то газета называет эмиссарами, а поездку должностного лица вояжем или турне,
то тем самым она выражает неуважение и к людям, так
называемым, и к их действиям. Очень выразительны в этих случаях экзотизмы, варваризмы, иноязычные вкрапления. См., например,
распространившееся наименование мизерных садовых участков фазендами, а кровавых конфликтов на
территории бывшего Советского Союза вендеттой.

Русская
культура выработала устойчивое отношение к использованию иностранных слов: если
они называют то, чего нет в русской действительности, они необходимы и носят номинативный характер; если они называют
то, у чего в русской действительности есть свое наименование, они становятся
средством оценки. Приведем лишь два примера из русской литературы: с одной
стороны, у Пушкина: Сперва Madame за ним ходила,
Потом Monsieur
ее сменил…, а с другой стороны, у Л. Толстого Пьер объясняется в любви Элен по-французски, так как по-русски фраза «я люблю вас»
прозвучала бы в его устах фальшиво, неискренне. Французская
речь в устах русского, в один из самых ответственных моментов в жизни человека –
свидетельство временности, вынужденности, неестественности положения.

СЕМАНТИЧЕСКИЕ
ПРИЕМЫ

1.      Семантические приемы получили название тропов. Троп (буквальный перевод с греческого – поворот) – прием употребления слов и словосочетаний в таких контекстах,
которые обнаруживают у них прежде неизвестные, новые смысловые оттенки,
вступающие во взаимодействие со словарным значением слова, или которые допускают совмещение нескольких словарных значений
слова. То есть в тропе всегда совмещается
два семантических плана: коллективно-языковой и индивидуально-ситуативный.
В основе тропа лежит актуализация отношений между обозначающим и обозначаемым,
а также значением слова и его звуковым обликом. Ценность тропа определяется
количеством информации, извлекаемой из этой актуализации, ее новизной и
соотнесенностью с контекстом. В языке есть большое количество многозначных
слов, но в каждом конкретном случае у многозначного слова реализуется одно из
его значений; ср. урожай чая (растение) и стакан
чая (напиток). В тропе
происходит совмещение значений и смыслов, их осложнение.

Например,
в цитате из Некрасова Из перерубленной
старой березы градом лилися прощальные слезы
слово слезы употреблено вместо
слова сок. Березе приписано
свойство человека проливать слезы, но при этом слово слезы сохраняет и значение замещенного
слова сок. В результате мы
получаем информацию не только об интенсивности, цвете, консистенции сока, но и
чувстве жалости, которое вызывает срубленная береза. Сочетание нестандартного
значения слова слезы со
стандартным (совмещение значений слов сок
и слезы) оказывается экономным
способом передачи информации и выражения отношения к ней. Этот троп перестраивает
смыслы других слов предложения: эпитет прощальные
вместе с рассмотренным словом слезы,
приписывая березе свойства человека, одушевляет березу и тем самым вносит
дополнительные оттенки в отношения человека и природы.

1)     
Простейшим по структуре и очень распространенным тропом
является сравнение,
представляющее собой открытое сопоставление обозначаемого
и обозначающего: Прошла девочка-цыганка, похожая
на веник (Олеша). Семантическая
функция сравнения – дать новый
взгляд на старое, известное. В основе сравнения всегда лежит один или несколько
названных или не названных признаков. В приведенном
выше примере признак сравнения не назван, но предполагается целая серия их:
рост, форма – узкая, перехваченная талия, грязь, подметание юбками улицы.
Может быть назван один признак, а другие допускаются, предполагаются. ...черные брови, как траурный
бархат, оттеняли его побледневшие черты (Гоголь). Кроме
названного цвета, предполагаются другие общие признаки: мягкость,
шелковистость.

Части
сравнения могут соединяться с помощью ряда союзов (как, точно, словно и др.) и слов похожий, подобный, напоминающий и т.п.
Выбранное средство связи выражает разную степень уверенности говорящего
в похожести сопоставляемого: при союзе как
уверенности больше, чем при словно
и т.п.

Сравнение
помогает выразить и отношение субъекта речи к предмету речи: одно дело озеро как лужа и другое лужа как озеро.

На
основе сравнения строятся метафора,
метаморфоза, олицетворение:

2)     
Метафора
основана на замещении общепринятого наименования, обозначаемого другим.
Замещение происходит по принципу сходства обозначаемых.
Метафоры могут быть одночленными (см. выше: слово употреблено слезы,
а из ситуативного контекста ясно, что это сок;
общее – физические свойства и
то, что и слезы у человека, и сок у дерева – следствие каких-то драматических событий; также: инфекция поразила медицинский вуз; лечением занялась прокуратура (из газет) и
двучленными:
розы щек, ветви
рук, книга жизни, круг любви и др. К двучленным относится предикативная метафора: Если правду
сказать, я по крови домашний сверчок
(А. Тарковский) и атрибутивная:
Ямщик лихой, седое время,
Везет, не слезет с облучка (Пушкин). В отличие от сравнения здесь
утверждается не похожесть чего-то на что-то, а их тождество;

3)     
Метаморфоза
выражается формой творительного падежа и имеет значение превращения похожего в тождественное. Классический пример из «Слова о полку
Игореве»: На Дунай Ярославнынь глась
ся слышит, зегзицею незнаема
рано кычет. Метаморфоза динамичнее метафоры и
категоричнее сравнения, она отражает процесс, тогда как метафора – результат. Ср.: ресницы, упавшие стрелами на щеки (Гоголь) и стрелы, упавшие на щеки;

4)     
Если неодушевленному предмету или отвлеченному понятию
приписываются свойства живого человека, метафора
превращается в олицетворение, например: Капля дождя сползла по
шершавому смородиновому листу за ухо смородиновому
кусту (С. Козлов). Здесь и капля, и куст изображены как живые
существа. В результате мир природы очеловечивается и
создается противоположная бытовой система ценностей.

5)     
Метонимия,
в отличие от метафоры, основанной на замещении по сходству, предполагает
переименование по смежности. Имя обозначаемого, которое
находится в отношениях Смежности с другим обозначаемым, переносится на
последнее: название материала, из которого сделан предмет, – на сам предмет, название содержащего
– на содержимое, имя автора – на созданное им, инструмента – на результат действия, выполненного
с помощью этого инструмента, имя действия –
на его результат и др. Наблюдающиеся при этом семантические преобразования
многообразны: Весь табор спит
(Пушкин); Украина предлагает…
(Из газет); Перо его местию
дышит (А.К. Толстой); Петров
вдруг заметил, какие у Тани пушистые глаза
(Нагибин). В первых двух примерах метонимия (спит не табор, а люди
в таборе; предлагает не Украина,
а ее правительство или президент) передает всеохватность субъекта действия (все
люди в таборе, вся Украина) и усиливает
категоричность высказывания. Ср.: в
таборе уже спали, правительство Украины предлагает. В третьем
примере в результате сосредоточения внимания на орудии действия, связывающем
субъект действия и результат, происходит увеличение
смыслового объема высказывания: местию
дышит и тот, кто держит перо, и то, что выходит из-под его пера.
А наблюдающееся при этом укрупнение плана
(перо) делает динамичным и зримым
сам процесс. B последнем случае пушистые,
конечно, не глаза, а ресницы, но этот признак дан в высшей
степени своего проявления: настолько пушистые, что даже глаза кажутся пушистыми.

Примечание. Особая разновидность
метонимии – сине́кдоха,
в которой перенос наименования осуществляется по признаку количественных
отношений: часть – целое, например: – Читали про конференцию по
разоружению? –
обращался один пикейный жилет к другому пикейному жилету (Ильф и Петров). Часть
(один из видов одежды) выступает в качестве заменителя имени лица, надевшего
эту одежду. С помощью этого приема происходит выделение деталей, существенных
для понимания целого. Выбор одежды неслучаен, он указывает на социальную принадлежность
участников диалога.

6)     
Аллегория
представляет собой выражение отвлеченного понятия или идеи при помощи
конкретного образа, помещенного в определенный сюжет, ситуацию. Новое и старое обозначаемое связаны не похожестью обозначаемых или их
смежностью, а концептуально. Свое классическое выражение аллегория
находит в басне, где основная мысль, данная в морали, иллюстрируется сюжетом,
действующие лица которого являются носителями определенных качеств, понятий.
Например, в басне Крылова мораль «когда в
товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет» иллюстрируется
сюжетом, где лебедь, рак и щука
аллегорически выражают отсутствие согласия, а воз
– аллегорическое выражение
общего дела. Функция аллегории – показать
сложное через простое. В качестве
образов аллегории используются образы
животных, которые в каждой языковой культуре выступают носителями
определенных качеств (змея – зло, коварство, но и мудрость; заяц –
трусость, но и смекалка и т.п.); образы
предметов (весы – правосудие; лук и стрелы – любовь); образы
литературных персонажей (Иуда
– предательство, Дон-Жуан – переменчивость в любви). Активно используется аллегория
в нравоучительной литературе (притчи, басни,
сказки) и политической (памфлеты).

7)     
Перифраза
(иначе перифраз, парафраз, парафраза) состоит в замене однословного
наименования лица, реалии, явления описанием его существенных признаков,
указанием характерных черт. В перифразе
важна живая связь между заменяемым и заменяющим, поскольку она открывает нечто
новое в том, что переименовывается. Перифраза
– явление, распространенное в
любого рода текстах. Она избавляет от назойливых повторов, устраняет монотонность изложения и
часто включает оценку. В перифразе обнажается сам момент соотношения
нейтрального наименования и заменяющего его перифрастического. В «Двенадцати стульях» Ильфа и Петрова Воробьянинов
именуется то «гигантом мысли»,
то «отцом русской демократии»,
то «особой, приближенной к императору»,
то «светским львом, покорителем женщин»,
«старым женолюбом», то «предводителем команчей», то «жертвой Титаника», то «охотником за табуретками». Здесь можно
увидеть самые разнообразные виды контрастов:
между жалким положением Ипполита Матвеевича Воробьянинова и его наименованием «особа, приближенная к императору»; между его
ограниченным кругозором и наименованием «гигант мысли». Возникают контрасты и
между перифразами: «светский лев»
и «старый женолюб» (разная
оценка) и даже внутри перифразы («охотник»
– «за
табуретками»). Обилие перифраз, соотносящихся
веерообразно с одним и тем же называемым, и разнообразие отношений между
называющими говорит либо о сложности самого описываемого, либо о многообразии
точек зрения на него. Перифразы очень активны в художественных и
оценочных публицистических текстах. В семантическом плане перифраза, которой
свойственны многогранность, подвижность, эмоциональность, может рассматриваться как средство,
противоположное аллегории, для которой характерны однозначность,
жесткость, логичность. В то же время у них есть общее: они требуют
значительного контекста и строятся с использованием других тропов.

Примечание. Особой разновидностью
перифразы является эвфемизм,
который предполагает уклонение от прямого наименования в силу запрета или
сложившихся традиций. Например, использование Гоголем эвфемизма в речи дам города
N: Никогда не говорили они: «я высморкалась,
я вспотела, я плюнула», а говорили: «я облегчила себе нос, я обошлась посредством носового платка». Ни в коем случае нельзя было сказать, «этот стакан или эта тарелка воняет», и даже
нельзя сказать ничего такого, что бы подало намек на это, а говорили вместо
того: «этот стакан нехорошо ведет себя»
или что-нибудь в этом роде. Этот троп активно используется в современной
общественно-политической лексике – заинтересованные круги, из достоверных источников, деструктивные
силы (из газет), лица,
потенциально имеющие вторую родину (Б. Кенжеев)
и т.п.

     
Если заменяемое и заменяющее находятся в отношениях
противоположности, возникает ирония,
которая строится на несовместимости общеязыкового и текстового значения слова.
Если пожилой человек называется шустрым мальчиком, барка –
дредноутом, жалкий человек – гофмаршалом (Ильф
и Петров), то все эти переименования ироничны. Иронический характер таких
переименований может быть понят только в том случае, если известна ситуация:
кого или что так называют. Если слово покои
употреблено для обозначения боярских палат,
перед нами использование устаревшего слова в своей прямой функции, если так
называют большую современную квартиру,
то это метафора с ярко выраженной оценкой (очень просторная и удобная
квартира), если же этим словом называют маленькую
квартирку или комнату без удобств, то это ирония. Например, вот как пишет Б. Кенжеев об иностранном госте в московской баптистской церкви:
В заключение его этапировали
в приемную, где на вполне приличном английском языке добрейшая Татьяна Ивановна
беседовала с гостями по душам. Ироническое слово совмещает сразу два
значения: лексическое и контекстуальное, функция иронии – подчеркнуть несовместимость сказанного с реальностью.

9)     
Оксюморон (или оксиморон) – троп,
заключающийся в соединении слов, называющих взаимоисключающие понятия,
например: О, как мучительно тобою счастлив я! (Пушкин); Смотри, ей весело грустить, такой нарядно обнаженной (Ахматова); Чу! Тайный
звон… Сверхтайное творится: сейчас неповторимость повторится (Н. Матвеева).
Смысловая функция этого тропа –
отразить сложность и противоречивость явления, вскрыть его диалектическую
сущность. В оксюмороне соединяются как дополняющее одно другое
взаимоисключающие понятия. В результате происходит смысловое усложнение и
обновление, при этом слова, входящие в оксюморонное словосочетание, сохраняют
свои лексические значения. Оксюморон – прием, отражающий глубину и сложность явлений,
на первый взгляд кажущихся простыми и однозначными, например: свойственное лакеям аристократическое направление
(Герцен); с ужасом восторга (Г.
Иванов).

10)  Гипербола и литота – тропы, с помощью которых признак, свойство,
качество и т.п. не приписываются объекту или субъекту, обычно им не
обладающему, а лишь усиливаются или ослабляются. Если признак усиливается, это – гипербола, если ослабляется – литота. Ср.: Редкая птица долетит до
середины Днепра (Гоголь), мальчик
в бесконечном сюртуке (Гоголь) – гиперболы, а мужичок с ноготок (Некрасов), мальчик с пальчик, в двух шагах – литоты.
Особой разновидностью литоты является
утверждение с помощью отрицания: он
отвечал неплохо – лучше, чем плохо, но хуже, чем
хорошо; у дам города N талии не толще
бутылочной шейки, от неосторожного дыхания могли переломиться
(Гоголь). Оценки, возникающие в результате использования гиперболы и литоты,
чрезвычайно разнообразны: ирония, юмор,
сатира, патетика. Гипербола может быть доведена до гротеска – преувеличения
до абсурда, например в «Прозаседавшихся»
Маяковского.

11)  Каламбур построен на несовместимости понятий, обозначенных тождественно
звучащими словами. Все предыдущие тропы строились на обнаружении новых связей
между словами и тем, что они обозначают. Этот троп строится на разрыве связей.
Каламбур может быть построен на столкновении омонимов, паронимов, разных
значений многозначного слова, например: – Не забыла ли ты, душа моя, подорожную? – спросил он
прежде всего у дамы. – О,
нет, я ничего не забыла. –
И сердце, полное любовью, с тобой? –
О, вот оно, вот! чувствуешь, как бьется? «Худо
уложено, возлюбленная моя! – подумал Дмитрицкий. – В
дорогу должно так укладывать все, чтобы не билось» (Вельтман). С помощью каламбура отношения взаимного
непонимания приобретают комическую окраску.

12)  Паронимическая аттракция основана на
возникновении семантических отношений между разными словами (главным образом
разнокорневыми), имеющими сходство в звучании: это не исторический подход, а истерический: превратности
приватности (из газет); Ты жива,
ты права, ты отрада моя и отрава, каждый час на земле – это час твоего торжества (Л.
Мартынов). Два похоже звучащих слова, не связанных в
языке смысловыми отношениями, будучи синтаксически объединены сочинительной или
подчинительной связью, вступают между собой в смысловые отношения. Это либо отношения синонимизации и смежности, либо антонимизации и контраста. Ощутимость паронимической аттракции и ее смысл зависят от степени
звукового (и буквенного) совпадения, от синтаксической и текстовой позиции сопрягающихся
слов, от предметной соотнесенности обозначаемых.

13)  Звуковой повтор – это повтор звуков (а
не букв), не достигший паронимического уровня. Повторяться
могут одни и те же или однотипные в
каком-либо отношении звуки: гласные
– согласные, узкие – широкие, мягкие – твердые, звонкие – глухие, шипящие – свистящие – взрывные – губные и т.п. Эти повторы
могут быть звукоподражательного и семантического типа; в последнем случае они
подчеркивают те смысловые отношения, которые складываются между словами в тексте.
Повтор одинаковых или однотипных согласных
получил название аллитерации, гласных – ассонанса.
Например, в стихотворении А. Ахматовой, посвященном Пушкину, есть строчки: И столетие мы лелеем Еле слышный
шелест шагов. Вторая строка построена на нагнетании глухих
шипящих и свистящих звуков – аллитерация звукоподражательного типа,
вызывающая ассоциации с шорохом опавшей листвы. Так возникает образ осени,
намеченный в стихотворении только с помощью звукового повтора – образ, семантически значимый в
стихотворении о Пушкине. Семантическую функцию ассонанса в свое время раскрыл
И.Р. Гальперин в стихотворении А. Блока «Была ты всех ярче…» (Что было любимо, – все
мимо, мимо… Впереди – неизвестность
пути… Благословенно, неизгладимо, Невозвратимо… прости).
Вызывает интерес ассонанс
также в поэме А. Вознесенского «Мастера» (Колокола,
гудошники… Звон. Звон… Вам, художники Всех
времен!). Интимное, камерное стихотворение Блока строится на
узких гласных э, и, а
гражданское, публицистическое стихотворение А. Вознесенского требует широких
гласных а, о.

14)  Эпитетом называют художественное, образное (а не логическое) определение. Поэтому важно не само по себе
определение, а сочетание, которое оно образует со своим определяемым, и в
котором открывается какая-то новая сторона. На
берег большими шагами он смело и прямо идет, Соратников громко он кличет. И
маршалов грозно зовёт (Лермонтов). Здесь
большие в сочетании со словом шаги обозначает не просто величину шага (кстати, для данного героя большой по величине шаг и невозможен: Наполеон был невысокого роста), а взволнованность и
устремленность героя к поставленной цели. Этому же
способствуют и эпитеты, выраженные наречиями смело, прямо, грозно, громко. По характеру смысловых отношений между определением и определяемым
эпитет может быть усилительным,
например, протяжный вой, зеркальная гладь;
уточнительным, например, лихой ямщик; метафорическим, например, ядовитый
взгляд, метонимическим,
например, где бодрый серп гулял и падал колос
(Тютчев) и т. п.

15)  Аллюзия – это ссылка на какой-либо мифологический,
литературный, исторический факт, причем
без прямого указания на источник. Аллюзию можно рассматривать как
скрытое цитирование. Она рассчитана на культурно-исторический опыт субъекта
речи и его адресата, сфера ее употребления главным образом художественная речь,
тогда как открытое цитирование возможно во всех речевых и текстовых ситуациях.
Рассмотрим отрывок из стихотворения А. Тарковского «Снежная ночь в Вене»:

Ты
безумна, Изора,
безумна и зла,

Ты
кому подарила свой перстень с отравой

И
за дверью трактирной тихонько ждала:

Моцарт,
пей, не тужи, смерть в союзе со славой.

Ах,
Изора, глаза у
тебя хороши

И
черней твоей черной и горькой души.

Имя
Изора,
название города, в котором происходит действие, ситуация (трактир, отравление),
тема славы и смерти – все это
вызывает ассоциации с «Моцартом и Сальери» Пушкина. Одновременно происходит
развитие, трансформация всех этих образов и тем: у Пушкина Изора – эпизодическое лицо, косвенная соучастница преступления, когда-то
подарившая Сальери перстень с отравой, а у Тарковского
она образ Судьбы. Пушкинский образ становится
точкой отсчета для понимания стихотворения Тарковского.

16)  Символ в «Поэтическом словаре» А.
Квятковского определяется как «многозначный
предметный образ, объединяющий
(связующий) собой разные планы воспроизводимой художником действительности на
основе их существенной общности, родственности». В.В. Виноградов
отмечал, что символ обладает способностью присоединять к обычным словам
психические ассоциации, при этом слова сохраняют свое предметное значение.
Другими словами, символ имеет непредметное содержание, связанное с духовными
ценностями, выраженное через предмет. Символ создается на основе других тропов
и складывается, наполняется содержанием в тексте, а не в словосочетании. Отсюда
содержание символа и количественно больше любого тропа, и качественно иное,
например, часть описания сада Плюшкина в «Мертвых душах» Гоголя: Старый,
обширный, тянувшийся позади дома сад, выходивший за село и потом пропадавший в
поле, заросший и заглохлый, казалось, один освежал эту обширную деревню и один
был вполне живописен в своем картинном опустении. Зелеными облаками и
неправильными трепетолистными куполами лежали на
небесном горизонте соединенные вершины разросшихся на свободе дерев. Белый
колоссальный ствол березы, лишенный верхушки, отломанной бурею или грозою, подымался из этой зеленой гущи и круглился на воздухе, как
правильная мраморная, сверкающая колонна; косой, остроконечный излом его,
которым оканчивался он кверху вместо капители, темнел на снежной белизне его,
как шапка или черная птица. Хмель, глушивший снизу кусты бузины, рябины и
лесного орешника и пробежавший потом по верхушке всего частокола, взбегал наконец вверх и обвивал до половины сломленную
березу. Достигнув середины ее, он оттуда свешивался вниз и начинал цеплять
вершины других дерев или же висел на воздухе, завязавши кольцами свои тонкие
крючья, легко колеблемые ветром.

Необходимо обратить внимание на активизацию в этом небольшом
отрывке таких тропов, как сравнения: как колонна; как шапка или черная птица, метафоры: гуща,
частокол, обвивал, крючья и др.; метаморфозы: облаками,
куполами, кольцами; перифраза:
небесный горизонт; олицетворения: пробежавший, взбегал, достигнув; разнообразные эпитеты: зеленые облака, трепетолистные
купола и др. При всем обилии и разнообразии тропов
обнаруживается закономерность: природа сопоставляется с архитектурой (купола, колонны,
капитель) и живописью
(живописен, картинный).
Сам предмет речи (сад) вряд ли требует такой активизации тропов. Все дело в
авторской позиции: реальный русский сад Плюшкина вызывает ассоциации с
пейзажами академического направления, изображавшими красоту античных руин,
красоту утерянного, дорогого прошлого со слабо пробивающейся, но не угасшей жизнью
настоящего (олицетворение). В результате взаимодействия всех тропов создается
символ сада – потерянного рая,
опирающийся на общелитературный символ сада-рая.

Таким
образом, сфера действия тропа простирается от словосочетания до всего текста. В
хорошо построенном тексте тропы, взаимодействуя, поддерживая друг друга,
передают обширную, не выраженную прямо информацию.

2.      Тропы могут встретиться во всех сферах речевой деятельности, кроме
официально-деловой, но основная сфера их функционирования – художественная литература и
публицистическая речь. Различия между тропом художественным и
публицистическим носят качественный характер: публицистический троп является
средством социальной оценки, привлечения внимания адресата, воздействия на
него; художественный – раскрытия
содержания, дополнительных смысловых приращений.

Публицистические тропы, носящие, по мнению В. Костомарова, «серийно-типизированный характер», получили название штампов, например:
народ-труженик, широкий размах, горячая поддержка,
заокеанские друзья, светлое будущее, резкая отповедь, бархатная революция,
номенклатурная кормушка, парад суверенитетов, война законов, Белый дом.
«Заезженными» штампами-сочетаниями стали перифразы,
например: корабли пустыни, воздушные ворота, морские
ворота, голубая магистраль, черное золото, белое золото и др.
Штампы облегчают автору создание текста (готовая образность), а адресату – его адекватное понимание, но они же и обесценивают созданный с их помощью текст, так как
в результате частого употребления образность в них нейтрализуется, а смысловое
наполнение постепенно выветривается. Штамп плох тем, что употребленный для
привлечения внимания адресата к содержанию высказывания и к позиции автора, он,
из-за отсутствия в нем индивидуальности, не достигает поставленной цели. Большое количество штампов в тексте
свидетельствует о банальности текста
(ср. с клише, которое говорит лишь о стандартности ситуации, но не банальности
содержания).

Естественно,
что в публицистике не все тропы –
штампы, как и в художественной литературе не все тропы индивидуальны и
неповторимы. В культурной традиции существует определенный
набор тематико-семантических групп, соотносящихся с описанием определенных тем,
например: группа слов, объединяющая все
горящее – пламень, костер, пожар, зарево и др. – с
темой любви, творчества, войны; группа слов, обозначающих средство передвижения по воде – челн,
корабль, барка, лодка и т.п. – с темой жизненного пути
человека; группа слов,
обозначающих то, что скрывает солнце – туман, облако, туча
– с жизненными трудностями и т.п. Этими рядами автор (и публицист,
и писатель) связан, но он может их просто воспроизводить (подражание, эпигонство, штамп), а может
обновлять: расширять тематическую группу, создавать образы на пересечении двух
или нескольких рядов, пользоваться рядами с разной степенью активности и т.д.

1.      В
стремлении к индивидуальности как писателя, так и
публициста подстерегает возможность ошибки. Ошибка
возникает, когда семантическая функция тропа оказывается на втором плане или
вообще игнорируется. Другими словами, критерием различения удачного
приема или ошибки является смысловой эффект. Рассмотрим некоторые примеры:

1)     
Увеличением зарплаты учителям и врачам …
правительство ловко сняло с огня сковороду
нашего бытия, охладив забастовочные
страсти (Из газет). Сковорода бытия
– оригинальный образ. В мировой
культурной традиции есть ряд, изображающий жизнь как сосуд: чаша, фиал, кубок и т.п. Сковорода сюда не вписывается, так как в
чашах помещается жидкость, хотя и относится тоже к сосудам, точнее емкостям. Сковорода входит в ряд, связанный с огнем
наказания, расплаты: геенна огненная, ад, где
черти поджаривают грешников. Если автор этого тропа хотел
сказать, что жизнь наша не слаще, чем у грешников в аду, а разница лишь в том, что
там наши мучения зависят от черта, а здесь от правительства: хочет – снимет сковороду, хочет – добавит жару, троп можно оценить как
удачу. Но в статье речь идет о том, что правительство проявило мягкотелость,
что эта прибавка зарплаты –
мера, которая лишь усложнит положение тех же учителей и врачей, так как будет
способствовать росту инфляции. В таком контексте, где правительство – страдательная сторона, троп явно
неуместен.

2)     
Мюнхен
не станет тем чемоданом, из которого
Россия будет черпать деньги (Из
газет). Здесь использована
нормативная метонимия – Мюнхен вместо решения, принятые на Мюнхенской встрече, но развиваемое
далее сравнение с чемоданом не имеет оснований для сопоставления.
Также невозможна и метафора черпать,
так как она предполагает сопоставление с
чем-то жидким, текучим. В другой ситуации эта метафора была бы возможна,
если бы речь шла о металлических деньгах, которые кто-то горстями вынимает,
например, из бочонка, особенно при лунном свете, и монеты при этом как бы
проливаются сквозь пальцы.

3)     
Трудно понять смысл
следующего тропа: Отношение к заключенным – тоже фасад
государства, хотя и задний. Автор, видимо, хотел подчеркнуть важность
фасада, но тогда употребление слова фасад и строящийся
на нем троп не годятся. Фасад
– наружная, лицевая часть здания,
часто архитектурно украшенная. Более уместно метафорическое использование слова
фасад в значении «нечто внешнее, показное»,
например: Все эти декларации, заявления, обращения – лишь фасад
тех отношений, что сложились между компаньонами.

4)     
Еще пример –
интервью с Э. Шеварднадзе, в котором говорится о его возвращении в Грузию. Интервью
озаглавлено «Эдуард Шеварднадзе: второе
пришествие». Сочетание второе
пришествие вызывает аллюзию
с образом Христа. Второе пришествие
наступит, когда Христос со святыми и мучениками возвратится на землю и на земле
воцарится добро. Этой аллюзией автор тропа
уравнивает Шеварднадзе и Христа (при этом
контекст допускает две оценки: ирония по поводу деятельности Шеварднадзе и
возвеличивание его), что следует
оценить как грубую ошибку морально-этического характера.

5)     
Современная публицистическая речь плохо учитывает
способность слов и словосочетаний, связанных с сюжетами из Библии, к аллюзии,
следствием чего являются языковые ошибки и двусмысленные этические ситуации.
Например, сообщение об Алма-атинской встрече одиннадцати высших должностных лиц
государств – бывших союзных
республик СССР и принятых ими документах дается под заглавием «Одиннадцать апостолов сочиняют Новый Завет».
Несоизмеримость предмета речи и аллюзий, вызываемых заглавием, очевидна. Можно ли уравнять Евангелие и временные (которые даже в
тексте называются паллиативными) соглашения, подписанные временными и, может
быть, даже случайными людьми? Кроме того, словосочетание одиннадцать апостолов соотносится
с периодом между предательством Иуды (двенадцать апостолов) и избранием после
Вознесения Иисуса Христа двенадцатого апостола по жребию. Указание на одиннадцать апостолов невольно бросает
тень на не участвовавших в этой встрече четырех других глав бывших республик
СССР: кто-то из них Иуда? В равной мере невозможно и сочетание сочиняют
Новый Завет. Из статьи ясно, что автор с известным скептицизмом
относится к принятым документам, что позволяет ему быть ироничным. Однако объект
сопоставления (священная книга) отнюдь не должен быть средством извлечения
иронии. Вызывающее аллюзию высказывание приходит в противоречие с исходным
текстом, приводит к ошибочности его построения и использования.

6)     
Очень много ошибок
связано с трансформацией в экспрессивных целях устойчивых сочетаний.
Следует помнить, что старое, сложившееся, и новое сочетание должны быть
сопоставимы. В противном случае мы будем иметь дело если не с языковой, то с
этической ошибкой. В качестве примера можно привести трансформацию крылатого
выражения, библейского по происхождению, не
хлебом единым, например: не сексом
единым живут киевляне (Из газет).

в начало

в оглавление <<
>> на следующую
страницу